Wine. Глава 4

полёт.

Хэрриет качалась на качелях, закрыв свои глаза. Она с самого детства была безума от этого чувства парения в воздухе, а затем резкого возвращения с небес на землю. Ей очень хотелось продолжать этот ритуал снова и снова, он давал ей возможность чувствовать легкость и наслаждение, абстрагируя от всего внешнего мира. Но её мысли были прерваны до боли знакомым голосом.
— Вижу, ты снова ударилась в детство, — ещё больше раскачивая качели, произнес Уилл. — Непослушная девчонка, ты хоть помнишь, что вчера было? — смеясь, продолжал парень.
— Не очень, — прокручивая в голове события вчерашнего дня, отвечала Хэрриет, — где-то до того момента, когда Джессика и Тайлер начали раздеваться прямо при нас с Джеком и Лори.
— Ну, это они могут... А ещё?
— Кажется, это была комната Джека... Потом мы вынесли Лори и пошли на кухню. Мими что-то дала мне и я отрубилась окончательно. Джек всё это время то молчал, то бормотал об основах ядерной физики... Утром я очнулась в комнате, где мы говорили с тобой, то есть в твоей комнате. Я права? — с видом детектива, проведшего сложную цепочку расследований, произнесла Хэрриет.
— Вот именно, детка, прямо на мне.
Щёки Хэрри молниеносно покраснели от того, что Уилл видел её полуголую и пьяную, лежащую на нём, но решила перевести всё в шутку, или хотя бы в недоразумение.
— Я думаю мне не стоит бояться, что ты меня изнасилуешь, пока я буду находиться в отключке, так ведь?
— Ничего обещать не могу, — засмеялся Уилл. — Так, что ты решила? — более серьезно начал говорить он. — Ты останешься здесь?
— Ты знаешь, думаю, что да. А разве ты имеешь что-то против?
— Нет. Абсолютно ничего, — внимательно глядя ей в глаза, отвечал Уилл.
— Мне скучно. Скучно всё время быть одной, а с ребятами и с тобой, занудой, наверняка можно неплохо оторваться.
— Это я-то зануда?! Ну ладно-о, прощаю, хотя ты глубоко ошибаешься. Кстати, Джессика просила передать одно приглашение...
— Что за приглашение? — рассматривая красивую бумажку в руке Уилла, спросила Хэрри.
— Это билет на сегодняшнее цирковое представление. Начало в девять вечера. Будь так добра, составь нам компанию, — наигранно-галантно сказал Уилл.
— С удовольствием, мсье. А кто выступает?
— Сама всё увидишь, — загадочно произнес парень. — Я буду ждать тебя, Энн...

***

357 West 35th Street, New York, NY, United States, Police Station
21:59. Кабинет 18

— Ничего не могу понять, как мы могли это допустить?!
— Мы обязательно вычислим этих террористов, сэр! — с жаром и раздражительностью в голосе произнёс полицейский.
— Вот уже второй день я просматриваю это снова и снова. Никаких зацепок, — перематывая назад злополучную запись ответил он и нажал на плей.
" — Ну здравствуйте, дорогие друзья! В этот прекрасный день спешу сообщить вам о том, что вы можете начать прощаться с вашими жалкими жизнями! — браво цитировал самого себя Уилл, размахивая направо и налево руками.
— Знайте, мы просто немного пошалим! Но не беспокойтесь, ведь всегда можно помолиться Господу Богу, если он есть конечно же, — хитро рассмеялся Тайлер.
— Сейчас здесь всё взлетит на воздух. Пришло время поиграть. "
— Ни единой подсказки, ни единого намёка на то, кто и зачем это сделал, — нервно потирал седые волосы заместитель начальника бюро по борьбе с терроризмом Джонатан Коллинз. — Уже вычислили, откуда исходил сигнал, передающий эту запись на главный экран молла?
— Сигнал исходил прямо оттуда.
— Значит, преступники в это время находились внутри здания.
— Мы в первую очередь проверили камеры видеонаблюдения, но запись за пятнадцать минут до взрыва и во время него была удалена, — раздосадованно ответил полицейский.
