Формула бессмертия

1
      Большая сцена театра. Выключенный свет. Только на самую середину светит один прожектор. В этом месте сидит на полу человек, одетый в белую рубашку с расстёгнутыми двумя верхними пуговицами и расправленным воротником, в узкие, черные брюки с подтяжками и черный лакированные ботинки. На его лице нанесен белый грим, черные брови домиком и треугольные синяки под глазами, а на губах нарисован красная бубна, как на игральных картах. Он сидел немного трясясь от страха, и смотрел вверх, однако невысокий цилиндр не слетел с его головы.
      Он резко встал, будто в его голове появилась великая мысль, от которой в бездну провалился страх. Тут зритель мог увидеть странного человека во весь рост. Это был высокий, длинноногий, широкоплечий и худощавый юноша с удивительно правильными чертами лица и длинной шеей. Он медленно и осторожно повернулся спиной к зрителям и очень внезапно, как это бывает в фильмах ужаса, повернул в зал голову, за ней и повернулось все тело.
      — А что, что если на самом деле мы не должны жить? — с хихиканьем говорил актер, — что, если для того, чтобы быть бессмертным, нам надо лишь существовать? Как речь, ветер или температура. Мы же всегда общаемся между собой с помощью речи, всегда чувствуем и даже слышим ветер. Я уже не говорю о температуре, которая присутствует в каждом из нас, живи мы или мертвы. И все эти вещи не могут умереть или исчезнуть. Почему человек должен именно жить, связывать себя с какой-то жизненной целью? Разве нельзя просто существовать в этом мире? Может, нам надо уподобиться тем трем вещам и тогда…
      — Стоп! — сказал человек из зрительного зала.
На этом моменте включается свет, актер выходит из образа, прожектор выключается.
      — Спасибо, — продолжал человек из зрительного зала, — мы вам перезвоним. Следующий!
      — Я вам подхожу? — торопливо спросил актер.
      — Мы сообщим вам обо всем по телефону. Можете быть свободны, — равнодушно ответил человек из зрительного зала.
      Юноша забрал свой дипломат с косметикой для грима, вышел из зала и направился домой с огромной надеждой на то, что его примут на главную роль, ведь он так сильно старался. Актерское искусство для него было делом всей его жизни, его огромной страстью. Он бросил общеобразовательную школу ради того, чтобы проводить целыми днями в школе актерского мастерства. Окончив ее еще будучи в подростковом возрасте, принимал участие в различных мелких спектаклях, но всегда играл главные роли. Учителя говорили о его безмерном таланте, и советом одного из любимых преподавателей мальчика был кастинг на главную роль величайшей оперы всех времен — «Формула бессмертия». Автором произведения был Фауст Клявенктон — англичанин, который благодаря одной лишь своей опере, стал знаменитым на всю Великобританию за один день. И кто знал, что юноша воспримет все настолько близко к сердцу.
      День подошел к концу. Кастинг закончился. Теперь Фаусту и его другу Райду предстояла долгая и бессонная ночь. Настала важнейшая часть в постановке оперы — выбор актеров. Особое усилие нужно было приложить к главному герою. Они собрались вдвоем на съемной квартире и обсуждали список актеров, в котором отмечали людей, подойдходящих на ту или иную роль.
      Шел второй час ночи. Уже прошли всевозможные споры и ругани между друзьями, остался лишь главный герой.
      — Фауст, ну, почему ты не хочешь взять того юнца с дипломатом? Он же великолепно показал себя и видно, что он горит желанием сыграть эту чертову роль! — изнемогая от усталости уговаривал Райд.
      — В том то и дело, что он еще юнец. Я боюсь, что его амбиции погубят оперу. Он слишком молод для этой роли, — твердо заявил Фауст.
      — Но ведь с ним можно поработать хорошенько, может, все обойдется, — все уговаривал Райд.
      — Вот именно что «может» черт бы тебя подрал, как кошка обои! — Фауст сильно разозлился. — Я не могу и не хочу рисковать своим творчеством из-за мальчишки. К тому же ты забыл, что выступление должно быть готово уже через две недели? У меня не будет времени с ним сюсюкаться. Он слишком сильно выдавал свои эмоции размахивая руками, как самурай мечом в бою. Слишком много движений и абсолютно ненужное выделение своих чувств через интонацию. Он переигрывал. Возьмём более зрелого человека на эту роль.
