Я иду домой Глава 8

Утром я проснулась рано, пока Дима спал, я погладила платье, приготовила нам кофе и пошла в ванную.
- Ты чего так рано? – в дверь просунулась взъерошенная голова Димы.
- Мне нужно маме лекарство купить и приготовить ей что-нибудь, - объяснила я, заворачиваясь в полотенце.
- Хочешь, я тебя подвезу? - Дима подошел сзади и поцеловал меня в шею.
В это время из комнаты раздался телефонный звонок и Дима чертыхнувшись, вышел из ванны. Вернулся он хмурый и сказал, что у него проблемы и его срочно вызывают на работу. Я успокоила его и сказала, что сама доберусь на такси.
Дима усадил меня в такси и на прощанье крикнул, что вечером позвонит. Как только машина свернула за угол, я достала из сумки фотографию и стала внимательно её разглядывать. Что и говорить, Димка с тех пор сильно вырос и возмужал, а об Алексее я вообще молчу, он не похож на себя совершенно. Сейчас в нем ничего не осталось от этого затравленного мальчишки. Я достала телефон и позвонила Максиму, он пообещал вечером заехать ко мне. 
Дома я на скорую руку отварила кусок говядины, картошку, положила все в контейнер и поехала в больницу. Там я застала сестру и бывшего мужа, встречу не назовешь приятной. Все разговоры были о Машкиной беременности, о покупке ползунков, подгузников и другой детской ерунды. Мне было больно слушать, как мой бывший муж бурно участвует в этом разговоре. Безразличный вид мне давался с огромным трудом, я буквально глотала слезы. Продержалась я не больше десяти минут, потом, соврав про срочное дело, я буквально выбежала из палаты. На улице я села на лавочку возле больницы и попыталась успокоиться, уговаривая себя, что я сильная женщина и могу справиться с любой неприятностью. Домой я приехала совершенно разбитая и, несмотря на раннее время, улеглась спать. Разбудил меня звонок в дверь, приехали Максим с Валентиной.
- Ты чего это, подруга, спишь днем? – удивилась Валентина.
- Да так, устала что-то, - я пожала плечами, после сна я чувствовала еще более уставшей.
Я достала фотографию и положила её на столик.
- Слушай, а где кто? – Валентина, наморщив лоб, сосредоточенно уставилась на снимок.
- Вот и вот, - показала я.
- Я заберу у тебя снимок на время? Мне нужно показать его своему другу – психологу, - Максим не отрываясь, всматривался в снимок. – Удивительно, - задумчиво произнес он.
- Что удивительно? – я с любопытством уставилась на Максима.
- Да так, ничего, похоже, версия моего друга абсолютна верна. Ну, мы пошли.
- А почему так быстро? – расстроилась я, оставаться одной не хотелось.
- У нас сегодня ужин с мамой, - пояснила мне Валентина.
- Как, опять?
- Теперь мама придет в гости к нам, - тяжело вздохнула подруга, - и чего ей дома не сидится?
- А где у тебя сейчас дом? – я с интересом посмотрела на Валентину.
- Ой, я же забыла тебе рассказать,  - Валя всплеснула руками, - Максим купил двухкомнатную квартиру, а она уже с ремонтом, причем хорошим. Вчера приобрели стиральную машинку, плиту и холодильник.
- Могла бы, и рассказать, - с обидой произнесла я.
- Да у меня из головы вылетело, - Валя постучала по голове кулаком, - памяти никакой.
Валентина с Максимом ушли и я, устроившись у телевизора, вставила диск и включила свой любимый фильм про известного всему миру детектива. В десять позвонил Дима и пожелал мне спокойной ночи.
Следующий день принес много неожиданного. В семь утра позвонила Валентина и в своей обычной манере заорала в трубку:
- Ань, маньяка поймали!
- Да я знаю, - удивилась я, - ты, что после очередной встречи со свекровью, совсем памяти лишилась?
- Ты не поняла, поймали настоящего убийцу, - торжественно сообщила она.
- Да ты что? – ахнула я.- Значит, Алексей невиновен?
- Невиновен, - подтвердила Валя, - убийца подробно рассказывает обо всех убийствах. Его поймали, когда он напал на очередную женщину, на её счастье мимо проезжала милицейская машина.
- И кто он?
- Дворник, представляешь, он даже закончил мединститут, но врач из него так и не получился. Он перепробовал кучу профессий, считает, что гениален, просто никто не оценил его способностей. Сказал, что убивал для того, чтобы о нем написали в газетах и показали по телевидению. В общем, форменный псих.
