Шепот прошлого. Часть I Пробуждение. Глава 1

Магия... Как много в этом слове неизвестного, как много загадочного и непонятного современному человеку. Магия лишь миф, фантазия детей, лишь отголоски древности, когда она имела силу, а ведьм сжигали на кострах,
Никто не сможет сказать, была ли магия, или это лишь выдумка писателей, которым иногда так сильно хочется окунуться в тот мир, который отличается от нашего, наполненного обыденностью, серостью и скукой. Но иногда хочется верить в то, что выглянув в окно, мы увидим совсем иной мир, тот на который смотришь, затаив дыхание.


Пролог.

Сотни лет назад исчезло последнее упоминание о магии, истинное, то самое, о котором в будущем будут спорить. Это была книга: кожаный переплет, пожелтевшие страницы, на которых застыли чернила, письмена, непонятные современным ученым. Та книга была особенной, единственной в своем роде, неповторимой. Сколько бы раз не пытались ее скопировать, но в мире до сих пор существует лишь одна Книга Тайного Магического Искусства.
Слухи, легенды и просто небылицы рассказывают об этой книге. О том, что содержатся в ней тайны с самой зари времен. Что в ней есть описание магических существ, которых уже сотни лет никто не видел. В этой книге есть все, что только можно пожелать узнать о магическом мире. Все и даже больше. Книга тысячелетиями странствовала по миру, попадала в  руки волшебникам и магам, которые записывали в нее то, что знали. Казалось бы, что сейчас в современном мире никто не смог бы разобрать эти письмена, никто не смог бы сказать, кому из последних магов она принадлежала и что это за письмена.
Но легенда гласит, что как только книга попадает в руки к магу, так любой текст становится ему понятен. Он читает письмена некромантов, древние руны северных магов и даже арабские письмена, даже, если никогда прежде ему не удавалось видеть эти символы. Книга обладала поразительной мощью, в неумелых руках способной уничтожить даже не один мир, а целые миры!
Но, как и говорилось ранее - она пропала. Исчезла. Затерялась в мирах, либо же лежала на какой-нибудь полке, неузнанная и всеми забытая. Потому что магия покинула этот мир, исчезла вместе с последним магом Земли, исчезла, чтобы напомнить людям о том, что им она нужна все так же сильно, как и многие годы назад.
Пусть время течет, пусть меняется мир, пусть меняется не одно поколение... Но человечество никогда не забудет о том, какой дар был утрачен. Никогда не забудет о том, как тоскливо стало без волшебства. И раз за разом будет придумывать новые сказки для детей, которые взрослые будут смотреть украдкой и вспоминать. Не в мыслях, а лишь на уровне генетической памяти, которая отзывается мурашками по всему телу.


 
Часть I.
Пробуждение.

Глава 1.