      Долго и муторно Райд пытался уговорить своего друга взять мальчишку, но все было напрасно. Фауст настоял на своем и сделал выбор. Уже было пять часов утра и можно было прилечь поспать часа на три. Райд упал на кровать и уснул. Фауст все еще сидел за столом, тщательно проверяя свои планы, записанные в блокноте, и вычеркнул оттуда пункт под названием «кастинг».
      Настало десять часов утра. Фауст так и ни разу не сомкнул глаз. Теперь нужно было обзвонить всех людей, которых они выбрали и дать дальнейшие указания.
2
      Фауст и Райд познакомились еще будучи подростками, когда их обоих с разных краев Великобритании перевели в одну школу и посадили за одну парту. Учились они в классе с математическим уклоном, но в Фаусте были некие задатки писателя. Он все время искал какую-то философию в цифрах, физических законах, законах геометрии, законах сложения и вычитания, умножения и деления и тому подобное. Всеми этими мыслями он с радостью делился только со своим лучшим другом, а тот никогда не уставал его слушать.
      Райд всегда поражался логичностью рассуждений Фауста и тем, как он ловко и четко выражал свои мысли через математику. Это было действительно непостижимо, хотя Райд разбирался в точных науках лучше Фауста.
      Свою оперу «Формула бессмертия» Фауст написал еще в десятом классе. Но его родители настояли на том, чтобы он взялся за учебу и поступил в Манчестерский университет. Фауст был послушным ребенком и ему пришлось сделать именно так, как сказали родители. Райд не бросил его и они вместе поступили в этот университет. Там Фауст все глубже погружался в мир математики, но черпать оттуда какие-то философские мысли было невозможно.
      Ему стало невыносимо учиться. Он все чаще уделял время своей опере, перечитывал, тысячу раз редактировал и проверял на логичность сюжета. Под конец учебы, когда нужно было писать диплом, Фауст начал расписывать план как поставить свою оперу. С горем пополам он защитил свою дипломную работу, в то время как Райд получил диплом с отличием.
      После окончания университета Фауст предложил своему лучшему другу заняться постановкой оперы, на что тот дал согласие. Буквально за считанный месяц они нашли спонсора, подобрали актеров и поставили «Формулу бессмертия». Именно в этот момент их судьба резко переменилась.
      После того, как опера была сыграна, за один день они оба стали знамениты на всю Великобританию (Фауст в большей мере). Через неделю Фаусту сделали предложение от которого он не мог отказаться. Ему выпала возможность поставить свою оперу в Королевском оперном театре «Ковент —Гарден» в Лондоне. Потеряв голову от такого предложения он нашел смелость сказать, что выступление начнется ровно через две недели. Фауст надеялся, что его первая команда актеров согласится принять в этом участие, но многие почему-то отказались, в частности главный герой. И не понятно от чего. То ли от страха, что будут выступать в одном из знаменитых театрах Англии, то ли от звездной болезни. Было понятно одно, действовать надо быстро и решительно.
3
      — Да, сбор сегодня в восемь вечера возле вокзала и не опаздывать, — уже десятый раз повторял эту фразу Фауст.
      — Ты так и не ложился спать? — сквозь сон спросил Райд.
      — Если я буду спать, кто будет контролировать процесс, ты? — агрессивно ответил Фауст.
      — Ты от того и злой сейчас, что не спал.
      — Уже двенадцать часов дня, пора собирать вещи и еще раз пройтись по плану действий, собирайся.
      — Да что нам там собирать? Засунь в чемодан сценарий, свой чертов блокнот, да носки с трусами. Мы же не в Америку едем.
      — Может мне тогда просто взять барсетку, следуя твоей логике, Райд?
      — Да хоть кошачий лоток, мне все равно, — с ухмылкой сказал Райд.
      Фауст рвал и метал по всей комнате. В ней был такой бардак, что он еле собрал свой сценарий. Так как он забыл пронумеровать страницы, то на это ушло много времени. Хорошо, что он знал свой сценарий и мог наизусть прочитать его, как святой отец библию. Райд же тем временем неторопливо встал, попил чайку, спокойно собрал чемодан и поставил его у выхода. Время было уже три часа дня.
      — Раз уж мы собрались, а время еще есть, может ты хоть на дорожку поспишь немного? А то так и с ума сойти можно, — заботливо посоветовал Райд.
