За клюквой в сибирскую тайгу

«За клюквой в сибирскую тайгу»
     Стояло аномальное жаркое лето 1982 года. Дождей четыре месяца не было совсем! Разве что изредка засобираются на высоком ярко – голубом небосводе редкие тучки. Люди и звери, словом все живое, запоглядывают, с надеждой вверх, да нет. Долгожданной влаги брызнет на потрескавшуюся землю несколько теплых капель, и опять нещадно палит раскаленное светило.
     Мелкие болотца, речушки, даже в низинах все высохло. Только волосатые болотные кочки остались как напоминание об уютном доме лягушек и других земноводных.
     Змеи, которых здесь водилось, видимо – невидимо, тоже уползли куда – то в поисках лучшей доли.
     А змей здесь, в берёзовой тайге, было много. Коренные жители сибирского леса – зелёные и серые гадюки с характерным зигзагообразным красивым узором на спине были не по – хозяйски пугливыми. При появлении человека бросались наутёк со всей скоростью.
     А вот завезенные сюда степные черные гадюки вели себя несколько иначе. Они старались незаметно отлежаться в укромном  месте в траве, предпочитая тактику утаивания, выжидания. В несколько раз толще и длиннее наших сибирский змеек, они и яда давали в несколько раз больше.
     Никто не спросил местное население – рады или нет они новым подселенцам из Азии? Завезли и выпустили около деревень.
     Черные жирные гадюки нашли это место очень хорошим для жизни и расплодились с невероятной быстротой. И такие же, наглые по характеру, как и выносливые, весной и ранним летом они не позволяли деревенским жителям выйти в поле и в лес. Свивались в огромные страшные клубки в брачных играх, становились крайне агрессивными, и сами нападали на людей и животных.
     Часто можно было видеть недалеко от домов рядом лежавших змею и кошку, погибших в сражении за свою жизнь.
     Кусали змеи и людей нередко. Для ребенка эти укусы были смертельными. Взрослый, если ему повезло со здоровым сердцем, чаще выживал, хотя укушенная гадом нога или рука всегда опухала и сильно болела некоторое время.
     Больниц в этих маленьких селениях не было, противоядия не отпускали в хилые аптечные пункты. А до ближайшего районного центра надо было неизвестно на чем по бездорожью добрать от 60 километров и больше. Можно было только мечтать о «ковре – самолете»!
     Не боялись змей только деревенские свиньи. Они их ели. Пасутся такие хрюшки на воле все лето на вольных хлебах. Выкапывают из земли коренья, червей и с удивительной ловкостью ловят лягушек и змей. Яд, если змея и умудряется укусить свинью, застревает в сале и не идет по всему телу. Изредка приходит этакая порося по 2 – 3 центнера весом в свой дом переночевать.
     Так что экстрима на русской земле и, особенно в сибирской деревне, хватало  во все  времена. И отчего удивляются! У нас с самого рождения каждый день война за жизнь. Ни один день без борьбы за выживание прожит не может. Русский народ в течение многих поколений закалён настолько, что и самого Сатаны вместе с его пеклом не убоится.
     В магазинах  таких сёл есть практически нечего. Обыкновенная селёдка раскупается в очередь!
     Но и всяких даров леса и озёра в таких удаленных от цивилизации местах столько, что рыбу, разную ягоду и грибы можно заготовлять бочками. И всё это такое чистое и душистое, пропитанное ароматами первозданной земли!
     Наталья по распоряжению после окончания Новосибирского педучилища приехала на эту маленькую станцию Пенёк работать учителем начальных классов.
