Бледное солнце

Всю ночь дул сильный ветер. Олег почему-то часто просыпался и, глядя в серый потолок над головой, подолгу слушал гул за окном, прежде чем заснуть снова.
    Утром, когда он уходил на работу, весь двор был усыпан мусором - плодами ночного буйства стихии. Современные помойки - огороженные заборчиками контейнеры, явно не для такой погоды! Наверно, они выгодней, чем прежние крытые домики с бачками внутри, но зато, случись такой вот сильный ветер, вся гадость оказывается снаружи, засыпает округу.
     Под эти глубокомысленные рассуждения Олег непроизвольно взглянул на помойку, когда проходил мимо. Мусор, два контейнера, из одного выглядывает зад бомжа, вставшего спозаранку на трудовую вахту... Ничего особенного, но что-то, все же, зацепило внимание. Сергея поразил цвет джинсов, которыми был обтянут этот зад. Сочный индиго, настоящий цвет настоящих джинсов, о которых мечтал когда-то каждый советский гражданин!
- Надо же, как выросло с тех пор благосостояние населения – улыбнулся Олег. Несбыточная мечта большинства теперь доступна даже бомжу! Он улыбался, но не мог отделаться от какого-то  неприятного чувства. Олег не мог избавиться от него целый день. В чем дело, что напомнил ему этот бомж?  Осенило Олега лишь ночью, когда он опять проснулся под завывание ветра за окном.
Как он не сообразил сразу! Эта поездка к доту…

    Все началось с покупки машины. За полгода до того они с Ленкой купили квартиру, и Олег с особой  радостью предвкушал каждое возвращение  домой. В самые гадкие моменты на работе он вспоминал первозданную голубизну новой ванны, кажется, чувствовал запах новой мебели, и ему становилось легче. Настроение омрачало лишь то, что и старую отцовскую «копейку» , напоминание о советских временах, теперь тоже надо было срочно поменять на что-то поновее. А с деньгами, естественно, были проблемы.
    Тогда, в 90-е, перед всеми  вдруг открылись такие перспективы! Страна, наконец-то,  рассталась с прошлым, перенимала опыт развитых стран и, казалось, стоит на пороге такого же светлого будущего. В собственной жизни, естественно, тоже хотелось быстрее избавиться от всего, что напоминало былое. Тем более, что возможностей стало хоть отбавляй: в магазинах в изобилии появился импорт, на дорогах - тоже. В результате, на своей «копейке» Олег теперь чувствовал себя человеком второго сорта. Словом, возможности были, но вот денег после покупки квартиры удалось накопить только на подержанную машину.
    Тогда такую надо было искать на рынке, и это было своего рода лотереей. Технические дефекты машины в этой лотерее были не самым страшным. Можно было нарваться и на угнанную, и на неправильно растаможенную… Словом, остаться и без машины, и без денег. Олег был не силен во всем этом. Особенно, в технических вопросах. А потому, при походах на рынок Олег для страховки приглашал старого друга Толика. Тот с детства был этаким хозяйственным мужичком, из тех, что разбираются во всем, от унитаза до автомобиля. 
     В тот жаркий солнечный день рынок встретил их уже привычным гомоном, толчеей, запахом пыли и смрадом шашлыков, которые в те времена готовили на каждом углу. Из бродячих собак, как говорили самые недоверчивые. Все шло как обычно, но вдруг… Олег вдруг увидел ЕЕ! Разумеется, не новенькая, но - низкая, широкая, со стремительным обтекаемым силуэтом… Он влюбился в эту Мазду с первого взгляда. Ну, может, чуть позже, когда сел в нее и захлопнул за собой дверцу. Посторонние внешние звуки словно отсекло. Остались необычный приятный запах, ощущение солидности и комфорта. Олег опустил пониже спинку, откинулся в кресле и огляделся.
-Умеют же делать, сволочи!
усмехнулся он про себя. Как всегда, еще с незабываемых совковых времен, когда в руки попадала импортная вещь. Капот, правда, закрывает обзор перед маши-ной, но в приличной быстрой тачке, наверно, и надо смотреть вперед, а не себе под ноги. Да и привыкают же люди! Смешно, но окончательно покорило зеркальце заднего вида. Оно висело почти над головой, а не спереди. В этой машине бу-дешь ощущать себя этаким звездолетчиком, лежа рассекающим пространства.
     Судьба машины была решена! Толик тоже не отговаривал от покупки. Минут десять он сосредоточенно смотрел, стучал, раскачивал и, наконец, дал добро. Сделка состоялась.
     Бедному Толику пришлось потом и повозиться с машиной, когда при ближайшем рассмотрении вылезли всякие проблемы. Но, в результате, Олег уложился с этой покупкой в поневоле жесткую смету.
     В тот день,когда Толик закончил работу, они покатались на пробу по городу, и Лена предложила махнуть в выходные на природу.
    Олега тоже подмывало куда-нибудь поехать. И куда-нибудь подальше. Хотелось опять и опять ощущать мощь мотора, слышать его приглушенный вой при разгоне, ласкавший слух после надсадного рева прежней старушки.
     Было еще одно обстоятельство. Именно в то время, вспоминал Олег, что-то изменилось у них с Ленкой. Нет, они не ссорились, просто появилась какая-то… холодность, что ли. Оба работали допоздна, встречались усталые, задерганные и, если разговаривали, то только о насущном. Главным образом, все крутилось во-круг сына. Настало лето, Мишку отправили с тещей на дачу, и разговаривать им стало совсем не о чем. Олег подумал, что поездка может что-то изменить и согла-сился. Тем более, что жена, может, тоже неспроста, предложила отличную идею - поехать к доту, в места, где они когда-то познакомились. Как говорили в то время, «в колхозе».