      — Я не хочу спать, к тому же мы возьмем спальный поезд. Там и вздремну ночью.
      Все оставшееся время они сидели за столом и вспоминали былые времена. Как впервые встретились, рассказывали свои первые впечатления друг о друге. Райд считал, что Фаусту нереально было заткнуть рот и единственным способом это сделать было просто на просто прибить его. Фуст же напротив, делился с ним мыслями, чтобы хоть как-то разговорить Райда, а то он все молчит и молчит. Так же вспомнилась их первая драка из-за девчонки, про которую они потом дружно забыли и пошли играть в футбол, а та девочка еще битый час стояла в недоумении от того, что сейчас произошло. Разговор затянулся и время близилось к семи часам вечера. Пора было выходить. После очередной проверки Фауста, они оделись и вышли.
      Была зима. Фауст был в длинном черном пальто, застегнутым по горло, на голове сидела высокая цилиндрическая шляпа, на ногах черные сапоги, в черных перчатках, а в левой руке была трость. Райд был в теплом, белом пиджаке, белых брюках с белыми ботинками, а на носу держалось пенсне. Из-за сильной метели актеры, которые ждали их возле вокзала, не смогли толком разглядеть этих двоих.
      — Ну что, готовы к поездке? — любезно поинтересовался Фауст.
      — Готовы, — за всех ответил один из актеров.
      — Тогда заходим в поезд, занимаем места. Билеты уже куплены. Райд, прости, но мы будем с тобой в разных купе. Я хочу побыть один немного.
      — Ну, я тебе это припомню, дружище, — в шутку ответил Райд.
      Но побыть одному Фаусту не удалось. До отъезда оставалось три минуты и в самый последний момент в его двуместное купе заходит молодой человек. С собой у него был только дипломат и рюкзак. Он аккуратно расположился и занял свое место. Поезд тронулся.
      Фауст не обращал внимания на этого парня. В его голове, почему-то, вертелся образ того юноши, которого он не взял на кастинге.
      — Вы тот Фауст Клявенктон? — спустя пол часа стеснительно спросил молодой человек.
      — Да, а вы? — будто не замечая его спросил Фауст.
      — О, не утруждайтесь запоминать мое имя. Оно вам все равно ни к чему, — улыбчиво ответил парень. — Куда едете?
      — В Лондон. Там я буду ставить свою оперу, — все так же с равнодушием отвечал Фауст.
      — Как интересно, а я вот еду… — парень продолжал что-то рассказывать и спрашивать, а Фауст отвечал ему на автомате стандартными фразами и все смотрел в окно и никак не мог выбросить из головы этого юношу с кастинга. И постоянно задавался вопросом почему же, действительно, он не взял его?
      — А вы бывали в Лондоне, сер? — возник вопрос к Фаусту.
      — Нет, ни разу.
      — Так почему же вы меня не взяли?
      — Вот и я сижу и думаю над этим вопросом. Вроде я дал себе вполне логичное объяснение, но мне не дает покоя… Подождите, что?!
      — Ты с кем тут разговариваешь, Фауст? — спросил внезапно вошедший из соседнего купе Райд.
      Фауст посмотрел на Райда.
      — Да вот привязался тут один парень, — он посмотрел на соседнее место, а там никого не было. Ни молодого человека, ни дипломата с рюкзаком. Он испуганно посмотрел на Райда.
      — Фауст, ты чего? — удивленно спросил Райд.
      — Думаю ты прав. Мне действительно надо выспаться.
      — Я посижу с тобой, друг.
      Райд сел напротив своего друга. Фауст лег спать и тут же уснул сном младенца.
4
      В Лондон они приехал к четвертому часу ночи и к пяти уже расположились в отеле. Отдохнув от поездки в полдень они уже стояли на сцене Королевского театра.
      Это был поистине огромный, четырехэтажный театр. Смотря со сцены на зрительский зал ощущалась страшная сила, доводящая до дрожи в коленях. Театр мог расположить чуть больше двух тысяч людей, но, казалось, что сюда поместиться вся Великобритания. Фауст немного ужаснулся. Он уже представил какая сложная работа предстоит в дальнейшем. Репетиции начались немедленно. Оставалось тринадцать дней до выступления.
      Для начала нужно было дать себе и ребятам привыкнуть к друг другу и к сцене. Для этого ему потребовался целый день. Он проводил с ними разные игры на знакомство и мини квесты с элементами взаимодействия со сценой. Именно в этот день актеры могли хорошо разглядеть Фауста и Райда.
