Мои деревенские приключения...

  В тот год я отдыхал в деревне. Отдыхать, оно конечно не работать, отдыхать можно бесконечно долго, только успевай меняй позу и место дислокации. А эту науку я освоил досконально. И, если честно, то меня всё очень и очень устраивало. Утром бежал на речку, купался, загорал, иногда брал с собой снасти и ловил рыбу. Если попадалась хорошая, в смысле крупная рыбёшка, то на обед варил уху, или жарил, а после сытной трапезы, когда на улице жара, ложился отдыхать в доме. Деревенская сиеста, как она прекрасна, на улице самое пекло, а у меня в доме нежная прохлада. И не нужны ни какие новомодные кондиционеры. Тишина и покой, они так и манят прилечь на диван, прикрыть глаза и вздремнуть, что б жирок завязался, что б всё улеглось, успокоилось и равномерно распределилось по всему организму. А после тихого часа, я располагался в беседке перед домом и читал книгу. Правда, не всегда мне это удавалось, иногда заходил сосед Александр, мы сидели, пили чай и подолгу разговаривали. Обсуждали всё, что только можно. Обычно начинал Сашок, так его все называли.
- Сирия, оно конечно хорошо, и людЯм помогать надо, и бандитов, опять же у нас меньше будет, если мы их там больше поубиваем. Ну, а еду-то зачем туда возить, у нас своих, что ли нет голодных, свои, что ли все накормлены?
Я только открывал рот, что б вступить в разговор, как Александр уже сам начинал говорить.
- Да понимаю я, людЯм помогать надо, делиться надо, они бедные, вон сколько натерпелись, голод, разруха, ни лекарствов нету, ни еды какой-нибудь...
И помолчав немного, продолжал.
- У нас хоть на огороде можно огурец сорвать и съесть, а у них сплошные пески и развалины. Хотя, раз хлеб на помойку выкидываем, значит не всё так плохо...
Я уже знал, что ему моё мнение, до одного места, и что у него есть своё, и причём на все случаи жизни, а со мной он разговаривал, что б язык не забыть, это он так меня успокаивал, когда я начинал кипятиться и доказывать свою, на мой взгляд, верную правоту.
- Серёга, да ты не кипятись, - говорил он, - мне твоё мнение до одного места, я же с тобой поговорить пришёл, а не мнение слушать, у меня своё есть.
- А зачем, - ничего не понимая, спрашивал я.
- Да, что б язык не забыть, - смеялся он.
- Ну, если только язык, так ты можешь с Зинаидой поговорить...
- Неее, - улыбался мне в ответ Александр, - с ней говорить невозможно, ты слышал, как она тараторит? Пулемёт, а не баба, с ней вообще можно забыть, как это делается, это всё-равно, что около радио сидеть, оно говорит, а ты слушаешь.
- А со мной, значит наоборот, я слушаю, а ты говоришь, - тут уже не выдержал я и рассмеялся.
- Ну да, ты слушаешь, а я говорю, иногда и ты говоришь, тогда и слова новые попадаются, а я запоминаю, опять же, самообразование.
Говорили обо всём, вернее всегда говорил Александр, а мне была отведена роль слушателя, иногда правда разрешалось задать вопрос, да и то не всегда.
- Вот скажи мне Серёга, - обычно начинал Сашок, - вот скажи, что, плохо жилось на Украине в Советском Союзе?
- Нуу, понимаешь...
- А ты не нукай, я и так знаю, что хорошо, они там начинали от жира беситься, всё им не так было. Да, Серёга?
- Понимаешь, - опять начинал я.
- Понимаю, - перебивал меня сосед, - всё я понимаю, совсем они там с ума сбрендили, ууух, зла у меня не хватает...
Он доставал из кармана сигареты, закуривал, шумно выпускал  дым, потом некоторое время молча курил и переваривал им же сказанное.
- Наш, ещё там в Беловежской пуще, должен был выпить стакан водки для храбрости, и потом взять этих двух опеньдюхов за шкирки и по мусалам им, по мусалам, что б даже и не думали думать, о какой-то там самостоятельности.
- Нууу, - начинал я...
- А нечего нукать, пронукали, это мы виноваты, все, виноваты...
- Сашок, ты это о чём, - тут уже я ничего не понимал, - ты это о чём сейчас, в чём мы все виноваты?
