Попадос

Все события и герои рассказа вымысел автора.
Любое совпадение – просьба считать случайностью.


Рита Баскаева, ничем не выдающаяся, немного похожая на синичку, школьница очень любила астрономию. В то время когда ее сверстницы бредили новыми айфонами и пирсингом пупка, она уговорила своего папу купить ей телескоп и оборудование для съемок за космическими объектами. Кому-то это покажется странным, но к чему ей был, к примеру, Славик Брагин с вечными движухами и рэпом? Или ночные клубы с электронной музыкой, когда ночью, куда как интереснее вычислять эксцентриситет Цереры или наблюдать за метеоритом со странным названием Ортодоксоникс. За это Риту считали … не от мира сего, но ее это нисколько не волновало и, не обращая внимания на насмешки сверстников, она самозабвенно предавалась любимому хобби. Родителей устраивало, что их дочь ночами не шатается где попало, а вдохновенно изучает звездное небо. Поэтому Рите никто никогда не мешал. Как только наступала ночь и на небе загорались звезды, она распахивала окно, садилась за свой любимый телескоп и, устремляя свой взор во вселенную, отключалась от всего земного…

1.
Всем давно известен принцип «бритвы Оккама». Ну, это когда из множества объяснений какой-либо причины, самое простое объяснение и есть самое верное. Если говорить проще – если вы услышите за дверью лай, но не видите того кто лает, то это скорее всего окажется простая собака, а не Цербер – трехголовый страж подземного мира. Это не я все так запутал, а Оккам. Скорее всего, он резал этой бритвой кому-то живот и рассуждал – « Вот сейчас разрежу я это пузо, а там точно кишки с ливером, а не песок с камнями, а бритва поможет мне это доказать». А может просто отсекал этой бритвой все ненужное и оставлял себе самое необходимое. Это неважно сейчас. Гораздо важнее, что принцип этой бритвы иногда дает сбой. Это случается очень-очень редко и поэтому называется чудом. Вот вы, к примеру – берете сухофрукты, сахар, варите все это в воде, а вместо компота получается борщ.   Согласитесь, ну не чудо ли? Однако Иисусу Христу удалось из воды выделить вино…. А воскрешение Лазаря…? Вот и я об этом. Стало быть - чудеса все-таки случаются. Значит, в этот момент бритва дает сбой. И совсем необязательно быть кем–то - из ряда вон, как Христос. Однажды в один из таких сбоев попал самый обычный обыватель, вечно невезучий и очень скучный человек - Касьян Клюшкин.
 Нет, если чудеса происходят во благо – тут вопросов нет. Это даже и неплохо. Винишко из воды – бах! Просто чудненько. Однако в тот раз, все пошло не так. Вы спросите – что могло произойти с недотепой Касьяном и как он мог нарушить непреложный принцип бритвы? В таком случае – начнем все по  порядку.
У сестры Касьяна, Виолетты Клюшкиной был день рождения. Посидели славно. Естественно выпили. Касьян очень любил вот такие семейные посиделки. Между застольем и танцами устраивались различные конкурсы, и настроение приглашенных весь вечер было приподнятым. Касьян на всю катушку отдыхал в такие редкие минуты. В основном ему никогда не везло. Мало того, что родился он двадцать девятого февраля, и день рождения приходилось справлять раз в четыре года, но и вся повседневная жизнь его напоминала серую пелену в механической смене событий. Прибавьте сюда еще волосы непонятного цвета, невыразительные глаза, вечно мятую одежду, сутулую спину и большие непропорциональные уши. Где уж тут быть счастью?
 Но тут – в кругу семьи, Касьян забывал обо всех своих неурядицах и расслаблялся душой. Не нужно было никуда спешить, ни перед кем оправдываться. И он смаковал каждую минуту праздника, проживая ее в полной мере.  Но как это ни прискорбно, все хорошее рано или поздно заканчивается. Закончился и этот праздник. Касьян очень тепло попрощался с родными и пошел домой. Было уже довольно поздно, но разгоряченному спиртным Касьяну, ночь нисколько не мешала. Мурлыча веселую песенку, он не стал слушать сестру, оставлявшую его на ночлег, а пританцовывая, вывалился на улицу и направился в сторону дома.
