16. 4. Эриска

16.4. Эриска

     Стайка девчонок в форме унтер-офицеров СС сгрудилась у лавочки.

     Двое курили в стороне у урны, а трое обступили сидящую, поглощённую борьбой с непослушным берцем. Что-то в нем ей жутко мешало… Да собственно и ботинок был дурацким, Пхото и Севка в руки бы такой не взяли не то, что на ноги нацепить. Борьба шла не на шутку… Девчонка скинула пилотку, расстегнув молнию башмака, теребила шнуровку, даже высунула язык, похоже, что еще и приговаривала что-то, воспитанным девушкам не присущее… Ее густые аккуратно подстриженные и уложенные бело-золотистые локоны хлестали по плечам и щекам, но борьба никак не увенчивалась успехом, наконец, взяв тайм-аут, она откинулась на спинку лавки и…

     Подскочила как ужаленная, забыв обо всем, бросилась через недоумевающих товарок и снующих туда-сюда штабистов к трем офицерам, остановившимся в стороне…

     — Дядя Питер! — завизжала блонда, покрывая диковатыми для штабных окрестностей прыжками, расстояние до мужчин. Подбежав, бесцеремонно повисла на шее Пхото, закопавшись лицом в его мундир штандартенфюрера. Окружающие вперились глазами, предполагая увидеть полноценный отлуп зарвавшейся соплячки, посмевшей прикоснуться к старшему офицеру (полковнику), да еще и в присутствии группенфюрера (генерал-лейтенанта и начальника контрразведки), но…

     — Эри! — ласково притиснул ее к себе штандартенфюрер. Девчонка заюлила, вжимаясь в широкую грудь Пхото, потом прогнулась, подставляя для поцелуя белоснежное лицо, зарозовевшие щечки и алые губки, посверкивая ярко-голубыми глазами. Получив желаемые ласки, снова уткнулась в свежевыбритую щеку коренастого офицера. Чуть повременив, стрельнула глазами по сторонам, состроила вежливую гримасу, глядя на группенфюрера:

     — Здравствуйте, дядя Хельмут!

     — Здравствуй, егоза! Совсем моих оболтусов присушила. — Эрика невинно захлопала ресницами, чуточку краснея. — Как отец?

     — Плохо… — Эрика окручинилась. — Почти не встает…

     — Беда! — Припечатал Пхото. Глянул на Хельмута. — Успеть бы!..

     — Уже иду! — ответил группенфюрер. — Через пару часов найду тебя. У них? — кивнул он на девушку.

     — Да. Распорядись, чтоб ее отпустили… — группенфюрер кивнул. На том и расстались.

* * *

     Не смотря на аховые обстоятельства — прогрессирующую болезнь отца, тоску и депрессию вымотавшейся матери, Эрика провалилась в омут счастья, как всегда, когда приходил Он.

     Он — ее персональный Дед Мороз.

     Обдало ароматом Праздника. Вспомнилось, что наверху-то минуло Католическое Рождество, на носу Новый год и Православное Рождество — самое время загадывать желания и собирать подарки.

     Девушка начала маневрировать, стараясь уцепиться за левую руку долгожданного гостя, но он ожег ее ледяным взором:

     — Эриска, как ты себя ведешь? — блонда поежилась. — Немедленно приведи себя в уставный вид! Застегни ботинок! — присела, начала возиться с молнией и шнурками, а штандартенфюрер продолжал оценивать ее внешний вид, качая головой. Устранить все проблемы с обувью не удалось, но застегнуть, кажется, получалось. Между делом красотка начала буравить взглядом стоящего за спиной Пхото обер-лейтенанта. Красавчик, чуть повыше начальника, чуть пошире в плечах, чуть поуже в бедрах, нордический типаж — рыже-русые короткие волосы, чуть присыпанные сединой, пшеничные аккуратно подстриженные усы… Пересеклись взглядами… Обоих кинуло в жар.

     Эрика только у одного человека видела глаза такого цвета, да и то в зеркале, а тут молчаливый парень смотрел на нее ее глазами… Накатило, обмякли ноги, чуть не плюхнулась на попку, но устояла, зыркнула — не заметил. Поднялась, отряхиваясь…

     — Эри! Пилотку подбери, заправься и бегом за вещами, уходим. — Пхото, продолжая качать головой, крикнул вдогонку. — Офицера дежурного позови!

