Поиск Призраков

МЕТАМОРФОЗЫ

Квартал вокруг Клинического городка и Университета, в котором провела студенческие годы Вероника, никогда не казался ей привлекательным или хотя бы симпатичным. Много лет ей было непонятно, почему её отец при первой же возможности купил себе квартиру именно здесь, а не в просторном современном микрорайоне, в котором он жил со своей семьёй до развода, и в котором выросла Вера.
«Какое жуткое старьё кругом… - думала она, проходя по утрам мимо старых шестиэтажных домов по дороге от метро к клиническим кафедрам, а также делая обход пыльных и заваленных рухлядью квартир в этих же домах во время поликлинической практики. - Бедным людям некуда деться, вот и приходиться жить в такой тесноте и обшарпанности…»
Эстетические предпочтения юной Вероники были вполне обоснованы. Микрорайон её детства был построен по экспериментальному проекту времён Оттепели, предназначался для творческой интеллигенции и сотрудников дипмиссий содружественных государств, отличался невиданной по советским меркам благоустроенностью и комфортабельностью. В первые годы после переезда на новую квартиру из Кунцево маленькая Вероника во время прогулок с подружками нередко оказывалась в эпицентре кинематографических съёмок, поскольку ультрасовременный жилой квартал оказался привлекательной декорацией для режиссёров из расположенного неподалёку Мосфильма. Впоследствие некоторые из этих фильмов стали очень известными, включая два топовых новогодних.
Жилой фонд вокруг медицинского Университета застраивался в менее одухотворённые периоды советской истории и предназначался преимущественно для гегемона, обслуживавшего многочисленные местные фабрики или в ещё большей степени для того же гегемона, но переодетого в униформу и обслуживавшего советскую власть. Возникавшее у юной Вероники ощущение, что здесь царит тяжёлая атмосфера общаги и казармы, соответствовало действительности. Кинематографических ассоциаций с этими местами у неё практически не было, за исключением одного старомодного фильма про несчастную любовь замужней женщины.

Вернувшись в места своей юности, Вероника увидела эту часть Москвы совершенно изменившейся. Царивший здесь прежде казарменно-фабричный дух практически полностью испарился, и вместе с ним исчезли мусорные завалы из пустых бутылок и пивных банок, окурков сигарет и шелухи семечек. Точнее казарменно-лагерные учреждения, когда-то оккупировавшие здания и землю благотворительных гимназий, детских приютов и реальных училищ центра Москвы, никуда не делись и продолжали свою малопонятную для окружающих ритуальную деятельность. Однако, прежнего запредельного пафоса от них уже не исходило, и обслуживающие их безликие сотрудники скорее напоминали муравьёв, снующих по инерции вокруг локальных термитников, чем на давлеющий над всем живым гегемонический пресс.
Кроме того, неожиданно для Вероники район вокруг клинического городка оказался очень зелёным. Более того, он располагался в излучине красивой широкой реки непосредственно напротив её любимых Воробьёвых гор, то есть на противоположном им берегу. К удивлению Веры, всегда имевшей большие проблемы с геоориентацией, заповедник Воробьёвы горы плавно переходил в Нескучный сад, который в свою очередь продолжался в Парк Культуры и затем в Музеон. Пеший путь от нового дома Вероники до одного из двух мостов составлял 15 – 20 минут, затем пять минут по мосту с красивейшими видами на парковые ландшафты и архитектурно продуманные набережные, и далее в зависимости от настроения можно было отправиться направо непосредственно в парково-лесной заповедник, или же повернуть налево и окунуться в более культурно насыщенный контекст Парка Горького и Музеона. Лучших вариантов для прогулок с детьми невозможно было себе представить.
Для более краткосрочных променадов полуостров с Клиническим городком включал три небольших, но совершенно чудесных парка, один из которых располагался примерно в семи минутах ходьбы от дома Вероники и её семейства. Последний был частью архитектурно-природного объекта Новодевичий Монастырь и включал уникально красивый кром и лежащие у его стен прекрасные пруды.
«Всё-таки удивительно… Я приезжала сюда по пять раз в неделю в течение восьми лет, и была совершенно не в состоянии разглядеть всю эту красоту… Как это могло быть? Что это было со мной?» - недоумевала Вероника первое время после переезда.