- А зачем накидывал тряпки на голову?
- Объясняет это тем, что не мог смотреть в глаза жертвы.
- Допустим, но неужели убийство заведующей – это просто совпадение?
- Скорее всего - да, чего только в жизни не бывает.
- Валь, захвати с собой на работу фотографию, - попросила я, - я хочу её забрать.
- Хочешь вернуть Диме? – уточнила Валентина.
- Пока не решила, - увильнула я от прямого ответа.
Положив трубку, я задумалась. Понятно, что совпадения бывают, но почему в эти совпадения попали - я, мама и заведующая. Попробую съездить к Мазиной с фотографией, двух тысяч долларов у меня, конечно, нет, а вот сто я наскребу.
В восемь я стояла уже у Валиной поликлиники, она работала с половины девятого, так что пятнадцать минут пришлось её подождать.
- Что за срочность? – Валя вылезла из машины и с подозрением посмотрела на меня.
- Хочу съездить к Мазиной, - призналась я.
- Но зачем? – удивление подруги было искренним.
- У меня некоторые сомнения, хочу проверить все до конца.
- Ты прямо как Максим, - пожала плечами Валентина, - тот тоже сомневается.
- Правда? – обрадовалась я.
- Чему радуется – непонятно, - проворчала подруга, доставая из сумки фотографию.
- А вдруг это ошибка и маньяк на свободе? – смутилась я свой радости.
- Да ну тебя, - Валя огорченно махнула рукой и направилась в поликлинику.
Я же поспешила в детский дом, но там мне сказали, что Мазина сегодня на работу не вышла. Пришлось ехать к ней домой, на мои настойчивые звонки никто дверь так и не открыл, зато выглянула соседка.
- Что трезвонишь? На работе она.
- В том-то и дело, - пояснила я, - на работу она не вышла.
- Запила что ли? – заволновалась Евдокия Григорьевна и толкнула дверь.
- Васильевна, - громко крикнула старушка, - ты дома?
Мы прошли в комнату, Мазина лежала на диване и не шевелилась. Соседка подошла к ней и стала трясти её за плечо, вдруг она вскрикнула и отшатнулась.
- Что? – испугалась я.
- Умерла, - прошептала старушка и затряслась в рыданиях
Я тут же позвонила Максиму, тот приказал мне вызвать скорую и милицию. Приехавший врач сообщил, что Мазина умерла вчера, причина предположительно – алкогольное отравление.
- Допилась, - вздохнула соседка, вытирая тыльной стороной руки слезы.
Я снова набрала телефон Максима и рассказала о словах врача.
- Максим, а можно узнать точную причину от чего она умерла? – задала я дилетантский вопрос.
- После вскрытия можно, ладно, я сам все узнаю и перезвоню, - пообещал Максим.
Как не вовремя умерла Мазина, я опять ничего не смогла узнать. А может вовремя? Вдруг это не случайность? Мазину могли отравить, она ведь намекнула нам, что если мы через два дня не появимся, она предложит информацию кому-то еще. Похоже, я перечитала детективов, мне везде мерещатся убийцы. Скорее всего, у Мазиной закончились деньги, она купила «паленую» водку за копейки и отравилась. Такая версия более правдоподобна, чем та, что придумала я. Потому что если это не так, убийца все-таки Алексей. Стоп! Алексей не мог убить Мазину, его выпустили только сегодня. Неужели Мазина действительно умерла случайно? Вокруг столько случайностей, что поневоле начнешь сомневаться.
Не успела я отойти от одного известия, как мне позвонили с работы и сказали, что магазин закрывается, и всех продавцов увольняют. Только этого мне сейчас не хватало, деньги  почти закончились, а теперь как выясняется заработать-то мне их теперь и негде. И тут мне в голову пришла одна неожиданная мысль, и я остановилась прямо посереди пешеходного перехода. Из ступора меня вывела нецензурная брань водителя, который затормозил в десяти сантиметрах от меня. С чего я, собственно говоря,  взяла, что Алексея выпустили сегодня, ведь Валентина позвонила мне в семь утра. Возможно, его отпустили еще вчера, нужно немедленно узнать это. Звонить Максиму мне было уже неудобно, и я набрала номер Валентины.
- Валь, - затараторила я, - ты случайно не знаешь - когда именно отпустили Алексея?
- Ты что, с ума сошла? – зашипела подруга в трубку. - У меня сейчас пациент.
