СБ. Ч. 4. Глава 19. Вдребезги

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. По осколкам судеб

Глава 19. Вдребезги

Весна 2009 г.

***
Черт! Сколько без дела шаталась, пока ждала своего дипломного руководителя, так никому не нужна была, а как только за работу взялись - так и сразу. Звонок на телефон. Неизвестный номер. Отбить - и тотчас учтиво извиниться перед Маргаритой Михайловной.
И снова настырный. По крайней мере, больше шансов, что именно я нужна и срочно.
- Простите, можно отвечу? Я быстро.
- Да, конечно. А я пока подготовлю для тебя материал, который отыскала у себя дома.
- Благодарю, - смущенно улыбаюсь.
Встать из-за парты и пройтись по пустой аудитории ближе к окну.
- Да, слушаю? - тихо, едва различимым шепотом.
- Это Федор. Не перебивай, - грозно, четко, набатом. - Я в СИЗО. Счета заморожены. Квартира опечатана. Мажа не поможет. Бате ничего не говори. Привези одежду, постельное, пластиковую посуду, мыло, одноразовую бритву... Еды... не помню уже, че еще там можно... Короче, тут поспрашиваешь и купишь. Ах, да, на этот счет кинь лаве – пятихатки хватит. Жду.
Отключился.
Аппарат выпал из моих рук. Не шевелюсь, не дышу. Лишь взгляд раненной птицей мечется из стороны в сторону, сгорая в предсмертной агонии.
- Вероника? Бирюкова! - слышу растушеванным фоном голос преподавателя, но отреагировать на него не могу – нет сил. - Что-то случилось? – замерла та рядом со мной. Что-то протягивает, заглядывает в лицо. - Что такое? С родными что-то случилось?
Немыми, сухими губами зашевелила, не издав не звука:
«Да».
По щекам потекли слезы...

***
Денег, которые Рогожин не взял... уже не осталось. Что потратила, выкупив из ломбарда свои вещи, а что так: на нужды, на одежду и на квартиру. Улетело всё враз.
Так что - опять достать из закромов, злосчастную уже, ювелирку... и податься привычной тропой рабов разбитых судеб. Заложить все - и на вырученные деньги купить на ближайшем рынке кроссы, носки, белье…
Черт, спортивный костюм!
Стою в палатке, как идиотка, сверлю взглядом на вешалках мужскую одежду, изучая размазанные по плоскости стен пестрые пятна разнообразных вариантов.
- Может, Вам что-то подсказать? – вмешалась в мои тугие, густые, словно кисель, тщетные размышления продавщица.
- Костюм. Спортивный. Мужской… - задумчиво, обрывками, выдавливая звуки едва осознанно. Взором пытаюсь нащупать среди сумасбродства «модных» извращений что-то толковое, «стандартное», типичное. Подходящее.
- А размер?
Черт… Нервно скривилась я. С обувью – чуть с ума не сошла, силясь не прогадать.
А тут… опять, и того еще хуже.
- Выше меня где-то на полголовы, - махнула я рукой у себя над макушкой. - Худой. Глиста, короче… И нужно… что-то попроще, без наворотов. И да, без красных и голубых вставок, - эхом вспоминаются старые байки (правда, али нет, но, мол, действует запрет в таких местах даже на вкрапления этих двух цветов), - неброское… Что-то примерно, как вот висит, - ткнула я пальцем на детский темно-синий с белыми вставками.
Мгновения, дабы сообразить, - и живо закивала головой одобрительно женщина:
- Поняла. Сейчас отыщем. Только, подождете, пожалуйста, постойте здесь, а я сбегаю - в другую нашу палатку. Тут, недалеко, через ряд – найду нужный размер и принесу. Хорошо?
- Хорошо.

Идеально. Поспешно расплатиться - и дальше по курсу: туалетные принадлежности; еды немного приобрести, чай рассыпной…
Вроде, всё. Вдох-выдох - и в путь.
Черт, а адрес? С*ка...
Перезваниваю - абонент недоступен.
Домой. Заодно постельное взяла (надо же! идиотка! чуть не забыла!)… свое, из мамкиных запасов вытащила, ибо покупать, если так-то, то уже и не за что.
Вбить в поисковике, нарыть адрес – и стремительно пуститься, рвануть к конечной точке.

***
Расспросить о недостающих частях врученного пазла, докупить мелочи – и передать всё конвоиру.
- Простите! - краснею, исходя уже от ужаса, смущения и неловкости. - А увидеть Его… как-то можно?
Скривился от раздражения мужчина. Махнул рукой куда-то на выход:
- Там вон, в окне. На короткое...
Разворот – и пошагал прочь, унося поклажу.
- Спасибо большое! – крикнула вслед, заливаясь благодарностью, почти понимая, что он имел в виду.

Отыскать нужное место, окошко – и в очередной раз расстроится. На запись по времени не успела… А потому с самого утра – занять очередь, и около обеда – оставить заявку на «короткое свидание».