Дождливый день, который постепенно переходит в вечер, а тот сменяется ночью. Угнетающий каждое живое существо на этой земле, особенно людей, которые привыкли прятаться в своих домах, закрывать плотно окна и двери, чтобы прохладный ветер не принес с собой влагу и промозглость. Эти люди отвыкли от живого огня, изобрели электричество и радуются свету каждый деть. Для них исчезли страхи ночи. А ведь раньше боялись не хулиганов, не убийц и насильников, боялись теней и тех, кто обитает во мраке. Боялись так сильно, что не тушили свечей всю ночь, а зимой, когда ночи становились длиннее, зажигали масляные лампады, слепо веря, что свет их защитит.
В такой день приятно остаться дома, завернуться в теплый плед и читать книгу. Или же смотреть очередную серию очередного и бесконечного ток-шоу по телевизору. Она предпочитала читать. И чтобы обязательно на коленях лежал кот, мурлыкал не переставая, и создавал ту самую уютную атмосферу, с которой тяжело расстаться.
-Дорогая, я дома, - знакомый голос вывел из оцепенения, разрушил возведенную вокруг нее сказку и сжег мост, по которому она проходила. Кот недовольно мяукнул и спрыгнул с ее колен, устремляясь навстречу Джеку, ее супругу, с которым они вот уже три года как живут вместе. Если бы не реальность, то Джек Винтер вполне мог бы быть сказочным принцем. Такой статный, подтянутый, с миловидным лицом, яркими зелеными глазами и копной иссиня черных волос - он был мечтой многих девушек. Но выбрал для себя ту единственную, которая способна была подарить ему тишину и уют дома.
- С возвращением, - Мелли улыбнулась, зябко кутаясь в плед. Она сейчас выглядела такой беззащитной, такой домашней, что Джек, не смотря на то, что его одежда промокла под проливным дождем, схватил девушку в медвежьи объятия и закружил на пороге их дома. Мелли смеялась и ее голос походил на колокольчик. Черные, такие же как у мужа, волосы, разметались по плечам. - Теперь  и я вся мокрая, - она в шутку насупилась и шлепнула мягкой ладонью по плечу Джека.
- Ты же любишь воду, - резонно заметил он, останавливаясь, чтобы поставить жену на пол. - Я заходил в магазин, в тот новый книжный, который ты присмотрела несколько дней назад, на Бруклин-авеню. Ты знаешь, там довольно мило. Так уютно, словно я попал в прошлое, когда был еще мальчишкой, - Джек усмехнулся, стягивая мокрую куртку. - За прилавком такой забавный старик, у него очки, словно лупы и взгляд такой хитрый... Если бы ты не попросила выкупить те книги, которые отложила, я бы и минуты с ним в одном помещении не провел. Мурашки по коже от его улыбки.
Пакет, который принес Джек, промок под дождем, но он не достал из него книг, ведь для него это были всего лишь книги. Самые обычные, которые можно купить в каждом магазине. Мелли в этот момент накрывала на стол и не задумывалась о том, что будет со страницами, если на них попадет вода. Даже не смотря на всю беспечность своего супруга, ей хотелось верить, что он с пониманием относится к ее увлеченностью фантастическими романами. В их семье не принято было обсуждать причины, по которой она прячется в других мирах, читает книги запоем и в эти моменты живет по-настоящему.
- Как ты себя чувствуешь? - Джек мягко обнял любимую со спины, пока та раскладывала приборы к тарелкам.
-Все хорошо. Сегодня обошлось без приступов. Наверное, погода сыграла свою роль. И та книга, которую я начала читать. Знаешь, там много восточных сказок, там магия, злая и добрая, джины, которые спасают людей... - Мелли могла часами рассказывать о пережитом сегодня, о том, какие картины рисовало ее воображение. Но знала, что Джек ее не слушает. Он был человеком приземленным, из тех, кто утром просыпался, варил кофе, а после ехал на работу. Для него каждый день был просто днем. Он не видел ничего красивого в том, как пылинки танцуют в свете солнечных лучей, или же в том, как дождь преображает улицы. Столько ярких зонтиков в этот момент, словно дивных бабочек, которые спешат куда-то по своим делам. В их квартире, в той комнате, в которой Мелли проводила большую часть времени, когда была одна, стояло много растений. И вся комната напоминала скорее оранжерею, особенно с этим большим окном, которое начиналось под потолком и заканчивалось у самого пола. Рядом с этим окном и стоял диванчик, на котором Мелли лежала целый день и читала свои книги.
-Как на работе? - вежливо поинтересовалась она, но тут Джек в свою очередь знал, что ей это не интересно. Они жили в разных мирах, каждый в своем собственном и встречались вечером на границе этих двух миров, как старые знакомые, чтобы выпить по чашке чая и поговорить.
- Я купил билеты в Израиль. Поедем на следующей неделе, - он старался улыбаться спокойно, но губы были так же напряжены, как и он сам. Мелли отказывалась лечиться, она хотела прожить счастливо те дни, что были ей отведены.
- Хорошо, - на этот раз она согласилась легко, словно какая-то невидимая перемена прокралась в жизнь этих двоих. В Джеке никогда не угасала надежда, он не переставал бороться, не переставал работать и все деньги откладывать как раз на тот случай, если Мелли согласится на лечение. В то мгновение, когда она согласилась, его глаза снова сияли от счастья, как и в тот день, когда они познакомились. - Я еще хотела побывать в Чехии. Знаю, это дорого, но...
-Нет ничего невозможного, моя принцесса, - Джек взял ее руку в свои и мягко коснулся губами пальцев. - После Израиля мы посетим Чехию. И весь мир, если ты только захочешь.
На щеках девушки вспыхнул румянец, такой же как в те годы, когда она была еще здорова. Мечты могут исполнятся. И для этого не всегда требуется магия книг, уносящих ее в далеки страны и миры.
- Я так счастлива, что ты рядом, - шепнула она одними губами, как раз за пару секунд до того момента, когда ее сознание угаснет и она безвольно опустится на стол, до смерти испугав своего мужа.

Она очнулась в больнице, в невероятно яркой комнате, как показалось после долгого сна. Белый свет заполнял все вокруг нее, казалось, что он даже проникал под кожу, разливался в самой Мелли. Она не ощущала ничего, кроме дикой боли, которая пронизывала на ряду со светом, каждую клеточку ее истощенного тела. Рядом, уснув на стуле, но все равно крепко сжимая руку жены, спал Джек. Так хотелось закричать, разбудить его, чтобы он обнял, чтобы он сказал, что все будет хорошо, и что они все равно поедут в Чехию, и что завтра она проснется. Как много ей сейчас хотелось услышать, но не было сил даже застонать.
Устало отведя взгляд от мужа к окну, Мелли заметила мужчину. Высокого, статного, в военной форме второй мировой войны. Он улыбался ей так ласково, словно бы они были знакомы, словно бы она прожила с ним всю жизнь и вот сейчас, в это самое мгновение, она осознала, как сильно его любит. Мужчина не говорил, лишь улыбался, смотрел и казался таким же неосязаемым, как мираж. Быть может это ее больное воображение?
- Меллиандра, моя Меллиандра... - она слышала этот голос, но губы мужчины оставались недвижимы. Он раздавался в ее голове, затмевал саму боль, которая сжалась под этим голосом, словно испугалась натиска. - Вспоминай, моя драгоценная. Засыпай и вспоминай.
Мужчина подошел к Джеку и положил ладонь на его плечо, а после исчез, растворился, как тот самый мираж о котором думала Мелли. Она провалилась в сон, едва этот таинственный незнакомец исчез.