- Вот, - поднимал указательный палец в верх Александр, - вот, и ты это понимаешь, что виноваты, но не хочешь признать, все вы там так...
- Я что-то, как-то не очень понимаю ход твоих мыслей Александр, поясни пожалуйста, - начал я, - кто, что и где?
- Кто не скачет, тот москаль, пожалуйста вам...
- И что?
- По мусалам надо было, сразу же  - хрясь, и назад, в стойло, армия тогда ещё была будь здоров. И порядок бы навели быстро...
- Нуууу, - начал было я опять нукать, - так нельзя, это же...
- А теперь, кто не скачет, тот москаль...
- Да и ладно, что ты переживаешь так, тебе же нельзя, у тебя же сердце...
- Москаляку на гиляку...
- Да наплюй, теперь-то уже ничего не поделаешь...
- Да я то плюю, но свои вон подрастают, и скоро они, наслушавшись всякого бреда, тоже начнут...
- Я думаю...
- А нечего думать, пороть надо, пока поперёк лавки лежат. Пороть их надо Серёга, тогда из них люди вырастут. А то, до чего дошло в школе — полы мыть они не могут, парты помыть не могут, с доски стереть и то не могут, нельзя их заставлять, видите ли. У них права человека. А этот человек завтра вырастит и нас с тобой на гиляку, как тогда будем жить, а, Серёга?
- Нет, ну...
- Ты знаешь, что я тебе скажу, - Сашок наклонился ко мне, - они не знают, кто такой Мересьев, не говоря уже о другом... А ты ну, ну...
- Пошли лучше чай пить, - решил я радикально поменять тему разговора.
- Какой ещё чай, - продолжал кипятиться сосед, - какой чай, страна гибнет...
- У меня улун молочный есть, - похвастался я, - мне из Китая привезли.
- Это что за хрень такая, нет с молоком я не пью, - ответил Александр, - я лучше обычный.
- Это не с молоком, - начал я объяснять, - это такой, - но потом махнул рукой и добавил, - пошли, это вкусно, тебе понравится.
- Ну, ты иди ставь, а я покурю и подойду...
Покурив, он долго нюхал заварку, перетирал листики чая в пальцах, пробовал на вкус, а потом спросил с недоверием:
- Может химия какая, а Серёга, я что-то китайцам не особо доверяю, они такого навертят, может лучше обычный попьём, а? Он, как-то надёжнее...
И так продолжалось почти каждый вечер. Александр за день насмотревшись по телевизору новостей, вечером, как только я выходил на улицу и располагался в беседке, спешил ко мне, а я, увидев его, без долгих разговоров ставил чайник. Улун молочный пришёлся ему по вкусу...
- А вот скажи Серёга, что у вас там в городе говорят, будет у нас война с Америкой, или нет, - однажды с порога спросил Сашок, - вот ты скажи, полезут они к нам или нет?
Я, если честно, даже немного опешил, помолчал, посмотрел на него внимательно и только потом спросил:
- А чего это тебя так волнует?
- Как это, чего волнует, это должно волновать каждого патриота нашей родины. Я тут сидел Серёга, и немного задумался, и чувствую мысль так и лезет мне в голову, физически чувствую, как она расталкивает другие идеи, я даже от неожиданности сети отложил в сторону, меня как осенило. Родина-то в опасности, а они там в Думе сидят, и ничего не делают...
- Подожди, подожди, - попытался я остановить бурный поток его слов, - подожди, это что за мысль, откуда?
- Ну, как же, ведь паритету-то нету...
- Чегооо, - не понял я, - чего нету?
- У нас атомных ракет меньше, чем в Америке, им самое время сейчас... ты, понимаешь, мы, когда молодыми были и ходили стенка на стенку драться, так старались начинать, когда паритету не было...
- Чегоооо, - опять не понял я, - какого паритету, - чайник уже закипал и я спешил на кухню, там колдовал с заваркой, потом всё выносил в беседку - чайник, печенье и вазочку с конфетами. - Так, какого паритету, я что-то не понимаю.
Но Александр уже переключался на другое и уже шёл спор о земле, он сам себе, ну и мне тоже доказывал, что незапаханные земли срочно необходимо конфисковать и засеять их пшеницей, потому как нефть дешёвая, а хлебушек он всегда в цене. И, если грамотно к этому подойти, то...
