Н. А. Некрасов, поэт-либерал или крепостник?

Мы привыкли ещё с советских времён воспринимать классику нашей литературы по шаблонам кем-то придуманным и утверждённым где-то там наверху в теперь уже приснопамятном идеологическом отделе ЦК КПСС. «Шаг влево, шаг вправо – расстрел!» Но время всё расставляет по своим местам, и сегодня, если присмотреться, сквозь заученные идеологические штампы вдруг проступают чисто человеческие черты наших искренне любимых авторов-классиков русской литературы.
Вот так и в замечательном и всем известном отрывке "Однажды в студёную зимнюю пору я из лесу вышел…» из поэмы Н. А. Некрасова «Крестьянские дети» можно увидеть живого автора.

В первой строфе стихотворения Некрасов сообщает нам:

«Однажды в студёную зимнюю пору
Я из лесу вышел. Был сильный мороз.»

Начнём с вопроса: почему Н. А. Некрасов в очень холодный зимний день оказался в лесу? Ведь в средней полосе России, где жил  Некрасов, в  ту «пору» был континентальный климат, то есть в сильные морозы столбик термометра опускался ниже отметки в - 25°С! Так, что же заставило его покинуть тёплый домашний уют и направиться в лес в 25-градусный мороз? Что он там делал?
Ответ очень прост. Некрасов был русским помещиком. Во времена Некрасова в России была частная собственность на землю. Люди, которые владели землёй со всеми угодьями, располагавшимися на ней, назывались помещиками. Кстати, вместе с землёй  помещикам принадлежали и селенья, находившиеся на их земле и люди, жившие в них. Этих людей называли крепостными и они были, как бы, рабами помещика. На землях, принадлежащих Некрасову, росли обширные лесные массивы, были поля, луга, озёра и речка, а Некрасов, как известно, был заядлым охотником. Конечно, Некрасов в зимнем лесу высматривал дичь, возможно конкретно зайцев, а выйдя на опушку леса увидел, как по дороге, ведущей из леса в деревню, направляется, целый воз дров, скорее всего, на санях-розвальнях, впряжённых в лошадку. Некрасов пишет:

«Гляжу, поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая хворосту воз.»

Почему медленно? Да, потому, что она была нагружена с верхом!
Первое чувство Некрасова-художника это умиление увиденной картиной:

«И, шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведёт под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах..., а сам с ноготок!».

«Мужичок» одет в дублёнку, на нём огромные сапоги и рукавицы, и хотя одежда ему явно велика, одет он по погоде. Некрасов любуется «мужичком». Тот полон достоинства и осознания важности дела, которое ему поручено! Однако, первое эмоциональное впечатление сменяется обеспокоенностью. Некрасов был рачительным хозяином, все ближайшие леса принадлежали ему, и поэтому Николай Алексеевич заподозрил недоброе! Вернее, ему сразу стало ясно, что дрова, которые вёз  мужичок, из его леса! Николай Алексеевич вежливо, но не без иронии, обратился с приветствием к малышу, чтобы уточнить происхождение дров:

«Здорово, парнище!».

Явно иронически уничижительное обращение «парнище» очевидно не понравилось «мужичку», и поэтому он дерзко отвечает взрослому насмешнику :

«Ступай себе мимо!».

По-видимому, ребёнок раньше никогда не видел барина. Но даже с учётом того, что малыш не знал с кем он разговаривает, мы видим на этом примере, что уже «в ту пору» самосознание русского крестьянства находилось на весьма высоком уровне! Шестилетний крестьянский мужичок немедленно даёт отпор взрослому, который иронизирует по его поводу! Может быть уже в этом эпизоде, замечательно описанном поэтом, просматриваются незамеченные Некрасовым, озабоченным сохранностью своей собственности,  ростки будущих российских революций?!

Некрасова такой дерзкий ответ мальчугана, конечно, задел:

«Уж больно ты грозен, как я погляжу!»,

и он тут же не в бровь, а в глаз спрашивает мальчика, управлявшего лошадью с санями:

«Откуда дровишки?!».

Наивный малыш по-детски бесхитростно и даже с назиданием отвечает:

«Из леса вестимо.
Отец слышишь рубит, а я отвожу!»

Но Николай Алексеевич, конечно же, слышал, что

«В лесу раздавался топор дровосека».
 
Некрасову ясно, налицо наглая кража. Его крепостные среди бела дня рубят на дрова его же лес.
Давайте заметим, что порубка барского леса без разрешения было уголовно наказуемым деянием! Правда, либерально настроенные помещики могли ограничиться и собственными домашними методами воспитания, например, поркой на конюшне. Нарушитель закона, вор-порубщик, силою приводился на конюшню. С него стягивали штаны, оголяя заднюю часть тела ниже спины. Привязывали к деревянной скамье верёвкой лицом вниз и били вожжами или плетьми по оголённой части тела. Количество ударов назначал хозяин-барин и зависело от уровня либерализма помещика. Порка была, без сомнения, жёсткой и унизительной мерой наказания, но она и в сравнение не шла с несколькими годами каторги в Сибири, которые крепостной мог получить за порубку хозяйского леса по суду согласно УК Российской Империи!
Итак, Некрасов выясняет у малыша, что тот вывозит из леса, очевидно, ворованные дрова, то есть является соучастником уголовного преступления! Но Некрасов на то и народный поэт-либерал, что, сочувствуя тяжёлой доле русского крестьянства, начинает выяснять какие жизненные обстоятельства заставили его крепостного крестьянина и его малолетнего сына пойти на уголовное преступление:

«А что, у отца-то большая семья?».

И, когда мальчик отвечает:

«Семья-то большая, да два человека
Всего мужиков-то: отец мой да я...»,

Николай Алексеевич с горечью понимает, что в семье дровосека всего двое «мужчин», а остальные «женщины», наверное, жена-мать и многочисленные дочери, девочки, то есть, практически, одни нахлебники! Кроме того в семье, судя по всему, всего только одна лошадка! Как согреть и прокормить такую ораву в лютые российские холода не нарушив закон?! Некрасов прикидывает в уме, что потери от одного украденного воза леса невелики, тем более, что он видит у малыша в  санях нагружен один  сухостой. Но на всякий случай Николай Алексеевич узнаёт основные анкетные данные мальчишки:
 
«А как звать тебя? — «Власом».
- А кой тебе годик?— «Шестой миновал …»

Вот теперь его, а заодно и его отца можно будет легко найти, если понадобится.

В душе Некрасова происходит жесточайшая борьба помещика-крепостника и поэта-либерал! Хочется думать, что Некрасов решает не задерживать малыша с поличным, а тот продолжит свой путь домой:

« «Ну, мёртвая!» — крикнул малюточка басом,
Рванул под уздцы и быстрей зашагал.»

Нам не известны правовые и/или внесудебные последствия этой встречи для порубщика и его сына, но чувства, захлестнувшие душу Некрасова, воплотились в стихотворение, сделавшее его имя известным на всю матушку Россию на добрую сотню лет огромному числу детей и взрослых, а впоследствии и всем русскоязычным гражданам необъятного СССР, культурном преемнике Российской Империи. Ведь стихотворение «Однажды, в студёную зимнюю пору …»  было включено в хрестоматию Русского языка и изучалось в обязательном порядке всеми детьми в 250- миллионном СССР!

Вот оно как оборачивается, случайная встреча в лесу и долгая народная память о сердобольном (как хочется в это верить!)  барине-поэте!