     Эта железнодорожная станция с населением около двух тысяч человек была создана в конце двадцатых годов, как поселение для «раскулаченных»
     Сотни «кулаков» со своими семьями свозились из России в неосвоенную сибирскую тайгу. Выгружали их из скотских вагонов, давай  в руки разные пилы и топоры со словами:
     «Хотите – стройтесь, и живите, а хотите – сдыхайте». И под неусыпным присмотре тюремных надзирателей, чтобы не разбежались, люди под тучами гудящих полчищ комаров вгрызались в землю. Здоровые, кровь с молоком, красивые и трудолюбивые люди, у которых отобрали всё: землю  и нажитое тяжелым трудом имущество, но мужества духа своего не потеряли. Они вновь, как прадеды их, обжившие земли на Руси принялись вырубать целинную тайгу, осушать болота и врастать корнями в эту неприветливую новую землю.
     Дети у них рождались красивые, приученные к любому крестьянскому труду. А поскольку «ленивых пролетариев» здесь не было, то и воровать было некому. И вот уже выросло несколько поколений из «раскулаченных», а по деревне так и гулял сам по себе скот: куры, гуси, овцы, коровы. И никто его не крал!
     В этот раз на летние школьные каникулы отец к Наталье приехал не один, а со своим другом Володькой.
     Володька был красивый мужчина высокого роста, к тому же веселым и прикольным. Им обоим было по сорок пять лет, ровесники. Но отец Натальи – серьёзный мужчина, рассудительный, ко всем делам подходил вдумчиво, неторопливо. Даже какую – ни будь мелочь он выполнял качественно, как на века.
     А Володька был быстрым и каким что через - чур несерьезным. Но всем с ним было легко и весело.
     Оба приятеля были заядлыми рыбаками. А так же любили собирать грибы и ягоды.
     За этими любимыми занятиями они всегда соревновались между собой: кто быстрее и больше соберет, поймает рыбы. Жадность в духе соперничества разгоралась в них с такой силой, что даже пообедать их с трудом можно было дозваться.
     Рано утром, собравшись все вместе ехать за клюквой, они пошли на железнодорожный вокзал. Автомобильных дорог вокруг не было, и в основном, люди передвигались на поезде, который тут служил дорогой жизни. Ночью он выходил из областного городка Чулыма, такого же зачуханного, как и само его название.
     И шел, почти по прямой, в поселок Кедровка, конечную станцию на всей «ветке». А вечером обратно.
     Отец взял с собой неразлучный  велосипед. А Владимир и Наталья – по рюкзаку и ведру. Поезд на их станции «Пенёк» стоял  15 минут. Мужчины договорились с машинистом, чтобы тот остановился на нужном километре, а обратно вечером забрал бы их там же. Интересно то, что вся жизнь на этих станциях как бы прикипела к этому поезду. Люди ездили на нем за грибами, ягодами, на озёра, за кедровыми шишками. Стоило только попросить машинистов и они останавливались в нужном месте, даже если никакого жилья там вовсе не было.
     В тайге продолжали действовать свои законы – законы о взаимопомощи, без всяких денег. А жившие на станции «Пенёк» люди даже гордились тем, что со дня основания их поселения не было случая преступления: ни убийства, ни серьезных драк, ни воровства или изнасилования.
     Примерно через двадцать километров поезд остановился, и трое ягодников отправились в незнакомый путь.
     Им словестно подробно объяснили, что идти надо по машинной колее направо, примерно восемь километров. Дорога наезженная вездеходами, прямая и ведет как раз к озеру. Обычно добраться до него пешим не так просто, но второе лето стоит засуха, поэтому пройти легко сможете. С этой стороны, как зайдете, будет маленький домик рыбаков, а с другой стороны – топь. Туда, не зная тайных тропинок, лучше не ходить. Следовало передвигаться только по натоптанным тропинкам и внимательно смотреть под ноги, потому что бывают и бездонные «окна» и змей много.
     Однажды местная женщина отстала от подружек, заблудилась, да и проплутала по этому болоту трое суток. Потому уж посчастливилось ей наткнуться на приехавших к озеру рыбаков. Она без ума от радости к ним выбежала навстречу, направление к выходной дороге из этих дебрей выспросила. И без ведра, без сумки, так как бросила их где – то раньше, выбралась из леса.
