Эхо войны

 Заканчивалась война и домой стали возвращаться те на кого не пришли похоронки, а тех на кого пришли похоронки по-прежнему ждали дома.
На моего отца похоронка пришла давно, так сказала мама. И мы уже к этому привыкли и кажется уже не ждали отца. Мы научились жить одни без мужчины в доме, мы это три женщины - бабушка, мама и я.
Об отце в доме рассказывать не любили, это при том, что у нас никогда не бывало тихо, всегда находилась тема и предлог сказать друг другу слово, а то и очень много слов.
Бабушка моя, Евгения Серафимофна, читала мне наизусть Пушкина, Лермонтова. Она учила меня письму и математике. Она знала, казалось, все на свете. И вот настала пора учиться. Я поступила конечно в библиотечный техникум, закончила его и поехала учиться дальше в Москву.

Однажды моей сокурснице пришло письмо из министерства обороны о том, что нашлась могила её погибшего на войне отца. В ту пору ещё не велись так активно розыскные мероприятия такого плана и это печальное и радостное одновременно известие было совершенной неожиданностью для всех. Подруга ездила на могилу отца.
Тогда и я тоже решила найти хоть что-то о своём погибшем отце. По совету другой подруги написала письмо в министерство обороны и рассказала всё, что знала. Я попросила найти место где погиб отец, если нельзя найти хотя бы примерное место где он захоронен. И через время пришло ответное письмо. Я открывала его дрожащими руками и рыдала от одной только мысли, что вот она финальная точка о моём отце.

И каково же было моё удивление от того, что я там прочла. Я жила и училась тогда в Москве. Жили мы с подругой на улице..., а буквально в двух кварталах от нашего дома на улице... оказывается жил, как ни в чем не бывало мой отец. Что я чувствовала, думала и делала после этой новости трудно описать, но я все же решилась и пошла к нему в гости.

Дверь открыл он.
Я его не помню совершенно, помню только по давно пожелтевшей старой фотографии. Но этот такой же постаревший и пожелтевший мужчина был точно моим отцом.
Мы прошли в комнату в которой постепенно собралась вся его новая семья - жена, тёща и двое детей. Я сбивчиво рассказывала о том, как искала его и о том, как трудно мы живём втроём в далеком сибирском городе и о том, что я его люблю.
Он слушал с явной холодностью и неприязнью, потом он встал и сказав, что это всё полная чушь и бред глупой девчонки, что он ничего не понимает и не хочет знать ушёл. Я осталась одна среди чужих мне людей и не знала, что делать с этим всем теперь.
Я тогда ушла от отца с твёрдым намерением разобраться в том, что происходит. Потом я возвращалась к ним ещё несколько раз и всякий раз тёща, эта пожилая женщина говорила мне, что отца нет дома и неизвестно когда будет.

В тот раз я решила всё таки дождаться его и глядя в глаза спросить почему он от нас отказался. Я вышла из их дома, села на скамейку у подъезда и стала ждать. Вскоре пришла нынешняя жена отца, мы поговорили с ней. Я показала пожелтевшую довоенную фотографию отца и оказалось, что у них есть точно такая же и она ей знакома. Эта милейшая женщина пригласила меня в дом. Мы вошли и там выяснилось, что всё это время отец был дома и никуда не уходил.

Мы все снова, как в прошлый раз, сели за круглым столом и я задала отцу свой вопрос:

- Почему?

Я сказала всего одно слово глядя в его глаза. Я читала этого чужого-родного мне человека, как книгу по глазам, по каждой морщинке лица, по каждой сединке в волосах. Я читала и всё-всё про него понимала.

Он ответил мне, что я конечно ошиблась и этого не может быть никогда, и он просит меня уйти и не докучать больше его семье своими выдумками, мол, у многих погибли мужья и отцы. Многим не хочется в это верить и видимо поэтому я придумала всю эту историю.

Из соседней комнаты вышел его старший сын:

- Ну признайся же отец, что это твоя дочь. Чего ты снова трусишь? Стыдно же за тебя. Эх, отец, отец каким ты был ничтожеством, таким ты и останешься. Стыдно то как!

Он захлопнул дверь в свою комнату и стал громко играть там на пианино что-то тревожное, рвущее душу на лоскуты.

- Знаете, что я вам скажу? Вы умерли для меня однажды и сегодня вы умерли окончательно. Для меня вы погибли, как герой на той войне. Так и оставайтесь же погибшем героем. Всего вам хорошего. Я не говорю вам досвидание, я говорю вам - прощайте. Больше я вас никогда не потревожу, даю слово, а слово я умею держать.

Я встала и пошла к двери. Каждой своей клеточкой я ждала, что вот сейчас он меня окликнет и скажет - Доченька, прости меня. Я растерялся, я не прав. Вернись... Я ждала, что он догонит меня, обнимет и поцелует так, как отец целует любимую дочь. Но этого не случилось. И когда за моей спиной захлопнулась дверь их квартиры, в которой остались все мои надежды обрести отца, рухнул целый мир и поплыла лестница под ногами, трамваи на улице, деревья, люди, город и всё, всё, всё поплыло в черную дыру войны.
Эта война меня тоже убила. Вот сейчас через много лет она убила во мне целый огромный кусок души. Сколько раз она потом ещё будет догонять меня и добивать, как неразорвавшиеся снаряды и мины лежащие до поры в земле. В самый неподходящий момент, когда меньше всего этого ждёшь она меня настигала. Меня, ни разу её не видевшую, война будет настойчиво догонять в пути. Через всю мою жизнь она пройдёт раскатистым, повторяющимся, многократным эхом.

***Никифор***