Я иду домой Глава 6

Утро у меня началось с телефонного звонка, звонил Димка, он сообщил, что через пятнадцать минут будет у меня. Я тут же слетела с кровати и заметалась по комнате, хватаясь то за расческу, то за косметичку, вспоминая при этом, что неплохо бы было и зубы почистить. К моему счастью Димка простоял в пробках полчаса, и я даже успела к этому времени собраться. Димка поднялся в квартиру, и сразу стало понятно, что зря я спешила наводить красоту. А началось все с невинного (ну ладно, не совсем невинного) поцелуя. Минут через сорок я снова причесывалась, одевалась и подкрашивалась.
К детскому дому мы подъехали в начале одиннадцатого. К моему удивлению, площадка перед зданием была заполнена людьми, здесь были и дети и взрослые. Такое ощущение, что обители всего детского дома собрались на улице. Как выяснилось позже, именно так и было. Мы вышли из машины и направились к толпе, что-то было в ней пугающее. Когда мы подошли ближе, я поняла, что меня нервировало: никто громко не разговаривал, по толпе пролетал только тихий шепот.
- У них, что линейка? – шепотом спросила я у Димки, испуганно озираясь по сторонам.
- Не знаю, - пожал он плечами, - если линейка, то какая-то жутковатая.
  Мы подошли ближе, и я спросила у мальчика, который стоял немного в стороне, что происходит. Мальчик поднял на меня глаза и, глотая слезы, прошептал:
- Мы прощаемся с Еленой Константиновной.
- Она что от вас уходит?
- Она уже ушла от нас, - слезы по щекам ребенка потекли рекой.
- Что ты имеешь в виду? – я догадывалась, что сейчас услышу, но верить в это мне не хотелось.
- Елена Константиновна умерла, её гроб стоит в центре и все с ней прощаются, - пояснил ребенок и разрыдался. – Она была хорошая, - сквозь рыдания доносилось до меня, - разрешала называть её мамой.
На это так тяжело было смотреть, сердце просто разрывалось. Я прижала ребенка к себе и стала шептать успокаивающие слова. В это время толпа пришла в движение, дети по одному подходили к гробу, который стоял на столе посредине площадки для того, чтобы попрощаться. Почти все плакали, наверное, заведующая была хорошим человеком, дети обычно чувствуют это. Неужели она болела? Хотя в прошлый раз она выглядела хорошо и я не заметила никаких признаков болезни. Нужно кого-нибудь расспросить, а вот хотя бы вон ту девушку, которая, постояв у гроба, отошла в сторонку.
- Пойдем у этой девушки спросим, что случилось, - потянула я Диму за рукав.
Невысокая, полненькая с простеньким, но симпатичным лицом девушка комкала в руках платок. Глаза, припухшие от слез с тоской смотрели в сторону обычного школьного стола, который использовали в качестве подставки для гроба.
- Извините, пожалуйста, - я тихонечко притронулась к её руке, - вы хорошо знали Елену Константиновну?
Девушка испуганно подняла на меня глаза, но тут же смутилась и кивнула.
- Мы дружили, хотя я обычная воспитательница. Лена очень простой в общении человек, то есть была простым человеком, - исправилась она тут же и снова всхлипнула.
- А что с ней случилось, от чего она умерла? – поторопилась я с вопросом, испугавшись, что она сейчас разрыдается.
- А вы, собственно говоря, кто? – девушка с подозрением посмотрела на меня и еще интенсивней стала мять платок.
- Меня зовут Анна, мы с Еленой Константиновной должны были созвониться на этой неделе и встретится. А когда я позвонила на её телефон, он был уже выключен.
- Понятно, - немного успокоилась девушка, - я Катерина. Ленин телефон у меня, я сначала отвечала на звонки, но слишком тяжело сообщать всем звонившим, среди которых много её друзей о её смерти.
- А умерла она от чего? – не выдержав, влез в разговор Дима.
- Её убили, - дрожащим голосом прошептала Катя, - она возвращалась вечером домой, на неё напали недалеко от дома.
- Убили? – ошарашено переспросила я.
- Это маньяк, - еще более тихо прошептала девушка.
- Почему вы так решили? – удивилась я.
- Её убили так же, как и предыдущих женщин, сначала изнасиловали, а затем свернули шею.
По моей коже пробежали мурашки размером с мышь, неужели и здесь замешан маньяк?
- Кать, а кто теперь будет исполнять обязанности заведующей?
- Пока не знаем, - пожала плечами Катя, - должны кого-то назначить, но кого пока не известно.
- А кого находятся сейчас все бумаги, архивы? – не теряла надежды я.
- Вы знаете, а архивов нет, они сгорели.
- Как сгорели? – удивилась я. – Когда я говорила с Еленой Константиновной, она обещала мне найти необходимые данные в архивах.
- Правильно, - кивнула девушка, - но вчера кто-то из мальчишек тайком курил недалеко от архива, видимо испугавшись, что его будут ругать, бросил сигарету в сторону, она попала на бумаги. Сгорело практически все, удалось частично спасти только мебель.
- Бред какой-то, - разозлилась я, - почему он курил недалеко от архива? Он что не закрывается у вас?
- Закрывается, но для наших ребят закрытых дверей не бывает. Воспитатели гоняют их за курение, и они прячутся, где это только возможно. Вы знаете, один раз они курили в кабинете заведующей, пока её не было. Нам они объяснили, что были уверены, что там их никто искать не будет.
- А с чего вы взяли, что пожар возник от сигареты? – не успокаивалась я, слишком уж странно выглядела эта версия.
- Так нашли окурок сигареты, знаете дешевые такие, именно такие и курят у нас мальчишки.
- А кто курил известно?
- Да что вы, - махнула рукой девушкой, - разве они признаются, знают, что по головке за это не погладят.
Больше Катя ничего нового нам рассказать не смогла, и расстроенные мы двинулись к выходу.
- Ерунда какая-то, получается, - пожаловалась я Диме, - все сгорело, а окурок нет, кто курил тоже не известно.
- Ну, может, он откатился в сторону и поэтому не сгорел? – предположил Димка.
- Откатился, - возмутилась я, - он что мячик, чтобы откатываться?