Домой. Покорно ждать следующего дня…

***
Сесть за стол. Напротив Него. Склонить голову и молча слушать… внимать каждому Его слову…
- Не знаю, Ник, честно… кто навёл, кто заварил всё это. Так что будь осторожна. Никому не доверяй. Даже Маже. Мутный он какой-то последнее время. Чудной. Звоню – даже трубу не берет.
- Ты же обещал мне! – отчаянно, горько, перебивая. Глаза в глаза. Застыли позорные слезы на моих ресницах. Дрожу от боли, что внутри накалом пошла.
Поморщился от горечи:
- Ник! Да, б***ь, я че знал?! – раздраженно рявкнул. Встал с места. Прошелся. Разворот: - Меня подставили! Слово даю!
- Как тогда, да? – скривилась от разочарования, обиды. Злости.
Обмер, уязвленный. Колкие мгновения – и грубо, твердо, озлобленно:
- Нет, - дерзко. – Не как тогда. Тогда – я сам виноват был.
- А теперь? – с вызовом взгляд в глаза.
- Говорю же: НЕТ! – криком, но тут же осекся. – Некит, ты че мне… не веришь?
Округлил от удивления очи.
- Нет у тебя больше Некита! Нет! – резво спохватилась. Оскалилась в презрении: - Гад ты! ГАД! А я тебе верила! А ты опять за старое! Руки чешутся! Не одно, так другое!
Оторопел. Жадно выпучил на меня свои зенки и, казалось, боялся моргнуть, дабы это не стало всё реальностью.
- Да когда ты поймешь?! – продолжила я, нервно затрясшись уже от наката истерики. – Они тебя только используют! Друзья?! Да уроды они! УРОДЫ! Пешка ты для них – был и будешь! Чуть что – сразу в расход! Как тогда, только вас троих повязали, закрыли, а остальные  - сухими из воды вышли! Не сдали вы… Герои?!
- Тише ты, - змеем прошипел.
Поддаюсь, но, не сбавляя оборотов бешенства:
- Вот и сейчас. Всем по**й, кто виноват. Отдуваться будешь ТЫ!
- Там всё было по договоренности, по-честному! Не батя же меня пять лет там поддерживал! НЕТ, Б***Ь! А сам там *** выживешь!
Скривилась я, глотнув очередные свои доводы. Но вдох – и решаюсь, уже более сдержано:
- Тогда почему ты еще здесь? Куда они все делись?.. Где твои благодетели, А?!
Поморщился. Смолчал. Опустил голову.
Заиграл нервически скулами.
- А я – знаю, - уже более тихо продолжила я. – Надо что будет – звони. А так… нет у меня ни времени, ни желания… с тобой тут философствовать. Мне на работу пора. Людскую! Нормальную! Которую и тебе надо было найти! – отчаянно, разъяренно, вновь на повышенных тонах. – А не из грязи сразу в князи! Наигрался в мажора?!
- Ника, ты че?! – неожиданно резво, с наездом на меня. Скривился от отвращения. Глаза в глаза: – Я че-то не понял, - гневное. – А как бабло тебе давал, так нормально всё было! А теперь – предъявы?!
- Да пошел ты! – визгом. Живо к двери. Обмерла. Разворот. Уже едва не трясусь от бешенства: - Я тебе, с*ка, всё верну! Как и тогда предлагала – надо было брать, чтоб теперь в морду не тыкать!
- Ты слова-то не перевирай! – резко ко мне.
Вдруг распахнулась дверь. Охранник влетел. Резко обернулась я.
- Вы че, б***ь, здесь устроили?! – бешено рявкнул мужчина. – А ну быстро на выход!
- Иду, - злобное Рожи.  Взор на меня: - А ты… ничего больше мне от тебя не надо… сеструха! Посадят – сяду. А ты – вали на**й!.. Раз так хочешь. Больше не потревожу. И не боись, писать не буду – усвоил урок. Живи, как знаешь. «По-людски». А я? А я буду – как умею, как получается.

***
Обида обидой, а переживания за Федьку были куда сильнее… предрассудков, сопливости и идиотизма.
Рожа не звонил. И я – как-то не решалась. Так ходила – передачку принимали, но к нему не пускали. Кто адвокат узнала, да толку? Избегал, что чертову болячку… Никакой конкретики, даже тупо сути… за что закрыли, что шьют – никто и на полслова не расщедрился.
Что жив, здоров – приходилось верить на слово.

И пусть предупреждал, просил никому не верить и сторониться, делать что-то да надо было: не пускать же всё на самотек? Ибо тогда уж точно посадят. Или, хотя бы, если и так, то лишь бы не максимум впаяли, учитывая-то УДО.

Бате сообщать пока не решалась (и что странное – никто иной тоже донести не удосужился), а вот с Мазуром поговорить бы хотелось. Мутный, то мутный. Может, чего боится. Но все-таки другом был: вон… из тюряги раньше времени вытащил, всем обеспечил. Бизнес на двоих открыли. Не крыса же он? Не думаю… что предатель – нелогично же как-то.
Да и вариантов так-то больше нет.
Мира? Ему сразу на Федьку было по**й, как и на меня (как оказалось) – потому даже пытаться не стану.

