Глава 4 по ком плачут половицы

За окном продолжал лить дождь. Я сидел на своей кровати и рассматривал каждого сидящего в комнате. Они вели очень странные беседы. Сначала я не придавал этому значение и старался не вслушиваться. Позже, спустя несколько часов, я невольно все  стал    понемногу вникать в их диалоги.
Как я понял все они здесь на добровольной основе. Изначально говорили они о медсестрах, но эта тема довольно быстро сошла на нет. Дальше разговор зашел о том, в какой бы цвет они перекрасили тут все.
К слову, стены тут были бледно-желтого цвета, местами облупившиеся, местами замазанные чем-то белым. Как по мне, так этот цвет не очень подходил для такого места. Странно, но такой обычный разговор  этих, довольно непримечательных людей , затянул меня. И я всерьез стал думать, а в какой же цвет лучше перекрасить это место. Стал думать -  где же лучше поставить кровати, какие тумбочки поставить, а может, и вовсе окна смотрелись бы лучше, если  бы их рамы были темно-коричневые.
Затем их разговор опять сменился. Они стали говорить о том, что же их сюда привело. Эта тема у них была довольно избита. Это было видно по тому, как они слушают друг – друга, по тому, как они предвидели каждое последующее слово говорившего. 
Как я понял, по их разговорам, все они попали сюда по разным причинам.
Так, например, мужчина, который сидел на неубранной кровати, попал сюда по странным обстоятельствам.
Он начал историю  с того, что стал доказывать всем о ее правдивости.  Говорил он громко, жестикулировал во время каждого сказанного слова и постоянно чесал затылок с седеющей короткой стрижкой.
Затем, когда он убедился, что все слушают, что все верят ему, он начал. Сначала речь его зашла о старом доме, где он жил со своей женой. Он говорил про то, что она с каждым днем спала все дольше. Это стало его настораживать, и он каждое утро вставал в шесть часов утра и следил за ней. Зарисовывал ее позы, отсчитывал минуты и секунды времени ее сна. Когда же она просыпалась, то наш герой расспрашивал ее о снах, просил подробно их описать.
Сначала, он говорит, жена этому немного обрадовалась, такому вниманию. Но потом, когда она узнала настоящую причину, зачем он за ней следит, это стало злить ее и выводить из себя.
А причина крылась в том, что он заподозрил ее в подмене.
Он стал утверждать, что его жена стала другой, что когда они только начали жить вместе, ее сон был дольше, и сны были другие.
А теперь, когда прошло семнадцать лет, она резко изменилась.
Жена , естественно, отвергала эти доводы и говорила, что у мужа просто напросто застой в голове.
После ее отказа он стал внимательно следить за ней, во время работы, во время еды, во время ее домашних дел.
Как он рассказывает, изменения были кардинальными. То она не так молнию застегнет, то не ту передачу включит, а то и вовсе не так приготовит суп – бросит четыре щепотки соли , вместо трех.
Это стало сильно доставать его жену, и она поначалу устраивала ему скандалы, пыталась вразумить. Но, как сказал наш очень внимательный муж, его это не брало, и он продолжал записывать за ней все, что она делала не так. Затем он с женой пошел на осмотр. Он пошел, ведь знал, что тут она может проколоться и врач скажет ему, что эта женщина совершенно чужая ему. Он так и сделал. подошел к врачу и выложил все, что он знал. показал многочисленные записи, прокомментировал все ее движения, все сны. Доктор сказал ему, конечно , что он все это выяснит, а пока ему следует полежать тут, для его же безопасности.
Меня это немного покоробило.
Мне не дала покоя одна мысль – неужели можно не видеть очевидного. И я сказал ему, мол, жена сдала тебя сюда, так как ты просто ее достал своими выходками. Затем последовало то, чего я мало ожидал. Этот веселый и радостный человек мгновенно изменился в лице. Он побагровел,  начал шипеть, что как я смею говорить такое. Затем у него потекли слезы, он принялся их вытирать и в этот момент к нему подбежал  мужчина с  соседней койки. И как – то быстро успокоил. Просто сказал ему несколько слов на ухо и тот сразу же успокоился. 
