Сделка - день четвертый. Девушка в кожаном плаще

Девушка в кожаном плаще

На рассвете, когда утро еще завернуто в туманный кокон, трава сыра и склоняет изумрудную гриву к земле, выходят из каменных одноэтажных домов девушки. В красных льняных рубахах до самых пят; распущены их волосы, лица почти скрыты. Ступают они босыми ногами по росе, приглаживают мокрыми подолами тяжелую траву и, молча, идут к колодцу. И за тринадцать шагов до каменной ямы, размыкаются их алые губы, вдыхают они влажный, капельный бисер воздуха, купают в нем горячие легкие и заводят песню. Песню до того тоскливую, что трава еще сильнее льнет к отяжелевшей под сыростью земле, сгущается и сжимается туманный кокон, что не разглядеть в нем красных девичьих одежд. Тянется в воздухе, как паутина их вязкая песня, забивается в уши и внезапно обрывается, отсекается тишиной наотмашь, и кажется, что оглох.
Встают девки вокруг колодца и достают из рукавов глиняные кувшины со слезами. Откупоривают сосуды размером с ладошку и выливают в глубокий бездонный колодец. А в нем уже две тысячи лет настаивается вино, терпкое, на травах изумрудных поспевшее, туманом надышавшееся, с кровью девственниц смешанное, запахом чужих неведомых земель крепленое, в древний камень объятое. Растворяются в нем девичьи слезы, плывут кругами и исчезают бесследно. Зачерпывают девки кувшинами вино, наливают доверху, прячут их в красных рукавах и расходятся в разные стороны света. Никогда они больше не вернутся в свои одноэтажные избы, не будут коротать ночей при свечах, никогда больше не споют вместе тоскливую горькую песню. Отныне их удел бродить по земле и поить вином первого встречного, кто испытывает жажду.
Ни одна из тринадцати красных девиц не узнает ни любви, ни печали, ни ненависти. Будет смотреть на странника глазами влажными, бездонными, как колодец, а в теле пустом, бренном будет гулко, как в старом каменном сосуде. И только когда пожелает жаждущий прильнут горячими губами к кувшину с вином, наполнится девичье нутро сладостью, вишневый сок хлынет на бледные губы, потечет по жилам красное с горчинкой, заалеют впалые щеки, выльется и наполнится кувшин тут же. И будет странник пить то вино до одури, жадно, ненасытно, пока душа его будет летать над каменным колодцем, желая раствориться в нем. Эхом в камнях отзовется тоскливая девичья песня, маня на самое дно. Смахнет волосами девка красная с лица слезы в кувшин. Поцелует странника в губы, положит на рот и на глаза его три медных монеты, обнимет тело еще не остывшее, прядь своих волос в руку вложит, и уйдет прочь, не то опустошенная, не то наполненная.
Говорят, если на тринадцатую полную луну закопать колодец, все тринадцать сестер сгинут, безвинно обезвоженные.

Алекс мысленно повторял содержание сна, чтобы не упустить деталей. Слишком красочным было видение и он боялся растерять его, как только проснулся.
Он стоял перед зеркалом, сбривал щетину, когда дверь в ванную открылась и на пороге появилась она.
Он даже не разглядел ночью её лица. Сейчас же, не отвлекаясь от бритья, он метнул взгляд в её зеркальное отражение, и смог заметить, что на шее у неё был повязан чёрный галстук, и больше на ней ничего не было, лак на ногтях и интимная причёска в счёт не шли. Он взял с вешалки большое полотенце, и, повернувшись к ней, бросил его в неё.
- Спасибо. Ты очень любезен, - поспешила отблагодарить она. – Так и быть, я прикроюсь.
- Ну, ты же не пойдёшь пить кофе в таком виде? (Хотя мне всё равно, - это он отметил про себя) Извини, халата у меня нет. Не держу.