- Пойдем скорее отсюда, - поторопил меня Дима, - у меня с этим местом связаны неприятные воспоминания.
- Ой, извини, у меня из головы вылетело, что ты здесь жил, - опомнилась я.
- Существовал, а не жил, - исправил меня Дима, его лицо напряглось.
Мы уже почти дошли до ворот, когда нам на встречу, пошатываясь (притом явно не от усталости) вышла Мазина. Она мельком взглянула на нас и вдруг резко остановилась.
- А я тебя знаю, - Мазина пальцем ткнула в Димку, - ты ведь из нашего детского дома?
- Да, - спокойно ответил Димка.
- Изменился, но узнать можно, вырос-то, как, - Мазина подошла ближе и дохнула на нас перегаром.
- Здравствуйте, Татьяна Васильевна, - поздоровалась я со старушкой.
- И тебе не болеть, это ведь ты ко мне приходила недавно? Про них вон спрашивала, - кивнула она в сторону Димки головой.
- Да, спрашивала, - подивилась я памяти старухи, - вот и у Елены Константиновны спрашивала, да она мне помочь не успела.
- Такая душевная женщина была, - горестно кивнула Мазина, - ты детка с ними поосторожней.
- С кем? – не поняла я.
- Да с мужиками этими, - старушка достала из сумки бутылку, хлебнула прямо из горла и, бормоча себе что-то под нос, двинулась дальше.
- Ань, хватит тебе глупостями заниматься, ты, что Лешку в чем-то подозреваешь? – уже в машине высказал мне Димка.
Еще бы он его не защищал, ведь это его лучший друг. Всю дорогу Димка веселил меня анекдотами и прибаутками. Мы спешили, так как мама могла позвонить в любой момент, а она у меня обидчивая. Димка опять умчался по своим делам, встречаться с моей мамой у него явно не было никакого желания.
Дома я позвонила Валентине и рассказала о своей поездке.
- Какой кошмар, - ужаснулась подруга, - а я только порадовалась, что о маньяке ничего не слышно, надеялась, что он уехал из города.
- Знаешь, что меня тревожит?
- Что?
- К Елене должен был прийти какой-то спонсор, а ты сама говорила, что Алексей помогает этому детскому дому. Вдруг к ней приходил именно он, и заведующая в разговоре могла упомянуть о моем интересе к его прошлому.
- Да что такого в его прошлом, что из-за этого нужно кого-то убивать? – фыркнула Валя. – Тем более тебе почти все рассказал Димка о его детстве. А маньяки мотивы для убийства не ищут, они убивают просто из-за желания убить.
- Может и так, тем более Елена действительно не похожа на предыдущих жертв, - вынуждена я была согласиться с подругой. - Тогда получается, что это другой убийца? – растерялась я.
- Скорее всего, именно так, - задумчиво произнесла Валя. – Ты же знаешь об убийстве только со слов этой девушки - Катерины.
- Валь, может, ты попросишь Максима узнать об этом убийстве?
- Не знаю, - неуверенно ответила Валя, - Максим тогда еще сказал мне, чтобы мы не лезли в это дело. Ну ладно, - решилась она, - попробую, но за результат не ручаюсь.
Я совершенно запуталась в этой истории. Алексей подходит на роль маньяка, но только если предположить, что на него повлияла эта жуткая история из его детства. Но если он убил Елену, то почему? Она не похожа на тех женщин, которых я видела на фотографии ни внешне, ни по возрасту. Может в его детстве есть что-то еще, чего я не знаю, и он боялся, что это выйдет наружу? Или мне просто показалось, что жертвы похожи между собой?
От этих тяжелых мыслей меня отвлекла мама, она пригласила меня к себе в гостиницу, точнее в ресторан, который находился на первом этаже гостиницы. Я надела брючный костюм, тщательно причесалась и вызвала такси. Хотя время было не позднее, добираться на общественном транспорте в свете последних событий совершенно не хотелось.
Мама ждала меня за столиком, она была как всегда неотразима. На ней было платье, песочного цвета, идеально облегающем фигуру, подчеркивающем все её достоинства, сумка, туфли, все в тон. Мужчины, сидящие за соседними столиками, заглядывались на нее, а она стреляла по сторонам глазами.
- Мам, а как же твой англичанин? – рассмеялась я, усаживаясь за столик.
- А что англичанин? – улыбнулась мама. – Он в Англии, а женщина должна уметь флиртовать, приятно, когда на тебе обращают мужчины в два раза младше тебя. Учись, пока я жива!
Известная фраза прозвучала для меня мрачновато, так как я все же опасалась за жизнь своей мамы. Не выдержав, я рассказала про убийства, которые происходят у нас в городе и женщин, которые немного похожи на маму. 
- Да, история жуткая, - согласилась со мной мама, - но будем надеяться на лучшее.
- Мам, а почему ты спрашивала о папе?
Официант в это время принес нам меню, и мама погрузилась в его изучение, проигнорировав мой вопрос. Когда мы сделали заказ, я настойчиво повторила его. Мама вздохнула и рассказала, что недавно видела его.
- Где? – я почему-то разволновалась.
- В Германии, я ездила туда с мужем и на одной конференции столкнулась с ним. Ты знаешь, по-моему, он тяжело болен. Он ничего не рассказал мне, но я же видела, как он плохо выглядит.
- Как он? Чем занимается? Женат? – забросала я маму вопросами. Внутри все задрожала, я сама удивилась, что меня так интересует жизнь отца, который мной совсем не интересовался.
- Он ученый, работает над каким-то секретным проектом, очень богат. Он так и не женился, детей у него нет, вы с Машкой его единственные наследники.
- Он написал завещание на нас?
- Вроде бы да, - кивнула мама. – Он сказал, что хотел бы вас увидеть.
- Правда? – слезы сами собой потекли из глаз. Я только сейчас поняла, как мне не хватало отца. Может он меня любит, а я всю жизнь считала, что мы ему совершенно безразличны. – Мам, это что нужно ехать в Германию? А у меня нет загранпаспорта, сколько сейчас его делают?
- Не тараторь, - поморщилась мама. - Паспорт, конечно, можешь сделать, но ехать, возможно, никуда не придется.
- Почему? Ты ведь сама сказала, что он хочет нас увидеть.
