И лишь тогда

Сгустилась кровь. Над городом повис туман.
Раздалось эхо падших самолётов.
В воздухе крутился смрад, сырой обман,
Под вальс пятисекундного отсчёта.

И лишь тогда я выползал из конуры бытия,
Ломая кости, разжижая кровь густую,
Вскрывая череп. Это был не я, а яд,
Пустившийся в терзаний бурю.

Впиваясь в землю, ядовито-красную,
Локтями измерял я километры.
Влача за горбом день ненастный,
Тащусь и изнуряюсь по планете.


Рецензии