 Касьян жил тут неподалеку, всего в получасе ходьбы. Но сейчас торопиться не хотелось, и он шел не спеша, немного покачиваясь и всей грудью вдыхая ночную свежесть. Ему казалось, что весь мир принадлежит только ему. И ничего не предвещало никакой беды. Просто из-за угла дома - напротив, выплыла машина. Обычный милицейский «уазик» с дурацким словом «Полиция» на боку. Машина не спеша догнала счастливого Касьяна, и какое-то время плавно двигалась рядом, как бы сопровождая пошатывающегося человека. Касьяну же изо всех сил хотелось поделиться радостью с обитателями машины, поэтому он начал махать рукой и подмигивать сидящим в «уазике» милиционерам. (Слово полицейские было отвратительно Касьяну, так как напоминало слово полицаи.)
Все эти его действия вызвали неожиданный эффект. Машина вдруг остановилась, и из нее вывалились три богатыря в полицейской форме с дубинками в руках и с пистолетами на боку. Они прямиком направились к Касьяну. Самый большой из них и судя по всему самый старший, как только они подошли вплотную, весело спросил:
- Ну, дядя… и куда мы такие веселые путь держим?
Касьян раскинул граблеобразные руки, словно для объятий и, не скрывая радости, объявил:
- Домой!
Но стражам порядка, по-видимому, обниматься с Касьяном вовсе не хотелось. Они немного отстранились от него, а старший задал очередной вопрос:
 - Ну, а где мы так водочки наелись?
Касьян как-то сразу спустился с небес на землю. Он опустил руки и, как будто оправдываясь, пояснил:
- У сестры… день рождения справляли.
Тут Касьяна охватила непонятная тоска. Он вдруг отчетливо осознал, что из-за этого дня рождения у него сейчас начнутся неприятности. Полицейский хмыкнул и подтвердил опасения Касьяна:
- Вот и хорошо, что справлял. Теперь проедем с нами, там составим протокол – что да как. А потом – выпишем тебе штраф. Ну, а переночуешь естественно у нас… в обезьяннике.
- За что? – изумился Касьян – Я ж говорю – у сестренки был, день рождения справляли. Шел… ни трогал никого…
- Ну…, мало ли – не трогал. Пьяный. В общественном месте. А какая разница, что ночь? Закон еще никто не отменял. Всё! Поехали. Некогда нам тут с тобой дискуссии разводить.
Касьян, молча, развел руками. Это всегда случалось с ним. Черная полоса в его жизни была постоянной. Маленькие белые черточки, которые проскакивали время от времени, можно было не принимать во внимание. Даже такое радостное событие как день рождение сестры вылилось для него в очередную неприятность. Он тоскливо вздохнул и попробовал пустить в ход последний козырь – разжалобить полицейских. Беспомощно улыбнувшись, Касьян нудным голосом поведал:
- Ребят… я это… 29-го февраля рожденный сам – и боясь, что его перебьют, торопливо закончил, - У меня самого – то день рождения раз в четыре года. В високосные года. Может, отпустите… а?
  Но полицейских данное заявление нисколько не тронуло. Они подхватили Касьяна под руки и, не слушая никаких оправданий, потащили его к машине. Но тут случилось то, что не поддается никакому логическому объяснению. Ни с того ни с сего с неба, вдруг, опустился луч света. Обыкновенный луч. Только широкий и цвет такой…- светло-зеленый какой-то. Полицейские вместе с Касьяном вытаращили глаза и, оцепенев от неожиданности, уставились на этот луч. В это самое время из луча не спеша вышел большой синий осьминог (да, очень похож на осьминога) и вихлястой походочкой направился к людям. Касьян представить себе не мог, как чувствуют себя в этой ситуации полицейские, но сам он даже пошевелиться не мог от ужаса, когда это желеобразное земноводное или моллюск подошел к ним вплотную и, переваливаясь со щупальца на щупальцу, кряхтя и бормоча себе что-то под нос, деловито и проворно вынул у старшего полицейского из кобуры пистолет. Судя по всему, на полицейских тоже напал ступор, так как они не проявляли никаких признаков жизни. Касьян же только сглотнул не в силах отвести взгляд от осьминога. Осьминог же подмигнул Касьяну прозрачной, рыбьей перепонкой и, подняв щупальце с пистолетом, резко выстрелил три раза. Касьян сразу почувствовал, как стальная хватка полицейских, державших его, ослабла, и его больше никто не держал. Осьминог жутко ухмыльнулся своим чудовищным клювом и, похлопав Касьяна по плечу, каким-то скрипучим голосом произнес по-русски:
- Держись, братан!