- Родная... - тихий голос Джека разбудил Мелли, а ее губы невольно тронула улыбка. Тембр голоса Джека сейчас так походил на Его тембр. На секунду даже показалось, что она снова увидит светлые волосы, пронзительные голубые глаза и форму с офицерскими знаками отличия. Но то был лишь Джек. Ее муж, который так беспокоился о состоянии здоровья единственного близкого ему человека.
- Что случилось? - ее губы едва шевелились, они пересохли и потрескались, а горло саднило так, словно она песка наглоталась. Мелли поморщилась и снова прикрыла глаза. В этот момент Джек сильнее сжал ее ладонь, боясь, что сознание ее ускользает и он никогда больше не встретиться с ней взглядами.
- Ты потеряла  сознание. Это болезнь... - он тяжело вздохнул, когда запнулся на последней фразе. В их семье не принято говорить о раке, о том, что его жена умирает, о том, как болячка пожирает ее изнутри, словно ненасытный зверь. И Джек был бессилен перед этой болезнью, он не мог даже заставить Мелли поехать с ним в Израиль на лечение, не мог заставить ее признать то, что необходима операция. Его жена считала, что должна прожить только тот срок, что отвела ей жизнь. Не больше. Она упиралась так сильно, что под этой холодной яростью ее взгляда, он сдался и решил, что каждый день будет жить для нее, радовать ее, стараться скрасить каждый тяжелый момент. Быть может, если верить достаточно сильно, то и болезнь можно победить этой верой?
- Мы поедем в Израиль? - только сейчас, когда Смерть ходила рядом, когда заглядывала ей в глаза, Мелли осознала, как сильно она хочет жить. Ей было необходимо жить, чтобы узнать, кто тот мужчина, который ей снился. Или же то был не сон? И почему у нее остается впечатление, что Джек стал для нее ближе? Что он тот человек, который способен пробудить в ней все желания, что дремали до этого времени?
Огромных трудов девушке стоило поднять слабую руку и опустить ее на ладонь мужа, который не отпускал ее руки вот уже третий день подряд. Медсестры не раз предлагали ему пойти домой, принять душ и выспаться, но Джек не мог. Его, как магнитом, тянуло к ней, той женщине, которую он всегда будет любить, как бы глупо она не поступала. Для него крайне важно было находиться рядом с Мелли в тот момент, когда она придет в себя, когда откроет глаза.
- Я видела такой странный сон...
- Тише, не нужно говорить, ты еще так слаба, - он шептал, прижав ее бледную руку к своим губам и целовал после каждого слова. Его сердце сжималось, отчаянно билось в груди, когда он видел Мелли в больнице. Джек и сам рисковал угодить на больничную койку, так сильно переживал болезнь любимого человека.
- Я видела мужчину в военной форме. Он звал меня, но не моим именем, - все же продолжала Мелли, не слушая просьбу Джека. - Кажется, это форма времен Второй мировой войны, - девушка на пару секунд замялась, пытаясь вспомнить, какой стране принадлежала эта форма. - Такая черная, и серебряные... - она приложила руку к шее, там, где должен был быть воротничок кителя. - Орел, кажется... На фуражке был орел.
- Это немецкая форма, моя дорогая, - Джек, хоть и не был большим знатоком истории, но его род когда-то брал свои корни из Германии, поэтому Винтер помнил отличительные особенности формы. - Если ты расскажешь мне больше, я смогу рассказать тебе еще что-то, - Джек выглядел усталым, его красивые черты лица исказила боль, глаза были красными после бессонных ночей, но он все так же с любовью смотрел на жену.
- Орел, - снова повторила она. - Листик на воротнике, кажется, на дубовый похож. И череп на фуражке,  - она сама не была до конца уверена, что правильно описывает то, что видела. Ведь это был сон, а во сне могло что-то исказиться, что-то отличаться от того, что было в реальной жизни...
- Это форма СС. Прости, я не так хорошо знаю историю, как мне сейчас хотелось бы, - он неуверенно рассмеялся и провел влажной ладонью по и без того растрепанным волосам. - Но, если хочешь, я поищу для тебя в интернете информацию. Там много знаков отличия в соответствии с чином, но, думаю, мы сможем найти того таинственного военного, о котором ты говоришь.
- Он назвал меня Меллиандра. Странное имя, правда?..
- Я раньше такого не слышал. Поспи, тебе нужно набираться сил. Если врач позволит, то мы улетим в Израиль как только тебе станет легче, - заверил он ее, стараясь приободрить своей улыбкой.
Мелли прикрыла глаза и легко сжала руку Джека, перед тем, как провалиться в сон.