- Ну, Валь, - заныла я.
- Его отпустили вчера примерно в пять, - рявкнула Валентина и бросила трубку.
«Вот тебе и все!» - ошарашено подумала я. Получается, что Алексей вполне мог убить Мазину. Интересно, сколько им понадобится времени, чтобы произвести вскрытие и сделать анализы? Нет, ну все-таки какая я дура, почему я не узнала у соседки Мазиной – приходил ли к ней кто-нибудь вчера? Я развернулась на сто восемьдесят градусов и помчалась к дому Мазиной. Дверь Евдокия Григорьевна открыла так быстро, что у меня сложилось впечатление, что она все время стояла около неё.
- Чего? – глаза соседки с любопытством уставились на меня.
- Евдокия Григорьевна, я хотела бы поговорить с вами по поводу вчерашнего дня.
- Ладно, заходи, - дверь квартиры приоткрылась еще немного, и я протиснулась в образовавшуюся щель. – Не разувайся, я не прибирала.
Из комнаты раздался бешеный лай, и в коридор вылетела старая облезлая болонка.
- Не бойся, она не кусается, - рассмеялась старушка, глядя на то, как я вжимаюсь в дверь. – Это так для острастки, а так она у меня очень добрая.
Я огляделась по сторонам, везде было чистенько, аккуратно, хотя и чувствовалась, что хозяйка нуждается. Мы прошли в комнату, которая служила Евдокии Григорьевне и спальней и гостиной и возможно даже столовой. «Добрая болонка» во время нашего разговора обходила комнату по периметру, не отрывая от меня злобного взгляда. Я не из слабонервных, но от этого немигающего взгляда, полного кровожадной ненависти, мне стало не по себе.
- Евдокия Григорьевна, вы случайно не помните, кто-нибудь приходил вчера к Мазиной? А может, она вела себе как-то странно, вспомните, пожалуйста, все с самого утра.
- А ведь и точно, - задумчиво произнесла старушка, - я, когда возвращалась утром с прогулки с Анжелой…
- С кем, простите? – перебила я.
- С Анжелой, - Евдокия Григорьевна кивнула в сторону собаки. – А навстречу мне спускалась Васильевна, она была довольная, почти светилась от радости. Такой я не видела её много лет, даже не чувствовался обычный запах перегара. Она поздоровалась со мной и сказала что-то про то, что теперь-то она заживет по-настоящему. Потом я увидела, точнее, услышала, - старушка немного смутилась, - как в дверь напротив, звонят.
- А во сколько это примерно было? – я затаила дыхание.
- В семь десять, по телевизору как раз закончился мой любимый сериал, - объяснила она, видя мое удивление. – Я посмотрела в глазок и увидела, что Мазина открывает дверь какому-то молодому человеку.
- А с чего вы взяли, что  он молодой, вы видели его лицо?
- Не, знаю, - растерялась Евдокия Григорьевна, - наверное, потому что увидела темные волосы, и еще он стоял так прямо, - она показала, как стоял мужчина. – Да, я еще немного слышала их разговор. Они точно были знакомы, потому что Васильевна сказала, что давно его ждет, и пригласила войти.
- А она его назвала по имени? – мне так хотелось услышать утвердительный ответ, это решило бы хотя бы часть моих проблем.
- Нет, - помотала головой старушка, - она его как-то ласково назвала, из-за чего, я собственно и решила, что они давно знакомы. Какое-то прозвище, то ли котик, то ли зайчик, не помню, - огорченно призналась она.
- Ну, так могут назвать и чужого человека, хотя это, конечно, и несколько фамильярно.
- Нет, это звучало как прозвище, - Евдокия Григорьевна недовольно поджала губы.
- Хорошо, - согласилась я, чтобы не злить старушку. – Если вспомните, обязательно мне позвоните, - я достала ручку и записала свой телефон на газете, лежащей на столе.
Болонка, дождавшись, когда я встану, вцепилась мне в ногу. Я взвизгнула и начала трясти ногой, радуясь, что на мне толстые сапоги.
- Это она играется, - пыхтела старушка, пытаясь отодрать собаку от моей ноги.
- Я ей сейчас котлетку принесу, он и отпусти, - Евдокия Григорьевна мелкой рысью потрусила на кухню.
Я воспользовалась её отсутствие и шлепнула собаке по носу пультом от телевизора, который лежал на столике. Судя по всему, она не ожидала от меня такой подлости и от изумления (а возможно и от боли, так как пульт был достаточно увесистый) бросила, наконец, мою ногу.