— Пробовали восстановить?
— Конечно, но всё бесполезно. Видимо, это хорошо обученные хакеры.
— Хакеры? Хорошо обученные? Розенфильд, это же кучка подростков в масках.
— Но вы не можете отрицать, что эти «подростки» профессионалы своего дела. Нельзя недооценивать своего противника.
На это Коллинз лишь тяжело вздохнул и перевёл взгляд на приостановленную запись. Три парня в масках. Только двое из них говорили. Третий молча сидел в сторонке. Ничем не примечательная одежда. А рядом с ними сидят ангел и кукла.
— Бред какой-то. Просто маскарад, — пробормотал Джонатан себе под нос.
— Вы что-то сказали, сэр?
— Да, Розенфильд. Я, кажется, схожу с ума.

***


4 июля, 2016

Это было жутко. Что-то невероятное творилось там, на сцене. Моя жизнь перевернулась с ног на голову... Но обо всем по порядку.
Сегодня утром я получила приглашение от Уилла на какое-то представление. Он передал мне его от Джессики. Сначала я подумала, что это какие-то шуточки, но интерес, как всегда, взял верх. Пошла в университет, отработала смену в магазине, вернулась в общежитие и... всё.Вот так однообразно проходит каждый мой день. Не удивительно, что для меня предложение выбраться из своего кокона стало спасением из пучины серых будней. Джесс попросила прийти меня за пару часов до начала. Мне хотелось произвести впечатление девушки, не в первый раз в жизни посещающей подобного рода шоу. Я навела марафет, но, увидев меня, Джессика безжалостно растерзала мою (с таким трудом сделанную!) прическу и переделала её в какие-то хвосты. Волосы были у меня не такими длинными и густыми, чтобы эта прическа смотрелась эффектно, и поэтому она напялила на меня блондинистый парик цвета чуть желтее белокурых волос Джесс. Затем она достала красивое бело-розовое платье, расшитое рюшами и бантиками. Джессика сказала, что сшила его специально для меня. У меня был шок. Она сшила платье меньше, чем за день, не зная моих мерок. Затянув покрепче бант на талии, Джесс поспешила убедить меня в том, что у нас почти одинаковый размер одежды. Пф-ф, я вас умоляю. Чтобы быть одного размера с дистрофичной Джессикой, мне придется не есть год. Может, я преувеличиваю, но она слишком худая. Говорю это не без доли зависти, конечно. Возможно, это была просто неудачная шутка с ее стороны, но откуда она узнала мой размер одежды остаётся для меня загадкой. Единственная логичная (более или менее) версия — когда я была в отключке и лежала, почему-то, на Уилле, он снял с меня мерки и передал их Джесс. Напоминает заговор какой-то... Далее последовала самая интересная часть — макияж, если это можно так назвать. Джессика выбелила мое лицо как у гейш и начала разрисовывать всеми цветами радуги. Звёздочки под глазами, а на нижнем веке левого глаза нарисовала перевернутый треугольник красного цвета, какой обычно рисуют консиллером девушки с Ютуба. Накрасив губы ярко-алой помадой, прямо как у Червонной королевы, Джессика подчеркнула имеющиеся у меня веснушки (ненавистные мною) карандашом для глаз. А закончила образ Джесс, поставив на мою голову игрушечную корону. Это было смешно, но из дома выйти в этом мне было стыдно. Ну просто очень-очень. Достав кружевные чулки и милые туфельки с бантиками под цвет платья, она заставила (!) меня надеть их. Было такое чувство, будто меня продают в рабство какому-то лоликонщику. Мне казалось, что это всё чистой воды издевательство и я собиралась уйти оттуда, когда увидела как в примерно такой же наряд облачается сама Джесс, только он был чуть попроще и монохромнее. По сути, это была серебристая пачка, верх которой был расшит пайеткам. Черные колготки тоже были местами порваны, а на руки были натянуты её длинными костлявыми пальцами такого же цвета перчатки в сеточку, достающие до локтей. На ногах у неё болтались короткие полурасстегнутые розовые сапожки с острым носком и тонким каблучком. Если бы не крылья, которые Джессика одела на себя, она была бы похожа на пьяную балерину, которую вытурили из театра в чём была... Или у неё очень своеобразный вкус, или представлением была съёмка для журнала «Playboy» .Затем в комнату вошла ассистентка клоунессы — малышка Мими, разукрашенная ни чуть не хуже нас с Джессикой. Она выглядела как фарфоровая кукла. Как разукрашенная, размалеванная, в маленьком фиолетовом платьице кукла. Главным кошмаром во всём этом были розовые брови. К вечному покер фейсу на её лице ещё можно было как-то привыкнуть, но я никак не могла поверить в то, что этой маленькой, с виду хрупкой девочке может быть семнадцать лет. Слишком уж взрослый взгляд у неё был. Она то и дело молчала в сторонке, пока «взрослые» разговаривали. Но когда Мими произносила что-либо, даже пусть это будет одно-единственное слово, оно всегда было произнесено очень метко и по делу.
