Родство

Солнечным субботним утром я бежала на другой конец города.  Воздух дышал утренней прохладой, начинающей прогреваться травой и сиренью.  Стук моих каблуков звонко разносился по безлюдным улицам, смотревшим на меня закрытыми ставнями окон и лавочек.  Дорога лежала до самой окраины, к заброшенным портовым складам.

Я увидела их во сне ещё до рассвета, и тревога охватила меня.  Всем телом я ощутила тоску и щемящую нежность, мне захотелось помчаться туда, даже не одеваясь.

С первыми восходными лучами я выскочила из дома и отправилась в путь.

За час полубега преодолев городок, я оказалась на старых складах. В просторных помещениях пахло старым деревом, пылью и кошками. И вдруг среди всего этого мне почудился давно знакомый запах. Поведя ноздрями, я устремилась по следу.

Запах привёл меня к тёмному закутку между стеллажами. Оттуда на меня глядело загнанное, исхудавшее существо.

Боже мой! Когда-то блестящая и шелковистая, шерсть топорщилась неаккуратными клоками в разные стороны, местами обнажая костлявое тело. Глаза, некогда хитрые и блестящие, излучали сейчас лишь усталость.

Зверь осторожно вышел и прижался ко мне, и я крепко обняла его. Мы долго просидели так, обнюхивая друг друга. Несмотря на неважный вид, шерсть его пахла вкусно и сладко, а когда я касалась носом его мягких меховых ушей, он смешно ими вздрагивал.

Что же я наделала!

В нынешнем плачевном состоянии звереныша я сыграла не последнюю роль. Когда он в темноте прыгал на меня, проявляя дикость, я ругала его. Когда он крушил всё вокруг, дрался и кусался, я отстранялась и уходила в сторону. Я боялась, что точно также не смогу управлять собственной дикостью, вспыхивающей во мне.  Я боялась, что он бросит тень на моё существование среди людей, которое я только наладила. Я боялась, что люди начнут избегать и страшиться нас, а мне это было не нужно.

Но теперь мне стыдно. Люди никогда нас не поймут. А мы не просто понимаем, мы чувствуем друг друга!

Я соскучилась, родной. Прости меня.