    

     Оберштумфюрер вытянулся перед Пхото:

     — Герр штандартенфюрер!..

     — Вольно! — лениво по-генеральски зиганул в ответ сталкер, обрывая рапорт. — По приказу группенфюрера Хельмута обершарфюрер поступает в мое распоряжение до дальнейших приказаний.

     — Яволь, мой штандартенфюрер!

     — Спокойного дежурства, мой мальчик.

     — Благодарю, мой штандартенфюрер!

     Пхото дернул за хлястик полушинели застывшую с открытым ртом Эрику:

     — За мной! — прошипел ей на ухо, потом бросил Севке через плечо. — Зевс, валим!..

     … И странноватая троица направилась к выходу под удивленными взглядами подружек Эрики и штабных шнырей.

    

     Эрика молчала, пребывая в шоке от происходящего. Она еще никогда не видела, как Пхото работает под прикрытием, обычно он представал перед ней в образе доброго Деда Мороза, а тут… Генерал! Именно с большой буквы «Генерал»! Все проходящие мимо офицеры тянулись, зигуя, а он с ленцой отвечал на приветствия.

     Наконец они покинули штаб, она перестала оглядываться, ей удалось зацепиться за руку любимого дядюшки, все вроде начало входить в привычное русло, только прохожие оборачивались, замечая, как нежно она льнет к немолодому сановному ССовцу, кто постарше зыркали осуждающее, молодухи с завистью, ухажеры, прощаясь с надеждой закадрить. Больше напрягало молчание красавчика, его странные косые взгляды…

     Терпение, избалованной мужским вниманием красотки иссякло, десять минут, а ни одного комплемента…

     — Дядя Питер, а он всегда такой молчаливый и мрачный? — зашептала она на ухо Пхото, обстреливая парня косыми взглядами.

     — После контузии…

     — Так серьезно пострадал?

     — Да фигня, цапануло чуток, на базу вернемся, отпустит.

     «Нет, ну это уже ни в какие рамки не укладывается! — бурчала про себя Эрика. — Всегда мундир и экипировка дядя Питер выглядят как с иголочки, ни на ком из знакомых не сидит так мундир, только его сопровождающие также хороши и пижонисты, есть на что посмотреть, истинные арийцы, один Лешка чего стоит, но этот… Более породистого парня никогда не видала: выправка, походка, наклон головы, точенные черты лица, а глазищи, а благородство… Рыцарь из книжки! Кавалер из сладких девичьих снов! И ноль внимания! Но-о-о-о-оль!»

     Эрика, шипя от раздражения и возмущения, настолько погрузилась в думки, что не заметила, как оказалась у родной двери.

     — Мама! — закричала она на всю квартиру, отперев дверь. — Дядя Питер приехал!

     Тихонько приоткрылась дверь в торце комнаты, из-за нее подобно приведению просочилась немолодая, но очень опрятная и явно интеллигентная грустная женщина, всплеснула руками, ее измученное лицо озарила радостная улыбка:

     — Pieter, mein herz!

     — Инга! — Пхото сделал пару шагов ей навстречу, обнялись, чмокнулись по-родственному. — Иоганн как?

     — Плохо… — едва слышно выдохнула женщина, смахнув набежавшую слезу. — Все хуже и хуже. Слава Богу, уснул, мучился всю ночь… Он будет тебе рад…

     — Я лекарства привез…

     — Боюсь, уже поздно… Сейчас обезболивающие только нужны… Даже морфий не берет… Дозы запредельные.

     — ВГ снимет боль, а микстуры купируют… До больницы донесем!

     — Где та больница?.. — махнула Инга рукой. — Лучшие умы Рейха не могут помочь… Лучшие!

     — Наши лучше. Шанс есть!

     — Дай, Бог! Дай, Бог! Питер… ты же Эрику не оставишь?.. — уткнулась в его грудь. Оборвала рыдания. Встрепенулась. — Что ж это мы? Проходите, располагайтесь!

     — Пойду, переоденусь и, наконец, стяну этот чертов башмак, — буркнула Эрика и нырнула в соседнюю дверцу.

     Пхото подпихнул Севку влево, указал место для поклажи. Сгрузили хабар, сбросили плащ-палатки, скинули куртки и начали стягивать туннельные комбинезоны. Инга юркнула обратно к мужу.