В общем, Мазуров. Как ни крути, а другого не дано.
Ритке позвонить, попытаться вновь выспросить номер – глупо, да и… беспокоить лишний раз эту «цацу» - себе дороже.

В магазин. В офис, к девчонкам.
Удивительно, «счета заморожены», как, помнится мне, говорил Федор, а магазин-то работает. Да еще как! Вон сколько зевак да клиентов.
Ну, да ладно. Оно и к лучшему: значит, Мажа при средствах. Если что – будет откуда дернуть капитал.

- А вы, я вижу, - захихикала я, строя непринужденность, улыбнулась старым знакомым, - все в работе. И никакая непогода не страшна!
- Да вот, - печально рассмеялась бухгалтерша Рожи. – Стараемся. Без Федора Романовича все разваливается. И так неделя простоя чего нам стоила… Ох, да ладно, - махнула рукой. - Не будем о грустном. Как там Рогожин? И, кстати, за что его?
- Да черт его знает, - звонкий, горький мой вздох. – Причем относительно всего. Молчат… и хоть застрелись. А Мазуров? Он здесь бывает?
- А как же!.. Правда, редко. Но бывает. А что? – удивленно.
- Да связаться хотела. Поговорить. Может, он что толковое подскажет или поможет. Не могли бы Вы мне дать его номер телефона? Или мой номер, адрес ему передать?
- Давай лучше твои контакты. А то… сама понимаешь, мы люди маленькие – нам велено никому ничего такого не предоставлять. Тем более, он его сменил недавно.
От изумления невольно вытянулось мое лицо. Но не прокомментировала.
- Ладно, где можно чиркнуть?
Улыбнулась добро женщина:
- Да вот тут, - и подала мне чистый А4 лист бумаги и ручку…

***
И снова суббота. Женька рванула к своим. А я – вот уже которую неделю не решаюсь, оправдываюсь… всем, чем только могу.
Увидят, почувствуют, что что-то не так. Да и мать втихую начнет про Федьку вновь расспрашивать – а врать… не смогу. Не хочу.
А потому лучше уж так – на расстоянии. В наглую. Дома. В четырех стенах. Уборка, глажка, покушать приготовить, диплом, в конце концов (который уже сродни проклятию… особенно сейчас, когда в голове один Рожа) – в общем, есть чем заняться.

…
Стук в дверь. Неспешно пошаркать, в голове отчаянно перебирая варианты: кто это? Опять реклама? Но чего тогда так поздно, вечер уже.
Предусмотрительно в глазок: черт, темно, как всегда.
- Кто там? – робко.
- Мазуров. Помнишь такого? – тихий смех. - Друг Рожи, Федьки.
Тотчас прокрутить барашек, распахнуть дверь.

Странная, довольная ухмылка гостя.
- П-проходи-те, - замялась, заикнулась я, завидев, что не один он. Следом за ним – еще двое. Охрана?
Бегло осмотрелся по сторонам Валик:
- Одна?
Колкий холод, предчувствие охватило меня, стегая кожу.
Несмело, лихорадочно закивала  я головой. Хрипло:
- Да. Ну… - растеряно протянула. Завертелась по сторонам. – Проходите, хотите… на кухню. Может, чай?
- Да я так, ненадолго, - еще шире его загадочная улыбка. И вроде добрый, радетельный вид строит – а так и веет каким-то цинизмом, ложью.
Обмер посреди коридора. Пристальный, сверлящий взгляд мне в глаза:
- Ты же ходишь к Феде?
- Ну… да, - несмело пожала я плечами. – Правда, уже не пускают, но передачки…
- Вот и передай, - резво, грубо, пресекая мою речь. Губы сжались в гримасу гнева. – «Налажал – сядь, а не вые**ваешься». Запомнила? – едкое; в очах заплясали черти.
Поежилась я, чувствуя, как нечто жуткое происходит сейчас. Как судьбы наши рушатся… вдребезги, разлетаясь на осколки.
По спине прошелся терновыми шипами страх.
- Он говорит, что это подстава, - тихо, машинально, сама даже до конца не осознавая.
Рассмеялся Валентин ядовито:
- И ты ему веришь? – желчью. Чувствую. Казалось, кожей уже ощущаю липкость его гнили, притворства, предательства...
- А ты? – удивленно.
- Я – НЕТ, - выстрелом контрольным. – Он меня тоже попытался кинуть, - злобно. – Но я это ему прощу… если паинькой будет.
Округлились мои очи. Молчу.
- Так что… передай. Это в его же интересах. И постарайся уж – доходчиво, дословно донести.
- Но меня же к нему не пускают, - растеряно.
- Плохо просишь, - циничное, не спуская ухмылки с уст.
- На взятку денег нет.
- Так заработай, - рассмеялся, пожав плечами.
- Он же твоим другом был… - тихо, сама уже не веря, что в этих словах есть смысл.
- А твоим – братом. Ладно, - резко. К двери, ухватился за ручку. На прощание, не оборачиваясь: - Передай. Это… и в твоих интересах тоже.