     Олег подумал, что сейчас многие даже не поймут о чем речь, а когда-то так называлась широко распространенное явление. Их, сотрудников НИИ – исследовательских институтов, где они проектировали то, чем до сих пор живет страна, срывали с работы и посылали в подшефные совхозы помогать с уборкой урожая.
     Впрочем, Ленка была в чем-то права. Срывать-то срывали, но вот не стало тех совхозов – не стало своего мяса. Скота до сих пор меньше чем в совке. Покупаем в Бразилии да Парагвае. За нефть, к добыче которой они в своем НИИ приложили тогда руку. Да и на рабский труд, как пугают сейчас, это, конечно, не тянуло. Скорей, это был второй отпуск. Кормили как на убой, платили дополнительно к зарплате… Доставала обязаловка, что ли. Да и доставала ли? Сейчас уж и не вспомнить!
     А вот дот, финский дот линии Маннергейма, определенно был замечательный! Вернее, место, которое выбрали для него финны: глубоко выдающийся в озеро мыс. Перед дотом, на его острие, был естественный пляж и - водный простор во-круг. После работы многие из их «колхозников» ходили туда купаться, хотя это и было далековато.
    Олег как наяву ощутил сладкий аромат сена, которое они тогда собирали. Вспомнились походы веселой толпой на купание, дорога через сосновый лес в прохладной тени и полумраке подлеска. Идешь, идешь, и вдруг, словно взрыв, слепящий блеск воды и солнца, чистый, свежий запах огромного озера.

