Римма

Римма боясь выдать себя.
- Мам, на сколько едешь?
- Там будет встреча с писателями, о новинках книг расскажут – Вера Михайловна оторвалась от сборов и стала объяснять дочери программу командировки – Отобрать нужные книги надо и их потом привести в нашу библиотеку… Москвичи ещё приедут… Ну и экономический форум будет – как это они без библиотекарей обойдутся на своём экономическом форуме?
- Так на сколько едешь?
- Я во вторник рано утром уезжаю и в среду поздно вечером вернусь.
- Ну, это хорошо.
- Что же хорошего?
- Не на долго – нашлась Римма.
Римма ждала этой командировки матери с самого своего приезда домой.
Сколько она себя помнила мама в полтора-два месяца всегда уезжала на такие совещания или в командировки за новыми поступлениями книг для своей библиотеки.
Главное для Риммы было, чтобы мать уехала не на один день – за один день она не успела бы со всем тем, что придумала справится.
Значит мамы не будет два дня…
Ночь и два дня.
Надо уложиться.
Во вторник Вера Михайловна поднялась рано – Римма сквозь опущенные ресницы видела, как она собирается.
- Спи-спи, отдыхай, сейчас лето – отдыхай от учёбы – проходя мимо мать поправила угол соскользнувшего одеяла.
- Я сплю – отозвалась Римма.
Вера Михайловна вышла на улицу.
Римма поднялась с диванчика и подошла к окну.
Она отодвинула тюль – мама подошла к остановке автобуса и обернулась на окно.
Римма осталась стоять и смотреть.
Минут через семь подошел автобус.
Автобус отъехал – Римма помахала рукой – она уже не видела мать, но знала, что она смотрит на неё.
Автобус поехал, удаляясь и пыля по дороге.
Всё – мама уехала.
Приедет завтра где-то около семи вечера.
Это полтора суток получается.
Тридцать шесть часов времени у неё в запасе.
Надо успеть.
Чайник на плите был горячим – Римма быстро позавтракала.
Так, с чего начинать надо?
Перво-наперво Римма сняла надоевшую трёх рожковую люстру с потолка комнаты.
Деревянную кровать матери Римма выставила в коридор прихожей, пустой трёх створчатый шкаф отправила в след за кроватью.
Вещи из шкафа Римма покидала за кровать на расстеленные газеты.
Книги с полок она стопочками сложила на ступеньках лестницы.
Комната без вещей сразу стала маленькой, старой и неопрятной.
Римма взглянула на потолок – оббитый фанерными листами и покрашенный водоэмульсионной краской он от времени в нескольких местах треснул, где-то выпал сучок, поржавели шляпки гвоздей.
Римма решила потолок оклеить привезёнными обоями – так ей Маринка из общежития посоветовала.
Она заварила муку в большой кастрюле, достала из кладовки припрятанные от матери привезённые из города обои и раскатала их на полу.
Портновским сантиметром Римма померила потолочные листы фанеры и нарезала обои нужной длины.
Встав на стул, она прихватила руками намокшие от клейстера края обоев, головой прижила к потолку середину провисающих обоев и полотенцем пригладила их.
Получалось хорошо.
Приклеивалось всё замечательно – главное сейчас было не открывать форточку.
Римма погладила рукой старые обои на стенах – в углу у окна обои треснули, и трещина растащила рисунок цветов в разные стороны по разным сторонам стен.
Дом был деревянный и ходил в этом углу на фундаменте.
Их посёлок называли посёлком городского типа.
Вон по ту сторону дороги стояли пятиэтажные блочные дома и представляли собой пародию на маленький городок, а по эту сторону дороги был частный сектор – деревянные дома с трубами, с заборами, с калитками, с собаки на цепях, с зарослями сурепки, картошки, ревеня.
Здесь на пересечении двух дорог – а как же, у них посёлок городского типа, город почти, есть дороги, улицы – так вот на пересечении двух улиц на стороне частного сектора, как бы промежуточный вариант между городом и деревней стояли их два одинаковых двухэтажных деревянных дома на шесть однокомнатных квартир.
В домах было по два подъезда – с одной стороны дома на три квартирки и с другой стороны дома на три квартиры.
Две квартиры были внизу и одна однокомнатная квартира наверху.
Коридор первого этажа упирался в дверь единственного на подъезд туалета – одного общего на все три квартиры, рядом с туалетом была лестница с заворотом на второй этаж, а там на верху комната семнадцать метров, из комнаты вход на тёмную кухню в десять квадратных метров и кладовка два метра на три с половиной с маленьким оконцем.
В кладовке вдоль стены можно было пройти до окна в полный рост - скат крыши срезал потолок в середине его ширины и к внешней стене дома доходил до полутораметровой высоты.
В первом доме от дороги на втором этаже и жили Римма со своей мамой в такой квартирке.