В комнату влетела запыхавшаяся хозяйка, держа в руках огромную котлету. Анжела, увидев в её руке угощение, взмыла в воздух и выхватила котлету из её рук. Теперь завизжала старушка, похоже – собаке прикусила ей палец.
- Проголодалась, бедолага,  - мотая в воздухе укушенным пальцем, через силу улыбнулась она.
Пользуясь тем, что собака нашла себе другое занятие, я поспешила к двери. Котлета, хоть и большая сейчас закончится и собака, возможно, вспомнит про мой сапог, который она не успела доесть.
- Если вспомните – позвоните, - крикнула я уже из-за двери.
Дома я приготовила паровые котлеты и отправилась к маме в больницу. Мои надежды на то, что мы сможем поговорить об Алексее  - не оправдались, не успела я войти в палату, как мама мне заявила:
- Если ты собираешься спрашивать меня об этом молодом человеке, то можешь даже не входить.
- Я об отце тебя спросить можно? – я с надеждой посмотрела на маму.
Оказалось, что она сама хотела со мной о нем поговорить.
- Я вчера позвонила твоему отцу, пока он держится. Ему нужна срочная операция по пересадке костного мозга, но пока не могут подобрать донора.
- Мам, а может, я ему позвоню, - мой голос немного дрогнул от волнения.
- Не нужно, - мама явно была недовольна моим предложением, - он себя и так плохо чувствует и лишние волнения ему ни к чему.
- Хорошо, - кивнула я, изо всех сил стараясь сдержать слезы.
Дальше разговор пошел опять про Машу, её беременность и как маму мечтает увидеть свою внучку (оказывается, сестра уже сделала УЗИ).
- Мам, неужели ты не понимаешь, что мне больно об этом говорить, - не выдержала я.
 - Да, может все не так уж плохо? – смутилась она.
- Непроходимость труб – вот мой диагноз, шансов почти никаких, это после воспаления, которое у меня было после выкидыша  - сквозь слезы проговорила я. – Ты же знаешь, что в этом виноваты они оба.
 Мама не захотела обсуждать мои болячки и перевела разговор на свои. Пожаловалась мне на плохое самочувствие, сказала, что сломанная рука жутко чешется под гипсом, а из-за сотрясения её постоянно тошнит. Через час я не выдержала и, сказав маме, что мне нужно спешить на собеседование.
- Невезучая ты у меня какая-то, - «поддержала» меня мама, - ни работы, ни мужа, да еще и детей не будет.
Лучше бы она меня ударила, её слова меня страшно ранили. Я вышла за дверь и схватилась за сердце, оно стучало так, что я уже испугалось, что оно у меня сейчас просто выпрыгнет из груди. Почему мама ко мне так жестока, я же не виновата, что в моей жизни все так по-дурацки складывается. Хотя, наверное, виновата, часто сдаюсь без боя. Но стоило ли биться за Сергея - вот в чем вопрос. За жизнь ребенка боролись врачи, но, к моему огромному сожалению – проиграли. Я лишилась работы не из-за того, что плохо работала или прогуливала, а только потому, что магазин закрыли. Как замечательно я, оказывается, я могу себя оправдывать. Сейчас мне никто не мешал начать поиски новой работы, чем я и занялась. Я потратила целый день, бегая по всем аудиторским фирмам, которые нашла в справочнике. Везде мне вежливо улыбались и обещали позвонить, но и так было понятно, что это отговорки. Опыта у меня нет, все, что я знала – успела позабыть, но зато у меня было бешеное желание работать, о чем я и заявила в очередной фирме. Директором там была женщина, она внимательно меня выслушала и предложила поработать месяц за достаточно низкую зарплату.
- Если ваша работоспособность, - сказала она мне, - будет такой же большой, как и желание работать, я вас возьму помощником аудитора, я вас жду в понедельник.
Я вылетела из здания окрыленная, я, наконец, получила шанс, показать себя. Дома я, не успев поужинать, я позвонила Валентине домой. Рассказав о своем походе к соседке Мазиной, я услышала, что Максим о чем-то громко говорит, но разобрать так и не смогла.
- Что он там бурчит? – поинтересовалась я у подруги.
- Он бурчит о том, - перевела подруга, - что ты суешь нос, куда тебе не следует и дождешься, что тебе настучат по голове.
 - Но ведь это мог быть Алексей! – возмутилась я.