Внутренний здравый смысл и инстинкт самосохранения говорил мне сматываться оттуда как можно быстрее, но что-то удерживало меня там. Возможно, нездоровый интерес к рюшам? Не, не думаю.
Закончив «одеваться», Джесс, Мими и я вышли из комнаты и наткнулись на стоящих у порога парней. Уилл, облокотившись на комод в коридоре, стоял и с усмешкой рассматривал нас, остановив взгляд на мне. Он просто впился в меня своим жадным взглядом удава, от которого мне порой становится не по себе. Но неожиданно он резко отвернулся и начал говорить с Тайлером, держащим какую-то аппаратуру. Сами парни были в темной, неприметной одежде. Я узнала на Уилле толстовку, в которой он был вчера. И тут же у меня перед глазами пронеслись события прошедшего дня: Уилл в маске, со злобной улыбкой до ушей, красными буквами выписанное на толстовке слово «МАНИПУЛЯТОР». Он и вправду был манипулятором, самым настоящим. Вчера мне было безумно страшно, а сегодня я уже смотрю на эту ситуацию с другой стороны: я и он стоим одни, на пустом этаже, Уилл крепко прижал меня к себе, держа за горло и приставив пистолет к виску. Ему доставляет удовольствие власть и унижение других людей. Он с ума сходит от мысли обладать кем-то и делать с ним всё, что заблагорассудится. Он способен на всё. Меня мучает неведение того, узнал он меня или нет. Но я не успела погрузиться в свои мысли, так как мы собрались выходить. Они серьезно намеревались выйти из дома в... этом. К счастью, поверх клоунских прикидов они нацепили плащи. Надев на голову капюшон и застегнув плащ, я чувствовала себя уже не так уж странно. Мы добрались до пункта назначения на метро. Пришлось весь маршрут просидеть, опустив взгляд в пол. Но один мальчишка всё равно умудрился заметить мой мейк-ап и потыкать пальцем.
Сначала я думала, что это какая-то тематическая вечеринка, но мы приехали в довольно большой цирковой зал, с огромными куполами и ареной. Он был битком набит богатеньким дамами и господами, в дорогущих костюмах и с трехэтажными причёсками. Я собиралась сесть, но Джессика меня остановила и повела куда-то вглубь, за кулисы.
Актёры этого цирка то ли отсутствовали, то ли ещё что-то, но никого, кроме нас, там не было. Джессика сказала мне, что я могу пока осмотреться и немного передохнуть от всей этой суматохи. Я чувствовала себя некомфортно из-за того, что мне приходится исполнять поручения моей ровесницы. Но заняться мне больше было нечем, поэтому я отправилась исследовать здание. Меня напрягала лишь одна мысль — придется выступать перед огромной толпой зрителей. Я, соглашаясь прийти сюда, рассчитывала на места в зрительном зале, а не на сцене, в идиотском прикиде. И пока я начала гнобить себя параноидальной мыслью о том, что сама впуталась во всё это, оказалась на лестничной клетке, ведущей на крышу. Я поднялась наверх, чувствуя, как сквозь мои чулки пробирается холодный пронзающий мою кожу ветер. Стоя на крыше небоскреба, я всё ближе подходила к краю. Передо мной была вся панорама города. Такого огромного, что я сама себе казалась лишь песчинкой в этой бездне. Я почувствовала, как моя голова начала кружиться, а всё тело стало невесомым. Я подошла к самому краю, расправила руки и ощутила такой безумный прилив сил, что хотелось спрыгнуть и вспорхнуть словно птица. На секунду я уже почувствовала, как лечу, но тут же застыла в одном положении — меня держал Уилл. Я ощущала себя Розой, стоящей на корме «Титаника». Но все мои мысли были прерваны отчитывающим баритоном моего друга.