- Я поговорила с его врачом, твой отец смертельно болен, ему осталось недели две, не больше.
- К-как две недели? Мама, я очень хочу его увидеть! – почти в истерике закричала я.
- Веди себя прилично, не позорь меня, - рявкнула мама, - мы с тобой находимся в приличном месте.
Я не могла вести себя прилично, в голове билась только одна мысль: «Я никогда не увижу папу!» Руки тряслись, слезы лились не переставая.
- У тебя растеклась вся косметика! Если бы я знала, что ты будешь вести себя, как истеричка, я никогда бы не  стала встречаться с тобой в общественном месте!
- Мама, но ведь это мой отец и он умирает! Как ты можешь быть так спокойна!
- А ты случайно не забыла, - голос мамы приобрел железобетонную жесткость, - что я вас поднимала с Машкой одна. Твой отец за все эти годы так и не объявился. А теперь ты распускаешь слюни и позоришь меня перед людьми.
- Извини, - пробормотала я, - я пойду, умоюсь.
Я вышла из-за стола и направилась в туалетную комнату. Там, стоя перед зеркалом, я вглядывалась в свое отражение.
Я, как все дети, выросшие без отца, всегда мечтала о том, чтобы у меня была полная семья. В своих фантазиях я представляла, как отец носит меня на своих сильных плечах, ходит со мной в зоопарки, цирки, парки, да куда угодно. Каждый незнакомый мужчина, который приходил к нам, заставлял мое маленькое сердечко биться так сильно, что перехватывало дыхание. Я бежала к незнакомцам на встречу и вглядывалась в лицо, надеясь, что это папа все-таки решил к нам вернуться, но каждый раз меня ждало горькое разочарование. Это были или слесари или дальние родственники, или просто мамины знакомые. Отец не приезжал, не звонил и даже не писал, он, словно забыл о нашем существовании. Мама о нем старалась не вспоминать, но при этом, если разговор о нем все же заходил, никогда не говорила о папе плохо, за это я ей благодарна. Может поэтому, я все еще хочу его увидеть и известие о том, что он тяжело болен, так меня ранило. Я просто обязана его увидеть, обнять, поцеловать, даже если это ему не нужно, это очень нужно мне.
Мне стало невыносимо жарко, лицо пылало, руки горели. Нужно возвращаться к маме, она и так уже долго меня ждет, тем более у меня к ней есть вопрос, на который она когда-то мне так и не дала ответ.
В зале играла приятная музыка и великолепно пела местная певица. Мама сидела  вполоборота, и я с удивлением заметила, как они похожи с Машкой, почему-то раньше я этого не замечала. А они ведь даже характерами схожи, резкие, жесткие, всегда добиваются своего любыми способами. Интересно, а чей характер достался мне? Я нерешительная, стеснительная, мнительная, одним словом полный набор самых «лучших» качеств. Неужели у папы такой характер, но тогда бы он не добился в своей жизни таких успехов. К тому же я никогда бы не смогла бросить своего ребенка и предпочесть ему карьеру.
- Аня, где ты ходишь? – мама недовольно нахмурилась. – Что на тебя нашло сегодня?
- Все хорошо, - как можно спокойнее ответила я.
- Боже, а на кого ты похожа! – мама заметила мое горящее лицо с припухшими глазами. Что и говорить, вид у меня уж точно был не гламурный.
- Я похожа на себя, - я все еще пыталась сохранить спокойствие, хотя с каждой минутой делать это мне было все трудней.
- Это точно, - кивнула мама, - вкуса у тебя никогда не было.
- Давай перестанем меня обсуждать, я хотела тебя кое о чем спросить.
- Опять вопросы, - недовольно поморщилась мама, - ну что ты еще хочешь узнать?
- Почему ты не поменяла фамилию при замужестве? Почему мы с Машкой Красновы, а не Ветровы? – выпалила я на одном дыхании.
- Анна, мы уже обсуждали с тобой этот вопрос, - мама закатила глаза к потолку, - тебе - что нравиться издеваться надо мной?
- Обсуждали, но ты так и не ответила на мой вопрос, - твердо сказала я.
- Да что там говорить, - мама по настоящему разозлилась, - твой отец сам не захотел, чтобы вы носили его фамилию, он хотел сына, а родились дочери! – мама уже почти кричала и люди, сидящие за соседними столиками, недоуменно на нас оглядывались.
- Не захотел? - растерялась я.
- Да! Не захотел! Надеюсь, эта тема, наконец закрыта? Ты окончательно испортила мне аппетит, я ухожу.
Мама встала и демонстративно, не оборачиваясь, вышла из зала. Я осталась за столиком, уйти так же как мама я не смогла, мне, как всегда было неудобно, заказ-то ведь уже сделан. Руки горели просто нестерпимо, мне казалось, что если я возьму в руки бумажную салфетку - она вспыхнет.

Есть я, конечно, не смогла, зато мне пришлось оставить в ресторане кругленькую сумму, на которую я не рассчитывала. На эти деньги я могла бы прожить целый месяц. А я так ждала приезда мамы, скучала по ней, но все пошло не так, как хотелось бы. Мама никогда не была излишне сентиментальной, может потому, что ей в жизни пришлось пробиваться одной, с двумя девчонками на шее? У меня никогда не было милых прозвищ, на которые обычно обижаются дети, достигшие подросткового возраста. Всякие зайки, рыбки, солнышки – это не про меня, в лучшем случае Анечка, и то если я вела себя ну очень хорошо. К Машке мама относилась мягче, скорее всего потому, что она была младше и была похожа на куколку. Помню, когда мы гуляли вместе, прохожие останавливались и умилялись, глядя на Машку. Тяжело жить, когда ты совсем одна, даже если вокруг тебя много людей.
Домой я добралась на автобусе, денег на такси мне просто не хватило, мои запасы тают просто на глазах. Идти с остановки до дома было страшно, мерещились разные тени, я вздрагивала от малейшего шороха. В сумке у меня правда было одно средство, рецепт которого я выпытала у Валентины. Секретное оружие против маньяков представляло собой спиртовую настойку жгучего перца, перелитого во флакон с пульверизатором.