- Мелли, - позвал ее голос, такой знакомый, родной, такой печальный, как после долгой разлуки. Тот, который не верит, что они вновь встретились. - Моя Меллиандра.
- Кто ты?
- Ты не помнишь меня, моя царица?
- Нет... Кто ты?..
- Я тот, кто был наречен твоим супругом в этой жизни и всех последующих. Я тот, кто нашел тебя спустя годы.
- Кто ты? Я тебя не вижу.
- Я здесь, я рядом, моя царица. Я всегда буду рядом с тобой. Я всегда буду тебя защищать.
- Я тебя не знаю.
- Ты меня не помнишь.
Тьма, по которой она блуждала, рассеялась и рядом оказался тот самый странный мужчина, тот, которого она видела у своей кровати, в той немецкой форме, о которой она не знала ровным счетом ничего. Но именно эта форма вызывала в ней теплые чувства, именно эта форма заставляла сердце биться чаще.
Высокий, почти на голову выше нее, красивый офицер, которого она держала под руку, улыбался ей. Его губы были бледными, узкими, вокруг которых уже появлялись первые морщинки, который характеризовали его как человека жесткого и даже жестокого, улыбались ей. Что бы не скрывал этот офицер, но он любил ее совершенно искренне.
И так, как бывает это только во сне, они оказались перед зеркалом. Большим, старинным, в кованной оправе. И пусть поверхность зеркала была немного мутной, но она отчетливо видела в этом зеркале совсем другую женщину, не себя. Та была красива: ее кожа была белой, как снег, голубые глаза в обрамлении пушистых и длинных ресниц жестко смотрели на этот мир, так могла смотреть строгая учительница на своих нерадивых учеников. Тонкая, словно березка, изящная и действительно своей статью  похожая на царицу. Ее алые губы притягивали взгляд, ярким пятном на фоне пышной копны иссиня-черных волос, что крутыми кудрями опускались ей на плечи.
-Ну же... Вспоминай, моя царица, - тихо шептал офицер, накрыт тонкую руку женщины своей большой ладонью. Она так подходила ему, словно бы они были картинкой, выдумкой искусного мастера, дразнящего воображение. Идеальная пара, которая на любой вечеринке могла затмить всех.
- Не могу... - женщина в зеркале покачала головой, но ее взгляд, ледяной, как сама Антарктида, уперся в Мелли. Она злилась на нерадивую девчонку, которая не могла вспомнить самого элементарного!
- Меня зовут Фридрих Кемпфер, - очередная попытка достучаться до памяти Мелли не увенчалась успехом. - Ты вспомнишь, - очередная ободряющая улыбка. - Пройдет немного времени и ты вспомнишь.
Как бы ей хотелось! Как можно было забыть этого человека? Как можно было не помнить о том, кто питал к ней столь нежные чувства?
Но это был лишь сон. Очередная книга, прочитанная ей, или старая книга, давно позабытая, обратилась сном. Болезнь не дает ей отдыха, не дает возможности жить так, как ей хотелось бы жить. И только такие фантазии спасают ее от ужаса смерти, от боли. которая грызет ее каждый день.

- Спасибо, доктор, - Джек не знал как благодарить того человека, который посоветовал ему отвезти Мелли в клинику в Берлине, к его знакомому, который мог попытаться взяться за этот тяжелый случай. Если бы та раньше согласилась на лечение, если бы она только подумала о себе, то сейчас бы им не пришлось лететь на другой конец мира, в поисках чуда.
- Передавайте ему привет от старого друга. Попасть на прием к Герману Вайсу сложно, но при достаточной настойчивости, он вас примет. Надеюсь, он сможет помочь миссис Винтер, - врач коротко кивнул и удалился, оставив Джека в раздумьях. Мелли хотела посмотреть мир перед смертью и никогда не говорила о Германии, не желала ее посетить. Согласится ли сейчас, или же снова придется уговаривать или даже везти туда силой?
- Говорят, что в Германии очень красиво, - заметила Мелли на предложение мужа посетить клинику в Берлине. - Мы погуляем по Унтер ден Линден?
Джек растерянно смотрел на свою супругу, которая ничего не знала о Германии, но откуда-то знала название главной улицы Берлина. Как такое могло произойти? Впрочем, согласие Мелли и тот факт, что ей становилось лучше, окрылял Джека. Он отлучился из больницы на несколько часов, чтобы купить им билеты.
Но Мелли не осталась одна. В углу, где стояло кресло для посетителей, сидел тот самый офицер и читал книгу. Его поза, то, как он перелистывал страницы, то, как оставался рядом, как и обещал, отзывалось в Мелли теплотой и ощущением безраздельного счастья. Он словно бы сменил Джека на его посту.
- Хочешь, почитаю тебе вслух? - снова голос раздался лишь в голове, а губы мужчины ни разу не разомкнулись.
-Хочу, - девушка прикрыла глаза, чтобы слушать любимую сказку, про девочку Алису, кролика и Безумного Шляпника. Быть может, это под действием лекарств ей кажутся сны такими реальными? Или смерть все же настигла ее и теперь она всегда будет лежать на больничной койке, ждать Джека и слушать как Фридрих читает ей Алису в стране чудес? Но под этот голос было так хорошо засыпать, что даже лежа в чужой кровати, Мелли чувствовала себя как дома.