- Я вот что вычитал, оказывается Россия во времена НЭПа денег от продажи хлеба и масла получала больше, чем от золота и нефти. Вот Серёга, ты понимаешь, денег больше, чем от нефти. Тогда, что получается?
- Что?
- Саботаж, сплошной саботаж, земель нахапали и ждут, что б продать подороже, это же подрыв экономики...
- У нас вроде бы земли, - начал было я...
- У нас-то много, но когда она ближе, оно же лучше?
- Ну, в принципе, - я откусил конфетку и отхлебнул чай,- согласен...
- Вот, - поднял он палец, - видишь, и ты согласен, и все согласны, а получается что?
- Что?
- Согласны все, а делать никто ничего не хочет, это ведь тоже подрыв. Вот скажи, почему мы должны китайский чай пить, хоть он и вкусный? А ты точно уверен, что там химии нету, - он понюхал, потом отхлебнул из своей чашки, - уж очень он вкусный, а без химии это невозможно, я так думаю...
- Да нет, нету, это такой способ приготовления...
- Вот, китайцы и те могут, а мы, что, хуже получается китайцев, почему наш чай не такой вкусный. Краснодарский беру, вроде наш, родной, и ведь должен же быть лучше, но он... - Александр махнул рукой. - А этот, хоть и зелёный, а пить одно удовольствие. Вот почему, скажи?
- Ладно, это всё ерунда,  - мысли соседа как гнедые скакуны, - вот скажи, сколько у нас ядерных ракет?
- Да как тебе сказать..
- Не знаешь? Только честно?
- Если честно, то нет, - признался я.
- Вот, ты, живёшь в городе, читаешь разные там книги, газеты, наверно в клуб, на лекции ходишь, и не знаешь, сколько у нас атомных ракет, потому, что тебе не интересно, потому что вам там в городе всем не интересно. Вы же как там живёте?
- Как, - улыбнулся я.
- А ты Серёга не улыбайся, потребительски вы живёте...
Я аж обалдел от такого напора. - Как говоришь мы живём?
- Потребительски живёте, всё вам привезут, всё принесут, даже конфеты, вон какие едите и чай китайский. Откуда будет интерес, да ни откуда. Конфет налопаетесь, чаем вкусным запьёте и кино глядеть, и наплевать вам на матушку Россию, пусть пропадает...
- Ну это ты хватанул Сашок лишку, возмутился я, это почему ты так?  Это получается нам наплевать, а тебе не наплевать?
- Да, мне не наплевать, паритету нету, и я переживаю. Почему конфеты иностранные лопаешь, почему свои не выпускаем?
- Так это наши, российские, - я развернул фантик и прочитал вслух фабрика изготовитель, город.., страна Россия. Вот, видишь, а ты говоришь...
- Мда, - насупился Сашок, - конфуз вышел. Хорошо, пусть российские, а чай?
- Нету у меня краснодарского, Сашок, нету, и не приставай, не хочешь не пей. Ишь, разошёлся, как холодный самовар, не остановишь его... И помолчав немного добавил:
- Сколько надо ракет, столько и есть, и нечего думать об этом. Нашёл, о чём голову ломать, ну, нарочно не придумаешь. Наши ракеты знаешь какие, ого-го, это тебе не старьё американское, у нас новые, любую оборону прорвут, американцы знают это и поэтому не сунутся к нам. Фирштейн?
- Фирштейн,  - махнул он головой, - а ты не врёшь?
- Нет, не вру, мы на шаг впереди...
- Значит паритет есть?
- Есть, - подтвердил я.
- Ну, что ж, - улыбнулся Сашок, - я только за. Ты успокоил меня, а то я знаешь, сколько всего передумал, пока у тебя была эта, как ты её называешь?
- Кто, - не понял я, - кто была?
- Ну, эта, когда ты спишь в жару...
- Сиеста?
- Вот вот, она самая, эта сиеста. Я столько передумал, даже решил рыбу солить сушить и запасать, она же когда сушёная долго хранится, да ещё сухари, спички, сахар...
- Сашок, ты наверно РОН ТВ смотрел?
