1. 1. Вадим и Регина

 Она проснулась ночью. В палате. Очень хотелось перевернуться,
но мигалка "нельзя" в голове просигналила даже сквозь плотный густой туман сна.
Как же немыслимо трудно ограничивать себя в движениях, когда привыкла к такой парящей свободе! Ее всегда спрашивали: как можно проводить полжизни вверх тормашками, завязанной в узелок… она вежливо улыбалась и думала про себя: а как можно всю жизнь провести в трех состояниях: стоять, сидеть и лежать… как можно жить на столько ограниченно? Когда тело наше — безгранично, и его дуэт с разумом — бесконечны и неудержимы! Она любила удивлять себя сама. Не обращая внимания на других… удивленных. Ее мышцы начинали бунтовать без разминок, которых боялись ее родичи.
   Но теперь они примолкли… И те, и другие.

   Третий день. Здесь. Третий день обостренного ощущения, от которого никуда не спрятаться: непрерывного дрейфования в этом киселе необъятной грусти
об утраченном,
тут же - тепла, растерянности,
ожидания сиюминутного, без заглядывания в будущее. Пока - просто ожидания утра. Сейчас она напоминала себе свою покойную прабабушку: закрыть глаза, и вспоминать. Вспоминать, вспоминать... Все, что ей осталось.
До утра, которое непременно расшевелит. Но так и не пробудит.
Это началось давно. И только-что случилось. Привыкнуть к привычному. Понять неведомое. Заглянуть за край этого нового и необьятного. В другую необьятность.
Воспоминания. Бескрайние как целый мир. Красивое кино, которое неминуемо должно было закончиться. Постепенно они перетекут в сон, где все чуть больше похоже на правду и ощутимо. Но так же прозрачно и туманно.
И так - каждую ночь.
Ничего, когда нибудь пройдёт.
У неё есть лекарство. Самое лучшее. Оно помогает.

В ожидании утра, которые еще больше похожи теперь на сны, чем сами сны, она задремала.
И вот она снова в том поезде. Когда как будто все уже закончилось,
но на самом деле - еще не началось.
Она думала, что тогда ей было грустно. Ххах. Знала б она, тогда…

Все познается в сравнении.
Теперь все, что было «ДО» - казалось просто прививкой.

* * *
ту-дух, ту-дух. Тополь за топольком как день за днем — незаметно.
Вадим и Регина. Регина и Вадим.
Колокольный звон прошел, теперь это звучало в голове заевшей песенкой.

Лет до 13 она думала, что в ее жизни есть только одна любовь — художественная гимнастика. Потом появился Он. Грянул, и подвинул все незыблемое в ее устоявшемся спокойном послушном мире.
Впервые она увидела его в гостях у родственников. В их поселке приняты были большие застолья. Она вошла в комнату в предвкушении любимой «мимозы», а увидела
черные чуть волнистые волосы, и голубые глаза. Контраст, который въелся в ее память. Ему 23, он взрослый, умный, худощавый. Загадочно-серьезный, и улыбается всегда не размыкая рта. Он похож на какого-то анимэ-героя, с развивающимися на ветру прядями. Он поднял взгляд, который хотелось разгадывать. Посылал авансом, и тут же отрывал его.
Он тоже заметил ее. В 13 лет это так чувствуешь!
В следующий раз они увиделись лишь почти через 3 месяца. Целая вечность! Ей уже успело исполниться 14. Тогда их официально представили друг другу. Тогда они впервые оказались наедине, выйдя на улицу из толпы очередного дня рождения. Теперь его взгляд принадлежал ей всецело. Он снова улыбался одними уголками. Говорил витиевато,
и ей казалось, что она внимательно слушала, хотя потом не смогла бы повторить ни одной пройденной темы. Ей просто нравилось смотреть в его лицо с синими глазами. И следить за шевелением губ.
В третий раз она уже помнила, о чем они говорили: о ее гимнастике. Он видел ее по телеку в соревнованиях!! Пускай, и региональных.
Он-ЕЁ!! По телеку!!!!! В новостях!
И спрашивал о ней потом у родни!
В эту встречу он живо интересовался ее успехами, спрашивал названия элементов. Знал бы он,
что теперь на каждое выступление она выходит в тайной надежде, что он увидит это, и оценит. Не жюри, а он! Только он — ее судья и награда.
Он провел с ней так много времени (минут 40!!!), и так галантно и по-свойски вел себя с ее родителями, которым показался очень интеллигентным,
что после этого все разом сказали, что у нее нарисовался настоящий жених. Она это отрицала. Во всеуслышанье.

Ей просто хотелось, чтоб наперекор ее возражениям это повторяли вновь и вновь.

То была свадьба ее троюродной сестры.
Знала б она, что следующая свадьба, о которой она услышит,
будет свадьба Вадима.