Темнело рано, а фонари, почему-то зажечь забыли, зато с утра они радовали нас ярким светом. Интересно, люди, которые их зажигают, в курсе, что свет нужно включать вечером, а не утром. Мне показалось, что кто-то идет сзади, я обернулась, но ничего не увидела. Убедившись, что никто за мной не идет, я успокоилась, но тут шаги снова раздались за моей спиной. Я ускорила шаг, кто-то сделал тоже самое. Не выдержав, я сорвалась на бег, но незнакомец тоже ускорил шаг. Сердце от страха колотилось прямо в горле, казалось, еще немного и оно выскочит и поскачет впереди меня. Нащупав в кармане флакон, я достала его и направила на приближающуюся тень. Целясь в то место, где по моим предположениям у этой тени была голова, я со всей силы нажала на кнопку. После этого раздался такой страшный вой, что волосы у меня на голове встали дыбом. А местные собаки, я думаю, в ближайший месяц на улицу даже не покажутся. Существо, которое издало жуткий вой, металось из стороны в сторону, хватаясь за лицо. «Попала!» - удовлетворенно подумала я.
- А, помогите! - кричало существо, и к своему ужасу я поняла, что голос мне знаком, но верить в свою догадку я просто отказывалась. – Анька, я тебя убью! – продолжало вопить оно и махать длинными руками с маникюром.
Да, это была Валька, и вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Нет, я, конечно, поняла, что Валька никакой не маньяк, просто мне даже думать не хотелось, что она со мной сделает, когда посмотрит на себя в зеркало. Дело в том, что фонари, наконец-то, зажгли и оценить всю неземную красоту (приобретенную не без моей помощи) моей подруги я смогла на все сто процентов. Лицо приобрело кроваво-красный цвет, глаза опухли и стали как щелочки, не украсили её и царапины, которые она сама оставила у себя на лице своими свеженакрашенными ногтями. С трудом утихомирив, я потащила её в дом. То, что она говорила в мой адрес, я, пожалуй, повторять не буду, но узнала я о себе много нового, а так же о своих бабушках, прабабушках и других родственниках.
Через час, я уже могла не опасаться за свою жизнь, ну если только за здоровье. Лицо у подруги распухло и стало плоское как блин, у неё ко всему ещё и аллергия на перец оказалась. Лед, заварка, ромашка, куча лекарств от аллергии – все пошло в ход.
Валентина сидела на диване и злобно поглядывала на меня сквозь узкие щелочки век.
- Ты зачем в меня, зараза такая, этой дрянью брызнула? – прошлепала она толстыми словно вареники губами.
- А ты зачем за мной кралась? – возмутилась я.
- Ты обещала по вечерам одна не шастать, вот я и хотела тебя припугнуть, – объяснила Валентина.
- У тебя получилось, - порадовала я подругу, - у меня чуть инфаркт не случился.
- Инфаркт, видите ли, - проворчала подруга, - принеси мне зеркало, хочу посмотреть, что там у меня с лицом.
- Может не надо? – робко поинтересовалась я.
- Надо, Аня, надо, - переиначила Валя знаменитую фразу.
Я нашла самое маленькое зеркало, которое у меня имелось, всунула в руки подруги и отошла на безопасное расстояние.
- Что-то не пойму, – растерялась Валя, - а где глаза, рот, что это вообще такое?
Она встала и, натыкаясь на углы, пошла в ванную, там у меня висит хорошее зеркало, большое.
- Это что? – взвизгнула она. – Анна, подойди сюда немедленно.
Я с тоской подумала, что лучше бы я встретила маньяка, от него я хотя бы знаю, что ожидать. А что ожидать от лучшей подруги, которая сейчас любуется на себя в зеркало? Делать нечего, нужно идти, а то разозлится еще больше. Я тихонечко заглянула в ванную, Валя, замерев, словно статуя стояла у зеркала.
- Ну, как? – осторожно подбирая слова, спросила я.
- Это что? – повторила Валя, показывая на свое отражение.
- Ну, немножко лицо припухло, - затараторила я, - денек, другой и все пройдет.
- Почему у меня такие губы? – дрожащим голосом спросила подруга.
- Чтобы поцеловать меня, - неуместно хихикнула я, и тут же сделал серьезное выражение лица, так как в узких глазках полыхнул огонь. - Замечательные губы, - пыталась успокоить я её, - практически как у этой, как её, ну,  известной голливудской актрисы. Люди операции себе делают, а у тебя без всяких операций.
- А глаза, глаза-то мои где? – пытаясь разлепить веки руками вопила Валентина. – Я их даже открыть не могу, мне, что веки все время поднимать придется?
Я открыла рот, но тут же его захлопнула, как назло вспомнилось произведение классика, в котором звучала фраза: «Поднимите мне веки». С трудом сдерживая смех, я уговаривала себя вспомнить что-нибудь грустное.
Валентина в это время приподняла волосы и с недоумением уставилась на два  больших розовых полушария, которые когда-то были её ушами.
- Я похожа на мышонка Джерри из мультика, - трагическим голосом прошептала Валентина.
Я не стала огорчать подругу, но у мышонка были большие глаза, и все же он был очаровательным, хотя мышей я и не люблю. Мою же подругу назвать сейчас очаровательной у меня язык не поворачивался, вслух такое я, конечно, говорить не стала.
- А-А-А! – неожиданно закричала Валентина.
Я подскочила от неожиданности.
- Ты чего?
- У меня же завтра свидание с Максимом, как я приду в таком виде?
- Перенеси свидание, скажи, что заболела, - посоветовала я.
- Он хотел меня с мамой завтра познакомить, она у него с характером. Если не приду - обидится.
- С мамой, пожалуй, в таком виде лучше не знакомится, она может обидеться, если Максим познакомит тебя с ней, - неуверенно заметила я. Представляю, в каком шоке будет мама, увидев такую красотищу.
- Вот ты позвонишь Максиму и все объяснишь, - категорически заявила подруга.
Кое-как мне удалось её успокоить, пообещав выполнить все, что она просит, и мы отправились спать.
