Здесь такого не случится Глава 13

Глава 13

Теперь они каждый вечер перед пением ездили на юг, в сторону Гисема. Поездки эти мало развлекали Криса, но Нил сказал, что им надо примелькаться на этой дороге и Путник не стал спорить. Иней был ласковым и спокойным жеребцом, и Крису он очень нравился, но желания ухаживать за ним это всё равно не вызывало. Крис бурчал, вычищая своего коня после поездок. Нила это ужасно раздражало, тем более, что требовалось торопиться, а Крис, когда ему не нравилось что-то делать, бывал особенно медлителен.
- Мотоцикл гораздо лучше, - бубнил Крис, поясняя каждый раз, что мотоцикл - это самоходная коляска. - Овса не просит, навоз убирать не надо. И вообще, может хоть год простоять, с места не двинувшись. А потом р-раз, сел и поехал.
Говоря это, он ласково поглаживал волнистую гриву Инея и было видно, что это только способ вывести Нила из себя. Нил сердился, не отвечал и распрягал обеих лошадей сам, борясь с желанием отчитать мужа.
В действительности волшебный мир машин, о котором то и дело упоминал Крис, манил к себе Певца, и он чувствовал, что смог бы с успехом жить там. Он любил удобства, и любил мечтать о различных приятных устройствах, облегчающих жизнь человека. Нередко он самым крамольным образом подумывал о том, что зря Медон забрал почти всю магию из их мира. Не случись этого, всё выглядело бы иначе. А так выходило, что ребенка выплеснули вместе с водой. Однако судить действия высшего разума Нил находил, всё-таки, занятием совершенно бесполезным, а потому хотел бежать теперь. Но всё же на выпады Криса он отвечал со всей возможной терпеливостью, не давая ему возможности развивать скандал. Ещё и то помогало ему, что он был постоянно занят, утренние и вечерние пения отнимали немало сил и времени, а ещё надо было принимать в комнате печалей.
Певец имел комнату в том же крыле жилых покоев, что и Магистр с Воином. Только этажом выше. Поэтому, проходя по коридору один, Крис боялся столкнуться с кем-то из них. Он плохо понимал, отчего ему было неловко. Может быть потому, что он не намеревался оставаться тут надолго и не считал это место своим. Он постоянно помнил об этом соседстве. У него, против воли, возникало такое чувство, будто их - Криса и Нила - безмолвно осуждают эти преданные исключительно своей службе люди, будто любовь - это действие, которое определённо мешает исполнению служебного долга. Хотя ему ещё никто из них ни разу встретился, ни Воин, ни тем более, сам Магистр, который теперь редко вставал.

Когда Певец, управившись с делами, возвратился в свою комнату, Крис уже спал, подложив ладони под щёку, и накинув на себя край простыни. Он лежал на животе, скомкав подушку под себя и дышал неслышно. Нил рассматривал его в тиши комнаты. Боясь шевелиться, чтобы не разбудить, осторожно дотронулся до его спины, загорелой и пушистой. Улыбнулся и прикрыл глаза, объятый желанием. Крис принадлежит ему и счастье его полно теперь.
- Я видел у тебя на полке кувшин с элем - не открывая глаз, произнёс Крис. - Мы можем его выпить?
- Да, я собирался предложить, но думал, ты спишь.
- Отлично! - Открывшиеся глаза блестели чуть ярче обычного, и улыбка тронула губы.
Они налили полные кружки тёмного душистого напитка, и пили его, сидя на кровати. Крис смотрел в кружку, вспоминая прошлое, когда они с Нилом пили эль в таверне у Гаса, и думая о будущем.