Откуда она появилась, эта Алла, она не знала. Блондинка, с фигурой, недоступной для гимнасток. Взрослая.
Свадьбу родители скрывали от нее как могли. Потому что к тому времени вся округа знала, что у кой-кого завелся жених, и даже приезжал пару раз в гости, опить чаю с ее родителями.
Нарыдавшись в комнате, когда плакать было уже нечем, она просто ходила туда сюда. Как заговоренная.
Она просто пыталась понять: в какой момент это случилось — эта Алла. И как??
Пыталась, копалась в воспоминаниях, но не понимала. Она вдруг осознала, что у человека, которого она уже считала СВОИМ, существует целый пласт жизни,
о которой она не имеет ни малейшего представления. И только Бог знает, как ей хотелось найти туда лазейку!

А что Вадим? Они увиделись еще через полгода, когда Алла была глубоко беременна. Он снова загадочно и нежно смотрел на свою 16-летнюю малышку, свою звездочку. Гладил пальцем по щеке, и говорил какую то ерунду про то, что пока она вырастит,
он уже успеет развестись.

Он даже не знал, что заронил в ее душу надежду, мечту
и главную цель. Да, она вознамерилась запастись терпением, и спокойно расти, пока не наступит момент, когда исполнится его предсказание.

В 19 лет она, правда, пошатнулась в своей вере. Вадим уехал аж в Калининград, увез с собой Аллу и дочку. Порой он писал ей в социальных сетях, спрашивал как дела. И снова исчезал, словно его засасывала воронка неизвестной ей жизни. И потому, когда появился Андрей, она вяло приняла знаки внимания. Весь поселок опять заговорил, что у кой-кого появился жених, родители снова оценили воспитанность и внимательность претендента.
Они с Андреем были вместе уже почти год. Он исправно приезжал. Правда, с недавнего времени начал зудеть все время про то, что такие целомудренные отношения его совсем не устраивают.
«что делать, я такая. Целомудренная». - пожимала плечами она, рассчитывая на его терпение. А Вадим тем временем, осел в соседнем регионе, в краевом центре, и начал свой бизнес. Его дочку звали Аленой.
Пару раз она все же уступила Андрею. Всего пару раз. Прежде чем узнала, что Вадим — разводится.

Слухи достигли ее молниеносно: соседи и родственники словно только б и ждали продолжения этой истории. Он сам об этом ей напрямую не сообщил, но начал писать «приветкакдила» чаще.
Андрей как-то сразу отпал.
Ну то есть он по прежнему числился в ее официальных «парнях», но она вдруг несколько раз не нашла возможности увидеться с ним. Время, дела.
Потом пришлось поговорить начистоту, и сказать ему, что ничего у них не получилось. Прежде чем она собралась с духом сказать это, промучавшись несколько дней угрызениями совести острыми как бритва.
Но оказалось — напрасно. Андрей, конечно, устроил ей истерику обид. Но тут же оказался в новых отношениях. Оказывается, у него давно была знакомая в соседнем поселке,
с которой он беззастенчиво восполнял дифицит близкого общения со своей холодной спортивной королевной.
Вот уж кому на радость развелся Вадим.

Пережив шок от такого поворота, она решила ничего больше не форсировать: пускай все идет своим чередом.
Итак, Вадим в соседнем регионе. Соседи так и жужжал, что он скоро заберет ее к себе. Она уже тоже верит в это. Родители замерли в нетерпеньи…
Но ему нужно было время, и она это понимала.

К счастью, близкая подруга учится в том городе, где теперь обосновался ее Вадим.
У этой подруги на глазах происходили все перипетии этих почти 10 лет: подруга утешала ее, вселяла уверенность в благополучном исходе дела, они вместе гадали на картах и кофе на рождество, подруга первая и последняя видела посвященные Вадиму стихи.
И вот теперь подруга, уезжая в свой студенческий город, каждый раз с весточкаим, и возвращался с отвеными.  Все складывалось хорошо. Все уже, считай, сложилось.
*
Вот только ее звали Настей. А Регина, в очередной раз  уехав за весточкой,
пропала. Потом оказалось, что Вадим женится вновь. На очередной блондинке.
Настя была брюнеткой. С по-цыганси почти черными глазами. Иногда в ее внешности угадывали что-то восточное.
Но мчалась она теперь на запад.
Потому что зовут ее Настя. И ей не нашлось места в продолжении этой истории.
Вадим и Регина.
Она не не могла восстановить в памяти их лиц. Она решила убежать от всего, а главное — от родителей и соседей, которые все сочувствовали и сочувствовали. Безостановочно, безмерно. Безжалостно.
Когда к 18 годам стало ясно, что родители так и не найдут денег, а тренеры — спонсоров для ее выступления для по-настоящему статусных соревнований, она потихоньку утешилась голыми похвалами, постепенно перешла на тренерскую работу со своим любимым тренером Еленой Алексеевной, а потом под ее руководством получила соответствующее образование. Теперь она ехала прямиком в главную муниципальную спортшколу регионального центра.
Вроде бы, наконец-то все сложилось.

* * *
На смену одному сну приходил другой.
Все такое ясное, как видео.
Нет, она не смотрит его. Оно проигрывается в ее мыслях наизусть, как заученный стишок. Уже даже не осознавая слов, просто произнося. Сочетания. Которые рождают мелодию из слов. Так и тут. Мелодия из образов. Своя музыка.