Подвздошная артерия

  -Библию возьмите, хоть пару пачек, - убеждал скептически настроенного экспедитора менеджер из издательства. - Посмотрите, какие иллюстрации!

  - Да насытился рынок уже, не берут даже воскресные школы. Ну ладно, возьмём подарочный вариант пару штук, - согласился наконец экспедитор и подписал накладные.

  Дорога из Москвы тяжёлая, с пробками и опасными серпантинами. К вечеру захотелось остановиться отдохнуть. Водитель и экспедитор остановились около храма, купили по пирожку.

  - Зайдём? - Спросил мужчина свою спутницу.

  Та молча кивнула.

  - Любуетесь фресками? А батюшке нашему не понравилось, велел переписать все заново, - добродушно заявила женщина, только что передвинувшая высоченные железные строительные леса.

  Это была баба Маша.

  Она охотно рассказала много интересного. Оказалось, что все узоры расписал одноглазый художник, у которого реально один глаз, а картины написаны другим, и притом левой рукой.

 - Потому что он был левшой, - объяснила баба Маша.

  Художник живописно расположил на верхотуре картины из Ветхого Завета – весьма и весьма убедительно и жизненно. Куда там иллюстрациям из Библии.

  Веселый Адам с прической под хиппи безмятежно стоял рядышком с сексапильной крутобёдрой  красоткой. Они были явно довольны своей жизнью. Природа вокруг кипела. Море, солнце и пальмы манили насладиться жизнью. Многообразные животные мирно паслись вокруг. Воистину божий мир.

  - Но что это? - Мог бы воскликнуть неискушенный зритель. -Почему всё так вдруг изменилось?       

  На противоположной стене храма падшее человечество судорожно пыталось выжить во враждебной ему обстановке. Вот все бегут в огромную лодку, желая спастись от вод потопа, но места всем не хватает. Люди и животные тонут и погибают. Их пожирают акулы и крокодилы. Бог больше не хочет допускать существования сотворённого им мира.

  И вот потоп окончен. Возносятся жертвы. Бог доволен и обещает больше не наводить всемирного потопа.

  Но что же мы видим? Опять войны, подлости и хитрости, зло и коварство во всех его проявлениях. Вот и продажа Иосифа своими братьями в рабство. А вот и сами эти братья обращаются в рабов. Вот Моисей требует себе народ из рабов и наводит злыми чарами погибель на египтян...
 
  Внимание приезжих привлекла ещё одна фреска. На ней был изображен кровожадный Авраам. Он хищно занес острый загнутый жертвенный нож над связанным по рукам и ногам, кротким и беззащитным Исааком. Левой лапищей он зажимал рот несчастного ребенка, чуть не свернув ему голову. А правую, занесенную с ножом,  руку он с негодованием  пытался вырвать у помешавшего ему ангела. Перекошенное ненавистью и дышащее злобой лицо  с удивлением было повернуто к посланцу небес.

  - Вот, Бог пожалел сына Авраама, а люди Сына Божьего не пожалели, - сказал мужчина, рассматривая фреску.

  - Не все люди-то,-быстро отреагировала баба Маша. - Не все люди! - внушительно заметила она. И задумалась.

  - А я ведь умерла недавно, - неожиданно вновь раздался голос бабы Маши.

  Мужчина и женщина опешили.

  - У меня подвздошная артерия лопнула.

  - А что это такое? – спросили приезжие.

  - Она  ребра и почки кровью питает, - внушительно сказала баба Маша, - и печень. Это я в Интернете прочитала.

  Люди переглянулись. Какие интересные женщины в России! А баба Маша с жаром продолжала:

  - Мужиков-то в нашем храме нет. Вот и приходится нам, женщинам, таскать доски, мешки. Вон Наташа – ей нельзя больше двух килограммов поднимать. А мы с ней и леса разбирали. Я подавала – она принимала. А ведь тяжелющие! Потом я пошла с внучкой на автобусную остановку. Охнула! – да и села. Ни дыхания, ни пульса! Я сижу на лавочке, а внучка выбежала на дорогу – машины останавливает. Ручки раскинула! Ни одна машина не останавливается. Хорошо, наши шли навстречу, они и помогли до больницы доставить. А там ничего не поймут. Давление не поднимается выше 60, сил нет. А потом поняли – это подвздошная лопнула! Она лопнула, да и прилипла к какой-то вене, а там так напрямую и пошло! Из одной выливается – в другую вливается. Знать, не время мне помирать.  А как легко было померла-то… Ох, легко...

  Видно было, что баба Маша действительно сожалеет о том, что осталась на этом свете.

  – Это меня батюшка наш не отпустил. Рано тебе, говорит, помирать-то.    

  Несколько изменив голос, она удачно скопировала батюшку-настоятеля и отечески пробасила:

  - Ты мне здесь еще нужна. Смотри, тяжелое больше не таскай.

  Было понятно, что чувство ответственности пересилило у бабы Маши желание уйти на небеса, но она еще что-то не договаривала. Тогда приезжие попеняли ей, что она себя не бережет после таких событий и не выполняет батюшкиных наставлений – вот даже тяжести перетаскивает.

  - А кому же кроме меня это делать? – искренне удивилась баба Маша.

  Тем временем, благословляя всех на ходу, стремительно пробежал в алтарь батюшка, погасили свет и началась всенощная – вечерняя служба.

  Приезжие встали около рая, под раскидистыми ветвями пальм и морским бризом.

  У противоположной стены храма баба Маша поправляла свечки на панихидном столике и было видно, что она как бы продолжает прислушиваться к новым ощущениям и видениям, сопровождающим переход в мир иной, и всё её в этой жизни тяготит, и она сожалеет, по большому счету,  что не переселилась так легко и безболезненно в мир иной.

  – А ведь так было легко померла-то!

  Над ее головой в ночной темноте храма, высвеченная бликами от множества свечек на панихидном столике, зловеще нависла занесенная сверху с жертвенным острым ножом рука Авраама.