Спустя три дня они уже выходили из аэропорта в Берлине. Мелли плохо чувствовала себя после перелета, но воздух в городе возвращал ее к жизни. Даже на щеках появился румянец, которого Джек уже давно не видел.
- У меня странное ощущение, что я вернулась домой, - она мягко улыбнулась, держа Джека под руку и по большей степени опираясь на него, когда ноги в очередной раз подкосились.
- Хороший знак, как мне кажется, - заметил ее муж, помогая ей сесть в такси. - Сможешь отдохнуть в отеле, пока я узнаю, как добраться до больницы. Быть может, мне удастся поговорить с мистером Вайсом.
По дороге до отеля, Мелли никак не могла оторвать взгляда от пейзажей за окном, от живописных улиц, от домов, от парков и автобусных остановок. Было странное ощущение, что спустя сотню лет она видела старые картинки. Все изменилось до неузнаваемости, но все равно хранило в себе те воспоминания, что оставались у нее.
Вот по этой уличке она точно гуляла. Вот там, за поворотом, будет красивая аллея, по которой пройтись осенью сказочное удовольствие. Такси, словно повинуясь ее желанию увидеть, что там за поворотом, проезжает перекресток медленно. И там действительно аллея, с кленами, которые пока что радуют прохожих изумрудными отливами летней листвы.

Джек уехал, едва устроил Мелли в номере, а та не могла оторвать взгляда от окна, жадно изучая что же там, отыскивая что-то новое, знакомое.
- Ты вспоминаешь, - Фридрих стоял рядом, заложив руки за спину. Его взгляд был устремлен за окно, но Мелли знала, что стоит ей пошевелиться и он заметит. - Это неизбежно, точно так же как неизбежна была твоя болезнь. Жаль, что тебе приходится испытывать эту боль, помочь пережить которую, я не в силах. Это похоже на Ад, наблюдать за тем, как ты страдаешь. Я был бы рад умереть еще сотню раз, лишь бы ты никогда не испытывала той боли.
И в этот момент откровения она вспомнила. Вспомнила ту боль, которая оглушала, парализовывала и не давала дышать. Вспомнила телеграмму в которой сообщалось, что штандартенфюрер Фридрих Кемфер погиб, защищая рейхсфюрера. Вспомнила отчаяние и злость, которые не давали думать. Вспомнила, как кричала, срывая горло, как стенала, как раненный зверь и металась по комнате, круша все на своем пути.
Он держал ее за руку, пока Мелли снова училась дышать, слышать, видеть, когда пережила она тот ужас прошлого. Но она не чувствовала его прикосновений. Его пальцы, бесплотные, проходили сквозь ткань ее рубашки, а лицо Фридриха выражало такую беспомощность, что хотелось снова кричать. По щекам Мелли катились крупные, обжигающие прохладную кожу, слезы.
- Присядь, - тихо попросил он. Его руки дрожали, как и голос - слишком сильно волновался за единственную женщину всей своей жизни. - Тебе было пятнадцать, когда мы познакомились. Я влюбился, как безумец. Ты тоже. Я погиб, когда тебе было чуть больше тридцати. Ты так не любила говорить о своем возрасте, что я даже не знаю, сколько тебе было на самом деле.
- Восемьдесят девять, - откликнулась Мелли. - И ты сам знаешь, почему это было возможно, - она улыбалась точно так же, как когда-то улыбалась его Меллиандра. - Без тебя я не могла жить. Я тебя искала.
- А я искал тебя, моя царица, - он опустился перед ней на колено, стараясь держать ее руки в своих руках, пусть и было это всего лишь миражом. - И я тебя нашел.