      Фауст был высокий, средненького телосложения человек с удивительно добрыми глазами серого цвета, под которыми были видны небольшие, не очень заметные синяки, с густыми черными волосами и короткой стрижкой. Лицо его было слегка вытянуто и гладко выбрито, с небольшой родинкой на правой щеке. Несмотря на то, что на улице он был одет чисто в британском стиле, то в театре на нем была обычная одежда: белая майка, синие джинсы, но со своими кожаными сапогами он не расставался.
      Райд же был обвешан «точными» приборами. Часы на руке, пенсне на носу, даже карманный калькулятор он носил с собой, хотя сам не понимал для чего. В отличии от Фауста он был среднего роста, слегка полноват, со светлыми волосами и носил «британские» усы. Одевался по большей части официально и в светлые цвета. Взгляд у него был жалостливый и заботливый.
      Игры и квесты сделали свое дело. Ребята привыкли друг к другу и к театру. Со следующего дня можно было начинать учить текст и потихоньку вживаться в роли.
      Восемь персонажей. Семь сквозных и один главный. «Чтобы проще было сложить одно большое число, разбей его на несколько маленьких и одинаковых». Именно этим руководствовался Фауст, когда раскидывал текста своих персонажей. Каждому из них нужно было сыграть примерно двадцать минут по очереди, в конце своей сценки они умирали и лишь одному предстояло выдержать всю оперу целиком.
      «Поведение графика функции будет определяется зависимостью оси ординат от оси абсцисс». Один персонаж зависел от другого, поэтому все должны были прочувствовать и понять не только свою, но и соседнюю роль. С одной стороны это усложнение, но если они смогут, то будет намного легче понимать происходящее на сцене. Оставалось двенадцать дней.
      Чтобы достичь этой цели, Фауст вспомнил фразу своего преподавателя математики в университете: «Действие на сумму приводит к сумме действия» и дал незамысловатое задание актерам. Он собрал их в круг и каждый поочередно читал свою роль, каждый последующий и предыдущий должен был понять, что чувствует его герой в своей сцене. Фауст и Райд всячески наталкивали их на правильные мысли, но не говорили на прямую.
      За один день пройтись по каждому, конечно, не удалось, поэтому задание затянулось на пять дней. Осталась одна неделя.
5
      Следующий день у всех был выходной. Фауст носился туда-сюда по комнате как угорелый. Райд сидел на кресле и смотрел телевизор.
      — Райд, боюсь мы не успеем в срок, — нервно говорил Фауст, — осталось всего шесть дней, не считая этого, а мы еще к сценкам не переходили. Как ты можешь так спокойно сидеть и смотреть эти чертовы новости?
      — Смотри, там только и говорят, что о твоей опере, — с капелькой гордости сказал Райд.
      — Ты издеваешься надо мной?! Райд, очнись! У нас почти не осталось времени, а еще надо реквизиты найти, — все громче говорил Фауст.
      — Так отсрочь дату выступления.
      — Ты же знаешь, что я привык делать все с первого раза. Как я сказал в первый раз, так оно и будет.
      — Тогда соберись и не ной. Твои жалобы не помогут тебе в процессе.
      — Ты прав, — тут Фауст слегка успокоился и перестал метаться.
      — А в самом театре нет подходящего реквизита?
      — Представь себе.
      — Хорошо, успокойся. Я займусь реквизитами. Ты и без меня справишься со сценками. Дня за два-три я справлюсь, друг. Не волнуйся.
      — Спасибо, Райд, — после небольшой паузы Фауст продолжил. — Мне все никак не дает покое мысль о том парне на кастинге.
      — Юнец с дипломатом? Совесть все-таки загрызла тебя. Говорил же надо было взять его. Не болела бы тогда голова о нем, — злорадствовал Райд.
      — Я от своих слов не отказываюсь на счет него. Но почему-то не дает мне покоя мысль о нем. К чему бы это все?
      — Забудь, не думаю, что он придет мстить тебе за твое решение, — рассмеялся Райд.
      — Думаю, что нет, — рассмеялся Фауст в ответ.
      На следующий день начались работы над сценками. Самые тяжелые и рутинные дни репетиций. День за днем актеры повторяли одни и те же действия, слова, буквально выжимали из себя одни и те же эмоции. С каждым прогоном время сценок уменьшалось, уже хотелось побыстрее все сыграть и забыть об этой опере, даже самому Фаусту.