     К моменту, как гости закончили чистить перья и умываться, из своей спальни выпорхнула Эрика в трикотажном гагарском платье и босоножках на платформе, застыла, уставившись на Севку, любуясь его выправкой и формой. Не узрев на хозяйке ненавистный рейховский клифт, Севкины глаза потеплели, перестали отливать сталью, глянули по-братски. Щечки девушки зарозовели:

     — Присаживайтесь уже, в ногах правды нет, — Эрика повела гостей к дивану, дождавшись, когда они сели (Севка перегалантничал, ожидая, что она присядет первой), вскарабкалась к Пхото на колени, разыгрывая ребенка, озорно болтая ногами. — Дедуска Моооз, а сто ты мне принес?

     — Эриска, воспитанные девочки таких вопросов не задают… — подхватил шуточный тон Пхото.

     — А я уже не дефочка, а дефуска! — прошамкала по-детски Эрика, прильнув дочерни к генералу. — Мне мона!

     Пхото не выдержал и захохотал, тиская юную красотку, смех которой зазвенел хрустальным колокольчиком на всю квартиру, улыбка заиграла и на губах Севки, в глазах всех троих плясали озорные черти. На смех дочери вернулась Инга, присела у подлокотника дивана, по правую руку от парня:

     — Мама, это… — начала представление Эрика и вдруг осеклась, имя красавчика ей еще не сообщили.

     — … Всеволод, — подсказал Пхото. — Для своих Сева.

     — Имя какое… Звучит… по-особому… — захлопала мечтательно ресницами Эрика.

     — Княжеское, славянское… Владыка всего, — поддакнул Пхото.

     — А я думала просто Зевс — всего-то греческий божок…

     — Зевс — это позывной, — проговорил Севка внятно без заиканий и подергиваний.

     — О! Контузия прошла, — захихикала Эрика, обжигая взглядом.

     — Не-а! — хохотнул Пхото. — Аллергия на рейховские клифты вокруг.

     — А сейчас на вас что? — поперхнулась Эрика, изумленно завращав глазами.

     — Ну-у, это же нашего пошива… — подтрунил Пхото. — Потом свое не видно, а форма на тебе ему глаза жгла…

     — А-а-а… Так это все-таки я его контузила? — прыснула Эрика. — Приятна-а-а-а…

     Знала бы она правду… Знала бы чем срубила стального Севку…

    

     В дверь постучали.

     Эрика вспорхнула и, глянув в окно, побежала открывать. На пороге стояли Кыса и Бурый.

     — А Лешка где?

     — А нам ты не рада? — съехидничала Кыса.

     — Ну что ты, Катя… И тебе и Мише я всегда рада. Заходите, рассупонивайтесь.

     Севка встал и пошел помогать ребятам.

     Эрика вновь запрыгнула генералу на колени, почти прижав губы к его уху зашептал:

     — Дядя Петя, — от нее куда-то сбежал извечный немецкий акцент, — а Сева из хорошей семьи?

     Пхото прыснул, посерьезнел:

     — Сын генерала. И внук генерала.

     — А-а-а. Теперь ясно, откуда такая пор-р-рода… — реснички девушки запорхали мечтательно.

     — На чем мы остановились?

     — Что ты мне на новый год подарифь? — возобновила младшая хозяйка прерванную игру.

     — В этом году я тебе приготовил комплексный подарок… А ты была хорошей девочкой?

     — Ой… Ну-у-у…

     — Ясно! — рубанул генерал. Эрика аж подпрыгнула с испуга. — Тогда держи…

     — … уголек? — печально прошептала Эрика.

     — Не… Хлопотно уголь по туннелям таскать… — Пхото зашарил по карманам жилета, что-то зажал в кулаке. — Правую руку протяни… Глаза закрой!

     Эрика настороженно зажмурилась, протянув ладонь…

     Пхото ухватил ее за средний палец, отделив его от остальных, что-то тяжелое и холодное заскользило по нему, притормаживая на фалангах…

     «Неужто гайка?..» — подумала девушка.

     — Глаза открой!

     — Ах! — Эрика застыла, открыв от удивления рот. На пальце красовался массивный перстень из темного серого металла. На печатке был выгравирован разметавший крылья двуглавый сокол, в центре груди, которого красовался крупный темно-красный камень неизвестного происхождения. — Что это?

     — Первая часть подарка — перстень Стаи.

     — А что он олицетворяет?

     — Что ты находишься под нашей защитой. Наши друзья тебе с радостью помогут, а враги будут обходить стороной, а покусившихся на тебя ждет страшная кара.