— С ума сошла, что ли? — гневно проговорил он. Мрак ночи поглотил его слова навсегда. — Не лучшее время для суицида.
И только сейчас я поняла всё бедствие моего положения — я висела в воздухе, на высоте двухсот метров от земли. Я начала дёргаться и орать от страха, но Уилл закрыл мне рот и развернул к себе. Сразу вспомнилась сцена в торговом центре, от которой у меня до сих пор мурашки бежали галопом по коже. Стало ещё страшнее, поэтому дёргаться и пищать я стала в два раза больше. Но он успокоил меня и сказал, что меня ни на секунду нельзя оставлять одну. Поэтому Уилл увёл меня с крыши чуть ли не за ручку. Иногда я думаю, что у меня всё-таки есть папочка, в его лице. Если бы у меня был отец, то мне бы хотелось видеть его именно таким, заботливым и готовым возиться со мной, как с маленькой. Это звучит несколько эгоистично, но и это порой ужасно раздражает в нём — потребность воспитывать меня, хотя мы с ним одного возраста. Даже Джессика старше меня всего на год, но вели они себя так, будто привыкли утирать слёзки «плаксам» вроде меня, неспособным самостоятельно принимать решения. Как я могу считать здравомыслящим человека, который сбежал от своих приёмных родителей. Ведь они наверняка ищут его, беспокоятся о нём, а ему попросту наплевать. Он у нас «Мистер Самостоятельность». Я помню их, они были такими сдержанными и интеллигентными, но ни чуть не чопорными или занудными. Почему они решили усыновить именно Уилла, неугомонного бунтаря в синяках и рваной одежде, так и осталось для меня непонятным. Видимо, потребность перевоспитывать есть у всех. Может им хотелось сделать из будущего преступника, хобби которого стали алкоголь и наркотики, такого же интеллигентного и правильного молодого человека? Но кто знал, что жизнь распорядится иначе.
Мы дошли до красного бархатного занавеса, отделяющего нас от зала. Я понятия не имела, что мне нужно будет делать, поэтому молча ждала, пока мне кто-нибудь разъяснит ситуацию. Понимаю, глупо, конечно, но я была не в том состоянии, чтобы задавать вопросы. Я увидела, как Джессика говорила с какой-то женщиной, и та благодарила её за то, что мы так вовремя заменили
по каким-то непонятным причинам отсутствующих циркачей. Становилось всё страннее и страннее. До того момента, когда занавес опустился. Джессика уверенно прошла на авансцену, обращаясь к зрителям. По тому, что она говорила, я поняла — это были необычные гости. Сегодня здесь проходил благотворительный вечер, посвященный Кристоферу Доновану. Этот мужик был неприятной наружности, тучный, и разбрасывал деньги налево и направо. Уилл дёрнул меня за руку и сказал идти за ним. Мы залезли на вышку, с которых по канатному троссу обычно ходят акробаты. Когда-то я сама занималась акробатикой и умела делать сальто и колёса. Уилл мне напомнил об этом и попросил повторить это здесь и сейчас. Прямо на этом канате. Мне стало безумно страшно, я попросту покрутила ему пальцем у виска. Он стал настаивать на своём, убеждать меня в том, что это абсолютно безопасно. Он будет рядом, чтобы поддержать меня, если что-то пойдет не так. Сердце при виде такой высоты, почти как на крыше, начинало отбивать бешеные ритмы. Невольно я схватилась за руку Уилла и сжала её, но даже не заметила этого. После этого я сделала шаг вперёд и повторила трюк с крыши: закрыла глаза и расставила руки вперёд. Я полностью отдалась своему страху и сказала себе: «Будь, что будет». И... сделала сальто. Я была оглушена свистом, исходившим от моего полёта и раздавшимися аплодисментами. Но мне было всё равно. Совершив ещё пару таких движений, я, сама поразившись своей смелости, зацепилась за тросс и начала парить над куполом цирка. Послышались вопли и свисты находившихся в зале людей, и я даже заметила одобрительный взгляд, от которого мне почему-то хотелось блевать. Я преземлилась на арену и сделала нечто, наподобие реверанса. На сцену вновь обрушились гоготания и хлопанье достопочтенных дам и господ. Дальше началось самое интересное — фокусы с участием зрителей.