      Осталось два дня до выступления. Все реквизиты уже были готовы и теперь Райду нужно было найти гримера. Он очень удивился, что Фауст послал его нанять только одного гримера.
      — Всего один гример на целых восемь человек? — Райд был просто в шоке.
      — Да. Всего один.
      — Ты меня поражаешь. То ты кричишь в панике, что мы не успеем поставить оперу, теперь же ты хочешь успеть загримировать аж восемь человек, когда у нас выступление начинается в восемь вечера. Мне даже не по себе, что слишком много восьмерок в этой жизни. Ты понимаешь, что гримировать их нужно будет с самого утра? С учетом того, что гример все же человек и имеет свойство уставать.
      — Да. Поэтому тебе надо будет найти лучшего из лучших. Ты не хуже меня знаешь, что задачу легче решать по горячим следам, поэтому грим должен быть максимально свежим. Я хочу сделать так: за полтора часа до выступления, в течении часа, гример должен будет управится с гримом главного героя и первого персонажа. Вот, — Фауст достал какие-то листы и вручил Райду, — ты покажешь рисунки грима каждому гримеру, которому будешь предлагать работу. Кто первый посчитает, что он справится, того и бери. После того, как он справится с первыми двумя у него будет примерно пятьдесят минут, чтобы гримировать второго персонажа ровно перед его выходом. На остальных у него будет чуть больше двадцати минут, но фишка в том, что с каждым последующем персонажем грима нужно все меньше и меньше. Он должен справится. Так мы сможем оставить грим свежим.
      У Райда были пятирублевые глаза от удивления. Он не верил своим ушам, что Фауст все так распланировал.
      — Ты не боишься, что он может не успеть?
      — Я готов рискнуть. Главное найди мне этого чертова гримера.
      Райд кинулся на поиски этого загадочного человека, который согласится на это безумие. У него в распоряжении было два дня. Сегодня и завтра до пяти вечера. Он обошел все салоны красоты в Лондоне, показывал эти рисунки гримерам других спектаклей и разных телешоу. Так и не нашел, пока на следующий день не прошел мимо молодого человека, рисовавшего Биг Бен на улице. Тот заметил рисунки у Райда и обратился к нему.
      — Постойте, можно взглянуть на ваши рисунки?
      — Да, забирай с потрохами! Они мне ни к чему, — Райд кинул их на снег.
      — Ну, что вы так с искусством то обращаетесь, — юноша поднял их аккуратно, — замечательные картины, вы рисовали?
      — Нет, мой друг.
      — У вашего друга огромный талант.
      — Ага. Талант ставить невыполнимые задачи и задумывать безумные вещи. А ты я смотрю тоже любитель извращений? Рисуешь красками зимой.
      — Краска быстро застывает и это дает мне возможность не делать ошибок. Что у вас случилось? — с улыбкой спросил юноша.
      — Мне до пяти часов надо найти гримера, который согласится за считанные минуты нанести грим на людей и сделать эти образы, — Райд тыкнул пальцем на рисунки, — хватит с меня его игр. Пойду возьму первого попавшегося.
      — А для какого спектакля нужен гример? — поинтересовался юноша.
      — «Формула бессмертия». А тебе какое дело?
      — Я готов вам помочь, — у юноши загорелись глаза, когда он услышал название, — рисовать я только учусь, а вот гример из меня великолепный.
      — То есть ты справишься с задачей? — неуверенно спросил Райд.
      — Непременно. Дайте я только возьму свои дипломат.
      Юноша собрал свои вещи, взял дипломат и они оба спешно направились в театр.
6
      Оставалось три часа до выступания. Все, кто успел купить билеты, были в предвкушении того, что совсем скоро они увидят самую знаменитую и величайшую оперу всех времен и народов.
      Фауст трясся от волнения, как будто сидел на электрическом стуле, и причины были. Оставалось два часа до начала, а гримера все еще нет. Актеры тоже были на взводе. Мало того, что у них не было генеральной репетиции, так еще до сих пор не нанесли грим на лицо.
      — Почему у нас не было генеральной репетиции? Где гример? Как мы будем выступать без грима? — докучали вопросами Фауста. Но он выгонял каждого из своего кабинета и приказывал идти по своим гримеркам.