Потом он быстро повернулся и, скрывшись в своем луче, исчез. Так же бесшумно исчез и луч.
Наступила тишина. Золотые звезды мигали изо всех сил. Ночная свежесть автоматически наполняла легкие. Касьян очень медленно приходил в себя. Сначала, он увидел, как в доме напротив загорелись окна, потом до него донеслось из открытых форточек:
- Точно вам говорю… стреляли…
Потом окна погасли и из какой-то квартиры явственно послышался сдавленный крик и женский голос отчетливо произнес:
- Вызывайте ОМОН! Чего вы ждете? Он еще там с пистолетом. Это он их гад всех убил.
Другой голос, мужской сдавленно ответил:
- Давно уже вызвали, прекратите истерику. Лишь бы не убег. Сволочь.
Касьян крепко зажмурился и потряс головой, как бы прогоняя остатки кошмарного сна. Он медленно обернулся и вдруг обнаружил, что все трое полицейских лежат в огромной луже крови с простреленными головами, а у самого Касьяна в правой руке зажат тот самый пистолет, из которого стрелял осьминог. И вся эта ситуация была настолько нереальна, что на Касьяна опять напал ступор. Он медленно прокрутил в голове события этого вечера и с ужасом обнаружил, что думает не о том, что прямо у его ног лежат трое убитых полицейских и не о том, что у него в руке пистолет, а о том, что это было за существо… и как оно попало на Землю….
Далекий вой сирен, взломавший ночную тишину, немного отрезвил Касьяна. Он пришел в себя, но убегать или прятаться не собирался. Ведь понятно же, что он ни в чем не виноват, а милиционеров-полицейских убил этот… как его… ну - пришелец с далеких миров. А сам Касьян тут вообще ни при делах. О том что это еще нужно доказать, он даже не задумывался. Сам факт того, что он – Касьян может кого-то убить был до абсурда нелеп и Касьяном даже не рассматривался.
Он принялся расхаживать взад и вперед, размахивая руками и обсуждая вслух это, из всех рядов выходящее событие:
 - Это же что получается…? А…? А получается то.., что жизнь на звездах существует…. Вот здорово-то…! И луч… зеленый и сам пришелец синий… все сходится…. Инопланетянин он. К гадалке не ходи….
Он продолжал разглагольствовать, а голоса в окнах, стихнувшие после тирады Касьяна опять ожили:
- А чего он не убегает – то? Гля… рассуждает еще.
- Не боится. Сразу видать – матерый. Вы рожу его видели?
- Дык ОМОН – то вон он едет. Сейчас заграбастают его.
- Спорить могу, он счас и ОМОН весь положит. Смотри, как под наркошу косит. Типа – дурачок, накурился и взятки - гладки.
- Да прям… ОМОН его счааас….
- Дааа делааа… ребят жалко… всех положил зверюга….
В это самое время, вереща, будто кошки с прищемленными хвостами, и сверкая словно электросварка, во двор влетели три «таблетки» с грозной надписью «ОМОН» на боку. Увидев машины, Касьян бросился к ним навстречу, размахивая пистолетом.
Машины остановились и из них начали выскакивать огромные витязи в масках и с автоматами в руках. Они с ходу направили стволы в сторону Касьяна и громовым голосом, почти хором возвестили:
- Бросай оружие, падла!!!! И ложись на землю лицом вниз, а то счас покрошим тебя в салат оливье!!!!!
Касьян остановился. Что-то пошло не так. Но что? Он должен немедленно сообщить властям о нападении на землян пришельцем, но власти почему-то его – Касьяна принимают за нападавшего. Но почему? Ведь убил же полицейских не он, а синий осьминог со звезд…. И тут Касьян осознал истинное положение, в которое попал. Как доказать людям не видевшим пришельца, что он существует на самом деле…? А никак. Не поверит никто. По всем законам логики, убийцей является именно он – Касьян. И это был, как говорила сестра, - попадос. Да, что там говорить…, попадосище это. Самое настоящее.