     Помнится, в ту субботу Олег проснулся первым. Лена еще спала, закутавшись в одеяло с головой: ночью мучили комары. Будить было жалко, но времени – во-семь. Надо было вставать, чтобы успеть выскочить за город до пробок. Олег тихонько пнул жену коленкой пониже спины:
-Кушать будем? - эта шутка, как пароль, была у них поводом подурачиться. Из-под одеяла показалась взлохмаченная белобрысая челка, припухшие со сна, но сияющие глаза.
-А где «здрасьте»? Где кофе в постель?!
Ленка вскочила и засветила в него подушкой. Через пятнадцать минут Олег уже поглощал сосиски. Все-таки молодец у него жена! Сегодня вообще все было здо-рово, все доставляло радость: яркие солнечные лучи, бьющие в окно, светлая мебель новой кухни, к которой он почти привык за год  и перестал замечать, зав-трак, мгновенно приготовленный в новой микроволновке.
     Это радостное чувство довольства и комфорта вспыхнуло с новой силой, когда он сел на теплое от солнца сиденье и завел машину. Едва слышно шелестел мо-тор, в открытую дверь лилась утренняя свежесть. Жизнь, на самом деле, полна таких мелких радостей. Надо просто уметь их замечать, уметь их получать. Вот он, смысл жизни, который ищут зануды-философы.
Лена не заставила себя ждать. Все с той же радостью в груди Олег наблюдал, как она закрывает дверь подъезда. Смотреть на ее обтянутую джинсами попу было так же приятно, как и встарь. Ленка уселась, и Олег наконец-то тронул машину с места. Бесшумно и плавно. Солнышко на асфальте, шелест шин… Путешествие началось!
     Совсем без пробок, конечно, не вышло. На выезде из города скопилась масса машин. Олег попытался прорваться по обочине, чего на «старушке» никогда не делал, но скоро дорогу ему перекрыл «жигуль» с закипевшим движком. По личному опыту Олег знал, что таких прытких, как он сегодня, пропускают неохотно и, включив левый поворот, осторожно покосился на дорогу. Слева стоял серебристый "мерс" непривычного спортивного обличья. Пассажир, молодой чернявый парень, как раз что-то говорил водителю, посмеиваясь и показывая на него большим пальцем. Олег отвел глаза и, сжав обеими руками руль, уставился на задок стоявшей впереди  машины. Когда она тронулась, «мерс» остался на месте. Неужели пропускают?! Словно впервые обнаружив соседей, Олег вопросительно посмотрел в их сторону. Теперь смеялись оба: и пассажир, и жирный водила. По-думаешь, крутые! Олег с независимым видом крутанул руль, отпустил сцепление и… второпях с непривычки заглушил машину у них под носом. Когда он, наконец, тронулся, «мерс»  бесшумно обошел его по встречке. Олег покосился на жену: Ленка сосредоточенно смотрела вперед, но ему показалось, что она обратила внимание на эту сценку.
      Впрочем, дальше пошло веселей. Шуршали шины, сияло солнце… Олег наслаждался ездой.

     Удивительно, Олег до сих пор помнил, как заколотилось сердце, когда он уви-дел  впереди знакомый поворот. Дорога – узкая, едва на две полосы асфальтовая лента среди огромных елей – совсем не изменилась. Все как в те времена, когда он, молодой и беззаботный, разъезжал по ней то в прицепе трактора на кипах со-бранного своими руками сена, то в совхозной «развозке», небольшом ПАЗ-ике. Сейчас даже этот простенький автобус вспомнился с умилением. Потертая резина на ступеньках, запах бензина и кожзаменителя сидений в салоне...
А садился он всегда так, чтобы можно было как бы невзначай поглядывать на Лену, тогда малознакомую девушку со строгими задумчивыми глазами. Вообще-то, Олег пользовался успехом у прекрасной половины, но именно с Леной у него по-чему-то никак не получалось познакомиться ближе. Не получалось, пока однажды на танцах…

     Ну да, ведь у них же были танцы! Их устраивали в столовой, после ужина. Когда он пригласил ее первый раз, оказалось, что Ленкины глаза совсем не строгие. Они были такие огромные, испуганные!  И такое упругое, такое послушное в танце тело…