      Гримерки актеров представляли собой небольшие, размером с примерочную, комнатки, которые закрывались дверцей. Каждая дверь была пронумерована в той последовательности, в которой актеры должны были выходить. Внутри гримерок, как в парикмахерских, стояло кресло, раковина и косметический столик. Для гримера же был выделен отдельный, расписной вагончик, где он мог подготовить нужные ему инструменты и косметику.
      За два часа до выступления в закулисье вошел Райд вместе с молодым человеком. Они оба вошли в кабинет Фауста.
      — Наконец-то, Райд! — радостно закричал Фауст.
      — Вот, я нашел тебе гримера.
      Фауст посмотрел на парня и не поверил своим собственным глазам. В нем он узнал того, кто сидел рядом с ним в купе, а потом резко исчез, когда зашел Райд. Фауст протер глаза и снова посмотрел на парня, но потом вспомнил, что выступление уже на носу и некогда разбираться с этой ситуацией. Фауст быстро проводил гримера в его вагон, объяснил все задачи и обозначил временные рамки.
      — Хорошо. Ты уверен, что справишься? — спросил Фауст парня.
      — Абсолютно и точно в срок.
      — Тогда за дело.
       Парнишка открыл свой дипломат и начал готовить свои инструменты и косметику. Через пол часа он уже начинал гримировать сначала первого персонажа, так как на него нужно было больше всего грима, затем главного героя — его надо было гримировать меньше всех.
      Боже, как он гримировал. От своей работы удовольствие получал не только гример, но и актеры восхищались плавностью и изящностью его движений, дерзостью и изощрённостью способов. Прикасаясь кисточкой к лицу, можно было прочувствовать как плавно и равномерно распределялся макияж. Он ни разу не ошибался, не исправлял свои действия. Они были спланированы так, будто парень всю жизнь наносил именно этот грим. Ко всему этому он был очень обаятелен. Всегда знал о чем хочет поговорить каждый актер и часто смеялся над собой, что он лицедей и дьявол во плоти, который изменяет сущность людей своим искусством. За то время, пока парень гримировал актеров, он успел запасть в душу всем.
      Идея грима была в том, что каждый новый персонаж, перерождаясь после смерти становился менее уродливым. Они были предками главного героя и являлись к нему как фантомы, рассказывающие о своих достижениях, которые творились во благо человечеству. Именно благодаря этим достижениям, из поколения в поколение, терялось их уродство. Все они считали, что именно красота делает человека бессмертным. Но не смотря на то, что предки становились все красивее, они продолжали умирать.
      Выступление, грим, все шло по плану и в срок. Райд и Фауст сидели в партере на первом ряду и наслаждались оперой. Близился финал.
      Большая сцена театра. Выключенный свет. Только на самую середину светит один прожектор. В этом месте сидит на полу человек, одетый в белую рубашку с расстёгнутыми двумя верхними пуговицами и расправленным воротником, в узкие, черные брюки с подтяжками и черный лакированные ботинки. На его лице нанесен белый грим, черные брови домиком и треугольные синяки под глазами, а на губах нарисован красная бубна, как на игральных картах. Он сидел немного трясясь от страха и смотрел вверх, однако невысокий цилиндр не слетел с его головы.
      Он резко встал, будто в его голове появилась великая мысль, от которой в бездну провалился страх. Тут зритель мог увидеть странного человека во весь рост. Это был высокий, длинноногий, широкоплечий и худощавый мужчина с удивительно правильными чертами лица и длинной шеей. Он медленно и осторожно повернулся спиной к зрителям и очень внезапно, как это бывает в фильмах ужаса, повернул в зал голову, за ней и повернулось все тело.
      — А что, что если на самом деле мы не должны жить? — с хихиканьем говорил главный герой, — что, если для того, чтобы быть бессмертным, нам надо лишь существовать? Как речь, ветер или температура. Мы же всегда говорим между собой с помощью речи, всегда чувствуем и даже слышим ветер. Я уже не говорю о температуре, которая присутствует в каждом из нас, живи мы или мертвы. И все эти вещи не могут умереть или исчезнуть. Почему человек должен именно жить, связывать себя с какой-то жизненной целью? Разве нельзя просто существовать в этом мире? Может, нам надо уподобиться тем трем вещам и тогда мы станем бессмертными.