Как- будто ничего я ему и не говорил.
       Убедившись , что его сосед успокоился, мужчина вернулся на свою кровать, лег и посмотрел на меня. Он был весьма худощав. Волосы были не очень короткие, но подстрижены они были не аккуратно.
Лицо его было выбрито. Его очень Большой нос торчал как башня , когда он лежал на спине. Он спросил меня, откуда я, насколько я здесь . Мой ответ его, конечно же не устроил и он заговорил.
Его предлог был таким, что в отличии от меня он тут надолго.
Что его история намного важнее моей «скукоты», как он выразился. У него тут важная миссия. Он, лежа, немного расправил плечи.
Этот носатый мужчина, средних лет начал рассказывать о случившимся с ним сразу, без особых вступлений. Его рассказ начался не так давно. Несколько месяцев назад, это был зима, ему показалось, что за ним следят. Он стал чаще оглядываться , стал смотреть в окна заброшенных домов, за деревья. Но ему помогло вот что – когда один раз он резко повернулся на улице, мужчина, идущий за ним, как то странно отступил назад , а потом немного закрыл лицо плащом. Наш герой проследовал за ним,   до самого дома. Дорога была долгая. Как оказалось, мужчина в плаще жил в гостинице. И нашему рассказчику пришла в голову мысль, что это шпион из другого города,  и в любой момент он мог уехать.
Я не очень уловил, какие же цели преследовали те люди, которые вели слежку. Но больше всего он говорил, что  это из- за его знаний о другой планете. Он сказал, что ему прислали образец жидкости с другой планеты. Как- то раз он оставил бутылку на улице, а сутра она стала полной . Причем крышка была закрыта.
После этого он стал обращаться к властям, стал писать президенту, разным министрам. И вот в один день он дождался. К нему пришли люди и уговорили его лечь сюда, под предлогом того, что здесь его не достанут участники слежки. На мой вопрос проверял ли он что в бутылке, он лишь отвечал, что не станет ее открывать, только при президенте. Дальше я пытался с ним поспорить о том, что надо проверять все, что надо хотя бы сдать на анализ, но мужчина уверял меня, что тогда все сфальсифицируют. 
В конечном итоге я с ним согласился. Лишь бы  не было повторения с психозом.
Потом, на меня посмотрел тот старик. Его лицо по -прежнему выражало дружелюбие и улыбку. После недолгого молчания он обратился ко мне. Он спросил, не видел ли я его жену. Я сказал, что ,разумеется нет. Старичок усмехнулся , описал мне его жену, потом еще раз спросил. Мой ответ был такой же. Он встал , подошел , и сел ко мне на кровать. Затем начал мне объяснять, что я не понял его, что его  жена обещала с ним встретиться, но так и не пришла, и я должен был ее видеть. Лишь я стал объяснять ему, что я не мог видеть его жену, старик тут же встал и сел обратно на свою кровать. Он по- прежнему продолжал мне улыбаться.
Не успел я опомниться, как ко мне тут же подошел тот военный.
Протянув мне руку и представившись, он сел рядом.  Говорил он коротко, отрывисто. Сказал, что старик когда-то потерял жену и, вот это завело его сюда. Меня заинтересовал этот молодой человек.
И я спросил его , а как же он сюда попал. Он стал рассказывать, что всего лишь иногда отключается. Вот он перебирает автомат, а через секунду уже сидит, глупо уставившись в пол. Честно говоря, он не закончил эту фразу и уставился на ее середине, как и описывал, в одну точку на полу. Затем он встал, молча, подошел к своей кровати и лег, повернувшись ко всем спиной.
Остался лишь молодой человек, что перебирал свои вещи на тумбочке. Но я не захотел его тревожить. Думаю, его истории окажется такой же странной, как и остальные.
Хочу заметить, что эти люди смогли отвлечь меня от моего недуга. От моих ужасов и напастей.
