Александрия. Глава 3. 3

Как всегда, по праздникам около терм толпился простой люд, время от времени расходясь по сторонам, чтобы пропустить чьи-нибудь носилки. Ожидая своей очереди для оплаты бальнеатики, Галл скучал, лениво переговариваясь с ближестоящими. Не подозревая, что в это самое время сам стал объектом довольно оживленного спора.

- Ах, Сабина! – вполголоса воскликнула востроглазая Пантия, от переизбытка радости с силой вцепившись в руку подруги. – Ты только посмотри кто к нам вернулся! Ты же говорила, что он на войне!

Сабина только что покинула термы и, сопровождаемая рабынями, направлялась к своим носилкам, чтобы отправиться на праздник.

- О боги! – проговорила она, посмотрев в ту сторону куда указывала Пантия и узнав в толпе бывшего любовника. – Вот уж не думала когда-нибудь свидеться. Пойдем скорее, пока он нас не заметил, от него потом не отвяжешься!

- Как это пойдем?! – возмутилась Пантия, вновь насильно удерживая госпожу, вызвав недовольное перешептывание среди остальных служанок, ожидавших поодаль. – Ты ведь обещала мне свидание с ним, забыла?

- Ничего подобного я тебе не обещала… разве что в шутку… Хорошо, если уж у тебя так горит, можешь идти, так и быть, постарайся только вернуться до утра.

- Что? Ты смеешься? Да он и не посмотрит в мою сторону!

- А я что могу сделать?

- Заставь его.

- Ты в уме ли?

- Сабина, только ты можешь заставить этого красавчика прийти на свидание ко мне! Не притворяйся, что не понимаешь!

- Я правда не понимаю, чего ты от меня ждешь.

- Всего лишь, чтобы ты назначила ему встречу.

- Нет, и даже не проси! Не хочу ни видеть его, ни разговаривать с ним!

- Сабина! Ну прошу тебя! Ты же знаешь, что я в долгу не останусь!..

- Во всяком случае не сегодня, – уже не так уверенно парировала госпожа. - Мне давно пора быть в храме. Отец убьет меня, если я не буду танцевать на празднике.

- Ты была бы уже возле храма, если бы не спорила со мной столько времени!

Сабина обреченно вздохнула, понимая, что упрямая подруга не намерена отступаться от своего.

- Пантия… это тебе будет очень дорого стоить… - недовольно заметила она.

- Да я ради тебя с радостью и смерть приму, милая моя хозяюшка! – радостно рассмеялась девушка.

Пантия, словно на крыльях, в то же мгновение оказалась возле толпящегося народа и резво принялась прокладывать себе дорогу локтями, вскоре оказавшись рядом со своим кумиром.

- С возвращением, Валерий! – проворковала она, зардевшись счастливым румянцем. – Как счастливы жители города снова видеть своих героев… - начала она, но вынуждена была умолкнуть, т.к. лишь только заметив служанку, Галл тут же нашел глазами пославшую за ним свою рабыню её блистательную госпожу, и, не заставляя себя ждать, поспешил к ней.

Сабина, одетая в праздничное одеяние для священного танца, с любезной и одновременно высокомерной улыбкой на устах как всегда затмила для него весь белый свет. Приблизившись, он остановился, мысленно припадая ниц к её ногам.

- Мы, кажется, о чем-то не договорили, в последнюю встречу… - молвила она.

- Разве? – отозвался он.

- Наверное, нам надо закончить наш разговор, не находишь?

- Может быть, - согласился он.

- Тогда сегодня, после сумерек… там же…

Галл кивнул.

Едва город растворился в сумерках, Пантия поспешила к назначенному месту свидания. Валерий уже ждал там и, заметив рабыню Сабины, сразу направился к ней.

- Почему ты одна? Где твоя госпожа? – удивился он, тщетно вглядываясь в окружившую их предполночную тьму.

- Сабина велела сказать, чтобы ты ни о чем не беспокоился. Отец задержал её, но как только она освободится, сразу будет здесь.

Приняв эти новости к сведению, тут же забыв о Пантии, Галл послушно уселся ждать. По-осеннему беспокойное море с шумом разбивало о берег гигантские волны.

Девушка уселась рядом с ним.

- Может ты голоден? У меня тут есть хлеб с сыром и смоквы, - предложила она, подвигая к нему корзину, полную снеди.

- Нет, - Валерий холодно улыбнулся её похвальной любезности, хотя предпочел бы, чтобы она исчезла и не надоедала ему.

- Тогда, может, выпьешь этот напиток? Сабина сама его приготовила для вашего свидания, - не отставала Пантия, протянув юноше небольшой наполненный бурдюк.

- Ну… ладно… - сделав глоток, Валерий поморщился, - что это?