     Во время поездки Олег тоже вспоминал, как они познакомились. Повернув на дорогу к их домикам, взглянул на Ленку, и она ответила ему растроганным взгля-дом:
-Помнишь, как ты меня с электрички встречал после дня рождения?
Она отпросилась из колхоза в город, якобы на семейный праздник, и вечером должна была вернуться. Прошли все мыслимые сроки, прошла последняя электричка... Ревность, которая мучила Олега весь день, сменилась страхом.  Но он очень убедительно доказал себе, что Лена просто решила остаться на ночь дома и - успокоился.
-Подумаешь, пять - шесть километров. Прогуляюсь, и обратно - смущенно сказал себе Олег пятью минутами позже, когда обнаружил, что почти бежит к станции. Внезапно он увидел в лунном свете, что от ствола ели отделилась черная тень и кинулась навстречу.
-Сумасшедшая, напугала до полусмерти,- шептал Олег минутой позже, целуя теплые дрожащие губы. На самом деле он, конечно, не испугался: узнал ее почти сразу, почувствовал шестым чувством.
-Я сама боялась, я всю дорогу боялась! В электричке уже никого, на дороге – ни-кого - плакала Ленка. И уже смеялась:
-Я знала, что встретишь! Ты где шлялся? Столько ждать пришлось!
Обратно они шли долго-долго, обнявшись, прижавшись друг к другу. Согревая. Хотя на самом деле было тепло. Как днем. И тихо. Ни звука, ни ветерка. Луна светила в лицо и шоссе впереди казалось тогда желтым.
 -Помню, как ты меня напугала - рассмеялся Олег в ответ.

     Счастливое, все же, было время. Никаких тебе забот! Сейчас смешно вспоминать, что они в самом деле побаивались тогда темноты и безлюдья. Это в те-то патриархальные времена! Ну да, просто бояться им больше было нечего. Лихие 90-е были еще впереди. Мишки тоже еще не было, как не было и этих навязчивых страхов по ночам, что развалится фирма и останешься без работы, с ребенком на руках. Остаться без работы в то время было просто невозможно.
А сейчас! Где и как искать в его возрасте работу? Теперь ведь как: перевалило за сорок – никому не нужный старик.
     Олегу вспомнилось, как они возвращались в то время с поля на тракторе, в конце рабочего дня. Под спиной тюк сена, над головой -  ветви елей, а мокрую от пота грудь овевает теплый, сладкий ветерок с полей. Наверно, это пахло сеном. Мыслей в голове – добраться до дота, рухнуть в прохладную воду и плыть, плыть в прозрачной воде, лениво шевеля натруженными руками.

     Работа в поле, на подборке сена, была и впрямь тяжелая. Не зря им, тем, кто работал на поле в прицепе, платили, практически, второй оклад. Но во время той их поездки к доту эта работа и впрямь вспоминалась ему как отпуск. Неплохо бы-ло бы сходить хотя бы в такой! Ему тогда это никак не удавалось. В те времена, после того как родной НИИ превратился в бизнес-центр, бывший начальник Олега тоже создал свою фирму. Они принимали заказы прежних партнеров и, пользуясь старыми связями, размещали их где-нибудь на сохранившемся производстве. Постепенно на Олега взвалили тогда все: и поиск заказов, и отношения с исполнителями. К специальности это уже не имело отношения, но Олегу работа нравилась. Она была в духе времени, требовала энергии, предприимчивости. Это не с железками возиться, как Толик.
    Высокий, стройный, рядом с ним Олег и прежде ощущал себя этаким денди. А тут он еще и начал заниматься современным делом, бизнесом. И платили ему за-метно лучше, чем Толику, который по-прежнему «инженерил» в какой-то конторе.
     Но все на свете имеет обратную сторону. Заказ тогда сменялся заказом, одна щекотливая ситуация – другой… По новым законам рынка, тот кто принес заказ должен был нелегально получить свою долю - "откат". Значит, в официальном до-говоре для заказчика надо было цену завысить. А стоимость выполнения заказа для себя потом снизить по максимуму, чтобы самим осталось на хлеб с маслом. Мир тесен! Манипуляции с ценами иногда всплывали. Или исполнитель сроки срывал. Короче, проблемы, проблемы… Отпуск переносился снова и снова.