     Отец Натальи, Александр, как только они спустились с невысокой железнодорожной насыпи, проверил, как держатся все ремни и веревки у короба, привязанному к велосипеду. Затем достал пачку с папиросами и закурил одну. Наталья с Владимиром, чтобы не вдыхать этот вонючий дым, пошли впереди скорым шагом. Почва сильно пружинила под сапогами, хотя и было сухо. Толстый слой подстилки, накопленный тут годами, был мягким.
     В траве оглушительно стрекотали  большие кузнечики.
     Колея была местами довольно глубокая, а иногда шли довольно твердые участки земли, по которым даже можно было ехать на велосипеде. Александр так и делал. Он то и дело обгонял своих товарищей, садясь на своего железного коня. А потом останавливался и ждал, когда они его нагонят. И подсмеивался, что их колеса с плохой скоростью крутятся.
     Но через полдороги обстановка стала меняться..
     Высокие деревья, привычные березы и осины, как – то сразу исчезли. А впереди, насколько хватало глаз, появились заросли карликовых березок.
     Все остановились от неожиданности, как будто каким – то чудом попали в другой мир. Было ясно, что очень давно, много тысяч лет назад, здесь было какое – то громадное озеро или даже море. Но вода постепенно стала отступать  и ровные границы первоначального его дна оголились. Постепенно это дно стали обживать откуда – то появившиеся карликовые березки.
     Но почему семена других деревьев не залетали сюда и не потеснили эти деревца – кустики? Это было абсолютно непонятно.
     И уровень земли, по которой шла теперь дорога – колея, заметно понизился.
     Теперь не только ехать, но и идти приходилось медленнее. То искореженные маленькие деревца попадали под ноги, то ямки, выстланные толстым слоем мха мешали.
     Но вот, наконец, вдалеке показалась идеально круглая чаша озера. По краям росли кучки высоких нормальных берёз и темными почти черными свечками хвойные деревья. Все трое путников одновременно подошли к самому берегу и молча остановились.
     Их поразила какая – то необыкновенно глухая тишина. Как будто кто – то враз отрезал привычные современному человеку звуки! Ни отдаленного гула самолетов, ни гудения электрических проводов, ни от машин, вообще ни каких звуков.
     И картина настолько величественная, что дух захватывает! Полное царство какой – то древней природы, настолько могущественной, что человек сам себе, кажется маленьким, как мультяшный гномик, и совсем слабенький.
     Все ощутили реальную угрозу затеряться в этом мире.
     -Ну всё, не вздумайте кто – ни будь далеко отходить, а то потеряемся! – первым нарушил тишину Александр. – Держимся так, чтобы друг – друга не только хорошо видеть, но и слышать можно было.
     Владимир взял длинный шест, который был прислонен к маленькому рубленному домику под замком и осторожно подошел к самому краю берега.  Встал на корень большой березы и померил глубину озера у самого берега.  Для большей страховки он одной рукой крепко обнял эту чуть накренившуюся березу.
     Вода была очень прозрачная и сверху  над илом было не больше метра. Но шест неожиданно легко провалился сквозь дно и погрузился почти до конца без всяких усилий.
     -Ого! Метра три, не меньше! Ил! – воскликнул мужчина. И быстро достал палку. Он плюнул в воду. Слюну почти на лету подхватил золотистый карасик, подпрыгнув из воды.
     Наталья выгребала из кармана штормовки горсть семечек и бросила их подальше от берега. Так же, не дав семечкам даже осесть на воду, целая куча рыбок, появившихся вдруг откуда – то снизу, наперегонки расхватала эту еду.
     -Да они здесь голодные! – с азартом заключил отец Натальи.
     Он достал несколько небольших сетей из рюкзака и начал аккуратно расправлять их. – Ну, Володька, бери лодку и поехали сначала сети поставим, а потом уже ягодой займемся.
     Маленькая лодочка, максимум на двух человек, стояла возле берега, привязанная к дереву на прочной цепочке. Возле домика нашлось и весло – одно.