- Ага, - улыбнулся он, - занимательный канал, скажу я тебе, много интересного говорят...
- Ты, это бросай, лучше скажи, на рыбалку когда пойдём? Я бы с собой лещей вяленых взял, в прошлый раз, они знаешь, как хорошо пошли. Воблы не надо, не лещи были, а ум один...
- Сходим Серёга, сходим, а хочешь, я тебе своих отдам, у меня уже вялятся, отборные лещи, вот такие, - и он, улыбаясь, показал какие они у него вялятся, - а себе ещё наловлю...
- Но, собственно говоря Серёга, я не поэтому вопросу зашёл, хоть и успокоил ты меня.
- А по какому, - насторожился я.
- У Петровича, сегодня день рождения, он приглашает друзей, и тебя значит тоже приглашает.
- Это который Петрович, с паралельной улицы что ли?
- Ну да, он самый, так и сказал, ты Сашок Серёгу с собой захвати, посидим по человечески, отдохнём...
- Так что ж ты молчал, надо было раньше сказать, чтоб подарок купить, ну и подготовиться... Эээх, Александр Александр, ну, что ж ты так, подвёл меня, неудобно...
- Да ладно тебе Серёга, будь проще, он же тебя не из-за подарка приглашает, а потому что ты человек хороший, а хорошему человеку у нас завсегда рады, и с подарком, и без подарка. Но лучше с подарком, - улыбнулся он. - А ты ему, вон, свой спининг подари, он тебе в городе всё-равно без надобности, а Петровичу приятно будет...
- А это идея Сашок. Мне он действительно в городе не нужен, и не известно когда ещё понадобится...
  На том и порешили. Уже вечерело, когда весь при параде, побритый и причёсанный, Александр появился у калитки. Идти было не далеко, и мы втроём, не спеша, направились в сторону дома Петровича. Зинаида, жена Александра, по случаю торжества одела яркое платье и сделала причёску. Сашок в отглаженных брюках, светлой рубашке и свёртком в одной руке и бутылкой шампанского в другой, выглядел торжественно и необычно...
  Вечер, когда основная жара уже спала, когда солнышко стало клониться к закату, когда со стороны реки повеяла лёгкая прохлада, это самое время садиться за торжественный стол. Хозяйка хлопочет накрывая, Петрович собственноручно выставляет пузатые бутылки наполненные алкоголем собственного изготовления. Приглашённые, а их человек восемь не считая нас, и только самые близкие, как сказал Сашок, только друзья, с кем дружили с детства, с кем дружба не прерывалась ни на миг, не смотря на все коллизии в нашей стране...

Застолье близилось к концу, выпито было много, съедено не меньше. Уже больше разговаривали, чем ели и пили...
Александр с Зинаидой ушли первые. Сашок выпил немного и Зинаида переживала за его сердце, а когда в душе переживания, то какое уж тут веселье, одно мученье...
- Ну давайте мужики, по последней, - предложила Валентина, жена Петровича, - да будем чай пить.
- Так, быстренько, подаём рюмки, - поднялся хозяин, - что б не последний раз наливал, что б не последний раз собирались, - приговаривал он разливая напиток. Все выпили, крякнули, самогон был действительно хорош, в меру крепок и даже где-то немного приятен. Чувствовалось, хозяин делал его с душой и для души...
Мужики закурили, женщины стали помогать хозяйке убирать посуду, и готовить стол для чая.  Постепенно разговоры стихли, чувствовалось, что каждый думает о своём.
Я посмотрел на ночное небо, луна светилась ярким  желтком на чёрном покрывале, она неподвижно висела над нами и улыбалась. А звёзды, словно просо на полу, беспорядочно мерцали, переливались, и подмигивали.
- Эх, хорошо-то как, - не выдержал я и потянулся, - красота-то какая. И что ж я этого раньше не замечал, и луна какая огромная, так и манит к себе.
Все, не сговариваясь задрали головы, посмотрели, на луну,  вздохнули, выдохнули,  - даааа, красиво, и даже немного романтично, - прошептал один из друзей, - полнолуние... 
- А что Петрович, соседка твоя, Васильевна, всё продолжает шалить, или уже успокоилась, после того раза? Подал голос Василий, солидный мужик, местная знаменитость, видный механизатор.