     — А что это за металл и камень?

     — Титан, а камешек синтетический, вспыхивает при приближении невидимой опасности: радиации, ядовитых паров и газов…

     — Так вот ты какой… — Эрика зачарованно разглядывала окольцевавший палец металл, вытянув руку… — Мам, мам, правда классный? Камень на глазки Крыси похож…

     Инга кивнула. Девушка соскользнула с колен Пхото и прижалась к матери, продолжая вертеть рукой, зашептала:

     — А Сева тебе нравиться? — Инга кивнула. — Дядя Петя сказал, что он из хорошей семьи, сын и внук генералов… Завидный жених?! — то ли спросила, то ли констатировала влюбившаяся по уши красотка. Помолчав, фыркнула. — Не то, что местная гопота.

     — Дедуска Моооз, а длугие части подалка где? — продолжая изображать ребенка, спросила Эрика.

     — Самую главную часть Лешка тащит… — ответил Пхото, озабоченно глянув на часы, прибавил. — Видно, где-то заплутал…

     Закончив возиться со снаряжением и поклажей, к дивану подошел Севка. Эрика быстро скользнула на теплые колени генерала, освобождая место кавалеру, глазами пригласила присесть. Оглядела гостей. Как она не замечала, что у всех на пальцах были такие же перстни.

     — Сева, а, правда, что вы сын генерала?

     — Да.

     — Я про него могла слышать?

     — Меня вырастил генерал-лейтенант Лазарев.

     — Ясно… — потупилась Эрика.

     — Что?

     — Откуда у вас аллергия на Рейх.

     Севка хохотнул.

     — Отец к Рейху нейтрально относился, только с упоротыми и свидомыми нациками конфликтовал, да с бандитами, а они гражданства не имеют. Это уже потом, в училище нас натаскивали. — Севка дернул шеей, о главной причине «аллергия» он умолчал. — К войне готовили. Потсриоты.

     Вдруг Эрика шлепнула себя по лбу и подскочила:

     — Гости в доме, а на столе даже чая нет!

     Побежала к буфету за чашками, тарелками и приборами, потом метнулась к плите ставить чайник…

     Севка пересел поближе к отцу, зашептал на ухо:

     — Па, а она всегда такая?

     — «Прелесть что за дурочка»?

     — Ага…

     — Не вздумай с ней на деньги или желание играть… — Севка вытаращился, а Пхото продолжил. — Это тебе не Лизка, без Пуха под орех разделает…

     — Серьезно?

     — Мамкина порода. Гончарова! Мозгами лучше, чем руками работает. Я предупредил!

     — Шептунов на мороз! — шутливо крикнула Эрика через стол.

     — Мы о делах служебно-секретных… — парировал Пхото. — Не считается!

     — Сева, а вы чем увлекаетесь? — завела светскую беседу Эрика. Севка озадаченно заморгал… — Музыку любите? А танцевать?

     — Что-что, а танцевать он мастер! — за сына ответил генерал. — Стрелять, драться и танцевать он умеет лучше всего.

     — Ой! А давайте потанцуем, а то здесь хорошего партнера днем с огнем не найдешь!

     — Я вообще-то больше читать люблю и кино…

     — Отставить! — рыкнул Пхото. — Дама просит… Исполнять, обер-лейтенант!

     — Слушаюсь! — Севка чуть подзавис, прикидывая как обратиться к отцу, наконец, нехотя промямлил. — Мой штандартенфюрер.

     — О то ж!

     — Я щаз-з-з! — Эрика метнулась к ламповой радиоле, закопалась в стеллаже для пластинок. — У нас все по старинке на виниле.

     С легким шипением зазвучал вальс.

     — Белый вальс! — объявила молодая хозяйка, чуть краснея.

     Севка оправил китель, обогнул стол, в шаге от дамы застыл, щелкнув каблуками, кивнул, протягивая руку…

     Эрика ответила книксеном, протянула свою…

     Сошлись, встав в позицию, поймав ритм, заскользили по свободному от мебели пространству…

     Круг… Другой… Третий…

     Глаза девушки затуманились… Она доверчиво плыла по волнам музыки, ведомая опытным высококлассным танцором. Никогда у Эрики не было ТАКОГО партнера…

     Круг… Круг… Круг…

     Музыка оборвалась, но она все еще была в танце, еще летела, парила, плыла!