Касьян остановился, всхлипнув от обиды, бросил пистолет себе под ноги и как-то замороженно, как в  замедленной съемке лег на землю на живот.
Смелая рать чудо-богатырей, словно стая орлов, бросилась на него одновременно. Касьян почувствовал неприятный тычок по затылку. Было не больно. Просто в глазах пошли разноцветные круги, и Касьян провалился в темноту.

2.
- Слушай, Дарай, я тебе дело говорю. Стопудово этот мокрушник по твою душу здесь. Сам прикинь - если Ямщик с Курагой тебя убрать решили, они не остановятся, век воли не видать. А мокродела им найти, сам знаешь, как два пальца оросить. А этот стопудовый профи, я таких насквозь вижу. Ты не смотри, что он на пастушка Проньку похож. Такие, под простачков – самые опасные. Я знавал одного такого. С виду дурак-дураком, а с тридцати шагов электродом… черенок лопаты насквозь прошибал. А этот «фраерок» липовый… трех легавых их же волыной на раз, два, три положил, Да еще и ОМОНа дождался. Зачем? Да затем, что сюда ему к тебе надо было попасть. А под дурака молотит, про осьминогов пургу несет, что б на больничку упасть, оттуда сорваться проще. Вот он, не дай божаны, до тебя доберется и потом с больнички свалит по тихой. Чувствую я. Кончать его надо, Дарай! Кончать и точка. Потом и до Ямщика доберемся. А надо будет и до Кураги…. Решай, Дарай. Сам понимаешь - время сейчас против тебя играет. Упустишь момент… и все - труби Гаврила.
Невысокий, жилистый, в арестантской робе, с очень злым лицом человек закончил говорить и выжидательно посмотрел на собеседника. Его товарищ – крупный, с правильными чертами лица, с косым шрамом на левом виске вор по кличке Дарай ни произнес ни слова и ни разу не перебил собеседника. Казалось он не слышит, о чем говорит ему друг. Ни один мускул ни дрогнул у него на лице.
Но это было обманчивое впечатление. Дарай слышал все и все сразу обдумывал. «А ведь он прав, это очень и очень похоже на правду. Откуда вообще взялся этот якобы «лох»? Ага, шел от сестры, выпимши, понятно. Тут менты наехали, ага… тут с неба осьминог…, волыну у сержанта вытащил, ну-ну. И пиф-паф – всех легавых положил, да-да-да… они каждый день с неба осьминоги падают – ментов валят. А ведь все верно… кончать его надо, кто бы его ни нанял. Потом разберемся. Ох, ответит Курага. За все ответит. И Ямщик тоже».
Дарай повернулся к собеседнику. Глаза его по-волчьи блеснули:
- А ведь прав ты, Ломик. Не нужен на Земле этот хлопчик. Жаль, конечно, мастеров такого уровня, но что поделать… - судьба-а-а. И они к этому всегда готовы, как пионеры. Уж я – то знаю. Значит так: устрой, чтоб этого албанца к нам в хату перевели. И еще…, возьми у Паслена бойцов - человек восемь. Думаю, хватит. Тоже сюда их. Заточки пущай возьмут. Все.
 Ломик с готовностью кивнул и, блеснув золотыми зубами в кривой усмешке, подошел к двери. Он три раза громко стукнул и уже в проеме открывшейся двери обернулся:
- Все будет в ажуре, Дарай. Век воли не видать.

3.