- Да хрен её знает старую, меня вроде не трогает, а что в деревне творится, не знаю, слухи доходят, но народ молчит, ответил Петрович. - Я здороваюсь, она тоже, но не больше.
- Понятно...
- Шалит старая шалит, молодёжь с дальней улицы сказывала, - поддержал разговор Сергей Николаевич, агроном колхоза, - но безобидно.
- Откуда в ней силы только берутся, сама еле ходит, а туда же...
- А вы это о чём, кто шалит, - встрепенулся я, - я наверно, что-то не знаю?
- Да есть тут у нас своя знаменитость, колдунья местного разлива. - Начал Василий, - сейчас она уже старая, так что если и шалит, то, сказывают, что не сильно, так, попугать, не больше...
- А раньше, говорят и порчу могла навести, да в животных могла оборотиться...
- Оборотень, что ли, - у меня глаза открылись, и стали как два пятака.
- Да нет, какой там оборотень, глупости не говори, - ступил в разговор Сергей Николаевич, - и вообще, ерунда всё это. Бабкины сказки, всё мужики, закрыли тему, а то вон у Серёги уже глаза на лбу как у рака, потом будет бояться по ночам ходить. Да Серёга, - посмотрел он на меня, - будешь бояться?
- Да ладно вам, сказки всё это, потешаетесь надо мной, а я и уши развесил, думал правда...
- А вот и правда, - не хотел униматься Василий, а вот и правда, ты Сергей Николаевич не знаешь, а говоришь. По молодости, это было, лет двадцать назад, мы из клуба шли, девчонок провожали домой. Идём значит мы с моей Надюхой, и чуть поотстали, ночь, луна как сейчас, огромная, светит словно фанарь, всё видно вокруг. Смотрим, корова выбегает из кустов и на нас с Надюхой несётся, рога выставила, слюни текут и глаза горят красным пламенем. Страшно стало, Надюха как завизжит, я чуть не оглох, сам не помню, как штакетину оторвал от забора и на корову бросился, а тут и ребята подбежали и стали мы все вмести дубасить её, короче, она как заорёт и опять в кусты. Во, что было. Страшно, как сейчас помню, сердце чуть в штаны не упало...
- Да знаем мы, что это за сердце, да ребята, - улыбнулся агроном, - подумаешь корова от стада отстала и вас увидела, наверно бедная подумала — её хозяин ищет, сейчас напоит, накормит и подоит, а то вымя поди разбухло от молока. А ты её штакетником, да по горбу, и я бы заорал, и в кусты убежал. Нехорошо Василий скотину обижать...
- Да нет же, - вскочил со стула Вася, - не веришь, у Надюхи моей спроси. Надюха, - позвал он жену...
- Ладно, ладно, верю, - улыбнулся агроном,- верю...
- Мы с ребятами на следующий день к ней пришли ругаться, - продолжал возмущённый Василий, - а она на кровати лежит, еле живая, и вся в синяках, будто её действительно били. Ты, что, спрашиваем её, ты что творишь, хорошо, нас много было, а если бы Надюха одна, забрухтала бы её, покалечила. А она лежит, на нас так зло смотрит и стонет. Я, говорит, в погреб упала, чуть не убилась...
- Ну вот, видишь, может она и действительно в погреб упала, а вы сразу же колдунья, оборотень. Смешно. В космос летаем...
- Нет Николав, я тут с тобой не соглашусь, - вступил в разговор до этого молчавший Петрович,-  тут далеко ходить не надо, у меня тоже случай был. Однажды мы с моей Валентиной караулили Зорьку, она отелиться должна была, и срок, по всем приметам, именно в эту ночь. Ну, значит, - продолжал он, - мы с Валюхой договорились по очереди ходить в хлев, то она выйдет посмотреть, то я. И, вот, уже ближе к полуночи, Валька прибегает, Вова кричит Вова, пошли скорей, Зорька телится. Я, значит, спросонок хватаю ведро с водой, тряпки и побежал за Валентиной. Тёлочкой тогда наша Зоря отелилась,  хорошая такая, красивая, со звёздочкой на лбу. Ну, значит, протёрли мы её, Зорю посмотрели, всё вроде нормально, и пошли в хату, отдыхать, время-то уже далеко заполночь. Но договорились, потом, немного позже сходить посмотреть, как там Зоря и Звёздочка наша. Мы тогда тёлку сразу Звёздочкой назвали. Примерно через час, Валентина будит меня, Володя, говорит, я что-то не пойму, там ещё один телок в хлеву стоит, и у нашей Зори молоко сосёт, а Звёздочку нашу не пускает, брухтает её...
