Воскресение Иисуса с иудейской точки зрения

Мы никогда уже не узнаем, чем примечательны эти дни очищения - третий и седьмой, но мы можем отметить, что в отношении самого мертвого тела (от которого приходит осквернение) третий день - это день полного и окончательного умирания. Ведь до того некоторые ткани еще жизнедействуют, еще не закончился лизис всех клеток, в частности до третьего дня растет еще борода. И не случайно поэтому буддисты начинают чтение своей великой "Книги Мертвых" именно в этот третий день.

Это довольно подкупающее соображение для тех, кто верит в трехдневное воскресение Иисуса, наступившее по преданию церкви в первый день недели, 16 нисана. И тут я бы хотел еще раз коснуться, на мой взгляд, самого главного, решающего вопроса: веры в воскресение Иисуса, проблемы ее допустимости для иудея. Ибо именно она в последнем своем пределе есть начало и конец христианского упования.

Итак, может ли еврей отрицать и божественность и мессианство Иисуса, но верить в то, что он воскрес - и при этом оставаться иудеем?

Строго говоря, нет. Строго говоря - эта вера является несовместимой с практикой иудаизма. Еврею нельзя верить полной верой в воскресение Иисуса, и тем как бы превращаться в его хасида, ибо подобная вера идет вразрез с преданием Устной Торы, подобная вера критически деформирует устоявшиеся религиозные формы. А в мою задачу вовсе не входит “перенапрягать” исторически сложившиеся иудаизм и христианство, в мою задачу входит примирить реально существующие религиозные формы.

Однако поскольку ничего противоречащего иудаизму в самой возможности личного воскресения нет, допустить, что Иисус воскрес, иудей как раз вполне может. Вероятностное допущение обеспечивает ту необходимую дистанцию, которая не превращая нас в приверженцев этого вероучения с одной стороны, с другой стороны все же позволяет со всей уважительностью и даже сочувствием отнестись к христианскому упованию.

В этой связи достаточно упомянуть о воскрешении мертвых, осуществленном пророком Иехезкелем (37.1-14) или о воскрешении Равой раби Зейры (Мегила 7.б). Наконец, в подтверждение того, что иудаизм действительно допускает возможность не только всеобщего, но и частного воскресения, можно привести слова основателя литовской ешивы МИР в Израиле р.Шмулевича. В своих размышлениях, посвященных книге Луцато "Месилат яшарим", р.Шмулевич приводит брайту р.Пинхаса б.Яира: "Стяжание Святого Духа ведет к воскресению из мертвых", и говорит: "Посредством восхождения со ступени на ступень приближается человек к вершине воскресения из мертвых... человек посредством своего служения прилепляется к Всевышнему, который есть Источник жизни, ибо от Него исходит жизнь ко всему живущему, и прилепившись к Всевышнему, делается также и он сам источником жизни, и в его силах воскреснуть".

Кто-то, возможно, возразит, что для иудея немыслимо даже и чисто теоретическое допущение воскресения "того человека". Но природа подобной категоричности имеет скорее идеологический, нежели религиозный характер. Известно, что свидетельство о воскресении галилейского учителя исходит не из среды экзальтированных идолослужителей, а принадлежит соблюдавшим Тору евреям. Полное отвержение подобного свидетельства, отказ дать ему даже и одну сотую процента говорит скорее не о богобоязненной осторожности, а о человеческой пристрастности.

И все же ортодоксальный читатель вправе почувствовать в этом утверждении определенный подвох. Ведь любое допущение всегда можно описать в конкретных цифрах. А вероятность бывает разной. Один даст на воскресение Иисуса 1%, что говорит о его явном неверии, а другой даст все 99. А чем вероятность 99 отличается от веры? Ведь и любой христианин, ради одного только смиренномудрия, ради одного только согласия с тем, что воскресение - это не "научно-медицинский факт", а акт веры, согласится оставить 1% на сомнения!

Что на это скажешь? Если христианин только и ждет случая, чтобы засвидетельствовать свою 99-процентную веру в воскресение, утаив 1%, уходящий на смиренномудрый скепсис, то для еврея обнаружить даже 1% обратного смиренномудрого скепсиса (т.е. допускающего Воскресение) так же неприлично, как для американца обнаруживать размеры своего заработка. Итак, мы можем публично допустить, что Иисус воскрес и остаться при этом иудеями, но мы проявим определенную нелояльность нашей религиозной традиции, если публично обнаружим степень нашего допущения.

Иными словами там, где христианин громогласно исповедует: "Верую в Иисуса Христа Сына Божия... распятого же за нас при Понтии Пилате и воскресшего в третий день согласно Писанию", там иудей может только отозваться на христианскую веру: "Что ж, если один из Сынов Израиля, как вы утверждаете, воскрес, то дай Бог, чтобы это было так".

К слову сказать, сам Иисус находил авторитет Торы и Пророков более значимым, нежели авторитет чудотворного воскресения. Так, рассказанная им притча о Лазаре завершается следующими знаменательными словами, вложенными в уста Авраама: «если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто из мертвых воскрес, не поверят» (Лука 16.31)

Однако в этом месте я должен сделать одно важное замечание: Признание того, что Каббалист может победить смерть (“стяжание Святого Духа” и “прилепление к Всевышнему” - это духовные категории каббалы) и допущение, что Человек из Назарета мог быть таким победившим смерть Каббалистом, является тем необходимым и достаточным условием, которое делает возможным примирение иудаизма и христианства со стороны Израиля и “запускает христианскую ортодоксию” со стороны Церкви.

Арье Барац