Когда Джек вернулся в отель, он обнаружил Мелли спящей в кресле, с таким безмятежным выражением лица, что не решился ее разбудить.
Им не удалось попасть к доктору ни в этот день, ни в последующий. Около недели Джеку приходилось ездить в больницу и пытаться встретиться с Вайсом, который оказался довольно занятой личностью и даже отсылка к их врачу из Нью-Йорка не помогла добиться аудиенции. Винтеру начинало казаться, что сама судьба над ними смеется, а ведь Мелли могло стать плохо в любой момент. Нельзя было допустить подобного, поэтому Джек решился на отчаянный шаг и подкараулил доктор около его дома.
- Мистер Вайс? - Джек появился из тени деревьев, бледный, отчаявшийся и обеспокоенный своими постоянными неудачами. - Прошу Вас, выслушайте меня!
- Запишитесь на прием, пожалуйста, - седовласый мужчина лет пятидесяти, в очках и с аккуратными усами неодобрительно смотрел на очередного настырного пациента. - У меня есть приемные часы, а сейчас разрешите пройти, - Герман Вайс нервным движением поправил плащ и переложил кейс из одной руки в другую.
- Прошу Вас! Моей жене очень плохо... Мистер Картер, Джонатан Картер, ее лечащий врач, посоветовал обратиться к Вам!
Вайс потер переносицу, вспоминая недобрым словом бывшего однокурсника, с которым его связывали приятельские отношения. Но даже ради просьбы Джонатана он не мог перекроить свой плотный рабочий график.
- У нее рак мозга, - голос Джека дрогнул. - Говорят, что только Вы оперируете подобные случаи.
- Молодой человек, - Герман повысил голос. - У меня на дню по десять таких операций и еще человек двадцать в очереди, а родственники каждый день выпрашивают сдвинуть эту очередь, - он рывком совал очки и посмотрел прямо в глаза Джеку. - Жизнь Вашей жены ценнее жизни ребенка, или жизни другого человека? Почему Вы считаете, что я должен отказать в приеме или в операции ребенку и взять Вашу жену?
Винтер никогда не думал ни о чем подобном и сейчас, видя праведную злость доктора, замер, не решаясь произнести больше ни слова. Некоторым людям не достаточно денег, чтобы попасть в эту клинику, другим на операцию, третьи не способны даже оплатить перелет из дугой страны. И им с Мелли выпал шанс дождаться своей очереди.
- Извините, мистер Вайс, - Джек понуро опустил голову и сунул руки в карманы. - Хорошего вечера, - он поплелся вниз по улице, пытаясь найти еще хотя бы один вариант, хоть одну лазейку, чтобы попасть на прием к этому специалисту чуть раньше. Может, кто-то не сможет приехать и они попадут в это окно? С другой стороны, претендентов на это самое окно могут быть сотни.
- Молодой человек, - окликнул его Герман, сдавшись под натиском отчаявшегося мужа. Он никогда не мог смотреть на то, как опечаленные родственники уходят от него, потеряв всякую надежду на спасение близкого. - Зайдите завтра в приемную. У меня есть на днях минут пятнадцать свободного времени, Марта скажет, когда Вам подойти. Я ее предупрежу, - доктор махнул рукой и сразу же пошел в сторону своего дома. А Джек так и не узнает, что эти пятнадцать минут Герман отводит на обед. И что каждый день приходят такие отчаявшиеся родственники, ради которых он жертвует этим самым обедом из-за чего у него давно язва. Но спасение жизней других людей важнее, чем собственное здоровье.

Мелли, которая проводила свою жизнь преимущественно во сне, в тот вечер, когда Джек пытался уговорить доктора Вайса уделить им время, вышла из номера отеля и отправилась гулять по улицам, которые казались ей знакомыми, но давно забытыми. С собой у нее не было денег, сумочки и документов, лишь Фридрих, который чеканил шаг рядом со своей царицей, невидимый ни для кого, кроме нее.
- Отведи меня домой, - попросила она, даже не надеясь на то, что не сошла с ума. Часто осложнением ее заболевания являлся бред и галлюцинации, но стоило ей только об этом подумать, как Кемпфер неодобрительно хмурился и пытался обнять девушку. Она была готова поклясться, что в те моменты она чувствовала человеческое тепло, его прикосновение, легкое, как касание крыла бабочки.
- Наш дом был на Розенштрассе, большой и красивый. Ты всегда говорила, что там очень уютно, - Фридрих улыбнулся, проводя Мелли переулками и улицами ровно до их дома из красного кирпича. Их квартира была ранее на третьем этаже. А сейчас он не мог сказать, что находилось в этом доме и кто жил в той квартире, в которой случилось то, о чем Мелли должна была вспомнить сама.
- Я никогда прежде не курила, но сейчас так отчаянно хочется сигарету, - вздохнула девушка, рассматривая окна в неярком свете фонарей. Какие-то пустовали, словно бы в доме уже давно никто не жил, в других горел свет.
- Ты всегда курила через мундштук, считая, что у истинной леди не должны руки пахнуть табаком, - заметил немец, подняв голову к окнам. Он указал на третий этаж, на те окна, в которых поселилась тьма. - Там мы жили те счастливые годы, что были нам отведены.
Она прислонилась спиной к стене дома, напротив ее родной квартиры, в которую сейчас тянуло с неимоверной силой и непроизвольно сделала пальцами жесть, словно бы затянулась и отвела руку с сигаретой в сторону.
- Ты призрак? Плод моего больного воображения, - если первый вопрос она адресовала Фридриху, то второе предложение было утверждением и переубедить Мелли было бы просто невозможно.
- Ты скоро все поймешь сама. Твоя душа рвется сюда, рвется ко мне. Ведь когда-то давно мы поклялись, что даже смерть не сможет нас разлучить.
- Но она смогла. Я стою здесь, живая, из плоти и крови. А ты призрак, которого вижу только я.
- Настанет то время, когда и я смогу вспомнить все то, что случилось, - заметил офицер, отточенным жестом он поправил фуражку и посмотрел на девушку. - Пора возвращаться домой. Джек будет волноваться.
- А если я умру, я тоже стану бесплотной тенью, как ты?
- Ты не умрешь, Меллиандра Кемпфер. Ты так отчаянно пыталась это сделать, но у тебя ничего не получилось. Ты должна была найти меня, а я должен был найти тебя. Не важно, сколько времени пройдет и не важно, в какое тело попадет твоя душа. Я буду любить тебя так же сильно, как любил всю свою жизнь.