Ночью мне снилось, что я гуляю с Димкой у озера, было красиво, тихо, светила луна. Мы сидели, обнявшись на берегу и смотрели на  звездное небо – романтика. Неожиданно луна опустилась вниз, скривилась и капризным голосом мне сказала: «Аня, я хочу пить». И так это было реально, что я от ужаса открыла глаза и завопила во все горло. На до мной склонилась белая, круглая…..мордуленция моей подруги.
- Ань, я хочу пить, - повторила Валя.
- Ну и иди, пей, кто тебе не дает!
- Не могу, - чуть не плача пожаловалась подруга, - губы не слушаются, проливаю все мимо, а пить очень хочется.
Перепробовав чашки, рюмки и даже бутылки, мы додумались взять трубочку. Трубочку Валентина взяла в зубы, руками придерживала губы и, наконец, ей удалось сделать несколько глотков.
- Боже, какое счастье! – прохрипела довольная подруга. – Ань, я поживу у тебя немного, - скорее сообщила, чем спросила Валентина и отправилась спать.
Деваться некуда, пришлось согласиться, а ко мне сегодня должен был приехать Димка. Придется пожертвовать на время своей личной жизнью, тем более я нарушила планы подруги. «А почему интересно Димка не приглашает меня к себе?» - обожгла меня неприятная мысль. Я о Димке вообще мало что знаю, а вдруг он женат или у него есть еще кто-нибудь? Полночи мне не давали спать мысли о маме, о Диме, об отце, заснула я только под утро.
 Проснулась я от запаха жареной картошки, Валентина гремела на кухне и что-то напевала. Я, словно хорошая охотничья собака, держа нос по ветру, двинулась на запах. Валя зачесала волосы в хвост, открыв распухшие розовые ушки. Распухшее круглое лицо в совокупности с этими розовыми шариками смотрелось очень неординарно. Интересно, а почему с носом ничего не случилось, и он остался прежним? Вслух я, конечно об этом говорить не стала.
- Привет тебе, луноликая, какой у тебя замечательный розовый нимб, даже два, - я уселась на стул и схватила вилку.
- Шути, шути, дошутишься, не дам тебе картошку, - проворчала подруга.
- Как не дашь? – заволновалась я, что-что, а картошку Валя жарила просто великолепно. – Я вообще молчу.
Только я собралась приступить к трапезе, как в дверь кто-то позвонил.
- Ладно, ешь, - махнула рукой подруга, - я сама открою.
Я услышала звук открываемой двери, а затем глухой крик. Кто-то видимо не смог оценить красоты моей подруги. В кухню вошла хмурая Валентина,  а за ней бледный Димка.
- Что-то ты бледный, - я ткнула вилкой в сторону Димки. – Съешь картошечки?
- Девчонки, а что у вас происходит?
- Да мы тут внешность свою решили немного подправить, - с невинным выражением ответила Валя, а я чуть не подавилась картошкой.
- Зачем?! – Димка стал понемногу розоветь.
- Ну, чтобы красивее быть, вот и Анька собирается пойти к моему врачу, - Валентина подмигнула мне.
- Не надо! – вырвалось у Димы.
- Тебе что не нравится результат? – Валя улыбнулась, и её глаза полностью скрылись за веками.
- Э-э, м-м-м, - нечленораздельно что-то промычал Дима.
Я не выдержала и расхохоталась, а затем в красках рассказала о нашем вечернем приключении.
- Вы зачем по вечерам ходите? – нахмурился успокоившийся Дима.
- Меня Максим довез почти до дома, - объяснила подруга, - потом я увидела Аню, ну и пошла за ней. Дальше ты уже знаешь, результат так сказать на лице.
- Я больше не буду, - пискнула я под грозным взглядом Димы. Рассказывать о том, что мои денежные запасы подходят к концу, и такси я не могу себе позволить, я, конечно, не стала.
От расправы меня спас звонок телефона, я  выскользнула из-за стола и помчалась в комнату. Звонила мама, слава богу, она на меня уже не сердилась. К моему огромному удивлению она сообщила, что хочет у меня пожить. Что-то в последнее время я пользуюсь огромной популярностью, осталось только Димке попроситься ко мне на постой.
Я вернулась на кухню и рассказала друзьям о звонке.
- Как же с таким лицом по улице поеду? – ужаснулась Валя. – Мне что, мешок на голову одевать?
- Ты можешь у меня остаться, - успокоила её я.
- Жить с твоей мамой?! – Валя даже за сердце схватилась. – Нет, уж лучше мешок на голову!
- Мама не такой уж страшный у меня человек, - обиделась я.
- Она очень сложный человек, жесткий, я бы сказала, - попыталась исправить сказанное Валя.
- Я тебя подвезу, - спас положение Дима.
В дверь опять позвонили, и Валентина заметалась по кухне.
- Это Максим! - завопила она.
- С чего ты взяла? – поразилась я.
- Я ему позвонила и сказала, что заболела и не смогу с ним сегодня увидится. Он не поверил и пообещал приехать с проверкой. Я в таком виде к нему не выйду, - заявила она и побежала в гостиную.
В дверь продолжали настойчиво звонить, и я пошла открывать. Это действительно был Максим,  он ворвался в квартиру и с подозрением уставился на нас с Димкой.
- Где она? – грозно набычившись, спросил он. – У неё что, появился кто-нибудь ещё?!
Я попыталась объяснить ситуацию, но Максим даже слушать меня не стал и, отодвинув меня, прошел в гостиную. Валентина сидела в кресле, замотав голову шалью.
- Это что такое? – оторопел Максим. – Ты что издеваешься надо мной? Не любишь меня так и скажи, зачем измываться над человеком! Я тебя с мамой хотел познакомить, предложение сделать, как дурак все ювелирные магазины обежал, чтобы найти достойное тебе кольцо! Я взрослый, состоявшийся человек и не позволю так со мной обращаться! – закончил Максим и собрался уйти.
Я схватила его за руку и попросила остаться.
- Гюльчитай, открой личико, - попросила я, - Валь, не дури, а то он сейчас уйдет и никогда не вернется!
Валентина послушно встала и начала разматывать шаль. Мы с Димой с любопытством повернулись в сторону Максима, очень уж хотелось посмотреть на его реакцию. Валентина скинула шаль и повернулась в сторону Максима, тот как-то странно всхлипнул и схватился за грудь.