     Доехав до знакомого косогора, на котором прежде стояли их домики, они обна-ружили глухой новомодный забор. От неожиданности Олег резко ударил по тормозам. Может, просто не доехали? Лена молча смотрела на  крашеные морил-кой доски. Доехали! Но чему удивляться? Можно было заранее предположить, что многое здесь изменилось за прошедшие годы. Понятно, кто-то приватизировал этот участок под особнячок.
-Мы же к доту собирались! – напомнил Олег и нажал на газ. Дорога к доту, помнится, начиналась где-то дальше. Ну да, вот он, этот поворот, разбитая заросшая дорога вдоль края поля. Олег вцепился в руль. Здесь только на тракторе ездить! Если колеса соскользнут в колею, сядешь на брюхо. На своей старой "копейке" он, пожалуй, чувствовал бы себя уверенней!
-Слушай, а почему никого нет? Здесь сто лет никто не ездил. Давай оглядимся.
Олег заглушил мотор, и они вылезли из машины. Стояла такая тишина, что, казалось, заложило уши. И солнце какое-то странное. Бледное и почти не греет. По обе стороны дороги застыли поля, окаймленные лесом.
Впереди, под горой должно быть озеро, вспоминал тогда Олег, а левее по берегу - дот.
Вокруг не было видно никаких признаков жизни. Только на другом конце поля, почти у самого горизонта, пробиралась куда-то одинокая «Беларусь».
-Почему, в самом деле, нет никого? Разгар уборки! Тракторист наш, когда знакомились, помню, все уговаривал:
-"Ребята,  поработайте! Ребята, не подведите!" У них же основные заработки в это время. Работали, реально, от зари до зари!
-Я еще на шоссе заметила, что машин совсем нет.
-Как после войны - подумал тогда Олег. На душе было тревожно, тишина давила на уши.
Вспомнилось, как тракторист, бывало, выскакивал прямо на ходу, чтобы подобрать тюк сена, который они нечаянно уронили, догонял прицеп и прямо с земли, с разбега, закидывал к ним обратно.

    Сейчас, когда уже и по телевизору заговорили о необходимости возрождать сельское хозяйство, все это казалось Олегу забавным. Но тогда, после этих раз-говоров о появившихся у нас фермерах, зрелище заброшенного поля нагнало на них тоску.

     У самой опушки, где колея поворачивала вдоль озера, начинался приличный участок дороги. Машина бесшумно покатилась по усыпанному прошлогодними иголками песку. Бронзовые стволы сосен на низком чистом мху, лучи солнца сквозь редкую хвою. То самое, о чем мечтал уже два дня!
И дот был там, где ему и положено быть. Хоть здесь все по-старому! Олег забрал из машины коврик, сумку с провизией и первым сбежал по рыхлому песку склона к воде. Они расположились, как бывало, на самом кончике мыса. Так, чтобы вокруг было только озеро и солнце. Первым делом Олег, конечно, бросился в воду. Она все такая же прозрачная. И гладкий песок под ногами, и безбрежный слепящий простор озера вокруг!
     Когда он вылез, Лена сидела на коврике, поджав колени к подбородку и глядя на воду. Олег улегся рядом, подложил под щеку ее ладошку и притворно захра-пел.
-Пойду, пройдусь по лесу – отняла она руку.
Олег перевернулся на спину, прикрыл глаза и попытался погрузиться в состояние безмятежного покоя, которое так ярко вспоминалось ему вчера. Не получилось. Олег достал из сумки сигареты и уселся, поджав ноги и глядя на озеро. Когда-то он его переплыл на пари. Ребята взяли напрокат лодку и плыли сзади для страховки. Ленка, узнав об этом «дурацком пари», разволновалась не на шутку и уселась с ними. Спасатель из нее! Как из утюга. А ведь полезла бы спасать…
Олег улыбнулся. На душе немного отпустило.
     А неплохая, кстати, идея. Можно взять напрокат лодку. Тогда, после встречи на  ночном шоссе, они стали редко ходить на танцы. Предпочитали прогулки по лесу, когда луна и не слишком темно. Или брали на лодочной станции лодку и часами скользили вдоль берега по пляшущим на волнах звездам, сквозь густую от запаха хвои темноту. То молча, то - под бесконечные разговоры ни о чем, когда совершенно не важен смысл, и просто что-то дрожит в груди от звуков родного голоса.
     Ленка вернулась. Спокойная, но непривычно тихая. На предложение тряхнуть стариной и выйти в море ответила только:
 -Тряхнем! – но глаза ее опять заблестели. Найти станцию оказалось сложней, чем Олег ожидал. Перемены коснулись и этих мест. Дорога вела мимо служебной будки куда-то за свеженький, еще не окрашенный забор.
-У них тут теперь стоянка, что ли?
Ошибка обнаружилась сразу. За забором сооружали фундамент неслабого кот-теджа. От будки, где раньше платили за лодки, семенил небритый пузатый мужик в некогда белой майке. Надо думать, сторож.
-Здравствуйте! Здесь же лодочная станция была?
-Какая станция? Какая тебе, нахер, станция? Проваливай, давай!
-Я тебе, хер…- шагнул навстречу Олег… В это время из распахнутой двери будки появился еще один тип, серьезный такой мужчина, и, привалившись плечом к ко-сяку, уставился на них. Следом, похоже, лез кто-то еще.
-Мужик, не имеешь права здесь быть! Это частная территория. Проваливай, пожалуйста!
Похоже, сторож им с Ленкой даже посочувствовал… Эти ребята, хозяева жизни, сменили малиновые пиджаки на «маскировочные» -  обычные, но никуда не делись. И порядки с тех пор тоже изменились только внешне. С «шестерками» из будки можно нарваться на серьезные неприятности…
-Провалю, провалю, не суетись.