     Наконец пара замерла, Эрика доверчиво прижалась к Севке, отдыхая, впитывая счастье.

     — Спасибо! Это… Это… — она не находила слов, даже руководитель клуба не был способен подарить ей таких чувств, а может просто она влюблялась… влюблялась... Внезапно перейдя на ты, прошептала пересохшим ртом. — Ты — Мастер!

     Подняла глаза и встретила Севкин взгляд, который ее озадачил. Нет, в нем не было холода, не было отчужденности или насмешки, но не было и ТЕХ чувств, которые она надеялась узреть. Красавчик смотрел на нее отечески или братски, с любовью, с нежностью, с заботой, но без страсти. Отстранилась. Чуть-чуть, но отстранилась. Начала дуть губы.

     — Ты тоже молодец, но техника не безупречна.

     «Бум-с!!! Пыльным мешком по влюбленной морде! — подумала Эрика, захотелось вырваться и убежать. — Я… Я… А он!..»

     Севка держал крепко и не собирался отпускать:

     — Смотри… — властно, но нежно он повлек ее за собой, подправлял позы, корректировал положение ее тела, рук, ног ловко, профессионально без лапанья. — Здесь ты не дотянула мысок, тут нужно больше прогнуться, здесь могла ногу подвернуть, а здесь могли и вместе загреметь…

     «Брат. Старший брат! Неужели я ему не нравлюсь? — мучилась Эрика, пластаясь в Севкиных руках. Пару раз она попыталась его чмокнуть в губы, он ответил, но без языка. — Точно брат, а хотелось…»

     Кыса с Бурым тихой сапой перебрались к радиоле, у которой и топтались, изображая танец, из Мишки партнер был неочень, но… свой, законный, за много лет ставший любимым. Когда музыка оборвалась, Кыса глянула на Эрику, взглядом испрашивая разрешения сменить пластинку.

     — Ну, какой еще танец хочешь попробовать? — спросил Севка.

     — Танго! — ответила Эрика. Кыса выудила со стеллажа пластинку, поставила.

     Уф! Так она еще ни разу не танцевала… Божественный партнер, невообразимый драйв, даже лучший из ее учителей не годился Севке в подметки.

     — Сева, а кто тебя учил танцевать?

     — Одна балерина и ее дочь…

     — А долго?

     — Лет с пяти…

     — А-а-а! Тогда все ясно… Везунчик!

     — Сколько потов с меня сошло, чтобы все освоить, — грустно улыбнулся Севка.

     — А кто надоумил?

     Севка скосил глаза на Пхото. Эрика перехватила его взгляд.

     — Дядя Петя, а почему ты меня к Севиной учительнице танцев не направил?

     — Куда? — вытаращился генерал. — На красную линию?

     — Ой! — Эрика прикусила язык. — Сева, а ты с кем танцевал? С дочкой балерины?

     — Все мамы моих партнерш были танцовщицами…

     — Ого! А моя нет, — опечалилась Эрика, — то есть танцевать она умеет хорошо, но непрофессионально… Не выйдет из меня… Гены не те!

     Севка фыркнул:

     — Желание, терпение и труд все перетрут! Больше практики!

     — С кем? Ты не то, что на голову, на весь рост выше лучшего из моих учителей, не говоря про партнеров! Я их уже переросла! — зарделась, поняв, что бахвалится, заслуженно ли?

     — Ну… Думаю в ближайшее время у тебя шанс… — Севка прикусил язык. Планы отца пока были тайной, — … и пара хороших партнеров и тренеров… появятся.

     Эрика вытаращила глаза:

     — Откуда? Здесь сплошная гопота. Евреев извели. Музыкантов, танцоров и певцов почти нет! Портных нормальных и знающих врачей вообще не осталось!

     Севка неловко переминался с ноги на ногу, прятал глаза, боясь развивать тему…

     Раздался стук в дверь…

     Эрика нехотя выбралась из кольца его рук и побежала открывать дверь.

     — Лис! — взвизгнула она радостно.

     Порог двери действительно преодолевал, отдуваясь под нелегкой, укутанной в плащ-палатку поклажей, отягощающей его левое плечо, Лешка.

     Чмокнулись дружески.

     Эрика кокетливо изогнулась, стрельнула глазами и, направив указательные пальцы обеих рук на Лешкину ношу, спросила:

     — Мой подалок?

Продолжение http://www.proza.ru/2017/06/17/583