Как загадочно и страшно будущее - кто может знать его? Как непредсказуемо и темно оно, даже когда ты твёрдо стоишь на ногах, и планы имеют под собой основание и всё что нужно - лишь упорно гнуть свою линию. Но вот под ногами не остаётся твёрдой почвы, и ты заблудился в тумане. Что тогда остаётся делать? Некуда и не во что спрятаться.
Оставаясь один, когда Нил занимался своими делами, Крис теперь выходил из комнаты только чтобы дойти до библиотеки. Для него теперь всё потеряло свою прелесть: и Приморский город, и приятели храмовники. Теперь ему казалось - рядом с Нилом он нашёл то, что искал. Но все равно он много размышлял над своим положением и над тем, как он относится к своему мужу.
Его притягивала щекочущая чувственность голоса, и мягкая кошачья ласковость поведения, привлекательность Певца и их беседы, полные какого-то неотразимого очарования. А чувство интереса к себе со стороны Нила делало эту прелесть неодолимой.
Крис отдавал себе отчёт в том, что в этом мире Нил его единственная поддержка, что иначе он был бы потерян и, скорее всего, впал бы в отчаяние. Нельзя сказать, что он не видел властность Нила, его хитрость и умение манипулировать. Но Криса будто влекла за собой чужая мощная воля. С одной стороны, такое положение злило его, заставляя чувствовать себя какой-то марионеткой, а с другой, давало возможность ощутить защищённость и заботу. Он видел что от этих манипуляций была польза, а если бы Крис попробовал решить всё сам, он был уверен, ничего бы тут не получилось. Кристофер понимал, Нил верховодит им, добиваясь, чтобы всё делалось так, как он того хочет. Нил решил что они должны бежать, и убедил его, используя не совсем честные методы, можно сказать, навязался ему в попутчики, а самое главное, чуть ли не вынудил дать согласие на замужество. Крис словно плыл по течению, и хотя честно собирался исполнять свою часть договора в этом мире, но ему до сих пор казалось, что им было совсем необязательно вступать в брак. Что такого в браке, из-за чего нельзя без него обойтись? Грех? Но если Нил так уж переживал за соблюдение законов, почему решил сбежать с ним, более того, сам это предложил, ведь и это также являлось для него грехом? Чем одно отличалось от другого? Этого Крис решительно не понимал.
Ну ладно, допустим, так удобнее было планировать побег, не привлекая опасного внимания к их близости. Но какая же близость без настоящего секса? Крис хотел секса, ждал и предвкушал, мысли о сексе с Нилом затуманивали его сознание, вызывали мурашки по телу. А ведь Нил - девственник! Это было самым удивительным открытием, поставившим Криса в затруднительное, на его взгляд, положение. Да как можно было ожидать такого расклада?! Теперь Крис сам удивлялся, что ни упорный отказ Певца отдаться до свадьбы, ни местные обычаи не навели его на эту мысль раньше. Он смотрел и не видел. Точнее, видел зрелого мужчину, к которому его страстно влекло, и который сам определённо хотел с ним близости, чувственного и нежного. Его поведение обещало радость обладания таким желанным телом, и приводило Криса к будоражащей мысли, что Нил, должно быть, прекрасен, когда отдаётся.
Выйдя замуж, утратив свою свободу, Крис рассчитывал встретить искушённость и предусмотрительност­ь, а не целомудренную невинность, которая застала врасплох и даже напугала. Потому-то он и развлекался с Нилом другими доступными способами, получая от этого удовольствие. Но в душе тлела какая-то обида и неудовлетворённость.
Всё-таки, раз они стали официально парой, то надо двигаться дальше. Теперь Крис хотел получить от этого брака всё желаемое сполна.
Он вправе потребовать от Нила отдаться ему, а Нил обязан удовлетворить его желание. При этом Крис и думать не думал, что Нил может от него потребовать того же самого.
"Но ведь он мой. Мой муж, - думал он и тут же отвечал себе сам. - И что с того? Нельзя же делать с ним всё что хочется. Это как-то... жестоко. Ведь он такой невинный... Но ведь он мой муж! И значит, обязан исполнять супружеский долг и всё такое, по своим же правилам. Он сам этого хотел, никто его за язык не тянул. Что же тут неправильного? Это достаточно справедливо. Ведь я не собираюсь истязать его. Всё можно решить к взаимному удовольствию, если делать всё правильно".
Крис вполне здраво считал, что если влечение взаимно, то преград к удовлетворению нет.
Но никогда раньше он не оказывался в таких обстоятельствах. С одной стороны - полная зависимость от человека, а с другой - звериное желание обладать этим человеком.
Всё это приводило его в полную растерянность, заставляя медлить и смущаться. Знай он, какое значение имеет для своего мужа, он был бы смелее, но Нил не давал читать в своём сердце, оставаясь, по большей части, словно за какой-то тонкой, но весьма упругой стеной.
Как было бы здорово оказаться сейчас в грохотании дискотеки, выпить с Нилом, а потом поехать домой и заняться сексом. Чтобы Нил принадлежал ему полностью.
Перебирая на полке мелочи, в ожидании прихода мужа, он всегда обнаруживал что-то, интересовавшее его. Вещи Нила просто манили прикоснуться к ним. Как будто, дотрагиваясь до них, можно лучше понять, какой он человек. Все эти вещи ему нравились, всё хотелось рассмотреть поподробнее. Масляная лампа, утварь, чеканный таз для умывания, ящик для золы, коробка с щипцами и каминными принадлежностями. Кувшинчик с монетами, кувшин с элем, склянка с маслом для лампы. Всё было устроено так основательно и уютно, что Крис невольно задумывался, захочет ли Певец в самом деле бросить всё это? Ведь это ему наверняка дорого и мило. Как знать?