Мелли не смогла вспомнить, как добралась до отеля. Она видела, что Джек уже вернулся, в окнах горел свет, но не могла заставить себя войти. Словно бы то, кем был Джек меняло то, кем была она рядом с Фридрихом.
- Он не заслужил, чтобы ты так к нему относилась, - заметил немец, прикуривая сигарету. Неожиданно она вспомнила, как брала эту сигарету из его губ и затягивалась горьким дымом сама. Как мог он поцеловать ее, не смотря на то, что губы ее источали аромат табака. И от этих воспоминаний кружилась голова, подкашивались ноги и хотелось глотнуть воздух полной грудью.
Он посмотрел на Мелли, но во взгляде его не было того тепла и той любви, которую она видела прежде.
- Ты обязательно все вспомнишь, Меллиандра. И воспоминания эти не принесут тебе того облегчения, о котором ты думаешь. Выпей чаю и ложись спать, - Фридрих растворился сизой дымкой в сумерках города. От него не осталось даже аромата одеколона, который Мелли ощущала постоянно. Еще один взгляд на окна их номера, прежде, чем подняться наверх.
- Ты где была? - Джек налетел на нее с порога и крепко обнял. А Мелли могла думать лишь о том, что сейчас ей хотелось бы, чтобы эти руки принадлежали Фридриху, тому, кого она любила всей душой, к кому так отчаянно сейчас стремилась. И как же страшно было осознавать, что все это могло быть лишь плодом ее воображения.
- Я вышла прогуляться. Такая хорошая погода...
- Я переживал за тебя. Боже, почему ты не позвонила мне?.. А если бы что-то случилось...
- Джек! Прошу, не надо, - девушка строго посмотрела на обеспокоенного мужа. - Я в состоянии прогуляться сама.
- Ты же... - он оборвал сам себя на этой фразе, понимая, что если продолжить этот разговор -  они поссорятся. Болезнь Мелли была опасной для нее самой, хоть та и не любила об этом говорить. Сколько раз Джек находил ее без сознания, или же казалось, что она спит, но на деле была в глубоком обмороке. И все это происходило за считанные секунды. Он бы не простил себя, если бы сегодня Мелли не вернулась в их временный дом.
- Может, спустимся в ресторан? Я хочу выпить чай перед сном.
- Знаешь, я встретился с доктором Вайсом. Он согласен принять меня завтра и назначить время для приема.
- Спасибо, - Мелли смогла заставить себя только сжать руку Джека и улыбнуться. Почему-то этот человек стал для нее чужим, незнакомцем, о котором она не знала ровным счетом ничего.
Вопреки обычному фруктовому чаю, который так любила миссис Винтер, она заказала чай с мятой и мелиссой, чем удивила своего мужа, знавшего все привычки жены. Горький напиток с сильным ароматом трав успокаивал и дарил Мелли то спокойствие, которого она никак не могла добиться даже таблетками.
- Ты знаешь, иногда мне кажется, что я не все успела сделать. Что я могла бы сделать больше, могла бы... - девушка нахмурилась, удерживая чашку между ладонями. - Оставить после себя какой-то след.
- Родная, - у Джека всегда сжималось сердце, когда она так говорила, словно вот-вот настанет тот день, когда ей придется уходить в другой мир. - Ты сделала меня самым счастливым человеком на земле, это считается?
Но Винтер и сам понимал, что уже не считается. Что-то изменилось в Мелли, едва они сошли с трапа самолета, что-то изменилось между ними. Он никогда прежде не чувствовал такого сильного напряжения, никогда не ощущал обман со стороны жены. А сейчас... ему казалось, что его водят за нос. изменяют, лгут. Даже за ужином они больше не разговаривали, Мелли не делала попыток рассказать ему об очередной книге, да и книг в их номере не было замечено. Они были, но все так же оставались в чемодане или на столе, словно она к ним и не притрагивалась.
- Я устала, - Мелли со вздохом поставила чашку на стол и покинула ресторан, не дожидаясь мужа. Наверное, в этот момент Джек понял, что потерял ее навсегда, ту Мелли, которую он знал столько лет. Сейчас его взгляд упирался в спину совершенно незнакомой женщине.
Она почувствовала облегчение, когда снова осталась одна, в ту же секунду, когда покинула ресторан, когда двери лифта закрылись, унося ее вверх. Еще несколько дней назад она бы попыталась понять, что с ней произошло, почему ее чувства к Джеку растаяли, словно лед на плите. Но сейчас Мелли хотела только поскорее лечь в кровать и перенестись в прошлое, туда, где ее ждал Фридрих.
- Даже Ромео и Джульетте было проще, чем нам сейчас, - пробормотала она себе под нос, забираясь в кровать прямо в одежде.

