Джим-Серёга - 1

из сборника «Есенин. Гибель» -
http://www.proza.ru/avtor/mirzoyan&book=9#9

*
На фото - человек и доберман.
Человек - Василий Иванович Качалов, народный артист СССР:
- «Приведём к вам сегодня Есенина», - объявили мне как-то Пильняк и Ключарев.
Это было, по моему, в марте 1925 г.»
*
Пильняк - это писатель Борис Пильняк, - 30 лет.
Виктор Ключарев, 27- ми лет, актёр МХАТА - II.
Качалову уже стукнуло 50.
И было это поздним вечером 9 марта -
в «Есенин. Гибель. Март 1925» -
докажу.
*
Качалов:
- «Часам к двенадцати ночи я отыграл спектакль, прихожу домой.
Небольшая компания моих друзей и Есенин уже сидят у меня.
Поднимаюсь по лестнице и слышу радостный лай Джима, той самой собаки, которой потом Есенин посвятил стихи.
Тогда Джиму было всего четыре месяца.
Я вошёл и увидал Есенина и Джима -
они уже познакомились и сидели на диване, вплотную прижавшись друг к другу.
Есенин одною рукой обнял Джима за шею, а в другой держал его лапу и хриплым баском приговаривал:
- «Что это за лапа, я сроду не видал такой».
Джим радостно взвизгивал, стремительно высовывал голову из-под мышки Есенина и лизал его лицо.
Есенин встал и с трудом старался освободиться от Джима,
но тот продолжал на него скакать и еще несколько раз лизнул его в нос.
- «Да постой же, может быть, я не хочу с тобой целоваться. Что же ты, как пьяный, все время лезешь целоваться», - бормотал Есенин с широко расплывшейся детски лукавой улыбкой.
Сразу запомнилась мне эта его детски лукавая, как будто даже с хитрецой улыбка…
…
Сидели долго.
Пили. О  чём-то спорили, галдели, шумели.
Есенин пил немного, меньше других, совсем не был пьян, но и не скучал, по-видимому, был весь тут, с нами, о  чём-то спорил, на  что-то жаловался. Вспоминал о первых своих шагах поэта, знакомство с Блоком.
Замечательно читал стихи.
…
Джиму уже хотелось спать, он громко и нервно зевал, но, очевидно, из любопытства присутствовал, и, когда Есенин читал стихи, Джим внимательно смотрел ему в рот.
Перед уходом Есенин снова долго жал ему лапу:
- «Ах ты, черт, трудно с тобой расстаться. Я ему сегодня же напишу стихи. Приду домой и напишу».
*
Про обещания эти Качалов вспомнил, разумеется, уже после гибели Есенина.
Но, обещал  Есенин, не обещал -
стих он написал…
*
Собаке Качалова

Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
Хозяин твой и мил и знаменит,
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.
Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.
Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?
Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в её уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За всё, в чём был и не был виноват.
*
И пропиарил этого добермана аж на целую вечность…
*
А днём, 10 марта 1925 года, будет вот что…
*
          продолжение - http://www.proza.ru/2017/06/13/545