ПОИСК ПРИЗРАКОВ
Вера представляла себе встречу с кварталом своей юности примерно так. При виде каждой из многочисленных клиник, в которых она бывала на различных кафедрах в разные периоды своей учёбы, она будет вспоминать преподавателей, сокурсников и связанные с ними занимательные истории. То есть она ожидала, что пребывание в этой специфичной мнемонической среде всколыхнёт в её памяти целый пласт забытых воспоминаний, столь же эмоционально насыщенных, как и рассказы её обоих родителей об их очень счастливых студенческих годах. Однако, увы, ничего подобного в её случае не происходило.
Показывая своим детям места студенческой юности, Вера обнаружила, что здания клинического городка ассоциируются у неё исключительно с семейными историями, а не со студенческой жизнью. Экскурсии получались примерно такими:
- В этой клинике, дети, лежала ваша прабабушка, и я навещала её по выходным. А в этой – ваша бабушка.
- Здесь работал ваш дедушка, когда был совсем молодым. Потом его институт перехал на другую улицу, мы сейчас туда пойдём.
- Улица, на которой мы сейчас с вами находимся, называется Аллея Жизни. Первое место работы вашего дедушки расположено в её начале, а умер он, получается… В здании, к которому эта улица выходит… М-да…
Как ни старалась Вероника вспомнить что-нибудь интересное из своей студенческой жизни – у неё ничего не получалось. Здания старинных клиник, приведённые в порядок за годы экономического роста, выглядели симпатично, однако, никаких ассоциаций с людьми, с которыми она провела бок о бок несколько лет своей жизни,  у неё они не вызывали. Большая Пироговская улица была всегда совершенно пустой в прямом и переносном смысле, когда бы Вероника по ней ни проезжала или ни проходила. Только по утрам её пересекали стайки студентов, спешившие на клинические кафедры и вызывавшие у женщины сочувствие или даже сострадание, но, увы, не ассоциации с чудесной студенческой жизнью.
Однажды, во время прогулки с детьми Вероника встретила своего сокурсника Сергея, обладавшего типичной внешностью и манерами комсорга в студенческие годы, что давало Веронике повод не сомневаться в его карьерных перспективах. Сергей также её сразу узнал:
- Привет, Верка! Как делишки? Детишки - твои что ли? Ну, ты – молодец! А мы с женой пока только одного оболтуса еле тянем, ха-ха! – как и в прежние годы очень энергично и по-свойски затараторил Сергей.
Вероника обрадовалась встрече, так как выяснилось, что Сергей в соответствие с её ожиданиями неплохо продвинулся по карьерной лестнице и занимал теперь должность декана.
«Ну уж он-то точно бывает на каких-нибудь встречах выпускников в отличие от меня, так что вполне может быть в курсе развязки детективной истории про Сашу…» - подумала Вероника, которая именно так воспринимала дефицит информации о своём экс-возлюбленном на данный момент. Иными словами, тратить уйму времени на поиски аккаунта Саши в соцсетях она бы ни за что не стала, но узнать по случаю кем всё-таки стала её первая любовь ей было очень интересно. То есть интересно в той же степени, как например, интересно было бы узнать финал захватывающего детектива, который был случайно утерян после прочтения предпоследней главы.
После обмена новостями о текущих рабочих успехах и достижениях, Вера вкрадчиво задала интересовавший её больше всего вопрос:
- Серёж, а ты не в курсе, какие-нибудь встречи выпускников нашего курса проходили как-то более менее централизованно? Интересно узнать, кто чем занимается и так далее…
- Да ты что? – почти испуганно отреагировал Сергей. – Если бы они и проходили, я бы всё равно туда не пошёл. Но, конечно, ничего подобного и не было, да и не будет, думаю.
В действительности, Вероника туда тоже бы ни за что не пошла. Ей было бы интересно посмотреть какое-нибудь видео в фейсбуке о такой встрече или просто почитать впечатления тех, кто туда сходил. Но не более.
После встречи с Сергеем Вероника пришла к окончательному выводу, что её негативное отношение к студенческому периоду вполне объективно. Ведь если даже такие заинтересованные в нетворкинге карьеристы как её знакомый декан не хотят вспоминать о своём студенческом прошлом, то значит, для этого есть реальные причины.
В течение двадцати прошедших лет она время от времени пересекалась с бывшими завсегдатаями студенческих тусовок, которые, по её представлениям, должны были знать всё обо всех или, по крайней мере, хотя бы друг о друге. Но, увы, каждый из них сохранил контакты только с единичными сокурсниками, также как и она, и совершенно ничего не знал и вообщем-то не стремился узнать о других. Вечеринки со спиртом «Рояль» никто не хотел вспоминать…
Прочитав книжку Теи с космическим названием, но в действительности описывавшую вполне земные впечатления девушки, Вероника не нашла в ней ни слова об учёбе в медицинском университете. Тея рассказывала о своих школьных и богемных друзьях, о своей семье, об учителях и просто интересных знакомых, однако, ни одного эпизода из студенческой жизни так и не упомянула.
- Там не было ничего увлекательного или забавного, - ответила Тея, когда Вероника спросила у неё об этом.

Итак, никаких призраков своей юности Вероника так и не нашла в ареале Клинического городка. Настоящее было значительно благополучнее и прекраснее по сравнению с её студенческим периодом. Вместо запомнившихся ей пыльных и обшарпанных кварталов она оказалась на благословенном полуострове, сформированном величественной водной артерией и обширными лесопарками вдоль её берегов. Главное, в этом удивительном природно-городском оазисе в буквальном смысле жил волшебный архитектурный шедевр, воздвигнутый в XVI-XVII веках в честь Богородицы Одигитрии. Именно Новодевичий Монастырь, а не клиники или казармы, были смысловым центром уникального полуострова, и именно к нему вела главная историческая дорога, вдоль которой в начале ХХ-го века вырос сначала промышленный, а затем и клинический городок.
«Удивительно, почему я раньше не замечала всю эту невероятную красоту…» - думала Вероника, прогуливаясь с детьми вдоль живописных прудов у стен Новодевичьевого Монастыря и наблюдая, как молодёжь прикладывает руки к Софьинской башне, якобы способной исполнять желания.