Когда они уже сидели на кухне и пили кофе, она неожиданно для него произнесла, нарушив тишину:
- Ты знаешь кто я? Какая я?
Очевидно, таким образом, она пыталась восполнить пробелы поэтапного знакомства, которое состоялось прошедшей ночью, и обратилось сплошным белом пятном в памяти её нового спутника жизни.
- ??? - у него не нашлось ничего в ответ. И в тот момент какой-то внутренний голос или опыт прошлой жизни ему подсказали, что его ждёт «удивительно увлекательный рассказ, раскрывающий тайные и неизвестные мужскому разуму особенности утончённой и загадочной женской натуры». Осознав, что ему предстоит выслушать продолжительный монолог, он с видом наглого и вместе с тем сдержанного мачо, закинул ноги на рядом стоящий табурет, откинулся на спинку стула, взял в руку кружку с дымящимся кофе, и, изобразив на лице интерес, приготовился принять на себя  «исповедь девушки в галстуке и в махровом полотенце».
И она продолжила:
- Я – эстетка, человек, который любит красоту во всём – в вещах, которые его окружают, и человек, который любит делать красивые вещи. Я даже люблю красиво поесть, и красиво спать. Люблю красивую одежду. Пусть не на себе, а на других людях. Может, тебе покажется странным услышать такое. Но это моё представление о красоте. Я сама к нему пришла.
Для меня красота неразделима с эротикой. Отсюда любовь и привязанность к тем вещам, которые, будучи красивыми, вызывают чувства раскрепощения и влечения, вещи, которые провоцируют.
Что ты чувствуешь, когда ешь клубнику с молоком?
От последней фразы он чуть не подавился, едва сдержался, пытаясь вспомнить вкус клубники и молока. Но почему-то во рту то и дело возникали  смешанные вкусы абсента, текилы, коньяка, других напитков и другой еды, но только не молока и даже не клубники. Хотя однажды, оказавшись среди луговых трав, и впервые ощутив запах разнотравья, он сорвал несколько ягод и просто их сжевал. Но это было так давно, что он успел забыть. Ему даже показалось сейчас, что было это не с ним, а с другим человеком.
Он снова промолчал и продолжил пить кофе, в ожидании дальнейшей части её монолога. И он дождался.
- Только представь пропитанные ароматом и вкусом клубники пальцы, которые дотрагиваются до твоих губ. Что ты будешь делать: поцелуешь их, возьмёшь в рот, оближешь? Разве такая еда не вызывает эротических желаний?! А тёплое парное молоко, стекающее с полуоткрытых губ на подбородок, на грудь, не вызывает у тебя желания ласкать нежные розовые соски грудей, и снимать с них языком белые молочные капли?
Я даже не говорю об одежде. Хотя это тоже искусство. Умение скрывать, обнажать и подчеркивать нужные и ненужные части тела – это тоже переплетение эстетики и эротики.
Воспользовавшись паузой, он вставил:
- Я думаю, тебе нужно написать об этом книгу. Очень интересно будет почитать. Кстати, тебе понравился кофе?
- Да. Очень. Спасибо.
- Но ты к нему даже не притронулась.
- Зато мне было так приятно поговорить с тобой, - игнорируя его замечание, ответила она.
- Но я молчал…Ты не заметила? – ему хотелось хоть как-то зацепить её и вызвать в ней чувства досады, дать ей понять, что она ему совершенно неинтересна, и тем самым избавиться от её присутствия как можно быстрее.
 Но пока ему это не удавалось.
- Ночью мне тоже было очень приятно, - продолжила она, встав из-за стола и приблизившись к нему. Она встала у него за спиной и положила руки ему на плечи, как будто собралась делать массаж. Потом наклонилась и низким голосом произнесла над ухом:
- А мы еще встретимся?
- Конеееечно, - выдавил он на распев, на сей раз, стараясь не убивать в ней надежду на продолжение их встречи. – Я принесу тебе твою книгу, когда ты её напишешь, чтобы взять у тебя автограф на память. Договорились?
Кто бы мог подумать, что этот ответ сработает. Её лицо покосилось от услышанного. Она выбежала из кухни, теряя полотенце, которым прикрывала свою наготу. В коридоре поспешно запрыгнула в лакированные сапоги на шпильках, надела поверх голого тела черный кожаный плащ, и, не сказав ни слова ему на прощанье, ушла.
В одном глянцевом журнале было написано, что ночная гостья в одном плаще – самая стильная мужская фантазия. Но какой мужчина будет ограничиваться только одной фантазией? Только тот, у кого плохо с воображением и с мозгами вообще.

Он набрал номер Лиса.
- Ты знаешь, мне кажется, твоя последняя модель не такая уж и плохая. Мозгов бы ей еще прибавать, ну, и легенду поинтереснее. Я думал, она меня сожрет, как самка бомогола.
- Не понравилась значит? - спросил Лис. - Тебе прям не угодишь.
- Да не, все нормально. Я даже думал, что она приживется в моей берлоге, но она сбежала. Прости.
- Твою мать! И где мне ее теперь искать? Что ты с ними такое делаешь, что они сбегают от тебя?
- Ничего. Все как обычно. Секс, разговоры. Ну мне не о чем было с ней разговаривать.
- Может, тебе олдскульную резиновую бабу на днюху подарить? Она молчит.
- Иди ты! Чем занят сам?
- Новости читаю.
- Понятно. Ладно, до вечера.
- Ага.