Нил, потянувшись, отставил опустевшую кружку. Крис выпил свою ещё раньше, и теперь лёг рядом, вопросительно глядя в глаза. Провёл прохладной рукой по его спине, жадно и сладко целуя, чувствуя, какую власть это имеет над Нилом.
- Мой Нил. - Сказал он внятно.
- Да...
Крис наклонился к его виску, щекоча дыханием:
- Я хочу взять тебя. Позволь мне.
Нил затуманенно посмотрел на него и сжал его ладонь в своей.
Вновь и вновь Крис ласкал его, целуя лицо и губы, и Нил отвечал на эти ласки. Когда возбуждение постепенно разошлось по всему телу, его охватила истома. То, что раньше пугало, теперь перестало быть страшным. Он чувствовал жгучие, смешанные, таинственные вспышки в их телах, которые в долгожданном взаимодействии сплетались и переходили друг в друга. Крис положил руку ему на бедро, побуждая лечь набок, придерживая его колени согнутыми.
- Зачем это? - прошептал он, увидав в руках Криса флакон с маслом.
- Так будет лучше.
Конечно лучше. Нил покорился воле Криса, не сопротивляясь, доверчиво и просто, будто только этого и ждал. Нила не возмутило проникновение в сокровенную тайну его тела. Он чувствовал, насколько ласковыми, нежными были касания пальцев. От одного, особенного, прикосновения в глубине тела прокатился горячий тягучий сладкий спазм. Закрыв глаза, он услышал чей-то тихий стон, и понял, что стонет он сам. Но когда Крис овладел им, он чуть не закричал, весь поглощённый волнами жара и боли. Крис замер. Он говорил своему дрожащему и испуганному мужчине успокаивающие слова, целовал горячие плечи, сам на грани между зыбким спокойствием и животным инстинктом.
Нил нащупал его руку, и сжал, переплетясь пальцами.
- Потерпи чуть-чуть. - Просил Крис жалобно. - Расслабься. Сейчас тебе будет легче.
- Всё хорошо, - вымученно простонал Нил.
Он изогнулся, пытаясь отстраниться, но Крис был неумолим, и, придерживая его поперёк живота одной рукой, медленно вошёл в саднящее нутро. Несколько толчков были болезненными, но через короткое время боль действительно ушла почти без остатка. Нил откинул голову назад и дышал тяжело. Крис сжал его бёдра, и движения внутри стали глубже и быстрее. Нил заново ощутил своё тело и был потрясён. Смутная тоска нашла выражение, ощущение бесстыдного счастья захлестнуло с головой. Казалось, сейчас он исчезнет в осязаемой эйфории единения. Казалось, сейчас они исчезнут вместе. Он застонал протяжно и громко.
Всё последующее слилось для него в самозабвенное состояние безволия и свободы, парения и страсти, боли и утоления, подчинения и наслаждения. Он не знал, сколько прошло минут или часов, забывшись в объятиях Криса. Вынырнув из глубин неги, он видел трепет фитиля в лампе, и узоры теней, которые ложились на озарённый потолок, слышал шум ветра в ночи за створками запертого окна, совершенно не разделяя себя и Криса. Казалось, время остановилось, и ночь длится вечно.
- Спасибо тебе, Нил. - Губы Криса были горячими.

Неделя после свадьбы прошла невероятно быстро. Нилу казалось, что он торопится, но всё равно дело их продвигалось медленно. Образовалась целая куча мелких причин, мешающих бежать тот же час. Нил извёлся совершенно, утаённая книга жгла руки, словно калёным железом, и он не мог не думать о ней ежечасно. Несмотря на все прелести его жизни с Крисом, Певца не оставляла мысль, что он поступил опрометчиво, ибо видел затаённое недовольство мужа. Он пытался его расспрашивать, но Крис делал удивлённые глаза и отвергал догадки Нила. Все поцелуи и объятья словно были некой уступкой, не приносившей плода. Нил отчасти понимал, что недостаточно развязен телесно для своего мужа. Откровенно говоря, он не отказался бы исполнять супружеский долг чаще, не будь такой спешки. Все смешалось перед мысленным взором Нила: отношения с Крисом, побег, страх быть пойманным на обмане. Он не мог отделить одного от другого, и потому словно отгородился от происходящего завесой. Механически он подсчитывал что ещё требуется для побега, но в то же время страшился того, что его может ожидать в путешествии, останься он наедине с Крисом, таким закрытым и упрямым. Несмотря на это, Нил предпринимал все усилия, чтобы как можно скорее покинуть Приморский город.

