12. 32. Последний день июля

Командарм В.Ф. Герасименко решил оставить 127-ю дивизию 31 июля в том же положении.
Ей надлежало быть в готовности контратаковать прорвавшегося в западном и юго-западном направлении противника.

Немцы в течение ночи активных действий не вели.
А вот с утра после двухчасовой артподготовки силой до двух полков пехоты с 30–50 танками, самоходными орудиями,
при поддержке авиации группами до ста самолетов, возобновили наступление в направлении Елизаветинского
и безымянной высоты с горизонталью 120.
{2.4, л.43}

Живописную картину того, как подобное происходило, нарисовал фронтовик П.Х. Андреев
в книге «Я был похоронен заживо»:
 
«Шла обработка нашего переднего края.
Земля дрожала и стонала.
Над нами проносились наши и вражеские снаряды.
С включенными сиренами пикировали «юнкерсы».

Трудно подобрать слова для описания увиденного.
Кажется, сама бездна вырвалась наружу.
Все пространство покрылось черной копотью разрывов и поднятой в воздух землей.

Разрывы мин, снарядов, бомб и рев самолетов создавали сплошной непрерывный гул.
Давило на барабанные перепонки.
Невозможно было расслышать слов находившихся рядом людей.
Даже в укрытиях тянуло к земле так, что хотелось лечь и прижаться к ней, родной».
{13.62, с.46}

В районе высоты Западная Репеховатая, выполняя боевое задание, погиб помощник начальника
1-го (оперативного) отделения штаба дивизии майор Харитонов.
Не знаю, исполнилось ли ему к тому времени двадцать два года.
С учетом его подвига под хутором Ново-Бахмутский Алексей Дмитриевич был награжден
орденом Отечественной войны 1-й степени.
Посмертно...
{Оп.3, д.160, л.265 об.,278}

Всего же потери 127-й дивизии в тот день составили одиннадцать человек убитыми и шестнадцать ранеными.
{2.4, л.43}

«Поражался равнодушию бойцов к убитым, но не заметил, как и сам стал таким же, –
признавался герой повести И. Николаева «Лейтенанты».
– Дня не было без мертвых – психика защищалась бесчувствием».
{14.30, с.48} 
Не такое ли состояние испытывал тогда мой отец?..

«Еще тяжелее оказались для нас 1 и 2 августа, – признавался Бирюзов.–
Солнце пекло, земля чадила, и над полем боя все время стоял гул танковых и авиационных моторов.

Видя бесплодность дальнейших попыток прорвать миусские позиции врага теми силами, какие имелись
в нашем распоряжении, командование фронта решилось на отвод, войск в исходное положение – на рубеж,
откуда семнадцать дней назад мы начинали наступление».
{14.3, с.166}

Согласно данным, опубликованным в приложении к журналу боевых действий 37-го стрелкового корпуса,
127-я стрелковая дивизия с 10 по 31 июля потеряла 459 человек убитыми, в том числе 46 –
среднего командно-начальствующего состава (то есть командиров взводов, рот, батальонов и их заместителей). 

Выбыло из строя по ранению 1 457 красноармейцев и командиров, в том числе 107 офицеров.
{10.7, л.37 об.}

Учтены ли при этом потери соединения в те  дни, когда оно выбыло из состава корпуса?
Не знаю…

Известно только, что за 31 июля в 127-й стрелковой дивизии было убито 11 и ранено 16
бойцов и командиров. {2.4, л.44}