О искусстве 32

Мой Друг спросил: – Что есть русская Классическая Литература?
– Ну-у… э-э.., – протянул я.
– Да, трудно сказать. Литература она и есть Литература. Но доложи мне, что она собой выражает?.. Ладно, не отвечай. Выражает она собой подавленную сексуальность.

– Почему ты так считаешь?
– А потому, как нет в ней Секса. Того самого Секса, который, противореча Небесному, управляет всем земным и мирским. Он там, в Классике нашей Литературы, только подразумевается. А в чём тогда состоит суть Литературы, если она уклоняется от Секса, обходится без него? И никаким образом феномен сей она не объясняет. Она то приближает читателя к некоторой сути, то отдаляет. Но как можно говорить о сути  з е м н о й  жизни, если из неё выпал Секс?

– Ну, не знаю. Есть ведь нечто Высшее в земной жизни. Его наличие, присутствие  его и отражала наша Великая Литература.
– Да, конечно, отражала. Но можно ли подобным образом в достаточной мере выразить Высшее в Жизни и его соотношение с Низшим, на каждом шагу Высшее гасящим и тормозящим и всячески ему противоборствующим?

– Но Литература – это Литература, а не Религия.
– Литература должна давать объективную картину мироустройства: грязного, жестокого и лживого. А что мы имеем в Отечественной Словесности? Секса нет. Бесы всего лишь сказочные персонажи. Ни слова о могущественных демонских мирах. И «Ад есть невозможность любить». Вот и заполняют нашу Классику во многом пустые красивости и витиеватости. – Вот так доложу я тебе, – резюмировал Мой Друг.

– Знаешь, я с тобой не вполне согласен.
– Ну что же, Классика великолепная штука и я с твоим несогласием вполне солидарен.