* * *

Воин Эльбарт посетил Нила после полудня. Певец уже знал, что Магистру стало значительно хуже, что ученик Магистра Витора, скорее всего, не получит свою должность, так как ждать до наступления должного возраста нужно было ещё год, а жить Витору оставалось не больше пары месяцев, однако визит Эльбарта стал для него довольно неожиданным. Тем более, что они, бывши руками Магистра, всё же не дружили и не общались близко. Они не были врагами, но не были и друзьями. Эльбарт был человеком прямым и неуклонным, совершенно свободным той свободой, что у него была в крови и с которою он совершенно равно и одинаково относился ко всем людям, какого бы состояния и звания они ни были, равно казня их недостатки. Он несколько презирал Нила, во-первых - за чрезвычайную снисходительность к людям, основанную в нём на сознании своих недостатков; во-вторых - за тщательно скрываемую заносчивость, с которою он относился к простецам, и, в-третьих - главное - за совершенное равнодушие к тому делу, которым он занимался, вследствие чего Нил никогда не увлекался и не делал ошибок. Это всё не давало им сблизиться, но, тем не менее, не мешало быть полезными Магистру и составлять для него самую удачную опору, как внутри Храма, так и вне его.
Эльбарт громко постучался в дверь комнаты Печалей, и, кивнув Нилу, уставился на него своим немигающим огненным взором. От этого взгляда у Нила всегда пробегали мурашки по телу, хоть он и точно знал, что причинить ему вреда Воин не в состоянии. Теперь же, когда Нил ощущал за собой ежедневную вину и ежедневный страх оказаться пойманным, пронзительный и будто всевидящий взгляд Воина вызывал у него что-то наподобие тяжкого оцепенения. Эльбарт молчал с минуту, Нил молчал тоже. Он смотрел на него по уже давно выработанной манере, то есть не в глаза, а в его четко очерченные светлые брови. Он громадным усилием воли взял себя в руки, и, стараясь не допустить дрожания голоса, проговорил ритуальную фразу:
- Что привело тебя в комнату Печалей, Воин Эльбарт? Открой мне свои сомнения и я очищу твой разум от них.
- Печаль скоро накроет всех служителей Храма Неба, Певец Нил. - Строго и без улыбки сказал Эльбарт.
Нил вздрогнул и едва сдержался чтобы не вскочить с лавки. Ему вдруг ясно представилось, что Воин пришёл за ним.
- Что случилось, Эльбарт? - Спросил он обречённо.
Воин подался грудью вперёд и сказал тише:
- Магистр Витор умирает. Ты не посещал его целую неделю. Он велел не беспокоить тебя и дать тебе испытать радость брака. Но нынче медлить нельзя. Гисемский лекарь сказал, что ему осталось совсем немного. Остались не дни, а часы. Ты должен быть готов в каждую минуту облегчить его душе переход в другой мир.
- О, Небо! - Воскликнул Нил и схватился за щеки.
Его одновременно охватили страх и странная радость. Он любил Магистра Витора, и знал его с детства, а теперь человек, под началом которого он находился - на пороге небытия, ибо тот мир, в который отправит его Небо, никогда не будет доступен для Нила. И в ту же секунду Нил своим живым умом сообразил, что, если Магистр умрёт, то он будет избавлен от необходимости говорить о книге и получит прекрасную возможность в суматохе перемен сбежать. Между тем Воин продолжал:
- Я пришёл за двумя вещами. Ты, Нил, должен запечатать письма в Сихем и Гисем, для того чтобы нам дали Магистра, так как только двое магистров при необходимости могут назначить третьего и решить участь его ученика. Второе, ты должен отослать своего мужа из Храмовой околицы, так как это непорядок и нарушение устава. - Воин значительно посмотрел на Нила. - Да и сам ты должен будешь освободить комнату. А третье - сегодня при пении мы по очереди дадим наставления Храмовникам.
- Это сказал Магистр? - Нил наклонил голову вперёд.
- Он сказал это мне. Но он скажет тебе всё сам. Он призывает тебя.
Нил кивнул и встал быстрым угловатым движением.