Ступа

                - А ступа? – спросил Афоня.
                - Какая ступа?
                - Ты не видел у неё ступу?
                Я задумался.
                - Что-то бесформенное и почти прозрачное было в углу,
                но у меня это не зафиксировалось.
                «Среда – тяжёлый день»


     Яганова провела в воздухе рукой, и с бесформенной груды спало покрывало.
     Я еле сдержался, чтобы не исторгнуть какое-нибудь восклицание.
     - Вот такой объект, - просто сказала она.
     Выглядел он как большая элегантная ваза, в которой легко мог поместиться и человек, верхний край располагался чуть выше пояса. По верхнему ободу виднелась какая-то вязь. Я подошёл поближе и с интересом посмотрел на эту вязь, но она оказалась цепочкой странных знаков.
     Я вопросительно посмотрел на Яганову.   
     - Ступа, - сказал она так, будто речь шла о старом комоде.
     - Есть проблемы?
     - Перемещается только вверх-вниз.
     Аэродинамика традиционных летательных аппаратов, как и реактивное движение, для грамотного человека вещи вполне понятные, но как быть тут? Я провел рукой по поверхности ступы. Конечно, она была идеально гладкой и ровной.
     - Давно она у вас?
     - Неважно, сколько она у нас. Важнее, сколько она вообще существует.
     - И сколько?
     - По моим данным сто тысяч.
     - Лет? – Я присвистнул. – А как вы это узнали?
     - Не вашими радиометрическими методами.
     - Понятно, что вы доверяете своим.
     Яганова насмешливо глянула на меня.
     - Дело в том, - я принялся выговаривать слова медленно, - объект такого рода требует скрупулёзного изучения самого объекта. Безусловно, требуется изучение конструкции и материалов методами рентгенографии и спектрометрии. 
     - Можете не продолжать. Я позволяю вам делать со ступой всё, что не может ей повредить…
     - Но как я могу быть уверенным, что проникающее излучение высоких энергий и сверхкоротких длин волн не повредит его…, - я поправился, - её? И потом, требуется дорогостоящее оборудование, у нас его нет и в помине.
     - Скажите какое, и аренду я обеспечу,  - Яганова была сама доброта. – Только, сами понимаете, вынести ее из этих стен, а тем более за… непозволительно.
     - Для работы с таким оборудованием нужны специалисты, - хмуро сказал я.
     - Хорошо, - она вздохнула. – Раз уж пошла я на этот шаг, так нужно идти до конца.

     Я с изумлением рассматривал протокол спектрометрического анализа.
     - И это все? Тут же практически нет металлов!
     - Мы же не может отрезать кусок. Хочешь откровенно? Вряд ли это нам и это что-то дало бы. Мы не сможем определить характер соединения. Но согласись, возраст-то еще тот!
     Я предельно доверял своему товарищу по институту, Головин был талантом бесспорным, это все поняли ещё на первом курсе.
     - Немыслимо!
     - И конструкция немыслима!
Соколкин был опытным рентгенологом, мне казалось, что для него вообще не существует никаких преград.
     - Тончайшие стенки, даже не представляю, как при этом они не теряют устойчивость, о механических свойствах я вообще молчу.
     - Да, вторил я ему, - твердомер никакого следа не оставил. – Ты всё-таки считаешь, что внутри, между стенками, жидкость?
     - Не веришь, - он улыбнулся. – В это трудно поверить, но это точно жидкая субстанция, хоть и нет никаких полостей. То есть абсолютно. Заполнено так, что и микрона пузырька нет.
     Итак, что мы имеем? Предельно тонкая и легкая, но прочная и устойчивая оболочка, вернее, две оболочки – наружная и внутренняя. Внутри, между стенками, – некая жидкость. Думаю, свойства этой жидкости более уникальны, чем свойства оболочки.
     А вот что означает рельеф по ободу? Что это за знаки?
Все это требовало размышлений.

     Никакого разумного объяснения не было. Оставалось неразумное.. с примесью логики и классической физики: изменение собственного веса жидкости под воздействием… стоп. Несложный расчет показал, что это позволит поднять лишь маленького котёнка. Не зря воздушные шары надувают огромного размера, как говорится, размер имеет значение. Но ведь Яганова говорила, что она поднимается и опускается. Однако если не понять, как, то и горизонтальное перемещение останется непознанным. Хотя пришла мысль о наклоне ступы во время вертикального перемещения – это дало бы таки ей горизонтальное отклонение. И я пошёл к Ягановой.

     - Вообще-то я могу поверить в левитацию, - небрежно сказал я, демонстрируя готовность принять в качестве объяснения всякий бред. – Хотя таких избранных и немного. Так ведь ступа не человек, это материальный объект…
     - Тело человека тоже материальный объект. Если человек может подняться над землей, почему это нельзя сделать с другим материальным объектом?
Мы мирно пили из чашечек. Она кофе, а я чай, поскольку кофе на меня действует усыпляюще.
     - Пузырь воздуха, - рассуждал я, - к примеру, выпущенный из акваланга, поднимается строго вверх, двигаясь по кратчайшему пути, а вот то, что находится в состоянии безразличного равновесия, например, бестелесный шарик, надутый воздухом, может двигаться как угодно, влиять будет только температура воздушной среды, ибо, как известно…
     - Прекратите, - рассердилась Яганова.
     - Кстати, - вспомнил я, - возраст вашей ступы действительно определить затруднительно научными методами.
     - Наука ваша обращена не вперёд, а назад, но и этого не может.
     - Эмпирика подтверждает или опровергает гипотезу, а сама гипотеза – всего лишь предположение, фантазия.
     - Плохо с этим? – усмехнулась она.
     - С этим сложно.
     - Я вам могу помочь…
     И тут меня осенило, я готов был выкрикнуть знаменитое «Эврика!», остановила лишь старинная поговорка про поспешность. Дело в том, что менялась не ступа, а то, что вне её. Обыкновенный… пардон, необыкновенный вихревой транслятор направленного действия. В направленности действия, видимо, вся и закавыка…
     Когда я очнулся, Ягановой рядом не было.
     «Тактично», - подумал я, подошёл к ступе и от возбуждения обнял её. Мне показалось, она откликнулась. Конечно, показалось, ведь я этого так хотел!  Только теперь как-то нужно было всё объяснить Ягановой и вряд ли с применением слов «поляризация», «ионизация», «спин» и тому подобное.

     - Ну как? – спросил я её как-то при встрече.
     - Ищем, - бросила она, не вступая в разговор.
     Понятно, что ищут, но не понятно, как это вообще можно найти. Да наверно так же, как нашли саму ступу. А чего я так переживаю? Да понятно: хочется увидеть ступу в действии. Жуть, как хочется, причём, самому в ней… Я размечтался, представив себе всё очень живо. Никогда со мной такого не было, будто вселился в неё. И именно тогда-то и понял… Но решил никому этого не говорить, даже Ягановой.