Да, прав был Касьян, когда подумал, что попадос с ним приключился. Сто раз прав. Попал он по полной программе. Это точно. Напрасно пытался он доказывать следователю и тюремному психологу, что не виноват ни в чем. Рассказ о пришельце, даже не принимался ими во внимание. Психологическое обследование не выявило у Касьяна никаких отклонений. И психолог «по-дружески» посоветовал Касьяну не «косить» под дурака, так как он абсолютно адекватен и лучше ему сесть и написать все как есть, и чистосердечно признаться в «содеянном». И что за чистосердечное признание существует ощутимая скощуха. Хотя в данном случае – убийство трех представителей власти… очень жуткое преступление. А, сказки про пришельца – это попахивает детским садом. И ни один нормальный человек этому не поверит. Касьян и плакал и кричал, и просто нудно долдонил одно и то же. Все было бесполезно. Ему никто не верил. Никто. Все опрошенные по делу свидетели с близлежащего дома в один голос твердили, что это именно Касьян убил полицейских. Кто ж еще? Ха! Осьминог? Да не видели они никакого осьминога. И хоть ни один из свидетелей не видел, что стрелял именно Касьян, но тут пистолет в руках и труппы рядом, и, сложив два плюс два - получаем убийцу. Чего тут гадать на кофейной гуще, если у преступника такая рожа. Он и точка! От такого напора обвинений Касьян замкнулся и совсем перестал отвечать на вопросы следователя. Его держали в одиночке. Он выплакал все слезы, а потом просто тупо сидел на шконке и смотрел в одну точку на облезлой стене.
По тюрьме о Касьяне ходили невероятные слухи. Одни утверждали, что он укротитель осьминогов и вольный стрелок, которому менты перешли дорогу. Другие божились, что Касьян охранял космические объекты, и там, таких как он, натаскивали так, что - три мента положить для него – че высморкаться. Были и такие, которые на полном серьезе доказывали, что Касьян инопланетянин, свободно разговаривающий на осьминожном языке. Но большинство заключенных сходилось на том, что Касьян самый обыкновенный косила, который втюхивает ментам мульку за инопланетянина, что б получить скощуху. Оставалось неясным одно: Почему он все-таки не убежал до приезда ОМОНа? На это не мог ответить ни один, даже самый закостенелый скептик. Впрочем, все единогласно сходились на том, что просто так на свете ничего не случается. И если Он остался - значит, была очень веская причина. А какая? Ну, это не наше дело. Значит так надо. Единственный, кому все эти разговоры и пересуды были полностью безразличны – это был сам Касьян. Он был настолько опустошен, что даже не удивился, когда в один прекрасный день открылись двери камеры и его пригласили на выход с вещами. Он автоматически встал, собрал вещи, молча вышел в коридор, встал лицом к стене. Когда ему объявили о переводе в другую камеру, только безразлично кивнул.   
После того как Касьяна привели в камеру Дарая, Ломик, у него за спиной, шепотом спросил охранника какие эмоции испытал Касьян, когда узнал о переводе? Не нервничал ли? 
  - Даже не дернулся. И бровью не повел. Как индеец. – Так же шепотом поведал охранник.
- Профи, уважаю – шепнул Ломик. Охранник согласно кивнул:
- И где их только таких натаскивают?
 Он похлопал Ломика по плечу, захлопнул дверь и загремел ключами в засове. 
А Касьян машинально дошагал до самого стола, что находился в центре камеры и равнодушно осмотрелся по сторонам. Сквозь зарешеченное окошечко пробивался тусклый свет солнца. По обеим сторонам, около стен были расположены двухъярусные нары, на которых плечом к плечу сидели здоровенные парни в спортивных костюмах и с недоверчиво-презрительными ухмылками на лицах разглядывали вновь прибывшего. Прямо за столом расположился крупный человек со шрамом на виске. Он исподлобья воззрился на Касьяна словно прощупывая его. Потом, после некоторой паузы, человек со шрамом нарушил молчание:
- М – дааааа…, казалось бы – всякого повидал, но тут…- сроду бы не подумал.
Он привстал и, показывая Касьяну лавку напротив, пригласил сесть, а сам продолжил:
- Да ты и впрямь профи, паренек. Присядь… помаракуем, что с тобой делать. Ты уж не взыщи, что мы тебя вычислили. Отвечай коротко и ясно – тебя Курага по мою душу прислал?
Касьян ничего не понял. Он присел напротив Дарая и, собираясь с мыслями, переспросил:
- Какая курага?
Дарай еще раз внимательно осмотрел Касьяна. «Вот тупит», подумал он – «Прав Ломик – профи он. Причем самого высшего разряда». Он прищурился:
- Ну, лады. Курагу ты не знаешь. Допускаю. Но за Ямщика-то, по любому должен был слышать. Или скажешь, что и Ямщика тоже не знаешь?