Но как только я выпал обратно, в свой мир, меня тут же охватила эта безнадега. Я отлично понимал, что отличаюсь от всех в палате, и это меня пугало. Я не думал , что я прав, меня ни кто сюда не" упекал". Я сам пришел. Не мои иллюзии  , точнее они, но я понимал  что это все болезнь, а не  реальность. Это и отличало меня  от других в этой палате.
За мрачными тучами солнце медленно заползало за горизонт. За окном становилось все темнее. Комната тоже постепенно заполнялась чернотой. Перед тем, как наступил отбой, несколько раз зашли медсестры. Раздали таблетки, после был ужин, а потом выключили свет.
Чувство беспокойства поселилось в моей груди. Это место стало выглядеть зловеще. Спустя полчаса все мои соседи уже спали. Я стал смотреть в окно. Там было звездное небо, совсем без дневных туч , и большая луна. Она была полная и бледно- желтая. Стало как-то пусто на душе. Отчаяние стало охватывать меня понемногу. Я стал смотреть на всех этих спящих людей и думать. В этой комнате был лишь я. Остальные давно запутались в собственном разуме и тот поглотил их как зыбучие пески. Оставляя на поверхности пузырьки, которые дают знать , что там, на дне они еще подают признаки жизни. Когда человек спит, его сознание находится не здесь. Это все равно, что лежать с куклой, которая испускает из себя воздух. Так я лежал еще какое- то время и рассуждал про себя о том, что же будет дальше. Меня должны проверить завтра на всяких тестах и машинах. Я думал, что же это может быть, какие могу быть тесты, сколько людей соберется и это все заставила меня отвлечься и уснуть.
Проснулся я в шесть часов утра. За окном до сих пор сияла луна, темнота за столько часов уже прижилась в комнате. Тела сменили свое положение, и некоторые лица мне стали видны. Они выражали полное отчаяние. Как будто всем снился один и тот же сон.
Я лежал, попытался опять уснуть, но кое-  что меня потревожило. Под кроватью военного стал доноситься скрежет. Он был  ровным, неизменным. Сначала я подумал, что это мышь.  Но неужели они все так грызут плинтуса, с таким звуком. Это даже было похоже на скрежет, как будто мышь грызла пенопласт.
Я стал рассматривать, что же там было. Мне очень не хотелось вставать с кровати, точнее мне просто не хотелось  запускать ноги в этот мрак. Как я ни пытался высмотреть, что же это было, как я ни пытался нагнуться и извернуться, темнота не давала мне даже мельком увидеть причину возни.
Под рукой не было ничего, что могло осветить то место. Никакого фонаря, подвесной лампочки или, даже, жалкого светильника.
И тут я вспомнил. Тот, что спал слева от меня, таскал  с собой спички. Я взял аккуратно коробок с его тумбочки.   Медленными движениями аккуратно раскрыл его, достал одну спичку и зажег.
Вспыхнула она с таким звуком, что казалось, санитары сейчас со всей больницы сбегутся на этот шум. Осветила она немного, только пространство вокруг  моей руки в радиусе нескольких сантиметров.
А дальше все стало еще темнее. Как будто это не сера зашипела, а сама тьма и вжалась в стены, сгущая краски. Тем временем спичка догорела до середины, и я бросил ее прямиком под кровать, откуда шли непонятные звуки.  В момент касания спички пола и ее затуханием, я успел рассмотреть лишь очертания. Свет огонька уперся в препятствие высотой всего пару сантиметров. Оно все извивалось. Это не было похоже на мышь, крысу или какое-либо животное.