- Мазина что, по-твоему, ему в тюрьму позвонила? – Максим вырвал трубку из рук Валентины.
- Я об этом не подумала, - призналась я. - Но вдруг ей удалось как-нибудь сообщить ему?
- Тебе бы фантастические романы писать, - разозлился Максим.
- А результаты вскрытия готовы?
- Вообще-то готовы, - признался Максим, слегка успокоившись, - пришлось купить дорогой коньяк, чтобы все сделали максимально быстро.
- Ну, и что там? - от нетерпения я начала грызть губы.
- В крови найден препарат, его обычно приписывают сердечникам, в небольших дозах он совершенно безопасен.
- А в больших?
- Гарантирован смертельный исход,
- Название известно? – я догадывалась, что сейчас услышу.
- Сейчас, - Максим зашуршал бумажкой и прочитал мне название по слогам.
- А ты знаешь, - с торжеством произнесла я,  - что Алексей принимает именно этот препарат и его можно купить только по рецепту?
- Да? - Максим был по-настоящему озадачен, - Хорошо, проверим, - пообещал он мне и положил трубку, я даже не успела поговорить с подругой.
А что если взять фотографию и съездить в детский дом? У меня появилась одна мысль, и я обязательно должна её проверить. 
На следующее утро я приехала в детский дом и удивилась тем переменам, которые здесь произошли. На входе меня встретил охранник, он записал данные моего паспорта в журнал, спросил о цели визита и пропустил на территорию детского дома. На площадке работал экскаватор, рабочие устанавливали лавочки, воспитатели вместе с детьми сажали деревья. Вход в здание мне преградил очередной охранник, он мне и сообщил, что у них новый директор и теперь в детском доме будет полный порядок. Не успела я войти внутрь, как мне на встречу попалась симпатичная полненькая женщина.
- Извините, - остановила я женщину, - не подскажите, где мне найти хоть кого-нибудь, кто работал тут лет двадцать назад?
- Ну, была Мазина, но, к сожалению, она умерла, есть еще два воспитателя, но они сейчас на пенсии. Один в больнице, а другой переехал в другой город, в принципе я могу поискать их адреса. А вам собственно это зачем? – решила проявить она бдительность.
- Я хотела узнать, - начала я, доставая из сумки фотографию, - вот здесь мальчики…
- О, у нас есть похожая фотография, - перебила она меня и показала на стенд, висящий прямо передо мной.
Я подняла глаза и просто онемела, на стенде, который занимал целую стену, были фотографии всех выпусков.
- И давно он здесь висит? – хриплым голосом спросила я.
 Получается, что платьем можно было не жертвовать, достаточно было просто внимательно смотреть по сторонам во время посещения детского дома.
- Да лет двадцать и висит, - с улыбкой ответила женщина, - просто время от времени мы пополняем его новыми фотографиями. А вот фотография, похожая на ту, что вы держите в руках, только здесь под каждой фотографией подписаны имя и фамилия ребенка.
Я подошла к стенду ближе и внимательно посмотрела на фотографию. Все было именно так, как я и предполагала, и это было ужасно.
- Так вам нужны адреса воспитателей, - женщина была сильно озадачена моим поведением.
- Да, если можно принесите, пожалуйста, - попросила я, мне они были уже ни к чему, зато точно пригодятся милиции.
В сумке зазвонил телефон, в окошке высветился неизвестный мне номер.
- Алло, - закричали мне прямо в ухо, - Аня? Это Евдокия Григорьевна, я вспомнила, как она его называла. Смешно так, я сейчас смотрела мультфильм и сразу вспомнила – Петушок, правда смешно?
- Да, смешно, - говорить было тяжело, челюсти свело судорогой. – Спасибо вам, Евдокия Григорьевна.
Забрав адреса, я медленно побрела по улице. В моей жизни было столько перемен, что я просто сбилась со счета. Я совершала много ошибок, обманывала кого-то, кто-то обманывал меня, за последнее время мне часто делали больно. Сейчас мне нужно принять одно важное решение, от него зависит многое в жизни одного человека. Очень трудно распоряжаться чужой судьбой, а может даже и жизнью. Но если не сделать этого, могут пострадать другие невинные люди. Жизнь одного человека, кем бы он ни был, не может стоить жизни нескольких человек. Опять начали гореть руки, поэтому, не смотря на холодный ветер, я расстегнулась. Потом я глубоко вздохнула, достала телефон и набрала номер Алексея. Я попросила его о встрече и кратко поведала ему, зачем я хочу его увидеть. После этого вытерла платком абсолютно мокрый лоб и позвонила Максиму.