Тут Касьян испугался, «Батюшки», - подумал он, «Да ведь меня к ненормальным перевели. Психиатр решил, что я спятил, и сунули меня к психам. В дурничку тюремную. Вон, какие рожи у всех дебильные. Этот со шрамом вроде нормальный на вид, а тоже пургу какую-то несет. То кураги ему подавай, то ямщики какие-то блазнятся. Вот опять - попадос так попадос. Как там с ними себя вести – то надо? По-моему поддакивать и не возражать? Ну, что – ж, попробуем».
Касьян откашлялся и, улыбаясь до ушей затянул:   
- Ямщиииик.., не гонииии… лошадей! Знаю конечно – добавил он – Это песня такая.
И он доброжелательно подмигнул Дараю. В камере воцарилась гробовая тишина. Дарай нахмурил брови и очень недобро глянул на Касьяна. Парни в спортивных костюмах как один встали и стали окружать стол. Непонятно откуда у каждого в руке оказался нож. Дарай сверкнул глазами:
- Ты не тупи, Рэмбо. Мы тебя уже просчитали – это факт. Перекупить тебя не получится – знаю. Кодекс киллеров мне известен. Но если скажешь кто тебя нанял, умрешь быстро и без мучений. А вот если дальше будешь мне пулю в ухо вкручивать – на лоскуты распустим. Все свои тренировки забудешь. Ну! Колись!  Кто!? Курага или Ямщик!? Или оба?! Ну!!!
Тут Касьян понял, что ему сейчас не поздоровится. Что-то опять пошло не так и сумасшедшие принимают его за кого-то другого. Но вот откуда у них ножи? Наверное, ограбили тюремную столовую. Касьян даже удивился. Ему угрожала реальная опасность, а он думал о всякой ерунде. Он встал, сосредоточился и, сделав плаксивое лицо, привычно затянул:
- Ребят, я это… сам двадцать девятого февраля рожденный. У меня день рождения раз в четыре года. Вы меня простите – если в чем виноват. Я больше не буууду.
Дарай покачал головой:
- О, выдержка. И ведь не расколется сволочь. Так и будет всю дорогу дуру гнать.
Он вздохнул и махнул Ломику:
-Ладно. Кончайте его!
Но тут, произошло то, чего не ожидал никто. Даже Касьян.
Ломик с помощниками и пошевелиться не успели, как в ту самую секунду в окошечко проник луч и остановился возле ног Касьяна. Да-да, тот самый луч. Зеленый. Из луча, кряхтя и бурча себе что-то под сопливый синий нос, выбрался тот же самый осьминог и,  подмигивая Касьяну невинным осьминожьим глазом, подошел к крайнему, оторопевшему бойцу. Он по деловитому, не спеша выхватил заточку из рук спортсмена и как бы нехотя, играючи, всадил ее тому в горло. Ударившая фонтаном кровь залила Касьяна с ног до головы. Он вытаращил глаза, обозревая происходящее, не в силах даже пошевелиться. Но заключенные, в отличии от Касьяна и полицейских, не впали в ступор. Прошедшие Крым и Рим бойцы по приказу Ломика, с заточками в руках, кинулись в бой на пришельца…
Ровно с таким же успехом трехлетние дети с палочками от чупа-чупсов попытались бы остановить трактор KAMAZU. То, что произошло невозможно описать словами. Словно синий смерч, меньше чем за секунду, промчался осьминог по камере. И только ударившая в Касьяна со всех сторон кровь дала понять, что все кончено. У всех в один момент оказалось перерезанным горло.  Люди еще некоторое время стояли на ногах, но спустя мгновение один за другим, все попадали на окровавленный пол.
Пришелец, как ни в чем не бывало вывиливая кургузым осьминожьим, синим задом, подошел к двери. Он резко три раза ударил в дверь щупальцем и довольно громко по-русски крикнул:
- Эй, вертухай!  Открывай, падла!
Потом подошел к Касьяну и как в прошлый раз похлопал его по плечу и уже знакомым тоном скрипуче возвестил:
- Держись, братан.
Потом проворно скользнул в свой луч и бесшумно исчез.