     Нормально развернуться было негде, Олег ехал задним ходом. Крутил руль, крутил головой и не сразу заметил, что Ленка сидит как-то странно, боком, прислонившись щекой к подголовнику. Лица он не видел, но плечи ее вздрагивали. Олег положил на них руки и, раздвинув носом волосы, зашептал в самое ухо:
-Ну, что ты… Брось. Есть и другие станции. Не в совке живем. Просто купим лодку, надувную, и приедем кататься. С Мишкой…
-Достали вы этим «совком»!  А сейчас где живем? В навозной яме. В хлеву! Одно на уме: жрать. Кто дорвался до корыта, тот и молодец!
-Кто – вы? - опешил Олег. – Ну, сказал «совок»... Просто люди лучше жить стали…
-Чем лучше?! Джинсы с пепсей обрели? Как в самой Америке!? Колбасы наелись?! Не хватало вам ее? Голодали? Все за  колбасу! Да и та - из сои.

     Что она плетет? Про колбасу Олег вспомнил: что-то они читали такое. А чем ей джинсы не угодили?! В сов… раньше пытались шить что-то такое. По покрою было похоже на настоящие, но в остальном - получалось как всегда. Тонкие… Вроде, хлопок из бывших республик виноват. Какие-то бледненькие. А сейчас - полно им-портных! Американские Олег, конечно, не покупал: копили то на квартиру, то на машину. Но хватало и подешевле - турецких, вьетнамских…
     Если честно, и квартиру они не купили, а, скорей, обменяли с доплатой «хру-щевку» родителей Олега. Но денег это все равно стоило! Впрочем, Олег не любил об этом вспоминать и никому не рассказывал.
     Вообще, они раньше спорили на эти темы, и Ленка раздражала его упрямством, с которым отрицала очевидное. То миллион беспризорников приплетет. То -  весь бизнес одна спекуляция, страна на советской нефти держится. То - пенсионеры, которые на помойках к пенсии подрабатывают… Их бы заботы! До пенсии как до краха капитализма, а на работу уже не устроиться. Старый им, видишь ли.
-Я миллион детей не бросал! За работу зубами держусь! Сколько лет в отпуске не был. Квартиру купили, машину купили…
-А чего мне твоя развалюха… Чего она стоила мне, представляешь?!
     Ленка все еще переживает. Ей недавно пришлось уйти с работы. Директор, он же владелец турагентства,  за что-то на нее ополчился. И, как выяснилось, через день публично доставал рассуждениями на вольную тему: кто не умеет иначе, должны зарабатывать на панели. Понятно, уволив неугодного сотрудника, он должен что-то заплатить. А так... 
     Лена долго отмалчивалась. Турагентств много, но безработных инженеров еще больше. А по специальности – поди найди сейчас работу! В конце концов, все же хлопнула дверью. Хорошо, не по морде.
     Тогда, допросив зареванную Ленку, он хотел бежать туда сам. Ему сразу в го-лову пришло, что разговоры эти, про проституток, как раз потому, что не дала как другие. Потом сообразил: ребята там что-то непростые.  Не хватало только криминальных разборок. И – остался дома. Героизм хорош в героические времена.
     Олег молчал, смотрел, как она роется в сумочке.
- Тогда ты не был таким…Что с тобой стало!
Когда Ленка выскочила из машины, вылез следом и закурил. Просто стоял и щурился сквозь дым то на бледное солнце, то на Ленку, бредущую по голубому мху к соснам. Да, покатались… Покатались по местам боевой славы, мать ее!