Прошло три дня, маму выписали из больницы, и она снова начала пилить меня. Хорошо, что в понедельник мне на работу. Нужно у неё спросить, не скучает ли по ней её англичанин, вроде бы он болел. Газеты и телевидение трубили о поимке маньяка, фотографии Алексея не печатали только ленивые. Человек, который выдавал себя за маньяка, оказался психически нездоровым человеком, жаждущим славы, пусть заработанной и таким странным путем. А о преступлениях он знал так хорошо только потому, что собирал все газетные вырезки, внимательно слушал все передачи, даже записывал их на кассету. Теперь он в больнице, у него обнаружили признаки шизофрении, а Алексей снова оказался за решеткой.
Из дома не хотелось звонить, поэтому я вышла на улицу, крикнув перед выходом маме, что иду в магазин за молоком. Я села на лавочку около дома и позвонила Диме.
- Привет. Дим, я по тебе соскучилась, может, приедешь ко мне сегодня? Что-то ты совсем обо мне забыл.
- Привет, малыш, не знаю, получится ли сегодня. Алексея посадили и теперь все на мне, - огорченно произнес Дима.
- Знаешь, а я у тебя тогда украла детскую фотографию, - призналась я.
- Зачем? – удивился Дима.
- Я хотела показать её кому-нибудь из ваших бывших воспитателей, даже взяла их адреса.
- Ну и как показала? – голос Димы был лишен какой-либо эмоции, непонятно злится он на меня или нет.
- Не успела, Алексея арестовали снова. Хочу завтра рассказать Максиму, вдруг пригодится. Дим, - заныла я снова, - ну может, приедешь?
- Да я бы с радостью, но у тебя ведь сейчас живет мама, - мне показалось, что Дима искренне огорчен.
- Слушай, - обрадовано воскликнула я, - у меня же есть комната в коммуналке, мы сделали там ремонт и сейчас там очень уютно. Давай встретимся там, - предложила я.
- В коммуналке, но там ведь куча соседей, - возмутился Дима.
- Да нет там никого, Егоровна в больнице, Алексей в тюрьме, а Максим переехал в новую квартиру.
- Замечательно, - обрадовался Дима,  - давай в семь.
К приходу Димы, я прибрала в комнате и накрыла на стол. Он появился ровно в семь, сунул мне в руки букет и достал из пакета бутылку.
- Видишь, купил твое любимое вино, - Дима поцеловал меня и прошел в комнату.
Мы сели за столик, и Дима налил мне вино, а себе открыл бутылку коньяка
- Ну, давай выпьем за нас, - Дима протянул мне рюмку, для того чтобы стукнуться.
Я выпила вино и с улыбкой посмотрела на Диму.
- Дим, а я видела ваши фотографии на стенде в детском доме, они там подписаны.
Дима замер с вилкой в руках, так и не донеся её до рта.
- И что? – Дима положил вилку на стол и его взгляд стал напряженным.
- Ты немного спутал, когда показывал мне себя и Алексея на фотографии. Мальчик с края, стоящий в небольшом отдалении от других – именно ты.
- Я, ну и что? – ощетинился Дима. – Думаешь, мне приятно было рассказывать тебе, что я был самый маленький и меня все обижали.
- А еще тебя насиловали, - тихо продолжила я, - ежедневно, жестоко, безжалостно и Алексей как мог, пытался тебя защитить, но он не мог справиться с взрослым мужчиной.
- Пытался, - фыркнул он и смахнул рукой тарелку на пол. – Он всегда такой благородный, все мальчишки считали его своим лидером, девчонки поголовно в него влюблялись. А мне доставались только тычки и обидные прозвища.
- Петушок, -  тихо прошептала я, но Дима услышал, и его лицо исказилось. – Дети жестоки и вместо того, чтобы тебя поддержать, они избрали тебя объектом для насмешек. Алексей защищал тебя и дрался до крови с твоими обидчиками. Но от этого ты его ненавидел еще больше. Когда тебя допекли совсем, ты взял нож и перерезал горло своему обидчику. Насильника больше не существовала, но дети продолжали обзывать тебя. И ты стал ненавидеть всех, но особенно Алексея. А потом ты вырос и так  и не смог устроится на нормальную работу. Подрабатывал в эскорт-услугах, обслуживая заказчиков обоего пола. Помнишь тот отвратительный клуб, куда ты меня повел? Так я узнала, это ведь именно ты у них постоянный клиент и они очень огорчились, что в прошлый раз ты не участвовал в шоу. Наверное, это из-за меня? – я нагнулась и заглянула в глаза Димы. Алексей делился с тобой всем, как с лучшим другом. Ты знал о его матери, о том, что я сестра Алексея, поэтому ты завел со мной роман. Объясни, зачем ты стал убивать?