Во сне она вновь держала ту телеграмму и читала ее снова и снова, пока горе не поглотило ее окончательно. На мгновение она увидела свое отражение в зеркале и эта вновь была та женщина, которая так подходила Фридриху. Другая женщина, не она.
В моменты отчаяния человек способен на глупые поступки и Меллиандра совершенно ни чем не отличалась от обычного человека, слабого, со своими пороками. Она поднялась на второй этаж их квартиры и открыла дверь в свою мастерскую. Фридрих иногда бывал здесь, она помнила отчетливо эти моменты, но сейчас его уже не было, он уже никогда не переступит порог этой комнаты.
Женщина открыла книгу, исписанную странными письменами, рисунки в этой книги заставляли кровь стынуть в жилах, а тот алтарь на котором лежала книга, приводила Мелли в ужас. Теперь она, по всем законам страшного сна, была самой собой и наблюдала за происходящем со стороны. Меллиандра читала книгу, с ее алых губ срывалось заклинание, страшное, необратимое заклинание, которое не должно было быть произнесено.
- Стой! - сколько бы Мелли сейчас не кричала, та другая ее не слышала. Лишь с последним произнесенным словом она устала оперлась руками о стол и криво усмехнулась.
Дым, неизвестно откуда взявшийся, клубился в этой комнате, перекатывался волнами, пока не обрел форму чудовища - лучшего слова Мелли и подобрать бы не смогла. Тот был почти три метра ростом, ему приходилось сгибаться, чтобы помещаться в этой комнате. Его когти были острее бритвы даже на первый взгляд, а глаза, алые, горели жаждой крови. Рык огласил комнату прежде, чем это чудовище, больше похожее на собаку без кожи, бросилось на Меллиандру, разрывая ее тело на куски. Когда она умирала, когда легкие покинул последний глоток воздуха, она прошептала:
- Я иду к тебе, мой...
Сейчас этот сон должен был закончится, должен был рассеяться, но Мелли все так же оставалась в той комнате, с этим мерзким созданием, которое пыталось забрать книгу с алтаря, но каждый раз отдергивало руки прочь, обжигаясь о страницы. Он рассеялся тем же дымом, что и пришел сюда, оглашая округу пронзительным воем.
- Теперь ты помнишь, как умерла, - заметил Фридрих, который появился так неожиданно, что Мелли вздрогнула. - Ты не смогла жить в том мире, в котором не было меня и ушла на поиски, скитаться по Вечности, чтобы отыскать меня, где бы я ни был.
- Но это ты меня нашел...
- Как же ты ошибаешься, моя царица, - он повернулся к ней лицом и только сейчас она увидела его и поняла, что Фридриха с ней нет, с ней только ее муж, Джек, который говорит голосом немца, который двигается так же, как Фридрих, который...
- Ты...
- Он не помнит, потому что я не позволял ему вспомнить. Но даже это не остановило его, когда он впервые увидел тебя. Когда мы увидели тебя.
- И...
- Никто и ничто не сможет нас разлучить. Ты не сможешь забыть то, что было в прошлом, а я не дам тебе исчезнуть. Нам дали еще один шанс на перерождение.
- Но как...?
- Со временем ты все узнаешь и поймешь. Тебе нужно научиться контролировать себя, свое тело, свои сны, в которых ты будешь вспоминать прошлое.
- Но я...
- Ты не умираешь. Ты одна из самых сильных ведьм, которых я встречал. Твое тело, то земное тело, которое сейчас погибает от неизвестной болезни.... Оно всего лишь не может удержать в себе магию. Вспомни, как она действует на тело, если ее сдерживать. Вспомни, как ты пыталась сопротивляться этому дару!
Мелли мотала головой, не понимая, как же так? Как Джек мог сейчас говорить все это? Он никогда не верил, никогда не мог подумать даже....
- Ты вспомнишь, - пообещал Джек или Фридрих. - Так же как он вспомнит.