- Это хороший настой…

- Не надо, - он отдал девушке бурдюк. – Она точно придет?

- Ну раз я здесь, значит и она скоро придет, иначе зачем бы она меня сюда отправила?

Галл вздохнул. Ожидание становилось все невыносимее. Страсть, превращая кровь в жидкий огонь, сжигала вены.

- Очень скоро Сабина будет здесь, и ты сполна насладишься ею, - ласково пропела Пантия, одновременно скинув покрывало и обнаружив под ним весьма откровенный наряд. Платье из тончайшей прозрачной материи почти не скрывало девичьих прелестей.

- Испей пока, и время перестанет тянуться столь тягостно, - продолжала ласково ворковать она, придвинувшись ещё ближе и снова протянув ему напиток. – Верь мне, милый, все исполнится так как ты хочешь...

Он почувствовал её дыхание, тепло её тела, источавшего какой-то дурманящий приторно-сладкий аромат, её руку, тонкой змейкой обвивающей его, и дикую неистовую похоть – внезапное непреодолимое желание наброситься и овладеть ею, так же внезапно обуздавшееся мыслью о том, что сейчас сюда придет Сабина. Эта же мысль вернула его к реальности - он понял, что она не придет.

- Испей сначала сама, - сказал он изменившимся, охрипшим голосом, сверкнув в темноте глазами.

- С радостью, - Пантия сделала несколько смелых глотков и с улыбкой отдала бурдюк ему.

Не говоря больше ни слова, Валерий вылил оставшееся содержимое бурдюка и, бросив его обратно растерявшейся девушке, отправился восвояси, оставив обманщицу в одиночестве.

- Постой! Постой! – в отчаянии закричала ему вслед Пантия и, догнав, повисла на нем, обхватив руками за шею. – Сабина тебя не любит, она смеется над тобой! – причитала она, потеряв голову от страсти и орошая его лицо и одежду слезами. – Только я люблю тебя, мой возлюбленный, останься, не бросай меня! – причитала она, продолжая цепляться за его ноги, даже когда он грубо отшвырнул её от себя.

- Да оставь же ты меня, безумная рабыня! – в бешенстве закричал Галл, чудом не убив её, в ярости пнув ногой, и исчез в темноте.

Дождавшись, чтобы юноша ушел, чутко прислушивавшаяся к происходящему Сабина показалась из своего укрытия, подбежав к громогласно воющей не то от боли, не то от отчаяния подруге.

- Пантия… ну же… хватит… поднимайся, - нетерпеливо проговорила она.

Девушка продолжала вопить, не обращая на неё внимания.

Сабина подняла пустой бурдюк:

- Что, даже чабер не помог? – с деланной жалостью выдавила она из себя - её душил смех.

При этих словах Пантия поднялась и, шатаясь, побрела в сторону прибоя.

- Ты куда?! – закричала ей вслед встревоженная госпожа. – Опомнись, что ты! – проговорила она, преградив ей путь. – Не смей! Ты же знаешь, как ты мне нужна!

- Ты знала, что так будет, верно? – со злостью проговорила Пантия, отталкивая её.

- Конечно знала! Я ведь тебя предупреждала, что он нудный и злой! Я ведь говорила, что его обходить надо за милю! Уж лучше бы ты меня послушалась, тогда не рыдала бы сейчас!

В ответ девушка лишь закрыла лицо руками и горько расплакалась:

- Мне так больно… нет сил это терпеть… - всхлипывала она.

- Ах, милая, - Сабина обняла подругу со всей нежностью, на какую только была способна, - я так хорошо тебя понимаю... Потерпи совсем немного, поверь мне, очень скоро все переболит и забудется…

Тем временем Галл был возле храма Исиды.

Пребывая словно в тумане, он прошел знакомыми задворками и оказался в тайном святилище, известном лишь для посвященных жрецов. При свете факелов несколько девушек священнодействовали с трупом какого-то жертвенного животного. Заметив среди них того, ради кого он сюда пришел, Галл подал условный сигнал, бросив специально припасенный для этого камень, который с гулким стуком ударился о стену и о каменную плиту под ногами. Девушки в святилище замерли и переглянулись.

- Я посмотрю, что там, - быстро сказала одна из них, направившись в его сторону.

Увидев его, она лишь приглушенно вскрикнула и, быстро отерев окровавленные пальцы о платье, поспешила заключить возлюбленного в объятия.

- Что с тобой? – шепотом спросила она, заметив, что он весь дрожит.

- Я соскучился по тебе, дорогая Арсиноя, - процедил сквозь зубы юноша, спеша содрать с неё пропитавшуюся жертвенной кровью одежду.

- Не здесь, - выдохнула она, увлекая его в темный закуток.