Касьян даже и не понял как заточка, та самая – которой орудовал осьминог, оказалась у него в руке. А сам он, стоя в центре кучи трупов с ног до головы облитый кровью, рассматривая эту заточку, думал о том, что в столовой просто напросто не бывает таких ножей. Из ступора его вывело бряцанье ключей в замке и громкая речь охранника, который, открывая дверь, ругался в полный голос:
- Я сейчас покажу кому-то «падлу»!!! Совсем обурели что ли!!?
Дверь распахнулась, и Касьян услышал у себя за спиной сдавленный вскрик и звук как будто на землю бросили мешок с мукой.
Он медленно обернулся и обнаружил, что охранник сидит на полу на заднице и широко разевает рот не в силах даже крикнуть. Облитый с головы до ног кровью, с окровавленной же заточкой в руке Касьян перешагнул через мертвого Ломика и на трясущихся ногах стал приближаться к охраннику.
Тот вытаращил глаза и, беспомощно, закрываясь от Касьяна руками, жалко выпищал:
- Пощади … не убивай… у меня детишки маленькие… - и не в силах больше ничего сказать всхлипнул.
Касьян отбросил нож в сторону и, наклонившись над охранником, устало попросил:
- Мне б это…. Умыться бы. А…?
Увидев как охранник, со слезами на глазах, утвердительно трясет головой, Касьян тяжело вздохнул и уселся рядом с ним. Ноги больше не шли….
4.
Что потом было – про это лучше не вспоминать. Начали выяснять, как Касьян попал в чужую хату…, кто в этом виноват…, как это вообще в принципе произошло…, в общем – много голов тогда полетело. Ну как бы то ни было, но теперь уже никто не сомневался в том, что Касьян был самым матерым убийцей, каких только носила Земля. Поэтому на суд он прибыл весь закованный в кандалы и опутанный цепями, как какой-нибудь каннибал Лектор. После случая в камере Дарая, у Касьяна мелькнула надежда, что теперь–то все ему поверят. Ведь не может же один человек за такой короткий срок натворить таких бед, которые натворил осьминог. Но получилось по-другому. Подняли всю документацию на Касьяна. От свидетельства рождения, до трудовой книжки. Особенно тщательно изучался военный билет. «Где служил? ПВО? Хорошее прикрытие для спецназа ГРУ. Или еще что похлеще? Какое–нибудь ПОЗ? А? Не хотим говорить? А зря. Все равно - все тайное, рано или поздно становится явным». Делали запрос в часть, где служил Касьян. Но часть была давно расформирована, а документы по какой-то дикой случайности исчезли в пожаре. Теперь уже ни оставалось сомнений в том, что Касьян спецназовец который продался бандитам. Самые лучшие криминалисты города обследовали камеру, в которой произошло массовое убийство, но каких-либо следов внеземной жизни не нашли. Не нашли также никакой слизи или даже бактерий присущих осьминогам и другим морским обитателям. На заточке, что удивительно, (впрочем, как и ранее на пистолете) не было вообще никаких отпечатков пальцев кроме отпечатков Касьяна. Так и предстал Касьян перед судьями. Закованный в железо, «беспощадный и отмороженный на всю голову убийца». И выхода не было. Напрасно сестра Касьяна – Виолетта пыталась доказать следователю, что ее брат самый, что ни на есть тюха-матюха и мухи не обидит, ее просто никто не слушал. Какая сестра брата не выгородит?
 Заседание было закрытым. Касьян сидел в клетке в зале суда и обреченно ждал своей участи. Адвокат, которого сестра наняла, с таким трудом, запаздывал. Но Касьян теперь прекрасно понимал, что он ему ни в чем не поможет. Сменить пожизненное заключение на двадцать пять лет – альтернатива никакая. Что в лоб, что по лбу. И Касьян глубоко и тоскливо вздохнул.
«А все-таки, по большому счету, мне неслыханно повезло», подумал он, «из всех людей на Земле только я один и видел настоящего пришельца. Один – больше никто».
