Ребенок и Бог

Было бы странно, если, учитывая содержание моих предыдущих книг, я не высказался на тему: ребенок и Бог.
   Здесь насилие и диктат ведут к наиболее тяжелым, необратимым последствиям. Я совершенно не против того, чтобы окрестить ребенка, но категорически возражаю против регулярного, с малых лет битья поклонов в церкви и дома. Я не против того, чтобы мой ребенок знал наизусть несколько канонических молитв, но буду счастлив, если он их сможет сочинять сам. Я за то, чтобы он уважал учителя, наставника, но не хочу, чтобы он считал себя чьим – либо рабом, /в т. ч. и божьим/. Я не хочу, чтобы отцом он называл кого-то другого, а не родного, теплого, живого, сильного и настоящего; того, кто его любит и воспитывает, кормит и одевает. Я также против того, чтобы запрещать ему знакомиться с религией, с любой ее разновидностью. Пусть уважает веру, /в т. ч. чужую/, но пусть сомневается. Сомнение сделает его умным и образованным. Он должен получить представление о разных вероисповеданиях, но я против подталкивания в том или ином направлении. Меня не то чтобы пугает, но, безусловно, настораживает то, что мой внук в последнее время при каждой своей пусть самой маленькой, пустяшной победе, /решение задачки, выигрыш в шашки, переход на новый уровень в компьютерной игре/, в одно время приговаривал:«Спасибо тебе, Бог!» Слава Богу, это прошло.Именно так!
   Нравственное насилие порождает нравственных Франкенштейнов, - самое страшное, что может произойти с личностью. Если твоя семья набожна, он сам примет ее религиозные предпочтения. И жить он будет согласно принятым в твоей семье этическим стандартам. Никакого фанатизма! Умный Бог не может любить фанатиков! В этом аспекте я даже против выражения: «Слава Богу!», хотя оно и без того уже давно стало насквозь риторическим и никакой благодарности и уважения к Создателю не выражает.
   С содроганием я думаю об уроках христианской этики, которые вводятся сейчас в общеобразовательных школах. Вернее о тех, кто будет их проводить. Успешные священники имеют приходы, а в школу будут направляться неудачники. В каждый класс Александра Меня ведь не пригласишь. Я вообще против черного пятна, в стоптанных кроссовках и с неопрятной бороденкой, слоняющегося по веселым звонким школьным коридорам. Тем более, когда вижу, как это рясоносное чучело протягивает ребенку руку для поцелуя, другой в это время разговаривает по мобилке.
   Остается надеяться, что это будет не религиозный предмет, а скорее светский, хотя мне по большому счету довольно сложно воспринимать мораль, как категорический императив, педагогическую дисциплину, т. е. словосочетание «моральный кодекс» Я не против Бога – согревающего и лечащего душу, задушевного близкого друга. Я противлюсь божеству, непредсказуемому и жестокому, постоянно внушающему чувство страха и вины, грозящему наказанием и на каждом шагу требующему покаяться. И, безусловно, я против любых ненавидящих друг друга спекулянтов – процентщиков, интерпретаторов - посредников между человеком и Богом. Меня воротит с души и возникает спонтанное чувство отторжения, когда,
явно страдающий нарциссизмом, заезжий поп – «звезда» матерится с очередной эстрадной площадки словом «протестант» и проповедует восторженной пастве межконфессиональную вражду, облекая свои призывы в замшело-ксенофобские постулаты типа: «Чем выше забор, тем крепче дружба!» и «Кто не с нами, тот против нас!»
   Я согласен с тем, что религия нужна обществу в целом, но вовсе не уверен, что она необходима в буквальном смысле каждому человеку. Увы, далеко не всегда интересы социума и отдельной личности взаимно проецируются, совпадают. В области морали, прежде всего и религии в том числе. Мое безоговорочное «за», мое кредо в главном: я за ребенка! Каковое и попытался однажды выразить. Вот оно:

Господи, не гневись!
Я безмерно тебя уважаю.
Но я отойду, это жизнь:
у меня здесь плачет Ребенок,
и молоко выкипает!

-из книги "Евангелие Детства от старого Павиана"