     -Нет уж, я в эту бездонную трясину не полезу! Одно неосторожное движение и лодочка перевернется! А выплыть здесь не удастся – засосёт.
     Он наотрез отказался.
     -Ладно, пап, я на весла сяду. Пошли.
     Отец многозначительно крякнул, проводив взглядом искоса своего приятеля, взял сети и осторожно забрался в лодку.
     Под тяжестью  двух довольно не грузных человек лодка осела так, что борта над водой поднимались только на размер вытянутой  ладони. Но оказалась довольно устойчива на воде благодаря своему совершенно плоскому дну.
     Дочь, все время думая о равновесии , умело гребла одним веслом, а отец привязывал сети к деревьям на берегу одним концом и к торчащим уже на постоянных местах палкам другим концом.
     Так они поставили три сети.
     Наталья вздохнула с некоторым облегчением, что почти ювелирная работа подошла к завершению. И направила лодку к берегу, где стоял Володька и молча наблюдал за ними.
     Но отец вдруг скомандовал: «Наташа, давай съездим на другую сторону озера посмотрим, может, там ягоды много!»
     -Папаня, тебе умные люди ясно сказали, что нельзя заниматься самодеятельностью. Здесь опасно. Топи кругом. Я же тебе вчера рассказывала, что у девочки из моего класса отца неделю назад здесь нашли рыбаки. В ветреную погоду поехал на лодке по озеру, перевернулся, а выплыть не смог. Утонул, в дно озеро засосало, только лицо под водой с открытыми глазами увидели.
     -Я хочу посмотреть, какой берег. Может, нормальный? – продолжал настаивать упрямый мужик.
     Поняв, что спорить с ним бесполезно, он может из упрямства и весло попытаться выхватить, а лодка малейшей качки не выдержит. Опасно. И Наталья, собрав всю свою волю в кулак, стала осторожно грести к другому берегу.
     Воды над илистым дном становилось все меньше. Вот уже вообще светлой полоски нет. Лодка скользит дном по илу, поднимая вокруг густую муть с пузырьками.
     Здесь, на этом берегу, уже нет деревьев или хотя бы кустиков.
     Все покрыто ярко – зеленым длинным ворсистым мхом. И он лежит даже не ровным одеялом, а отдельными кусками , местами, колыхаясь от малейшего движения лодки.
     Лодка мягко ткнулась носом в один из таких пуфиков.
     -Ты видишь, это не берег, это жуть! – указала Наталья отцу.
     Однако, вместо того, чтобы спокойно возвращаться назад, он встал в лодке с пола, и перешагнув через съежившуюся на дне лодочки дочь, попытался еще и ногой проверить этот колыхающийся берег. Он одной ногой ступил на зеленый мох, уже ходуном под ней ходящий, как студень, и стоял, раскачивая при этом лодку.
     Борт лодки сейчас уже почти весь утопал в воде, может быть, от силы сантиметров на пять возвышаясь над ней.
     Наталья изо всех сил приказывая себе не паниковать, чтобы не дернуться как- ни будь ненароком.
     Наконец, когда она уже перестала надеяться на лучшее, отец повторил в лодке весь свой обратный путь от носа до кормы.
     Благодаря за выдержку своего Ангела – Хранителя, девушка, не высказывая ни слова, гребла обратно. Вот и долгожданный берег, твердая земля!
     Дядя Володя подхватил лодочную цепь и крепко держал ее, притянув суденышко в плотную к берегу. Александр и Наталья по очереди вышли на берег. И тогда она впервые подняла глаза на друга отца. ОН был бледный, и во все глаза молча смотрел на нее.
