О чём молчат статуи

Из жизни правдолюба Занудина



В Литгруппу-2 Занудина пригласила знакомая женщина, филолог по образованию, всю жизнь проработавшая учителем литературы в средних школах разных городов и регионов. Она так и сказала ему:

    – У нас поэтов в избытке, а прозаиков не хватает…Вы – хороший прозаик, вы нам нужны.

Хвала – не отрава. Занудин легко согласился, а деликатная женщина, редактор вновь созданной литгруппы, с той же лёгкостью назначила дату и время собрания, подходящее для него.

Немного истории. Литгруппа-2 возникла в результате распада предшествующего литературного объединения, где маститый поэт и его заместитель по прозе лет пять вели собрание в духе партсобрания советских времён: оба выступали, как солисты оперы и наставники молодёжи, сводя все мероприятия к презентации своих книг и перечислению своих заслуг перед народом, Партией и Правительством. Будто бы для того и собирались литераторы города, чтобы славить двух руководителей. Другим поэтам и прозаикам просто не оставалось времени, чтобы почитать свои стихи или отрывки из очерков, а посему почти все расходились недовольные руководством. От посещения этих собраний Занудин вскоре отказался – скучно и однообразно.

Неудивительно, что, когда энергичная литераторша создала новую группу, туда перешли почти все авторы из литобъединения, в котором их уже ничто не объединяло. Друзья-приятели, маститый поэт и его зам по прозе, остались с жалкой кучкой своих поклонников (в основном, поклонниц), вскоре переругались между собой и…нет, нет…они не исчезли с литературных подмостков, а как и прежде, на праздничных мероприятиях выступают от имени литобъединения, но при этом не здороваются и не замечают друг друга. Каждый за себя.


  В самодеятельных литобъединениях народ собирается разный: в инициативную группу обычно включаются уже известные члены писательских союзов, имеющие изданные книги, к ним присоединяются любители – поэты и прозаики, преимущественно пенсионеры или около того (самая многочисленная группа), ну и немного авторов средних лет, и совсем мало молодёжи.

В Литгруппе-2 сложилось по-другому: в актив вошли женщины разных лет, филологи по образованию, имеющие за плечами немалый опыт преподавательской работы в школах и ВУЗах. Учителя, увлечённые поэзией и немного прозой. Они-то и привлекли в литературное собрание много молодых и юных любителей поэзии. Молодёжь составляла почти половину литгруппы.

Многоопытный Занудин опасался, что здесь неизбежно проявится «учительский синдром» – уж сколько раз его «учили жить» именно такие люди, привыкшие учить детей и автоматически переносящие свой стиль общения на изрядно поживших ветеранов. Обошлось. Видимо, его здесь приняли, как уже состоявшегося прозаика.

Занудин не обижался на именитых коллег из Литгруппы-1, засветившихся на небосводе известности, спокойно их выслушивал и даже задавал вопросы – учиться никогда не поздно и полезно

Когда он издал несколько книг, коллеги умерили свой учительский пыл, поскольку он тоже приучил их к тому, что сам спросит, когда ему надо. Занудин не считал, что «учёного учить – только портить». Ну, в общем-то, всё наладилось и вошло в спокойное творческое русло – пишем, печатаемся, собираемся, общаемся, обсуждаем, хвалим коллег сегодня, а завтра они похвалят нас. Критиковать нельзя, только хвалить. Поэты – народ тщеславный и легкоранимый…

Убедившись, что с чувством юмора в новом собрании плоховато, Занудин к очередной встрече приготовил серьёзные стихи, но предварительно решил посоветоваться с редакторшей. Позвонил ей и попросил дозволения прочитать в собрании стихи по мотивам «маленькой трагедии» Пушкина «Каменный гость». Не всё ж ему людей смешить, тем более, что особо никто и не смеётся. Стихи назывались «О чём молчат статУи». Гретта Викторовна не возражала, но как истинный педагог заметила ошибку: в слове «стАтуя» ударение приходится на «а». С трудом убедил её Занудин, что в русской поэзии позволительны некоторые отклонения от грамматики, и привёл ряд примеров из классиков. Слово «стАтуя» с ударением на «а» звучало слабо и не вписывалось в стихотворные строки, а рифму вообще подобрать невозможно. То ли дело «статУя»!