      Семь гробов из тьмы движутся к главному герою. Под зловещую музыку они становятся вокруг него полукругом. Вот он — самый сильный завораживающий финал из всех, которые когда-либо бывали. На последней ноте, олицетворяющей удар, крышки гробов падают и зрители замирают от такого зрелища. Фауст и Райд тоже, ведь внутри должны были находиться те семь персонажей, которые приходили к главному герою, но их не было. Актер, стоящий между гробами, тоже не понимал, что происходит, но не выходил из образа. После небольшой паузы, зрители начали ликовать и аплодировать.
      После того, как опера была сыграна, Фауст пошел на сцену говорить финальную речь, Райд остался сидеть на месте. Как только он закончил и попросил всех актеров выйти для аплодисментов, никто не вышел.
      — Дамы и господа, простите за такую бестактность, я сейчас схожу, может, что-то случилось, — Фауст ушел за кулисы. Войдя и оглядевшись вокруг, он никого не увидел, но заметил пятна крови на полу, ведущие то ли от вагончика к гримерке главного героя, то ли наоборот. Но из-под двери с надписью «главный герой» была свежая лужа крови.
      Фауст моментально вошел в эту комнату и снова ни души. Затем он побежал в вагончик и, открыв дверь, увидел гримера, стоящего к нему спиной.
      — Что здесь произошло? Где все и почему везде кровь? — с ужасом спросил Фауст.
      — Никто больше не придет, — сказал гример, но, обернувшись, на нем было лицо главного героя. Фауст замер от страха, — не он и не он, и не он, и не она и даже не он, — продолжал незнакомец, срывая с лица маски всех актеров, игравших на сцене, и медленно приближаясь к Фаусту, до тех пор пока не дошел до лица гримера.
      — Так значит ты и в правду являлся мне тогда в поезде? — испуганно говорил Фауст.
      — Нет, в поезде я тебе не являлся, — гример сорвал и свое лицо, — зато на кастинге являлся! — сказал теперь уже тот самый юноша, который не вылезал из головы Фауста. — Ты лишил меня моей самой сокровенной мечты, а я лишил тебя актеров, — юноша подошел в упор к замершему от страха Фаусту и, прижав тесно к себе, пырнул его ножом в живот и провернул лезвие, — и лишаю теперь тебя жизни. Больше некому выходить на поклон.
      Тем временем зрители в зале начали уже волноваться. Райду надоело ждать и он решил проверить, что там происходит. Он вошел за кулисы и увидел тело Фауста, истекающего кровью, рядом с ним маски в виде человеческих лиц. К тому времени он был уже мертв, а юноша куда-то исчез. Райд мигом подбежал к своему другу.
      — Господи Фауст! — Райд поверил пульс, его не было. — Фауст нет, черт побери! — он вызвал полицию и остался оплакивать своего лучшего друга.
      Пока полиция ехала в театр, люди в зале замучились от ожидания и начали потихоньку расходиться.
7
      Прошли многие годы и постановкой оперы теперь занимался Райд. И сколько бы лет не прошло, полиция так и не нашла убийцу и не смогла выяснить как же юноше удалось перебить столько людей в такое короткое время. Все было изначально спланировано с того момента, как Райд привел парня к Фаусту.
      Когда гример нанес грим последнему актеру, который должен был выйти на сцену, он сказал остальным отправляться по своим гримеркам и ждать его прихода. Нужно было снять грим для сцены с гробами. Снимать грим гораздо быстрее, чем его наносить. Все послушались парня. Когда дело доходило до глаз, он говорил им закрыть их. Именно в этот момент парень доставал раскладной нож из кармана, опускал одной рукой голову актерам, чтобы кровь не расплёскивалась, а другой проводил лезвием по горлу. Потом он снимал скальп с лица жертвы. Так он прошелся по всем гримеркам, дождался остальных двух, тоже самое проделал с ними и, когда Фауст начал говорить свою финальную речь после выступления, парень зашел к себе в вагончик и с помощью устройства в дипломате сделал маски из лиц актеров. Что произошло дальше вы знаете.
      Фауст умер, вместе с ним и умерла его философия математических законов, но он остался жив в своей опере под названием «Формула бессмертия».
      Умирая в голове Фауста промелькнула мысль, которую, как и многие другие, он унес с собой в могилу. Мысль звучала так: «Решая огромное уравнение, в котором очень легко запутаться, не упусти минус, который ты вынес когда-то за скобки». Этим минусом был тот самый юноша.