Захожу я в хлев, смотрю, а в углу крупненький такой телок стоит и на меня смотрит в упор, а наша тёлочка недалеко лежит. Я значит, закрываю дверь и жене кричу, - Валюха, неси скорее нож, второго телка сейчас резать будем. А сам смотрю на него, что делать будет. А он набычился, да как скакнёт на меня, хорошо, я спиной к двери стоял, а так бы сбил меня с ног, ну и давай он метаться по хлеву, выход искать, чуть меня не затоптал, два раза в живот ударил. Но я потом дверь открыл, он как ломанулся сквозь кусты, даже забор свалил...
Вот такие дела Николав, ты-то у нас человек относительно новый, а я всю жизнь рядом с ней живу, знаю, что можно от неё ждать. Ещё мой отец с ней ругался...
- И что дальше, - не выдержал я, - что дальше было?
- А ничего, я на следующее утро зашёл к ней и говорю, - ещё раз что-нибудь подобное сделаешь, зарежу. Вот и всё. Уже сколько лет, и ни каких, будто её и нету...
- А ведь мог бы и зарезать...
- Конечно мог, но я знал, что это она и решил просто попугать, но она видимо почувствовала, что следующий раз будет последним...
Потом пили чай, ели торт, слушали музыку, и просто разговаривали. Но, как водится, постепенно все разговоры перешли на производственную тему, а мне это было не интересно, да и поздно уже, я поблагодарил хозяйку за тёплый приём и вкусный стол, пожал руку Петровичу, и направился домой.
 Дорогу я знал хорошо, не первый раз здесь бывал. Луна давно скрылась, и только звёзды смотрели на одинокого путника и спорили, дойдёт он до дома или споткнувшись в темноте о корягу или камень, упадёт и в лучшем случае вывихнет себе чего-нибудь не очень ответственное, а в худшем - расшибёт лоб. Уличного освещения в деревне не наблюдалось наверно с начала перестройки, все экономили, хорошо, если у кого-то во дворе горела одинокая лампочка, как маяк в ночи для одинокого странника.
Итак, я иду и думаю, какие всё же Александр и Зинаида предусмотрительные, знали ведь, что такая темень будет, вот и ушли пораньше, что б ноги не ломать. Могли бы и меня предупредить, я бы может тоже домой ушёл раньше. Хотя, нет, не ушёл бы, что дома делать, в компании хорошо, душевно посидели, в меру выпили, ничего лишнего, очень вкусно покушал, если честно простая пища мне уже надоела. Творог, молоко, овощи от Петровны, рыба собственного улова, а тут, как бы это сказать?
Вообще, молодец Валентина, очень всё было вкусно, один пирог, ууух, какой, с тремя начинками, а тесто...
А котлетки? Пальчики оближешь...
А буженинка? Ни каких шашлыков не надо...
Даааа, но таблетку мезима обязательно перед сном выпить, а то будет не сон, а мучение.
А пирожки с мясом, эдакие расстегайчики вместо хлеба, люблю я это дело...
Как говорится — люблю повеселиться, особенно поесть...
- Добрый вечер, - поздоровался я автоматически с женщиной в накидке с надвинутым капюшоном на голову. Надо же, темно, а она так уверенно шагает...
А караси в сметане, это что-то, я если честно, никогда такой вкуснятины не ел. Даже косточек не чувствовалось...
А грибки под рюмочку...
- Что-то вы не здороваетесь, - женщина возвращалась, она шла мне навстречу так же уверено, как и обгоняла. - Здравствуйте ещё раз, - улыбнулся я.
Она повернула ко мне лицо и я остолбенел, одинокая лампочка светила у меня за спиной, а под капюшоном я ничего не увидел...
- Что за хрень... - я помотал головой, - здравствуйте, - уже непонятно почему, опять повторил переваривая увиденное. - Мда, что-то не то, надо идти домой, - и я пошагал ускоряя шаг. В пяти шагах впереди, я опять увидел её, она снова шла мне навстречу, я попытался свернуть в сторону, туда же повернула и она...