— Для следующего номера мне потребуется доброволец! — хитрым тоном воскликнул Уилл.
Джессика, методом волшебного тыка, выбрала какую-то женщину в зале на роль подопытного кролика. Мими была её ассистенткой. Джесс сказала женщине полезать в ящик, который она должна будет распилить. Женщина расплылась в дурацкой улыбке и издала нервный смешок. Когда Джессика начала пилить ящик, то в зале все начали охать и ахать, переглядываться и, сидя на своих местах, переживать за жизнь дамы или её накидки из норки за пару тысяч долларов. Отпустив её на своё место, Джесс пригласила на сцену Кристофера Донована и с преувеличенным благоговением отметила его щедрость при организации этого вечера. В этот момент я почувствовала, что здесь творится что-то неладное.
— А это моя тебе благодарность за отмытые у детей-инвалидов деньги на эту попойку! — прокричала она и выстрелила ему в голову. На моих глазах только что застрелили человека. Мозги Донована растекались по арене, а Джессика начала судорожно хохотать. Все присутствующие в зале закричали от страха, но боялись пошевелиться, так как Джесс дала команду ребятам оккупировать здание.
— Леди и джентльмены, пришло время поиграть! — прокричала Джессика в камеру, снимавшую всё происходящее в прямом эфире, и выстрелила в люстру, от чего все присутствующие с ужасом завопили ещё громче. — Кто следующий?
Уилл и Тайлер в клоунских масках с автоматами в руках окружили всех сидящих в зале, а «ангел» продолжила издеваться над присутствующими. Какой-то мужчина в темно-пурпурном кожаном пиджаке и прилизанными волосами осмелился встать с места и подойти к Джессике.
— Вам стоит прекратить это безобразие! — твёрдо произнёс он.
— Да неужели? — нагло ответила Джессика, посмеявшись над глупой смелостью безоружного.
— Именно так. Вы жалкие, мерзкие ничтожества, желающие получить немного внимания. Достаточно.
— Что ж, если вы сейчас же не прижмете свою задницу к сидению, то я всажу в вас пулю, в прямом эфире, — насмешливо проговорила блондинка, поворочиваясь к нему спиной.
— Я знаю, в вас ещё осталось хоть что-то человеческое. Если вам нужен заложник, берите меня. Отпустите невинных людей домой, к их семьям, — не унимался мужчина.
— Невинных?! Виновны здесь все и каждый за то, что позволяете всяким ублюдкам находится на свободе!
Смельчак не успел ничего ответить из-за того, что Мими огрела его рукояткой ствола по голове.
— Вот зануда, — сказала она с отвращением.
— Тоже мне, рыцарь Готэма, — с презрением прошипела Джессика.
Мне стало жутко не по себе. Ноги подкашивались, а желание бежать оттуда со всех ног сдерживалось только лишь страхом быть пристреленной и закопанной где-нибудь на заднем дворе этого гребаного цирка. Еще больше мой страх усилился, когда Джессика своим зловещим безумным голосом подозвала меня к себе. Они все были безумны в своём стремлении походить на Джокера. Я подошла к ней, а она сунула мне в руку пистолет и приказала пристрелить какого-то дядьку во фраке, которого из зала привела Мими, завязав ему рот тряпкой. Я пыталась отговорить её, но она не желала ничего слушать и грозилась сделать со мной то же самое, что и с Донованом. Я дрожащими пальцами взяла у неё из рук пистолет и направила на него. Я видела, как он трясся от страха, глядя прямо мне в глаза. У меня потекли слезы, которые я никак не могла сдержать. Сейчас мне меньше всего хотелось показывать свой страх, но, видимо, мой организм думал иначе.
