Крутые

      — Да­вай даль­ше, — не­тер­пе­ливо при­казал Бу. — Что там бы­ло пос­ле то­го, как вы­яс­ни­лось, что опе­рация прош­ла ус­пешно?
      — Мно­го че­го, — Гук вы­катил гла­за, что­бы дать по­нять, что са­мое ин­те­рес­ное еще впе­реди. — Ко­роче, пос­ле то­го, как ме­дицин­ская кор­по­рация вши­ла ему этот сти­муля­тор в сер­дце, он не толь­ко поп­ра­вил­ся, но и во­об­ще пе­рес­тал бо­леть. Ра­зог­нал всех вра­чей и на их мес­то на­нял ох­ра­ну, здо­ровых му­жиков с пуш­ка­ми и зна­ни­ем еди­ноборств.
      — Кру­то, — меч­та­тель­но про­тяну­ла Лу. — На­вер­ное, мус­ку­лис­тые все как один?
      — По­фиг, — от­махнул­ся от нее Бу. — А за­чем ему ох­ра­на?
      — Да по­тому что единс­твен­ный шанс его убить был толь­ко при на­паде­нии, по­тому что этот им­плант ему сот­ню лет жиз­ни мог дать — сер­дце ра­бота­ло как ча­сы, плюс еще кровь де­зин­фи­циро­валась и как-то об­новля­лась, та­кая на­уч­ная шту­ка. И ста­реть он пе­рес­тал.
      — Бес­смертным стал, что ли? — не­довер­чи­во пе­рес­про­сила Лу.
      — Поч­ти. Вес­ти се­бя на­чал, как бес­смертный: тво­рил, что хо­тел, ник­то ему не указ, и всех за­коле­бал — и собс­твен­ных граж­дан, и дру­гих пра­вите­лей. За все эти го­ды прев­ра­тил го­сударс­тво в кон­цла­герь, а сам жил в зо­лоте за вы­сокой сте­ной. Его и ста­ли пы­тать­ся убить — то так, то сяк, а ох­ра­на все пре­сека­ет, бун­кер у не­го бро­ниро­ван­ный, ар­мия своя, и во­об­ще к не­му не под­бе­решь­ся. Ну что бы­ло де­лать?
      — Что? — Бу чувс­тви­тель­но ткнул дру­га в пле­чо, что­бы ус­ко­рить рас­сказ. — Не тя­ни!
      — Ко­роче, этот глав­ный ге­рой пос­ле не­удач­но­го по­куше­ния спря­тал­ся у сво­ей де­вуш­ки на ра­боте, ра­неный, по­теряв­ший всех со­рат­ни­ков, про­валив­ший за­дание, весь в деп­рессии, на­пил­ся вис­ки и по пь­яни все ей рас­ска­зал. А она та­кая се­рень­кая мыш­ка, бу­маги под­ши­ва­ет в пап­ки, слу­ша­ет, как он ей рас­пи­на­ет­ся о сво­их бе­дах, а по­том вдруг и го­ворит: «А этот им­плант, ко­торый ему вши­ли, он чья собс­твен­ность?».
      Лу взвиз­гну­ла и то­нень­ко за­выла в ку­лак, Бу то­же от­крыл рот.
      — В смыс­ле?
      — И он ей та­кой: «В смыс­ле?», — хи­хик­нул Гук. — А она ему: «Ну, ког­да его ста­вили, на ка­ких ус­ло­ви­ях пе­реда­ли: в собс­твен­ность или в арен­ду?». Он го­ворит: «Не знаю», а она ему так неб­режно: «Ты под­ни­ми до­кумен­ты на опе­рацию и пос­мотри — ско­рее все­го, им­плант сда­ли ему в арен­ду на де­вянос­то де­вять лет».
      — По­чему на де­вянос­то де­вять? — не вы­дер­жал Бу. — Ма­гия?
      — Он то­же ей — по­чему? А она ему: «По­тому что ес­ли на сто лет, это уже на век, зна­чит, на­веч­но. Ког­да на­веч­но — это да­рение, с не­го то­же на­лог на­до пла­тить».
      Лу за­топа­ла но­гами по по­лу в знак вос­торга, но Бу нах­му­рил­ся.
      — А мо­жет, он его ку­пил у кли­ники?
      Гук по­мотал го­ловой.
      — «У кли­ник, как пра­вило, нет ли­цен­зии на тор­говлю, толь­ко на ока­зание ус­луг». Ге­рой по­дор­вался, вмес­те со сво­им дру­гом-ха­кером вскрыл компь­ютер кли­ники и вы­яс­нил, что да, имен­но пе­реда­ли в арен­ду и имен­но на де­вянос­то де­вять лет. И как раз в этом го­ду ис­те­ка­ет срок арен­ды, зна­чит, им­плант мож­но пот­ре­бовать на­зад.