Алекс залез в интернет и открыл новостной портал.
Из сети он вышел только через пять часов. Ужасно болела голова, картинка окружающего мира расплывалась и напоминала мутное стекло.
Он взял телефон и набрал номер, который уже давно не набирал, но хорошо помнил его.
- Алло, это я. Мне срочно нужен ХХ5.
- Привет, - ответили на том конце. - Даже не знаю, чем тебе помочь.
- Очень, - настаивал Алекс.
- Ну, я попробую. Только цена...
- Да, я в курсе. С меня зачтется.
- Я скину тебе файл, как забрать. Номер, который набрал, больше не действителен. Как обычно по нашей схеме сообщу новый. Бывай.
- Ок.

Через три секунды в голове Алекса прозвучали координаты, голос сообщил, где он сможет забрать ХХ5. Ему не нужно было никуда идти, достаточно было выйти в сеть, пройти по ссылке, набрать пароль, скачать нужный файл и загрузить его. Все происходило в голове, точнее в мозге.
ХХ5 расширял горизонты сознания, связывая сны и реальность между собой. То, что происходило во сне, потом можно было наблюдать в настоящей жизни. Если ты находил во сне какие-то вещи, то на утро мог обнаружить их в своей квартире, даже если они были из другого времени. Алекс не считал себя вещистом, поэтому чаще всего избавлялся от барахла или приносил его Лису. Тот был коллекционером всяких предметов, из-за чего жилище Лиса напоминало ему кунсткамеру.
Если ты порезался во сне, то мог проснуться с порезами, что и случилось с Алексом после того странного сна с запиской внутри бутылки. Но он не ожидал, что ХХ5 настолько влияет на организм, даже если не принимать его длительное время. Поэтому он решил усилить эффект и последить за своими сновидениями и реальностью с помощью этого препарата. Кстати, запрещенного. После того как участились случаи самоубийств, сумасшествия на фоне путаницы снов и реальности ХХ5 сняли с производства и запретили его употребеление.  Но места, где его можно было достать все еще не были заблокированы в сети. А опытные хакеры, навроде Лиса, научились обходить блокировки и заходили на такие ресурсы, которые простым смертным были не доступны.

В дверь постучали. Алекс никого не ждал, поэтому не хотя приоткрыл дверь на цепочке.
- Это ты? - удивился он.
Перед ним стояла та самая красотка, недавно сбежавшая в кожанном плаще.
- Да, я вернулась.
- Ну, проходи. Сдам тебя Лису, чтобы он не искал тебя.
- Меня не нужно никому сдавать. Он меня и так уже нашел.
- И перепрошил?
- Да, - ответила девушка.
- Быстро же он. Понятно. Заходи.
Алекс показал рукой на комнату, приглашая ее войти.
- Спасибо, - ответила та.
- Как тебя звать? Утром не успели познакомиться.
- Адель.
- Я — Алекс.
- Да, я знаю.
- А я вот не знаю, будешь ли ты пить. Могу предложить что-нибудь из ассортимента.
Алекс показал на бутылки, стоявшие на полу. Текила, водка, еще водка, абсент, снова водка, виски, еще виски, вино, водка, виски.
- Не уверена, что буду.
- Тогда посиди тихонько, мне нужно кое-что сделать.
Адель села на высокий табурет, нога красиво выскользнула из-под плаща. У нее была короткая стрижка «под мальчика», изящная шея и большие оливкового цвета глаза. «Наверное, флорентийка», подумал Алекс, глядя на ее загорелую кожу. Если она будет так же вести себя: тихо и смирно, то он не отправит ее к Лису.
Алекс сидел на диване, откинувшись на спинку, и рассматривал свою спутницу. В это время внутри него уже распротранялось действующее вещество ХХ5. Он чувствовал, как обостряются все его рецепторы, как тело приобретает легкость, зрение небывалую четкость, он мог различить запах духов Адель, не раздевая ее, рассмотреть на спине татуировку змеи, мог слышать, как стучит ее сердце. Он мысленно проводил пальцами по ее волосам, представлял, как ее руки будут обвивать его во сне, и он совсем не хотел, чтобы она и Лис в чем-то ошиблись. Пока его все устраивало.
- Иди ко мне, - сказал он.
Адель послушно встала с табурета и подошла к Алексу. Он потянул за конец пояса, чтобы развязать плащ. Узел поддался. Адель распахнула его и Алекс увидел, насколько ее тело прекрасно и совершенно.
Чертов Лис.