Римма наклеила новые обои по стенам комнаты и комната превратилась от этого в нарядную шкатулочку.
Золото от обоев сверкало по всей комнате.
На кухне Римма также сняла люстру – небольшой выпуклый плафон с висящими по четырём сторонам пластмассовыми подвесками «а-ля хрусталь».
Люстра эта была их люстрой и привезена она была ими когда-то из их предыдущей квартиры.
Раньше они с мамой жили за магазином в солнечной комнате на первом этаже, а до этого, когда с ними ещё жил отец – в двух маленьких комнатках у строившегося тогда Дома Культуры.
Отца Римма почти не помнила в лицо, помнила лишь когда её маленькую он заставил однажды вытирать тряпкой стол после ужина, а она нагнулась, чтобы лучше рассмотреть крошки на столе против света, а он закричал не неё.
- Нечего телевизор смотреть! Стол вытирай!
Она тогда опешила – он взрослый и он неправду сказал.
Она крошки рассматривала на столе и в телевизор совсем не смотрела.
Отец был совсем взрослым человеком, и он был не прав – это было так непонятно и обидно.
А ещё Римма помнила, когда мама училась на курсах кройки и шитья и как она сшила ей платьице на лето.
- Тебе с фонариком рукава сделать или с крылышками?
Римма выбрала с крылышками.
А потом они с мамой были в детской поликлинике и там сидя в очереди к врачу Римма увидела приклеенную за стеклом двери большую чёрно-белую и раскрашенную розовым краской большую фотографию с девушками в длинных белых платьях и с большими красивыми крыльями за спиной.
Она тогда увидела их и испугалась – мама что – сошьёт ей платьице с такими же большими крыльями, как у них?
А как с такими крыльями ходить?
Они же мешать будут?
Все смеяться над ней будут, что у неё такие крылья будут.
С такими крыльями стоять только у дома можно и не ходить по улицам.
Что делать?
Расспросить маму какие у неё будут крылышки на платье она побоялась и стала со страхом ждать сшитое платье.
А крылышки же на платье оказались маленькими и совсем не похожими на те с картинки и Римму порадовало это.
Впереди у сшитого платьица была кокетка с двумя петельками, мама продела в петельки красненькую ленточку и завязала её впереди бантиком.
- Нечего мещанство разводить! – отец продел пальцы под ленточку и рывком с силой вырвал бантик из платья.
Как она тогда испугалась Римма помнила это и сейчас.
Она тогда спряталась за маму и с испугом смотрела на незнакомого взбешенного отца.
Мама потом порванное платье зашила так, что было не заметно, а она, Римма, пятилетняя девочка тогда решила, что никогда этого не забудет и никогда не простит это всё отцу.
Она страшно тогда испугалась и не понимала за что это так он на неё рассердился.

Оставшихся обоев от комнаты хватило на оклейку потолка на кухне и стены у окна.
Римма сбегала в хозяйственный магазин и из картонной коробке стоящей в углу магазина купила последние шесть разномастных где-то повреждённых и потому уценённых рулонов обоев.
Она выкрутиться, она со вкусом, она же кончила художественное училище, она что ни будь придумает, как их красиво и со вкусом по стенкам наклеить.
Пёстрые цветочные обои Римма наклеила на тёмную стенку, где раньше стояли кухонные столы.
До двери в кладовку поклеела в крупную полоску фисташковые обои, от двери до угла – жёлтенькие в мелкую полоску и оставшиеся стены - в белые с разбросанным цветными точками.
Получился модерн.
Затем Римма вынесла из кладовки все, что там было на лестницу и комбинируя вперемежку остатками обоев весело поклеила стены и потолок кладовки.