Только эта мысль не принесла ему облегчения. Он опустил глаза и старался не смотреть в сторону родственников, словно и впрямь был в чем–то виноват. Тут объявили о том, что нужно встать, и что суд идет. Касьян поднялся. Он не слушал, о чем говорил секретарь заседания, он только понял, что его адвокат позвонил и объявил, что задерживается по очень существенным мотивам. Когда уже была проведена вся необходимая процедура судопроизводства, и Касьян наконец-то присел на лавочку, в этот самый момент в зал заседания как ветер ворвался адвокат. Касьян поднял на него полные надежды глаза и оторопел. Адвокат с ужасом смотрел на Касьяна, но при этом поднимал вверх большой палец руки, как бы показывая, что все в порядке. Он прошел прямо к столу, за которым заседал суд и, извинившись, начал о чем – то быстро шептаться с судьей. Все присутствующие в зале напрягли уши, но о чем шла речь никто не понял. Одно было ясно – в руках адвокат держал диск и, размахивая этим диском, о чем-то страстно доказывал судье и подбежавшему прокурору. Судья посмотрел поверх очков на Касьяна, потом на диск, потом опять на Касьяна и принял диск из рук адвоката. Тот радостный и весь взъерошенный как воробей подошел к клетке и радостно объявил:
- Все, парень! Чистый ты теперь. Считай - в рубашке родился. Хорошо, что Андрей Спиридонович меня нашел.
- Какой Андрей Спиридонович? – пересохшим ртом спросил Касьян.
- Да какой, какой … - счастливо засмеялся адвокат, тот который тебя спас. Касьян ничего не понял. Одно стало ясно, что он будет сейчас оправдан и слезы затянули его глаза. Дальше был перерыв. Касьян как во сне провел это время. Он сидел в полной прострации, не реагируя на окружающих, ожидая, когда суд ознакомится с новыми данными. После перерыва сразу же приступили к допросу новых свидетелей. Вызвали высокого мужчину и его дочь - молодую еще совсем девушку:
- Назовите себя.
- Маргарита Баскаева.
- Что вы можете показать по данному делу?
- Я сняла на диск - кто на самом деле убил полицейских.
- И кто?
- Пришелец из Зеленого луча. На диске это хорошо видно.
- Почему Вы сразу не обратились?
Отец Риты ответил за дочь:
- Я ей категорически запретил.
- Почему запретили?
Андрей Спиридонович засмеялся и показал пальцем на Касьяна:
- Вот этот человек уже обратился. Ну а потом, позже… совесть… есть такое понятие.
Потом был просмотр диска. Рита Баскаева была на редкость удачлива. Она не только засекла в небе луч, но проследив его, засняла все, что произошло в ту злополучную ночь. Жили Баскаевы довольно далеко от места происшествия, но хорошая оптика зафиксировала все до мельчайших подробностей. Все были настолько ошеломлены, что и не знали, что и предпринять. Прокурор начал настаивать на проверке подлинности диска. Секретарь предлагал перенести заседание, пока все не станет окончательно ясно. Но тут опять произошло то, что нарушало принцип бритвы Оккама, да и все принципы тоже. В окно проник все тот же светло-зеленый луч, из него выбрался синий осьминог и, подойдя к разинувшему от неожиданности рот судье, ловко выхватил диск из его рук. Потом он повернулся к клетке, в которой сидел Касьян и, направив в его сторону маленькую, невесть откуда взявшуюся трубочку, сделал пууууффф! Железная клетка, цепи и кандалы с наручниками, мягким прозрачным песком стекли на пол, и Касьян стал «свободен». Потом осьминог повернул трубочку в сторону людей, но тут Касьян, сбросив свое оцепенение, закричал:
- Неееет!!!! Стоой!!! 
Осьминог не стал стрелять и повернулся к Касьяну:
- Почему? – скрипуче осведомился он.
- Да потому, что людей нельзя вот так просто убивать.
- Да? – удивился пришелец – Но ведь они делают тебе неприятности.
- Ну и что. Это ж моя жизнь. Ты сам-то вообще кто и что тут делаешь?
Осьминог невесело улыбнулся:
 - Да я такой же, как и ты. У меня у самого день рождения раз в пятнадцать лет. Я ж 45-го аригабана рожден. Ну, если не хочешь что б я тебе помогал, прощай.
Он приблизился к Касьяну и неуклюже обнял его. Они оба подошли к лучу. Пришелец, ступая в луч, глубоко вздохнул, а Касьян похлопав его…, ну там где начинаются щупальца, сочувственно вымолвил:
- Держись, братан.

Закончил 5.08.2014г. 22ч 22 мин.
Ивановка.