Художник. Часть 7. Прыгая по крышам

Счастлив тот кот, у которого хозяин учится. Его полдня нет. Можно спать. И никто не мешает. А хозяин придет уставший, увидит отраду глаз своих – меня. И мир его снова обретет краски, равновесие и гармонию. Думал я тогда.
В тот день Глеб ходил задумчивый. Он пах весной. То есть таявшим снегом, надеждами и крокусами. Что-то напевал себе. А пальцы его были в черных линиях. Где люди только находят всякую грязюку? Они совершенно не знают о гигиене! Как же мять лапы? Вылизывать спинку? А может он трогал зебру? И ее шерсть осталась на пальцах? А мне ничего о зёбрах не говорил. Жадина.
Он ест желтый суп, все еще слушая музыку, которая пряталась в этих маленьких раковинах. А суп красивый. Только без курицы. Теперь. Он мне улыбается. А глазах прямо можно прочитать текст песни. Уверен, что там про котов.
А чай тоже немного солнечный. Вон там, около донышка, спрятался янтарный луч. А я его заметил. Глаз-то намечен.
В комнату? Почему бы и нет. Только там чуточку сонно. Полумрак, за окном шуршат заблудшие снежинки, тучи, покрашенные в серое. И я сегодня такой тонкий и прозрачный. Вот-вот улечу. Осторожней, я могу исчезнуть в снегу.
А в портфеле вполне можно жить. Выкинуть всякие ненужности, на дне уже слой бумажек. Осталось только чуточку утоптать и все. Можно путешествовать по магазинам. Лучше мясным.
А свет лампы похож на мой хвост. Длинный и яркий. Прямо до батареи. Теплой, уютной, безопасной батарее. Мааау. Вот чуточку полежу и….
***
Над столом нагнулась юношеская фигура. Две стопки книг и листов стоят крепостями по углам. Свисают бумаги. В желтой полосе света танцует пыль. Рыжий кот сладко зевает на батарее. А за окном белая пелена из снега, испарений и неба. Затягивающего, завораживающего, накрывающего полотна вокруг города. Изредка в комнате раздаются звуки из наушников, но чаще шепот карандаша о бумагу и пощелкивания ручки, шелест страниц. Гаснет мир. И по небосклону к горизонту бегут огни. Вспыхивают фонари, освещая мир почти лунным светом. Художник откладывает книги. Из толстой тетрадки неровно вырывается листок. На нем два цвета. Белый и черный. Гелевая ручка прорисовывает крыши. Взгляд. Звук отодвигаемого ящика. Кнопка. И новая картина стене.
***
Ах, как быстро протекают дни. Особенно, когда их просыпаешь. Что это?
Что-то знакомое. А! Те крыши, они за моим правым боком, когда я бегу к Глебу. Как будто ночь. Но только свет в одном окне. И черная фигура на соседней крыше. Будто мужчина, но со скрипкой. Интересно, а та квартира – его? Или это просто случайный слушатель? А скрипач просто поет колыбельную городом.
А Глеб в ответ лишь странно улыбается. Не нравится мне она. Не видел такой. Как все необычно.
Эх, все-таки в Кошачьем раю не хватает батарей. Под солнцем тоже тепло, но в трубах красиво поют птицы. Или это водяные. Кто знает. Но пора.
Идти сейчас почти негде. Света мало, дорожки узкие. Считай, что по трапеции идешь. Только тебе никто не платит. А я еще хотел утеплиться. Тут даже худым, как тросточка, тяжело пройти.
А Глеб вновь рисует. И снова ручкой. Надо ему разноцветные подарить. А то неинтересно.
Да, та картина мне нравится еще по тому, что ее житель не принес нам неприятностей. Только пользу. Но скакать по крышам все-таки неудобно. Не пробуйте, там только голуби и скрипачи. Не самые лучшие утренние компаньоны.