      — Так он и от­дал, — усом­нился Бу.
      — Ду­рак, — снис­хо­дитель­но от­ве­тил Гук. — Ко­неч­но, так прос­то не от­дал. Там та­кое зак­ру­тилось, прес­са под­хва­тила ин­форма­цию и по­нес­лась ду­ша по коч­кам, аж в са­мый глав­ный суд, меж­ду­народ­ный. А суд что? Там са­мый кру­той ад­во­кат их ин­те­ресы пред­став­лял, у не­го сес­тра по­гиб­ла в ла­герях у это­го пра­вите­ля, и он при всех жур­на­лис­тах за­дал при­сяж­ным толь­ко один воп­рос: «Свя­щен­на ли для нас час­тная собс­твен­ность?». И при­сяж­ные тут же про­голо­сова­ли им­плант вер­нуть, собс­твен­ность-то у всех есть, по­нят­ное де­ло, как от­ве­тишь ина­че? Он спе­ци­аль­но так подс­тро­ил, ад­во­каты это уме­ют. Приш­лось ти­рану ло­жить­ся на опе­рацию, в кон­це он да­же что-то осоз­нал, но бы­ло уже поз­дно.
      Лу зах­ло­пала в ла­доши.
      — Де­вуш­ка точ­но бы­ла бух­галте­ром, — тор­жес­твен­но ска­зала она. — И не го­вори­те, что нет!
      Гук кив­нул, снис­хо­дитель­но гля­дя на то, как она ма­шет ро­зовой тет­радкой, на ко­торой бы­ло на­писа­но «На­лого­вый ко­декс». Что взять с дев­чонки...
      — Да, — на­конец ска­зал Бу. — Бух­галтер, ад­во­кат, жур­на­лист... Гук, а ты ве­ришь в их су­щес­тво­вание?
      — Не знаю, — тот по­чесал лох­ма­тую го­лову. — Ник­то ведь их не ви­дел.
      — Ну и что? У нас не ви­дали, а в па­рал­лель­ном ми­ре мо­жет есть? И компь­юте­ры, и бух­галте­рия, и за­коны…
      — Раз­ве что в па­рал­лель­ном.
      Дверь рас­пахну­лась, за­пус­тив тень рас­сержен­ной ма­тери.
      — Опять ду­рац­кие бай­ки тра­вите? — воз­му­тилась она. — Ко­му зав­тра дра­конов на пас­тби­ще гнать с ут­ра? Лу, ты пов­то­рила зак­ли­нание об­ратно­го пу­ти? Маль­чи­ки, вы соб­ра­лись для по­хода на Ор­ду за Си­ние ска­лы?
      — Пов­то­рила, — ог­рызну­лась Лу, за­рыва­ясь ос­тро­ухой го­ловой в со­лому и сти­рая дви­жени­ем ру­ки над­пись на тет­радке.
      — Соб­ра­лись, — хо­ром бур­кну­ли Бу и Гук. — Че­го со­бирать­ся, од­но и то же каж­дый день, ме­чом ма­ши, ма­гия ду­рац­кая, кру­гом ор­ки и дра­конье дерь­мо…
      — А вам че­го хо­чет­ся? — го­лос ма­тери под­нялся на по­вышен­ные то­на. — По компь­юте­рам сту­чать? Двес­ти лет оря­синам, а все в бух­галте­ров ве­рят! Ска­жу ша­ману, что­бы зак­ли­нани­ем заб­ве­ния вас при­ложил, мо­жет в го­ловах хоть что-то на ос­во­бодив­ше­еся мес­то вста­нет.
      Плю­нув се­бе под но­ги, она с гро­хотом зак­ры­ла дверь в пе­щеру. Гук и Бу за­вали­лись ря­дом на коп­ну со­ломы, нак­ры­тую орочь­ей ко­жей.
      — Слу­шай, — вдруг ска­зал Бу, све­дя бро­ви. — Ес­ли у них все так, как в этих ис­то­ри­ях на­писа­но, как они жи­вут в та­ком ми­ре?
      — Так и жи­вут, — не­охот­но от­ве­тил Гук, пос­лал све­тящий­ся шар к по­тол­ку вмес­то ноч­ни­ка, и, под­тя­нув к се­бе по­душ­ку, с нес­вой­ствен­ной ему за­вистью про­шеп­тал: — Кру­тые.