     Возвращались они молча. Долго и мучительно. Бывает, машина бежит сама. Светофоры - зеленые, водители – вежливые. А бывает…  как тогда. Для дачников, вроде, было рано, а на дороге - не пропихнуться. То автобус перекроет толстым задом дорогу и не обогнать, то отъедет кто-нибудь перед носом. И не едет, а ползет. Тормозишь, втыкаешь передачу, тормозишь…
    Они измучились, и в квартиру Олег входил никакой. Лена достала из холодильника миску картошки с курицей и ушла спать. Голова разболелась! Олег долго сидел, глядя на застывшую куриную ногу, потом опрокинул миску на сковородку и достал из холодильника бутылку…

     Нет, заснуть теперь точно не получится! Растирая грудь ладонью, Олег встал, накинул на плечи рубашку, прошлепал на кухню и… достал из холодильника бутылку. Хорошо, что завтра не на работу, не его смена.
     Вскоре после той поездки Лена ушла. К Толику. Олег давно догадывался, что тот к ней неравнодушен, но вот выбор Ленки его удивил. Хотя, она ведь к Толику тоже всегда хорошо относилась. Но в какую-то там любовь он никак не мог поверить! Простой такой мужик… Так почему же?! Не из-за того же дурацкого спора!
     Несмотря ни на что, у них сохранились нормальные отношения. Ребята разре-шали ему видеться с Мишкой, на квартиру Лена не претендовала… А недавно, когда окончательно развалилась фирмочка и Олег остался без работы, Толик помог ему устроиться охранником. Что-то другое Олегу и не светило: специальность
он  давно забыл, а таких менеджеров, как он сейчас, пруд пруди. И к тому же – возраст. Он было впал в отчаянье, но теперь можно дотянуть и до пенсии. Хорошо Толику! У него кроме диплома был еще и рабочий разряд. А станочники теперь в дефиците. Устроился токарем и неплохо зарабатывает.
     На сковородке уже шипело и трещало. Олег налил рюмку. Работа! Какие бы кривые ни выписывали мысли,  возвращались они всегда к одному – работе. Источник существования все же. Вся их "фирма" – пять человек в двух комнатах, а хозяин зачем-то посадил начальника. Друга, еще по НИИ. Просидел, зараза, всю жизнь рядовым инженером. Олег помнил таких. Кто-то рос, делал  карьеру, а эти… Бесконечный кофе, газетка и бесконечный плач: мало платит савецка власть. Он и у них сидел так же.  Простейший заказ провести не мог. Зато руководил! «Когда ушел?», «Почему не пришел?». Он или этот бесконечный «кризис» добили фирму… Важен результат.
     Олег погасил свет и долго еще сидел на кухне. Пил, курил, глядя в ночное небо. Удивительно ярко вспоминалось далекое лето. За окном все те же звезды, а жизнь – прошла. Банально, но трогает до слез. Суета, нервотрепка этих безумных лет, борьба за существование. В итоге – двухкомнатная квартира и подержанный «Форд», который он купил, когда развалилась «Мазда».
Ладно. Вечных проблем ему не решить, надо ложиться. Он укрылся с головой, как всегда под плохое настроение, и мгновенно провалился в сон. Но и во сне одолевала тоска. То прямо в лицо ухмылялась рожа хозяина «мерса», то, размахивая кулаками, надвигался холуй в рваной майке. И все полз, упорно полз куда-то трак-тор, такой одинокий на фоне пустого поля.