Зольщик

   Три угольных котла гудели, потрескивая антрацитом.
 
   Кочегар Петрович снял брезентовую верхонку с правой руки и, подавая ее вошедшему, поинтересовался, как там наверху морозец.

   «Да под сорок будет» - поздоровался с Петровичем Илюха, студент-мостовик третьего курса НИИЖТа – «хорошо что ветра нет. Звезды»

   «Звезды, говоришь. То-то тяга сегодня – лопату из рук рвет» - насмешливо прищурившись, продолжил Петрович.

   «На занятиях-то спишь?» - сочувственно поинтересовался Петрович.

   «Сплю, Иван Петрович. Сплю» - сознался Илюшка, чувствуя искреннее участие Петровича – «в пять утра каждый день подъем».

   «Ничего. Все поначалу спят. Привыкнешь!».

   «Ты как управишься, снегом морду раза три как идешь до общаги умой. Часа на три тебе хватит» - поделился своим рецептом Петрович – «а там и обвыкнешь».

   «Давай, дружок, пока я зольник первого котла выгребаю, ты подкинь уголька в третий котел» - показывая на лопату-углярку, сказал Петрович.

   Иван Петрович скинул ватную безрукавку, оставшись в старенькой выцветшей ковбойке. Подобрал скребок с длинной ручкой и, открыв поддувало первого котла, начал ритмично, стараясь особо не пылить, выгребать шлак.

   Илюха, открывая дверцу топки последнего котла, дохнувшего жаром гудящей топки, инстинктивно отпрянул немного назад. Перехватил котельную шуровку с двухметровым черенком поудобней под правую руку и начал осаживать прогорающий жаровой спек по колосникам топки, готовя место под загрузку.

   «Сталеварам, поди, очки темные дают» - уворачивая лицо от пылающего зева топки, Илюха попробовал привлечь внимание кочегара.

   «Дают, дают. Сталеварам. А ты, батенька, зольщик. Даже не кочегар. Да еще и студент» - махнул рукой Петрович.

   «Вот по кочерге в каждую руку – это нам здрасьте-пожалуйста» - продолжил Петрович, не переставая шуровать скребком.

   Илюха подхватил углярку, напоминающую больше бульдозерный отвал, чем лопату и, стараясь не сбить дыхалку, начал накидывать уголь в ненасытное чрево топки котла.
«На твое место, знаешь, сколько желающих?»

   «Знаю. Даже список видал» - Илюшка, закрыв дверцу топки, присел для роздыха на деревянную лавку. Снял телогрейку. Смахнул рукавом зеленой курточки пот со лба. Вытянул ноги.

   Петрович, пристроившись рядом, ткнул пальцем в эмблему на рукаве Илюхиной курточки.

   «ССО – это что стройотряд что ли?»

   «Стройотряд!».
   «А комар пошто на эмблеме?» - поинтересовался кочегар.

   «Виталька Корхов нарисовал. Он у нас художник от Бога!».

   «А комаров там тучи» - после раздумья добавил Илюха. Видя недоуменный взгляд Петровича, пояснил: «Асино-Белый Яр. Железная дорога. Там мы вкалывали летом. За Томском. Тайга там».

   «Ну что, таежник комариный, отдохнул?» - Петрович рывком поднялся с лавки – «вон железнодорожные паровозы тебя уже дожидаются. Под парами!» - усмехаясь, показал Петрович на два здоровенных ведра.

   «Телогрейку только надерни, когда шлак выносить будешь. Сам говоришь на улице под сорок».

   Первые десять ходок «на волю», как говорил Петрович, Илюша сделал, стараясь не брякать днищем «паровозов» о ступени. Петрович успевал подкидывать уголь и загружать ведра шлаком.

   После перекура, Петрович, жалея студента, начал чуть не досыпать ведра. Нижнее белье у Илюхи было уже давно мокрое. Пот заливал глаза. Руки подрагивали. Ведра со шлаком приходилось сначала бросать у подножия кучи, потом по одному, затягивая их на вершину, переворачивать, хватая морозный воздух широко открытым ртом.
  Сложнее было при спуске вниз по темному проему лестницы в подвал котельной. Приходилось считать ступени, чтобы не улететь на четырехметровую глубину в обнимку с пустыми «паровозами».

   «Опять же польза» - думал с усмешкой про себя Илюха – «считать до тридцати двух долго не разучусь».

   Петрович еще пару раз объявлял перекур. Сам, помогая студенту, метелкой подмел бетонный пол котельной, предварительно  сбрызнув его водой.

   Присев на скамью Петрович поинтересовался: «Родители-то помогают?»

   «Помогают, как же помогают. Маманя то троячок, то рублишко сунет. И не отступит, пока не возьму. Батя у меня войну прошел» - Илюша подумав, продолжил – «он с Матушкой, кроме меня, еще шестерых только своих подняли».

   «Пенсия у Бати шестьдесят рублей. У Матушки пенсии нет. Медальку вот ей дали. За материнство. Это вместо пенсии. Младший братишка школу кончает. Правда, стипендия у меня большая. Целых сорок рублей. Каждый месяц гоняю за ней в Мостопоезд. Я ж от производства командирован в институт на учебу».

   Илюха, «выйдя на волю» уже без «паровозов», постоял немного, прислонившись к косяку спуска в котельную и, зашагал в общагу.

   Черканул по дороге чистого, пушистого снега, обтер лицо, помня совет Петровича.

   Часы на входе во вторую  общагу показывали без пятнадцати семь.

   Выхлопать телогрейку и штаны. Смыть угольную пыль с рук и морды. Побриться, почистить зубы. Пять минут поблаженствовать, вытянувшись на кровати и вперед.

   По переходу в столовую и на занятия.

   Учиться мостовому делу.