Всех подробностей вроде тех, как лодка бороздила по илистому дну, и как страшно ходила зыбь моховых кочек, он, конечно, видеть не мог. Но на груди у него висел старый военный бинокль и надо думать, что понял Володя достаточно много…
     После этого они немножко разбрелись по клюквенной поляне и принялись старательно собирать ягоду. Клюква была уже хорошо спелая, в основном ярко – бордовая и совсем темная. И достаточно крупная. Беда только в том, что росла она в траве и доставать приходилось ее по ягодке, горстью брать не получалось. А ведро большое, двенадцать литров, скоро не наполняется. Вот найти бы открытую ягоду – на мху, дело тогда пойдет гораздо быстрее! Ага, вот и желание исполняется. Впереди высокая кочка, а на ней целая россыпь красных ягод. Девушка быстро собрала весь урожай с кочки. Оглянулась по сторонам и увидела, что Володька стоит в целом окружении таких кочек, похожих на большие муравейники. Только почему – то не собирает, а с палкой в руках танцует непонятный дикий танец. Кричать ему было далековато. Наталья быстрым шагом пошла к нему по извилистой тропинке и заходила со спины. И вот уже слышно слова мужчины:
     -Всем нормальным мужикам достаются красивые женщины, а мне везет только на гадин! Иди отсюда, отдай ягоды» - громко говорил он, опять замахиваясь палкой.
     -Дядя Володя, вы что тут? – Володька быстро повернулся  к ней и, опасливо  продолжая коситься на кочку, спросил:
     -Ты видишь? Прогнать змеюку не могу. Еще и кидается на меня! – пожаловался он.
     На самой верхушке кочки, свернувшись аккуратно кольцами, но подняв высоко голову, следила пристально за Володькой большая змея. Она явно чувствовала себя здесь хозяйкой, пригрелась на солнышке и уползать не хотела.
     На малейшее движение человека она делала короткий угрожающий выпад вперед и ввер навстречу ему.
Это было так смешно, что Наталья не выдержала и расхохоталась. Она досмеялась до слез, переводя взгляд с серьезной змеи на растерянного мужчину.
Затем подошла к змеиной кочке и попросила гадюку: «Ты хоть будь умней, уступи свою кочку мужику».
Змея снялась с кочки и скользнув с нее вниз, незаметно исчезла. Конечно, она просто решила, что с двоими связываться уже не стоит.
Володя стал железной  кружкой для воды соскребать крупные ягоды сразу в ведро.
     А девушка, все еще широко улыбаясь, пошла поближе к отцу, что бы ему рассказать о маленьком приключении.
Но не успела она сделать и двадцати шагов, как ее правая нога ушла за долю секунды в пустоту по самое туловище.
Другая же нога сразу подогнулась и упала на коленку.
     -О, ё-моё! – вырвалось при падении у Натальи.
     -Это еще что за фокус? Ведро, правда, не пострадало. Оно встало хорошо на дно, не просыпав ягоды.
Фокус оказался в том, что смотреть надо под ноги, а не ходить по болоту как по бульвару. Нога провалилась в малюсенькое «оконце», не достав дна. Значит, под, казалось бы, твердой и надежной землей внизу тоже озеро. И неизвестно, какой глубины!
     К великому ее облегчению нога досталась из ямы вместе с сапогом, но полным холодной водичкой. День стоял по – летнему теплый, так что, слив воду из сапога, Наташа повесила сапог на ветку дерева для просушки. А сама, оставшись одном носке, продолжала собирать клюквенные бусины.
     Наталья изредка подходила к отцу – посмотреть, сколько ягод у него в ведре. И оставалась собой довольна – у нее дело шло быстрее. Она прекрасно понимала, что пальцы у мужчин грубее, мелкую работу труднее делать.
     Уже и разговаривать стали все реже и спину выпрямлять чаще, все изрядно подустали. Но зато каждый уже давно набрал по большому ведру и высыпали это добро в свой рюкзак. У Натальи короба не была – она отцу загрузила.
     Перекусив хлебом со своими огурцами и вареными яйцами и запив все это холодной водой из бутылки, путешественники остались довольны.
     Они засекли время, потраченное на дорогу «сюда» - около двух часов. И решили, что до прихода поезда, даже если еще час накинуть про запас(мало ли какая заминка в дороге), можно еще часа три потратить с пользой.