Шерсти я не увидел. Ровно, как и кожи. Какие- то очертания бесформенного сгустка грязи и мяса я смог увидеть в момент освещения этого существа. Это мгновение остановилось для меня на несколько минут. Все время будто зацепилось за стрелки часов и растянулось, превращая секунды в минуты. Перед тем, как спичка затухла, я смог увидеть, что некая часть этого существа поворачивается в мою сторону. И вот из-под кровати, из темноты на меня уставились две точки. Это не было похоже на кошачьи глаза или на двух светлячков. Они горели алым заревом. Этот взгляд был полон злобы, пустоты и дикости. Такой взгляд отчасти можно наблюдать у собак, которые больны   и увидели человека, бродящего ночью по улицам.  Отчасти, его можно увидеть у людей, которые больны. Затуманенный рассудок не дает пробиться ясным мыслям и сделать хоть один проблеск во взгляде. Их глаза выражают лишь пустоту и мертвенное упокоение.
И вот сейчас на меня уставился эти два алых огонька.
Медленно, но верно они начали двигаться на меня. Как кошка не спускает взгляд со своей добычи и идет к ней, так и это нечто приближалось ко мне все ближе. Я стал ползти по кровати, сжиматься ближе к стене. Холодный пот пошел по всему телу. Я не мог издать и звука, этот взгляд как будто загипнотизировал меня.
Я не мог от него оторваться. Вот оно уже почти подошло к моей кровати , и вот – вот прыгнет. Я окончательно перестал двигаться.
Вот я приготовился испытать ужас, который , скорее всего , прикончит меня.  Глаза походили все ближе и ближе, дрожь пробирала меня насквозь, мои мысли выражали лишь панику, лишь страх и никаких идей. Но тут меня кто-то схватил за руку. Я дернулся и мое сердце заболело. В глазах немного помутилось. оторвав свой взгляд от глаз на полу, я увидел перед собой своего соседа. Того старика, который ждал свою жену. Он не был похож на самого себя. Его борода стала очень тусклой, редкой и осунувшийся. Лицо было покрыто еще большими и глубокими морщинами, чем днем. Глазницы очень черные , казалось, были единственным, что держало глаза старика.
Он как будто постарел на тридцать лет. Лишь   присмотревшись, я увидел  деталь, которая повергла меня в ужас.  По его лицу полз червь. А вылез он из дыры, что была под левым глазом. Таких червей было несколько. Все они ползли по его лицу. Какой-то паразит полз по лбу, какой-то по щеке. Я тут же поднял взгляд на глаза старика и увидел лишь два белых шарика. Он будто не замечал всего этого. Он стоял и ждал чего-то. Несколько секунд он простоял так, пока его безжизненные губы не начали выдавать слова. Он говорил вразбивку , но все что удалось мне понять  не было похоже на цельные предложения. В основном он шептал про побег, про заключение, про выход. С минуту такого трепета, он дернулся, нагнулся ближе ко мне и заговорил уже более осознано. Речь его стала более осмысленной. и настаивал он на том, что мне надо в этот же день бежать отсюда. Что все тут , в этом месте - гниющие тела, лишь пища для неведомых нечестивых животных.
С каждым словом, его тон нарастал и вот он уже начал кричать.
На эти вопли пришла медсестра. Она еще с коридора стала что-то говорить и ругаться. Услышав ее, старик тут же отпустил мою руку и продолжая шептать что-то, пошел назад, к своей постели. Я стал оглядываться , но ни глаз, ни самого существа не было видно.
Я всмотрелся больше в соседей по палате и ужаснулся. Все они были местами обглоданы, надкусаны и по ним ползали жуки, черви и разные насекомые.
Поток моей паники прервала медсестра. Он вошла, включила свет и своим голосом тут же растормошила всех спящих. Свет ослепил меня и глаза как будто обожгло. Я не мог смотреть. Рука машинально закрыла лампочку. Через некоторое время глаза привыкли, и я убрал руку, но продолжал жмуриться.
медсестра увидела стоящего рядом с кроватью старичка, который теперь  мило улыбался и позвала санитаров. Они мигом прибежали, схватили его и сделали укол. Тот через несколько минут обмяк у них в руках, глаза его закатились  и санитары положили его на кровать. Затем медсестра позвала всех на процедуры и сказала, чтобы все было быстро. После подошла ко мне и уже более спокойным тоном сообщила, что врач ждет меня  в своем кабинете.
Я встал и начал собираться к нему.