В качестве примера свободной расстановки ударения он взял четверостишие из ранних стихов Блока, посвящённых "Прекрасной Даме" - Любови Дмитриевне Менделеевой:

Я шёл во тьме к заботам и веселью,
Вверху сверкал незримый мир духОв.
За думой вслед лилися трель за трелью
Напевы звонкие пернатых соловьёв.

Прежде своего стихотворения Занудин выразительно прочёл Блока и спросил уважаемое собрание: где здесь ошибка? Народ переглядывался, пожимал плечами, некоторые улыбались: наверное, они предполагали, что прозаик их сейчас рассмешит. Привыкли к его амплуа записного юмориста-сатирика. Гретта Викторовна тоже улыбалась, но она-то знала замысел Занудина и что будет дальше.

Не дождавшись ответа, Занудин сказал:

    – Примем как данность – у великих поэтов не бывает ошибок, – и провёл разбор второй строки четверостишия.

Он убедил собрание, что речь идёт не о французских духАх, которыми пользовалась возлюбленная поэта, а о «незримом мире дУхов», то есть о бесплотных невидимых существах, обитающих «вверху» – на небесах и выше, в космическом пространстве. Блок, как и все поэты-символисты «Серебряного века», увлекался мистикой. Влияние Соловьёва и Мережковского. Высокий творческий полёт, высокие отношения…Поэт – свободный художник. Взял и поставил ударение на другом слоге. Для рифмы. Имеет право. И никто ему не указ, поскольку он – великий.

Сделав предварительную ссылку на стихи Блока с вольными ударениями, и, таким образом подготовив слушателей к дальнейшим нюансам фонетики, Занудин перешёл к своему:

    – Теперь позвольте я прочитаю вам стихотворение «О чём молчат статУи». Написано верлибром, под настроение. Надеюсь, вы не будете слишком строгими критиками…

И он с выражением начал:

О, если б да кабы
Красавчик дон Хуан
Не подал бы руки
СтатУе командора,
То жив остался.

Недолго, правда,
Чего уж там.
Уж слишком много
Рогоносцев,
Пылавших гневом на него…

…Стоят статУи,
Молчат статУи
В гранитной хладности своей…

Стихотворение длинное. Без мистики не обошлось. Ожившая статуя командора, как известно из трагедии, наказала ловеласа дон Хуана за дерзость к…памятнику. А вообще, у Занудина речь о жестокости мира, в котором мы живём. А каменные статуи могли бы многое сказать, если бы ожили на момент. Живущим на земле есть о чём задуматься. Концовка стихотворения звучит так:
…Он прав,
Холодный каменюка:
На всякий зов,
За попранную честь
СтатУй не напасёшься.
Пусть думают живые,
Кого спасать, куда идти.

Идём…
Куда же нам идти?

Переиначенную концовку из «Осени» Пушкина вставил с намёком на неспособность людей выбрать верный путь жизни. "Куда ж нам плыть" они не знают, да и куда по суше идти тоже не знают - компаса нет. Философия, понимаешь…экзистенциализм.

Стихотворение как будто бы понравилось – аплодировали чуть громче обычного. Наверное, за публицистическую направленность, наивно подумал Занудин. Народ нынче пошёл шибко политизированный и социально озабоченный – мёдом не корми, только бы поговорить о дефиците справедливости и наглых тарифах ЖКХ.

Каково же было его удивление, когда Гретта Викторовна ему сообщила, что прочитанное им приняли за одно из стихотворений Блока, и уже интересовались, где оно опубликовано. Нормально – филологи нашли в стихотворении Занудина дух символизма, присущий Блоку. И аплодировали они Блоку.

 Сам виноват: надо было чётко отделить блоковское от своего. Слишком плавный переход от великого поэта к собственному авторству публика не уловила.

Образованные филологи не поняли тонкого юмора – учительский синдром не позволял им принимать наставление – учить других позволялось только им. Занудин согласился с Греттой Викторовной, когда она дала совет:

    – Слишком сложно для нашего собрания, если взрослые ничего не поняли, а юные и подавно. Будем считать, что эксперимент не удался. Читайте что-нибудь попроще, чтобы всем было понятно – и старому, и малому.

    – Да…Пожалуй, вы правы. Надо учитывать запросы публики…С юмором пока что трудновато.

А про себя Занудин подумал: не слишком ли тонковат его юмор для серьёзных филологов и выученной ими молодёжи? И надо ли ему читать здесь свои стихи, если за ним закрепился статус прозаика? Каждый должен заниматься своим делом.

Да и вообще…С вашего юмора, товарищ Занудин, смеяться никто не обязан.