- Ну, как, нравится? – с издевкой поинтересовалась Валя, и её розовые большие ушки стали почти красными.
- А это пройдет? – испуганно спросил Максим.
- Пройдет, - успокоила я Максима, - дня через два, - добавила я тут же.
- Ну что, ты все ещё хочешь познакомить меня с мамой именно сегодня? – Валентина подбоченилась и сузила и без того узкие глаза.
- Э-э, нет, - пробормотал  Максим, пряча глаза, - я думаю, что это может подождать пару дней.
- Друзья мои, - обратилась я к честной компании, - не пора ли вам пора? Ко мне мама через два часа приедет, а у меня здесь бардак, конечно, вы можете остаться и помочь мне с уборкой.
Собрались все очень быстро, желание убирать не возникло ни у кого. Закрыв за ними дверь, я принялась за уборку. Ровно через два часа приехала мама, судя по количеству сумок, она приехала ко мне надолго. Я, конечно, была её рада, но давно уже привыкла жить одна и с трудом представляла наше совместное проживание. Не успела мама войти в квартиру, как тут же начала командовать. И мебель у меня стоит не так, и вещи я вешаю не так, и посуду я неправильно кладу, и вообще у меня жуткий бардак. Получается, что я зря потратила два часа своей жизни на не нужную никому уборку.
- Мам, а что это ты ко мне решила приехать? – робко поинтересовалась я.
- Ты что мне не рада? – мама повернулась и с подозрением посмотрела на меня.
- Рада, даже очень, - ответила я, глядя на маму честными глазами, - просто ты всегда останавливаешься в гостиницах, а тут вдруг решила приехать ко мне.
- Просто мне надоели гостиницы, – мама повернулась ко мне спиной и принялась разбирать вещи.
Я почему-то ей не поверила, что-то в этом приезде ко мне было странное. Она всегда говорила нам, что потратила на нас свои лучшие годы и теперь хочет пожить в свое удовольствие, не загружая голову нашими проблемами. Мол, девочки мы уже большие и со всем можем справиться сами. А когда приезжала в Россию, всегда останавливалась в самых дорогих гостиницах, объясняя это тем, что там она себя чувствует настоящим человеком. Я, если честно, даже пожалела, что мне не нужно идти на работу, двадцать четыре часа с мамой – это уже слишком.
- Анна, - прервала мои размышления мама, - сегодня к нам приедет Маши с Сергеем.
Это было уже слишком, и я не выдержала.
- Ноги их здесь не будет, особенно Сергея!
- Что? – мама была поражена, еще бы, ведь она привыкла, что я всегда делаю то, что она говорит.
- Ноги их здесь не будет, - повторила я, четко проговаривая каждое слово. – Эти люди предали меня, и видеть их в своем доме я не намерена. Если ты так хочешь их увидеть, можешь поехать к ним.
- Хорошо, хорошо, - неожиданно согласилась со мной мама. Она почему-то была немного напугана, - мы лучше встретимся на нейтральной территории.
Это было так необычно, что я растерялась, слишком уж легко далась мне эта маленькая победа. Не успела я порадоваться своему, пусть и небольшому триумфу, как мама добралась до холодильника и обнаружила, что из еды у меня там только пельмени. Спорить по этому поводу не стала, просто быстро собралась и отправилась в магазин, мама снабдила меня достаточно крупной суммой. Закупив все необходимое, я поспешила домой. До дома оставалось метров сто, когда мне на голову накинули какую-то ткань и слегка сдавили горло. Потом я почувствовала на теле чьи-то руки, с меня стали срывать одежду. В панике я начала молотить руками и ногами куда придется, несколько раз попала во что-то мягкое. Флакон с перцовой настойкой я забыла в кармане другой куртки, о чем сейчас безумно сожалела. Неожиданно где-то рядом раздались громкая музыка и крики, и я почувствовала, что меня отпустили. Потом провал, наверное, я потеряла сознание. Глаза я открыла уже в больничной палате.
- Очнулась, - раздалось у меня над головой. Дверь в палату распахнулась, и в проеме показались испуганные лица моих друзей.
- Ты нас всех так испугала, - дрожащим голосом произнесла Валя, кладя на тумбочку апельсины.
- У тебя прошла аллергия? – спросила я и удивилась своему хриплому голосу.
- Прошла, - подтвердила Валя, - ты здесь уже два дня валяешься.
Димка и Максим стояла сзади, и нервно переминались с ноги на ногу.
- Валь, давай оставим их двоих, пусть поговорят, - Максим потянул Валю за рукав в коридор.
- Но мы еще придем, - пообещала Валя и послушно вышла из палаты.
Димка се рядом со мной и взял меня за руку.
- Я так за тебя испугался, - признался он, - так было бы страшно тебя потерять.
- А что произошло? Я плохо помню.
- Когда ты возвращалась из магазина, на тебя напала какая-то сволочь, - Дима так сильно сжал кулаки, что даже побелели костяшки. – Тебе повезло, ребята из соседнего дома возвращались из гостей и заметили, как тебя душат.
Я схватилась за горло, понятно теперь почему оно у меня так болит.
- А меня успели…? – голос сорвался, и я замолчала
- Изнасиловать? Нет, он не успели, у тебя много гематом и царапины. Горло он не повредил, но следы на шее остались.
- Его поймали? – я с надеждой посмотрела на Диму.
- Нет, ему удалось убежать.
В палату заглянул врач и попросил Диму уйти.
- Больной нужно как можно больше отдыхать.
Дима поцеловал меня и, пообещав прийти вечером, вышел из палаты. Я закрыла глаза, но тут дверь опять скрипнула, и в палату просочились Валя с Максимом.
- Ну, как ты подруга?
- Пока не знаю, - призналась я, - выгляжу паршиво?
- Паршиво, - подтвердила подруга мои подозрения, - но главное, что ты жива. К тебе тут мама наведывалась, волнуется очень, даже Машка приходила.
- Ну, надо же, – удивилась я.
- Ань, а ты видела нападающего? – Максим прошел и сел на стул рядом с кроватью. – Ну, опиши хотя бы, маленький был он или высокий, толстый или худой, в общем, все, что вспомнишь.