- Здравствуйте, - опять зачем-то сказал я и поперхнулся, капюшон проплыл рядом, лица под ним точно не было, оттуда на меня смотрела чёрная пустота.
- Чертовщина какая-то, - пронеслось в голове. Я ещё ускорил шаг, почти бежал, сердце стучало словно молот. На встречу опять двигался капюшон, я уже чувствовал его холодную пустоту, и она в упор смотрела на меня.
- Отче наш, - самопроизвольно зашептали мои губы, а правая рука осенила меня крестом, - Сущий на небесах...
Она приближалась всё ближе ближе, и уже капюшон повернулся в мою сторону...
- Да придёт Имя Твое, да будет воля Твоя...
Ноги сами несли меня к дому...
- Да будет Царствие твоё...
Я так никогда не бегал, во двор я словно влетел.
Вот оно крыльцо, ключ, ключ, хоть бы замок не заел, - стучало в голове, и уже распахивая дверь, я на мгновение оглянулся — капюшон стоял у калитки и махал мне пустым рукавом, а сквозь стук моего сердца слышался неясный хохот. Захлопнув дверь и задвинув засов, я опустился на пол.
Вот это хрень, - пронеслось в голове, - и, что это было? Посидев так, и немного успокоившись, я обошёл комнаты, задёрнул занавески на окнах, заглянул в каждый угол, ещё раз перекрестившись, прочитал вслух «Отче наш...», и только тогда присел на стул...
Ночь прошла почти без сна. Свет не выключался и я прислушивался к каждому шороху за окном. Так и казалось, что кто-то бродит вокруг дома и заглядывает в окна. И этот кто-то у меня стоял перед глазами — пустой капюшон и леденящая в нём пустота. Только, когда на горизонте забрезжил рассвет и закричали первые петухи в деревне, я расслабился и провалился в тревожный сон. Снились почему-то Ку-клукс-клановцы, они шли нескончаемой вереницей и несли горящие кресты, я точно знал, что это они, я помнил с детства их фотографии в газете. И много горящих крестов. А среди них, то тут, то там всплывал мой ночной ужас...
Проснулся от настойчивого стука в дверь.
- Кого это там черти носят, - я поднялся и пошёл открывать, на пороге стоял Сашок и сиял как новенький пятак.
- Ну ты и спать горазд дружище, мы сегодня чай будем пить? А то я ждал ждал, вот и решил тебя потревожить. Ты уж извини, я привык, - тараторил он не закрывая рта. - А ты, чего это так поздно спишь, уж солнце к вечеру?
- Да я, даже и не знаю...
- Поздно лёг?
- Да как сказать...
- А ты так и скажи, - улыбнулся Александр, - а как дошёл до дома?
- Темно было, а света на улице...,  - опять начал было я.
- Что, страшно было? - И он весело рассмеялся.
- Да не в этом дело, что страшно, тут понимаешь, какая штука, даже и не знаю как сказать, - начал я. - Я не знаю, но тут ужас какой-то, привидение, что ли бродит...
- Значит видел её?
- Кого её?
- Ну, эту, в балахоне...
- Так ты знал?
Тут Александр не выдержал и расхохотался.
- Конечно знал, все мы знали. Это можно сказать наша местная достопримечательность.
- Ничего себе достопримечательность, я чуть в штаны не наложил. Кто это?
- Да это соседка Петровича, Васильевна. Поверь, она безобидная, старая уже, - продолжал улыбаться Сашок, - только пугать и может. И то, в основном приезжих, да ещё моя Зинка, её тоже боится. А в деревне уже ни кто на неё внимания не обращает, привыкли. Так что Серёга, ты сегодня ночью повеселил старушку, гордись, - и он опять рассмеялся. Ничего, второй раз пойдёшь, уже не страшно будет.
- Понятно, - улыбнулся я, - и случаи за столом они специально рассказывали?
- Наверно специально, меня же не было, мы с Зинаидой ушли рано. А спининг твой Вовке понравился, очень он обрадовался.  Сегодня ходил на рыбалку с ним...
- Да ладно, - махнул я рукой,- ты про бабку расскажи лучше, она настоящая ведьма?