- Да, я ненавидел его, - голос Димы звучал тихо, потому что он низко опустил голову. – Ему досталось в этой жизни все, его уважали и восхищались в детдоме, он всегда мог постоять за себя и не только за себя. Да меня тошнит от его благородства. А потом он сделал широкий жест и взял меня на работу своим заместителем, вот тогда я готов был придушить его собственными руками, - он вскинул голову, его глаза горели безумием. – Но мне было мало его убить, я мечтал о том, что смогу заставить его страдать по-настоящему. Я видел его мать на фотографии, стал искать похожих женщин, выслеживал их, насиловал и убивал. Мне доставляло это высочайшее удовольствие, это тупые менты никак не могли сопоставить факты. Очень вовремя приехала твоя мамаша, я подкараулил её около дома. А в подъезде я напал на нее, слегка стукнул головой и тут же позвонил Алексею. Пропищал тонким голосом, сказал, что я его мама и хочу с ним увидеться. Он так обрадовался, - расхохотался Дима, - примчался сразу же. Но он не знал, что я сразу же позвонил еще и в милицию, они его повязали прямо около матери, валяющейся без сознания.
- А на меня, зачем напал? – дрожащим голосом спросила я, все мне казалось каким-то нереальным, перед глазами стало все расплываться, и я схватилась за голову.
- Меня раздражало, что ты все время крутилась около и могла случайно что-нибудь разнюхать. Время показало, что я не ошибся, надо было еще тогда тебя придушить.
- А заведующая тебе, чем помешала? - голос меня совсем не слушался и периодически пропадал.
- В тот день мы пришли с Алексеем в детский дом для того, чтобы предложить спонсорскую помощь. Услышав фамилию Алексея, она нам рассказала, что какая-то девушка приходила к ней и попросила посмотреть архивы, она нам показала их. Я не хотел, чтобы некоторые бумаги попали в чужие руки.
- И ты решил эту проблему обычным способом, - ты убил заведующую. А в архиве было заключение психиатра, в котором был подробный отчет о том, что от тебя можно ожидать. Но самое страшное было написано в милицейском протоколе, - меня передернула и я обхватила себя за плечи. – Ты не просто перерезал горло этому Петро, ты накинул ему на голову наволочку и еще живого, но истекающего кровью – изнасиловал. При этом ты просто орал от восторга, так громко, что перебудил весь персонал. Тебя с трудом оттащили от тела, ты брыкался и орал, что всех перережешь. На неделю тебя отправили в психиатрическую клинику, оттуда ты вернулся уже более спокойный. Но удовольствие, которое получил от убийства ты так и не смог забыть. В то время в детском доме пропали две маленькие девочки, все подумали, что они сбежали, но думаю, в их пропаже виноват тоже ты.
Голова кружилась все сильнее, меня затошнило. Дима наклонился ко мне, схватил за волосы и приблизил свое лицо к моему.
- А ты ведь тоже скоро подохнешь, - с удовлетворением сказал он, глядя мне в глаза. – Я влил в вино огромную дозу снотворного, все решат, что ты так переживала из-за того, что посадила собственного брата в тюрьму, что наложила на себя руки.
Я откинулась на спинку и прикрыла глаза. Дима надел перчатки и принялся усердно вытирать все, к чему прикасался. Потом он подошел ко мне, сжал слегка шею и с придыханием произнес:
- Ну что, я воспользуюсь напоследок твоим прекрасным молодым телом?
Неожиданно дверь распахнулась и в комнату влетела….Егоровна. Она подскочила к Дмитрию и со всей силы ударила его по голове тяжелым подсвечником.
- Опять хахалей водишь! – закричала она, махая перед моим носом подсвечником.
Тут дверь открылась снова, и я увидела запыхавшегося Максима, Алексея и еще кучу крепких мужчин. Я вздохнула с облегчением и тут же потеряла сознание. Очнулась я в той же комнате, рядом со мной на кровати сидела заплаканная Валентина.
- Ты чего ревешь? – в горле ужасно пересохло. – Лучше принеси мне стакан воды.
Валентина вскочила и принесла с кухни полный стакан воды.