- Он был выше меня сантиметров на пятнадцать двадцать, - уверенно сказала я, - среднего телосложения, хватка была просто железная. А вот лицо, цвет волос я не видела, он на меня со спины напал и что-то накинул на голову. Максим, это тот маньяк?
- Не знаю, - задумчиво произнес Максим, - вроде бы нападает один и тот же человек, а вот можно ли назвать его маньяком я пока затрудняюсь сказать, мне нужно со специалистом посоветоваться. Есть в этом деле кое-какие странности.
- Есть еще кое-что, - шепнула тихонечко мне подруга, - я тебе потом расскажу, когда приду одна.
Валентина ушла, но отдохнуть мне так и не удалось, пришла мама и начала охать надо мной. На мою тумбочку легла вторая партия апельсинов.
- Я тебе решила витамины принести, - объяснила мама. – Ань, я должна уехать, - мама села на стул и пригладила волосы, которое находились в легком беспорядке.
- Куда? – не поняла я.
- В Англию.
- Мам, но ты ведь только приехала, - от удивления я даже привстала с кровати, - почему так скоро уезжаешь?
- Понимаешь, дочь, - мама опять занялась своей прической, движения были нервные, что никак не вязалось с её видимым спокойствием, - Грэг меня срочно вызывает, он тяжело заболел и за ним нужно ухаживать.
Грэг – это теперешний муж моей мамы, ему перевалило за семьдесят, но он держался бодрячком. Раз в неделю он обязательно посещал бассейн и тренажерный зал, пытался соответствовать своей молодой жене. Он в свое время удачно вложил деньги в компьютерный бизнес, и теперь они приносили ему хорошие дивиденды. Мама покорила его с первого взгляда, уже на втором свидании он сделал ей предложение. Не знаю, любит ли его мама, скорее всего, это брак по расчету с её стороны, конечно. А Грэга я видела только на фотографиях, потому что он терпеть не может самолеты, да и возраст дает о себе знать. И вот теперь он заболел, и мама готова бросить все и отправиться к законному мужу.
- А как же я? – с обидой спросила я.
- Я спросила у врача, - стала объяснять мама, - он мне сказала, что тебя дня через три выпишут, ничего страшного у тебя нет.
Конечно, подумаешь, на меня напал маньяк и чуть не придушил. У неё есть еще одна дочь про запас, а кто меня будет утешать, успокаивать, готовить, наконец? Никого не волнует, что я пережила жуткий стресс и на улицу вечером меня теперь калачом не заманишь.
- И когда ты уезжаешь? – я жутко расстроилась, но всячески пыталась это скрыть.
         - Завтра, - мама, наконец, оставила волосы в покое и вопросительно на меня посмотрела.
- Ладно, езжай, - буркнула я и отвернулась к стене.
- Я приеду через пару недель, – пообещала мама и поспешила к выходу.
Мама ушла, но в одиночестве мне так и не удалось побыть. Девчонки с работы из новостей узнали о нападении и всей копной примчались ко мне сразу после работы. Качая сеткой с апельсинами у меня перед глазами, они радостно сообщили мне о том, что мне нужно есть витамины. Интересно, у меня начнется аллергия на апельсины или обойдется? Расспросив о подробностях произошедшего, они посидели еще полчаса, съели половину цитрусовых, которые сами и притащили, а затем оставили меня в одиночестве.
Потом меня повели на процедуры, вкололи болючие уколы и  дали пригоршню таблеток. После этого меня оставили в покое, я закрыла глаза, но уснуть так и не смогла. Что мне хотела сообщить Валентина, да еще наедине? Почему Максим не должен был об этом знать? Не выдержав, я схватила телефон и позвонила подруге.
- Ты чего так поздно звонишь? – шепотом спросила она.
- Валь, что ты хотела мне рассказать, - я тоже зачем-то перешла на шепот.
- Ты с ума сошла, - возмутилась подруга, - я сейчас у Максима и вообще это тайна следствия, завтра расскажу.
- Я до завтра не доживу, - угрожающе произнесла я, - умру от любопытства.
- Ладно, сейчас на балкон выйду, - проворчала Валентина, и я услышала скрип балконной двери и бодрый голос подруги, она нагло врала Максиму, что хочет подышать свежим воздухом. – Из-за тебя подхвачу воспаление легких, - уже более громко произнесла она.
- Ну что ты меня мучаешь? – от нетерпения я начала подскакивать на кровати.
- Есть подозрение, повторяю это только подозрение, что на тебя напал Алексей.
- Алексей?! – хотя я и ожидала что-то подобное, мои подозрения, озвученные Валей, показались мне бредом. Дыхание перехватило, стало тяжело дышать.
- Да, рядом с тем местом, где на тебя напали, найдена его визитка.
- Мало ли у кого могла быть его визитка, сама же сказала, что он крупный бизнесмен, - я немного успокоилась и смогла нормально вздохнуть.
- Поэтому я и сказала, что только подозрение, если бы была уверенность, его бы уже арестовали. Сейчас идет проверка, вспомнили и о том случае в кафе, когда я была там с Алексеем. Максим меня жутко тут заревновал, но я поклялась ему, что между нами ничего не было. Понимаешь, я ведь даже не помню, выходил Алексей куда-нибудь или нет.
- И что ты сказала Максиму?
- Сказала, что не выходил, - призналась подруга,  - а то,  как бы я ему объяснила, что я чиста, как ясный день, если я ничего не помню. Я ведь только со слов Алексея знаю, что он довез меня до дома и тут же ушел.
- А никаких внутренних ощущений у тебя не было? – с нажимом спросила я.
- Вроде нет, - неуверенно ответила Валя. – Все, Максим уже подозрительно смотрит на меня, к тому же я замерзла, все давай, пока.
Вот тебе и все, неужели и, правда, Алексей? А ведь он единственный, кто не пришел меня проведать, хотя, конечно, мы не столь с ним близко знакомы. И как я спрашивается, после этого засну, когда такие мысли в голове бродят? Я закрыла глаза и тут же заснула, наверное, в той пригоршне таблеток, было успокоительное.
С утра у своей кровати я увидела Машку, она была бледной и немного тряслась, словно от озноба.
- Ань, ты как? – спросила она.
- Нормально, - я приподнялась и села, - что ты так трясешься?