     Полянки, которые были поблизости, они уже изрядно пообщипали. Поэтому, посовещавшись, все вместе решили пройти в видневшуюся приблизительно в километре, до маленькой рощицы. Дружно, след в след, направились по хорошо заметной дорожке – тропинки к этому колку.
     Сильно пахло водой, мхом и багульником. У него аромат хоть и приятный, но слегка дурманящий. Мужчины даже пожаловались немного на голову, что в сон клонит.
     В лесок разведчики зашли. Грибов никаких не было. Много валежника, подёрнутого сизым лишайником, и брусника. Ягодки мелкие – мелкие по сравнению с клюквинами.
Но по кружке все набрали. Еще и в стеклянную пол литровую  бутылку насыпали.
     Перед этим лесочком было уже больше моховых кочек с клюквой. Предусмотрительный Александр достал самодельный скребок из нержавейки – комбайн для сбора ягод.
     С кочек, где не росла трава, а только ровный мох, этим приспособлением на зависть Володьке он быстро наполнил своё ведро.
     -Как потащишь- то такую тяжесть? – ворчал на него приятель с нескрываемой завистью. Но Александр довольно улыбаясь и прищуривался, и указал на велик.
     -Всё, пора сети снимать! – в один голос заявили мужчины.
     И тут случился казус. Они дружно повернулись и пошли совсем в обратную сторону.
     -Вы куда рванули? – удивлённо воскликнула Наталья.
     -Куда надо! Сети проверим и на выход!
     -Так мы в другую сторону должны идти! – махнула девушка рукой по направлению к домику, который отсюда не был виден.
     -Наташка с детства в лесу плутала, - пошутил со смехом отец.
     -Сейчас я уверенна в своей правоте. Я за дорогой все время смотрела и приметы запоминала!
     Но оба друга не хотели слушать.
     -Тогда давайте так – пройдем по моей дороге хотя бы с полкилометра. Если увидим, что места совсем незнакомые- повернем туда, куда вы показываете! – решила схитрить молодая девушка. – Время еще позволяет.
     -Ну ладно, уступим молодым! Пойдем, Сашка, посмотрим! – поддержал ее Володька. И они опять, след в след пошли за Натальей.
     Немного совсем шли, минут пять, как он крикнул:
     -Вон и домик стоит!
     Все невольно ускорили свой шаг.
     Сконфуженные друзья на этот раз оба сели в лодку. Володька жестом сразу отстранил девушку, когда она хотела снова садиться за вёсла. И правильно сделал. Потому что рыбу в сетях запуталась настолько много, что пришлось им обоим выбирать ее из ячеек. А руки у обоих рыбаков делали это привычно, даже играючи.
     Корюшки были все мерные, все золотистого цвета. Ванна, которую взяли на время у домика была полненька. И если бы не велосипед, никто не представлял себе, как бы они дотащились до железной дороги.
     У отца и для рыбы было все рассчитано.
     Два короба из какой – то очень плотной фанеры или тонкой, пластмассы, плоские с одной стороны и выпуклые, как ведро, с другой «висели в самодельных сумках по бокам велосипеда. Эти коробки закрывались сверху плотно – прилегающей крышкой на крючок. По выпуклым сторонам были просверлены крошечные дырочки для воздуха. Каждый короб опускался в специально сшитые такой же формы чехлы – рюкзаки. Между этими чехлами тройной тканью намертво пришит очень короткий и широкий поясок – ремешок, который  плотно фиксировался на раме велосипеда.
Получился такой велосипед – ишак. Ехать на нем, конечно, уже не поедешь, но в поводу за руль вести очень даже удобно.
     Вот таким образом троица двинулась в обратный путь. Начало чуть – чуть темнеть, но никто не волновался. Самый трудный участок дороги они сумеют пройти засветло. А по твердой дороге дальше идти еще легче.
     Волки же, говорят, летом, да еще на группу людей, не нападают.