Дощатые старые полы в комнате и на кухне выкрашенные в светло-коричневый цвет были ужасны и обедняли обновлённую квартиру.
Коричневый цвет – это ещё с античных времён считался подлым цветом.
Подлого цвета не будет.
Римма придумала ещё в училище, чем покрасить полы.
В старую маленькую кастрюлю она вытрясла большую банку эскизной масленой краски фиолетового цвета, вылила туда бутылку олифы, выдавила из тюбика ультрамариновую масленую краску и всё это хорошенько перемешала большой алюминиевой столовой ложкой.
Сколько там краски получилось?
Неужели этого не хватит на полы?
Римма начала красить полы сначала в большой парадной комнате, потом выкрасила половинку полов кухни у окна и перешла в кладовку.
После кладовки осталось немного краски, и Римма уже экономя слоем по тоньше докрасила тёмный угол кухни.
Она аж кисточку вытерла досуха о пол.
Здесь в углу темно, здесь всегда было темно и далеко от окна, и если полы тут получились выкрашены не ровно, то видно этого не будет.
На сегодня всё – обои оклеены и полы выкрашены – пусть всё сохнет.
Римма выбралась через кухонную дверь в коридор и спустилась вниз.
Целый день на эту оклейку и покраску ушел.
Главное, чтобы к утру всё это высохло.
Дни жаркие, дом солнцем нагрет – высохнет.
Римма пробралась по заваленной вещами лестнице к мешкам с вещами и нашла там купальник, мыло, полотенце, маленькую мочалку и бутылочку с шампунем.
Закинув всё это в полиэтиленовый мешок, она вышла из дома.

Пляж.
Её любимый маленький пляж.
Нет, не городской пляж с пыльным песком, а рядом за домами, здесь, куда только свои ходят.
Уже почти стемнело – Римма одела купальник и захватив с собой мешок с мылом и мочалкой вошла в воду.
Тихая гладь воды переливалась ртутью, небо на западе было освещено ушедшим солнцем, стайки мелких мошек дрожало над водой, маленькая узенькая рыбка выскочила из воды и стрельнула от неё в сторону.
Римма за камышами доплыла до большого камня и села около него в воде.
Тихо-тихо, за камышами был виден берег, сосны.
Первая звезда зажглась над рекой.
Римма достала из мешка мочалку и мыло – бутылочка с шампунем выскользнула из мешка и поплыла в сторону – Римма подхватила её.
У них у местных был такой шик – мыться в реке под вечер.
Римма намылила голову шампунем и легла на воду.
Звезда на небе дрожа мерцала в тёмно-голубом небе.
Римма помотала головой в воде и неглубоко нырнула – пена шампуня осталась на поверхности воды и разбежалась в сторону кругами.
Она достала из мешка мочалку и сняв верхнюю часть купальника за камнем намылила себя всю мылом.
На берегу за камышами кто-то без устали стрекотал в траве.
Римма доплыла до середины реки и повернула к берегу.

В коридоре пахло краской и мокрыми обоями.
- Ты что – ремонт затеяла? –соседка Люда вышла из своей квартиры на стук входной двери.
- Да, пока мамы нет хочу для неё сюрприз сделать.
- Молодец. А то я слышу краской с утра пахнет. Значит это у тебя ремонт.
- У меня.
Римма зашла к себе на лестницу и закрыла за собой дверь на крючок.
Она продралась между вещами до середины лестницы и закинув мокрый купальник и полотенце за перила села на ступеньки – дальше идти было некуда.
Римма нашла в большой хозяйственной сумке купленные накануне пирожки с курагой и бутылку воды и устроила себе ужин.
Уперев ноги в нагроможденные внизу кухонные столы, она разлеглась на ступеньках и запрокинув голову стала есть свои пирожки запивая их водой и смотреть в тёмное окно коридора на проплывающие по небу облака.
Мама приедет, а вся грязная работа уже сделана.
Чистенько всё будет.
Комната красивая стала – новый потолок, старые полы спрятаны под тёмно-фиолетовый краской, обои.
Завтра она всю мебель расставит по-другому, а то комната – входишь и сразу кровать деревянная стоит и это значит спальня, кухня, где она обедают и всё, и кладовка, забитая старыми лыжами, санками, почтовыми ящиками полными какими-то железками, старой привезённой ещё с предыдущей квартиры железной кроватью.
Там ещё старый дубовый комод стоял полный рваными тряпками, старыми лекарствами, крышечками от консервирования, дырявыми занавесками, сношенной одеждой.
Коньки там чьи-то конькобежные сорок шестого размера.
Чьи они?
Глаза закрывались.
Спать конечно нормально не получилось – как-то это сложно спать на крутой лестнице подогнув ноги под себя.
Римма просто полусидела-полулежала на свободном месте лестницы и закрыв глаза думала о маме, о том, как училась все эти пять лет в художественном училище на художника, о том, что Алинка тоже не поехала поступать в институт, а захотела пожить нормально дома хотя бы год, а не в разбитом в вечном ремонте общежитии.
Маринка уехала в Москву.
Да – пойди поступи нам в Строгановку.
Это здесь в художественном училище ты хорошей ученицей была, а там какой конкурс.
Ольга замуж за Витьку собралась.
Отговаривали её, отговаривали, да куда там.
Замуж вдруг никто больше не возьмёт, а тут целый Витька вырисовался.
Двадцать четыре ей - все сроки у неё считай вышли видишь ли.
А у неё, у Риммы просто на поступление не было денег.
Ну, что мама?
Мама библиотекарь.
Работать?
Она пробовала, когда училась в училище.
Давление низкое – чуть напряжется – голова кружится, темно в глазах, слабость.
Про деньги она никому не сказала – сказала, что тоже, как Алинка годик перерыв сделает.