- Серёга, да брось ты, я же сказал, старая она, безобидная, это, когда моложе была, тогда вытворяла фортели, да ещё какие, в штаны наложить можно было от страха...
- Ага, - перебил я Сашка, - я когда увидел, чуть не обделался. Я знаешь как бежал, ууууух... Потом спать всю ночь не мог. Да ну вас...
- Да ладно тебе Серёга, это же экстрим, это приключение своего рода... - продолжал улыбаться мой сосед.
- Ага, приключение, а если бы я того, а?
- Нееет, ты молодой, крепкий, с тебя как с гуся вода, зато будет что вспомнить. А то только речка, да уха, да ещё рыбалка. А тут, ух... Скажи бодрит?
- Это точно, вспомнить будет что...
- Так мы чай будем сегодня пить. Или в связи с ночными событиями — отменяется?

Через два дня я уезжал. Отпуск, как и водится, закончился неожиданно. Вот он есть, а потом просыпаешься утром, а вот его уже и нету.. Вещи уложены в сумку, лещи упакованы отдельно. Мы сидели с Александром и пили на посошок чай.
- Эх и вкусный же чай, умеют китайцы делать, не то что наши, одно название чаеводы...
- Угу, - согласился я, - умеют...
- А вот скажи мне Серёга, ты вот городской, ты там больше общаешься. Вот скажи мне, если б не перестройка, когда-нибудь коммунизм построили или нет?
- Саш, - удивился я, - это ты к чему?
- Да как сказать, - потом подумал и добавил, - уж очень красиво, как-то надёжно звучит. От каждого по способностям... Не то, что сейчас, ни цели, ни мечты, одно слово — звериный оскал капитализма. Бррр, даже думать не хочется.
- Вы ещё тут, - послышалось за дверью, - значит успел. Привет Серёга, - это Петрович забежал, - вот, Валентина грибы передала, это в пакете белые сушёные, а это маслята маринованные, - и он поставил на стол две литровых банки и пакет. А это сало копчёное, от Сергея, агроном который. Свойское, такого в городе нету, он для себя делал, на ольховых шишках коптил, пальчики оближешь.
Ещё раз обнялись, посмеялись, присели на дорожку и подхватив сумки и пакеты, направились в сторону остановки. Автобус уже стоял, я купил билет и ещё раз пожав руки Сашку и Петровичу направился в автобус.
- Серёга, постой, - услышал сзади голос Петровича, - тут тебя ещё пришли проводить.
Я обернулся и увидел рядом с Сашком маленькую старушку, худую и сморщенную.
- Ой милок, - прошамкала она, - бежала, упыхалась, думала не успею, вот это тебе, - и она протянула пакет.
Я стоял в нерешительности и смотрел то на Александра, то на Петровича, то на старуху, не понимая, кто это.
- Бери Серёга, не отказывайся, она тебе от чистого сердца. Да Васильна, ты от чистого сердца?
- От чистого милок, от чистого. Тут травы, сильные, я их на заре собирала, до росы, от многих болезней они, бери милок бери, они тебе пригодятся, и не сумлевайся, я то знаю...
Я стоял и ничего не мог понять...
- Серёга бери, это ж Васильевна. Она специально пришла тебя проводить...
- Какая Васильевна?
- Серёга, ну ты чё, забыл, - улыбнулся Сашок, - а это, ууууу, - и он пошевелил пальцами изображая привидение, - бери, пригодится, Васильна не обманет, если говорит пригодится, значит пригодится.
- А как их пить, там, внутри написано. Бери милок, не пожалеешь...
- Так это вы, - улыбнулся я, - ну, что ж, спасибо, - взял пакет и стал засовывать его в сумку, - спасибо...
- Это тебе спасибо, повеселил ты меня старую, давно я так не смеялась, - улыбнулась Васильевна. - Здесь меня давно ни кто не боится, а так иногда хочется похулиганить. А тут ты, - и она ткнула меня в живот пальцем, - как упустить такой шанс, но ты не слушай, что обо мне говорят, я добрая. А приедешь домой, стазу пить начинай, как написано, на пользу пойдёт, а тебе это ох как надо, я то вижу, - добавила она.
Автобус тронулся, Александр, Петрович и Васильевна стояли рядом и махали мне, а ещё, о чём-то говорили...