- На маму сегодня ночью напали, - выпалила она и разрыдалась.
- Что?! – я слетела с кровати и начала трясти её за плечи. – Ты что несешь, кто, когда? Мама ездит  только на такси, где на неё могли напасть?
- В подъезде, около двери, - Машка всхлипывала и размазывала слезы по щекам.
- Она жива? – я замерла в ожидании ответа, руки сами сжались в кулаки.
- Жива, он успел её только ударить, она потеряла сознание и упала. Кто-то из соседей вызвал милицию, повезло, что машина проезжала недалеко от дома.
- Что с мамой?
- Сотрясение мозга и еще она сломала руку, когда падала, - Машка достала из сумки платок и шумно высморкалась.
- Фу, у меня чуть сердце не остановилось, я думала, то маму убили, - у меня дрогнул голос, я с ужасом поняла, что сегодня ночью могла лишиться матери. – Мама в больнице?
- Да, - кивнула Машка, - она в соседнем отделении, - тут она всхлипнула и опять зарыдала.
- А что ты рыдаешь? – я в недоумении уставилась на сестру. – С мамой все будет нормально.
- Это все беременность, - объяснила Машка, - я без всякого повода плачу, а тут такой повод.
- Ты это дело брось, - я надела халат, тапки и направилась к двери, - пошли к маме и перестань рыдать, а то она расстроится, глядя на тебя.
Я храбрилась, но сама жутко трусила, когда шла в палату к маме. К тому я сама ещё плохо себя чувствовала, кружилась голова, и ноги были, словно ватные. В палате мы застали Валентину и Максима, он сидел на стуле и что-то записывал в блокнот. Увидев меня, он кивнул головой и попросил нас подождать за дверью. Там я и вцепилась мертвой хваткой в Валентину.
- Рассказывай, - потребовала я.
- Только не выдавай меня, а то Максим меня убьет, - попросила она и стала рассказывать.
На маму действительно напали прямо у двери квартиры, когда она вставила ключ в замок. На голову ей накинули какую-то тряпку и со всей силы стукнули об дверь. Перед тем как потерять сознания мама успела крикнуть. Скорее всего, крик услышали соседи, потому что сразу кто-то вызвал милицию. Когда они приехали, то застали рядом с мамой Алексея, он держал её за ворот пальто. Милиции он сказал, что мама сама позвонила ему и попросила к ней приехать. Когда он поднялся по лестнице, он увидел, что она лежит у двери, и ему показалось, что не дышит. Он стал расстегивать пуговицы, чтобы пощупать пульс на шее, именно в этот момент и приехала милиция.
- Мама ему позвонила? Да она его знать не знает! – моему удивлению не было предела. – Зачем он придумал такую глупую отговорку, проще было сказать, что он приехал ко мне.
- Ты что защищаешь его? – Валентина нахмурилась и покачала головой.
- Да нет, - с досадой ответила я, - он умный мужчина, зачем же говорить явную глупость. Просто все это как-то не вяжется вместе.
- Он просто испугался и ляпнул первое, что пришло в голову, - настаивала на своем Валя.
- Может быть, - что-то все-таки не давало мне согласиться с подругой.
Машка стояла рядом, и слушала нашу перепалку молча, а потом неожиданно бросилась на меня.
- Это ты виновата, - кричала она, - это твой знакомый чуть не убил маму!
Хорошо Валентина успела перехватить сестру, а то та бы вцепилась мне в лицо. Да, беременные женщины непредсказуемы. Это получается, что я должна отвечать за всех своих знакомых? Я допустим, совершенно не ожидала, что сестра кинется в драку, за неё тоже отвечать? К нам подскочила медсестра, и мы попросили её заняться Машкой, предварительно всунув ей в карман триста рублей.
- Валь, я не понимаю, зачем Алексею нападать на маму, они ведь даже не знакомы?
- Если Алексей маньяк, для него причин никаких и не нужно. Помнишь, ты говорила мне, что предыдущие жертвы похожи на твою мать?
- Помню, - кивнула я, - но что тогда делать с заведующей детским домом? И про меня не забудь, я тоже не вписываюсь не по возрасту, ни по внешности. Если только не появился имитатор.
- Кто?
- Имитатор, - терпеливо повторила я, - это тот, который пытается копировать действия другого убийцы.
- Откуда ты этого набралась? – на лице подруги отразилось неподдельное изумление.
- Телевизор смотрю, книжки читаю, - проворчала я.
- То есть ты хочешь сказать, что маньяк у нас не один? – изумление сменилось ужасом.
- Да ничего я не хочу сказать, нашла специалиста, - отмахнулась я от подруги, - просто в голову почему-то пришло.
В это время открылась дверь, и из палаты вышел Максим.
- Заходи, - кивнул мне Максим, - только не долго, твоя мама плохо себя чувствует. Тебя когда выписывают?
- Завтра обещали, - растерялась я. - А что?
- Мне нужно с тобой поговорить, но не здесь, – Максим обвел взглядом вокруг себя.
- Хорошо, - я повернулась к Вале, - ты знаешь, о чем он хочет со мной поговорить, - шепотом поинтересовалась я у нее.
- Понятия не имею, - задумчиво ответила подруга и по её взгляду я поняла, что сегодня она уже будет знать все.
К маме меня пустили на минуту, она лежала такая несчастная, бледная, в её взгляде была просто неземная тоска. Мне стало её так жалко, что, выйдя из палаты, я разрыдалась, ни разу в жизни не видела её такой раздавленной. Я умоляла врача, чтобы он разрешил мне просто посидеть рядом с мамой, но он был непреклонен. Раз десять позвонил Димка, говорил, что любит меня, безумно скучает и ждет, когда меня выпишут. Он пообещал завтра забрать меня из больницы сразу же, как только меня выпишут.
На этот раз успокоительные таблетки мне не помогли, слишком уж я волновалась за маму. Ночью, я поднялась с кровати и тайком пробралась к маме в палату. Дежурная медсестра сладко посапывала за своим столиком. Мама спала, но сон её был неспокойный, она бормотала во сне, ворочалась, даже вскрикивала. Я просидела с ней часа три, пока сама не стала клевать носом. Поцеловав на прощанье маму в щеку, я побрела в свою палату.