- С тобой все нормально? – спросила она, ощупывая мне руки и ноги.
- Да все у меня нормально, вот если бы я на самом деле выпила вина, тогда не ручаюсь, что все бы хорошо закончилось.
- А ты разве не пила? – поразилась Валентина.
- Нет, конечно, - я с кряхтением достала из-за пазухи плотный пакет, в котором плескалось вино. – Я догадалась, что он попробует разыграть мое самоубийство, и предположила, что он захочет меня отравить. К еде я не прикасалась, а вино вылила за пазуху.
- А если бы он захотел тебя повесить или перерезать вены? – Валентина глядела на меня с испугом.
- Тогда могли бы остаться следы, а ему это было ни к чему. Ты же не думаешь, что я безропотно позволила бы убить себя?
- Не думаю, - кивнула подруга. – А Алексей как здесь оказался, все газеты трубили о том, что он сидит в тюрьме?
- Когда я поняла, что убийца – Дима, я позвонила Алексею и договорилась о встрече. Алексей рассказал мне все, ты знаешь, он очень переживал за Диму, не смотря на все.  Мы с Максимом предложили ему поучаствовать в спектакле, который мы придумали.
- А мне ничего не сказали, - надулась подруга, - а зачем был нужен этот спектакль?
- Понимаешь, Дима мог опять начать убивать только для того, чтобы опорочить Алексея. Хотя, если честно, мне кажется, что убийства доставляли ему удовольствие, и он не смог бы остановиться от них.
- А в обморок ты чего тогда свалилась?
- А ты бы не свалилась? – возмутилась я. – Рядом со мной маньяк – убийца, убивший кучу народа, моя жизнь висит на волоске, а тут еще открывается дверь и влетает не менее безумная Егоровна. Кстати, ты ведь мне обещала, что она не выйдет из больницы?
- Сбежала, - грустно пожала плечами Валентина, - ты не представляешь, какая она хитрая. Хотя тебе грех жаловаться, она твоего маньяка одним ударом в нокаут отправила.
- Это да, - согласилась я с подругой.
Валентина довезла меня до дома на своей машине, в этот раз я не испытала никакого страха. То ли она стала лучше водить, то ли после встречи с маньяком мне были безразличны даже самые опасные виражи.

Прошел месяц, Диму признали вменяемым и осудили пожизненно, на суде я давала показания, стараясь не смотреть в его сторону. Мне почему-то кажется, что теперь у него появился новый объект для ненависти. Остается только радоваться, что я никогда его больше не увижу.
С Алексеем мы изредка видимся, он хороший друг и хороший брат, но, к сожалению, он очень занятый человек и у него мало свободного времени. Мама с ним так и не захотела встретиться, он был огорчен, но старался не показывать этого. Он не держит на неё обиды и, как мне кажется, любит её. С Машкой и её мужем отношения у него не сложились, я тешу себя надеждой, что причиной тому я. Алексей очень болезненно относится ко всему, что связано с предательством, в этом мы с ним схожи. Он предложил мне работу в его фирме, но я отказалась, нет ничего хуже, чем работать с родственниками, слишком большая ответственность. Рассказал он и про наших маленьких сестренок, оказывается, он давно забрал их из детского дома и теперь они учатся в Англии в одном из самых престижных колледжей. Надеюсь, что скоро их увижу, они должны приехать на каникулы.
Маме позвонил её муж, и она укатила в Англию, но сказала, что через недели три вернется. Что-то у них там с Грэгом не ладится, похоже мама собралась подать на развод, это говорит о том, что комната в коммуналке мне еще может пригодиться.
Отец по рассказам мамы стал чувствовать себя немного лучше, он принимает какое-то новое лекарство, которое должно помочь ему продержаться до операции.
Машка на шестом месяце, сильно поправилась и подурнела, а её теперешний, а по совместительству мой бывший муж стал частенько мне названивать. Мы с сестрой не общаемся, хотя иногда мне хочется её увидеть. Я злюсь больше на бывшего мужа, чем на неё и где-то в глубине души уже готова её простить.
Я прошла испытательный срок и меня взяли помощником аудитора. Работа мне нравится, вроде бы я справляюсь, по крайней мере, наш директор мною довольна.
Мать Максима одобрила кандидатуру Валентины, и Максим сделал моей подруге предложение, от которого она не смогла отказаться. Я буду подружкой невесты и подыскиваю достойно платье. У меня все хорошо, жизнь, наконец, начинает налаживаться.