— Я не могу, — сказала я и отдала пистолет в руки Джессики.
— Слабачка! Лучше не зли меня и делай то, что тебе говорят! — заверещала она и бросила пистолет обратно.
— Подожди, Джесс, — встрял Уилл, — она ещё не привыкла к этому, дай ей время.
— Встань на место и не лезь туда, куда не просят! — гаркнула блондинка и перевела взгляд на меня. Я подняла пистолет, вновь направляя его на старика. В этот момент из зала выскочил полицейский и бросился на Джессику. Тайлер хотел его пристрелить, но в зал вбежал целый наряд полиции, поэтому они, испугавшись, начали отстреливаться и побежали к чёрному выходу. Уилл схватил меня за руку и потащил оттуда, потому что я всё ещё стояла как вкопанная. Мими бросила дымовую шашку и мы скрылись из виду.
Всю дорогу домой мы ехали молча. Джессика сидела неподвижно, лишь изредка огрызаясь на вопросы Тайлера о том, как она себя чувствует. Мне было противно находится с ними рядом и я попросила Уилла высадить меня на ближайшей автобусной остановке. Он долго не соглашался, ссылаясь на то, что уже поздно, и опасно находится ночью одной. Мне было гораздо опаснее находится рядом с ними. Поняв, что я останусь непреклонной, Уилл остановил машину.
— Прости за то, что было сегодня, — голосом котёнка, разбившего вазу своей хозяйки, произнес он.
— Не извиняйся. Едь развлекаться со своими друзьями дальше! — яростно прокричала я и захлопнула дверь машины.
— Постой, Хэрриет, — окликнул меня Уилл.
— Ну, что ещё? — нехотя ответила я.
— Пожалуйста, не рассказывай никому о сегодняшнем дне.
— Не буду, — выдавила из себя я и ушла прочь от этих больных. Даже сейчас Уилл думал только о них и о том, как бы не попасть за решетку. Что ж, сам виноват. Никто его не заставлял надевать маску и брать в руки автомат. Но и меня никто не заставлял наряжаться принцесской, стоять вместе с ними. Получается, что я — соучастница, и меня могут посадить, как и любого из них. Мне становилось тошно от всех этих мыслей, к тому же полил дождь.
Вернувшись в свою лачугу, я обнаружила потекшую от слёз и дождя тушь, а также жалкий, потрёпанный вид человека, об которого вытерли ноги. Что мне делать? Меня же посадят вместе с ними... А может не посадят? А что будет, если я признаюсь, что была всего лишь жертвой этих безумцев? Но я же пообещала Уиллу... К чёрту обещания! Если придется спасать свою шкуру, то любые методы хороши!
Мой рассудок сходил с ума. Я спорила сама с собой, доказывая правильность совершенно разных решений. Я не заметила, как начала реветь и моя долбанная тушь потекла ещё сильнее. Я посмотрела на своё отражение в зеркале и вновь взвыла, начала драть ненавистное мне платье, швырнула дурацкую корону на пол и продолжила самобичевание. Мне было так тоскливо, так противно от самой себя и от того, что даже не с кем поделиться своими мыслями. Я осталась наедине со своими страхами и переживаниями, которые лезли мне в голову, и словно иголки пронзали её.В моей голове стоял безумный смех Джессики и страх за свою жизнь. Страх, страх, страх... Так много страха! Я залезла под одеяло и мне ничего не оставалось, кроме как жалеть себя и свои чувства. Я даже не помню, как уснула, но, по всей видимости, мне снились кошмары. Вся моя подушка была насквозь пропитана слезами. Я ещё долго буду помнить этот день. Тем вечером я пообещала себе, что больше не буду бояться, а буду смотреть в глаза своему страху. Поэтому мне нужно вернуться в эту несчастную квартиру и посмотреть в глаза Джессике...