Римма потянулась за сотовым телефоном.
Нашла номер Алинки и нажала кнопку.
- Привет. Не разбудила?
- Римма – это ты? – обрадовалась Алина.
- Я-я. Как дела?
- Бабка у меня болеет – я с ней живу. А у тебя как?
- Нормально. Мама уехала на два дня – вот я ремонт делаю. Обои поклеила и полы покрасила. Сейчас на лестницы сижу и жду, когда всё высохнет. 
- В фиолетовый цвет полы выкрасила?
- В фиолетовый.
- Это правильно. А сама что ни будь пишешь?
- После ремонта начну. А ты?
- Так бабка болеет.
- А что ты у неё живёшь, а не дома?
- Да я всегда у неё жила, не хочу я там жить. Мать вечно недовольная и кричит, Катька там, отчим вечно пьяный. Там в доме все стёкла в окнах перебил. Я не люблю там жизнь.
- Ну, ты не унывай. Мы подготовимся за год и поступать будем с тобой в Академию Художеств.
- Конечно будем поступать. Где наша не пропадала.
- Вместе будем учится.
- Конечно вместе.
- Ты не пропадай, звони мне.
- И ты мне.
- Ну, пока. 

Волосы высохли – Римма растеребила их рукой.
Голова от краски болела.
Вещей то сколько на лестницу вытащила – Римма покрутила головой в разные стороны.
Как это она всё одна смогла сделать?
Буфет этот из коридора опять в комнату задвинуть нужно.
Пересмотреть, что там внутри напихано.
Всё выкинуть, натереть буфет мастикой и поставить в комнату на старое место, где шкаф стоял.
Буфет от старых жильцов им достался – буковый, сталинский – ни у кого такого сейчас буфета уже нет.
Они с мамой, когда сюда въехали?
Мама с отцом развелась, когда ей шесть лет было.
Они за магазин переехали жить.
Она тогда у мамы спросила.
- А папа где?
- А папа нас больше не любит.
Римму напугали тогда эти мамины слова.
Как это?
За что?
Что она такое плохое сделала, что папа её больше не любит?
Как это страшно, когда тебя в детстве кто-то не любит.
Какой это позор.
Мама такая красивая, такая хорошая.
Она лучше всех на свете.
Почему он их разлюбил?
Он и её Римму, дочь свою разлюбил?
А за что?
Что же такого плохого она ему сделала?
Что?
А мама за это обидится на неё?
Ей маленькой было очень стыдно ходить по улице – отец её плохую бросил и больше не любит, и маму из-за неё тоже не любит.

В той солнечной комнате они прожили до пятого класса, а потом переехали сюда.
Второй этаж.
Отдельная квартира.
Соседей на кухне нет.
А после девятого класса Римма уехала учится в художественное училище.
Дядя Саша подсказал маме, увидев, как она умеет рисовать, что её нужно уехать учится в художественное училище после девятого класса, узнал адрес училища и условия поступления.
Весёлый дядя Саша был.
Сестра мамина тётя Лера, недовольно кусая губы и выворачивая их в отвратительную гримасу ей тогда ещё школьнице объяснила, что этот дядя Саша женатый человек и что это стыдно встречаться с женатым человеком, и принимать его у себя дома, и что недопустимо семью разбивать, и что это он сделал им эту отдельную квартиру по блату, а жена его всё узнала и вон на него жаловаться ходила, скандал учинила на его работе.
Ну, Римму это не касалась, а семью мама никогда не разбивала.
Да, было у матери её маленькое счастье, ну и что?
Это всё было где-то далеко и в стороне от неё.
А эту квартиру получили они.
Так это хорошо, что у них отдельная однокомнатная квартира появилась вместо комнаты с двумя соседями.
Не её это тёткино дело в мамину жизнь вмешиваться.

По небу пролетела какая-то звёздочка и скрылась за краем окна – Римма закрыла глаза.
Рано утром, когда у соседей хлопнула дверь она проснулась.
Да, она и не спала совсем.
Как Римма и предполагала полы высохли за ночь.
Она открыла дверь и присев на корточки у порога провела по полам рукой – нигде не пачкается.
Обои были туго натянуты на стенах.
Люстру, что до этого висела на кухни Римма повесила теперь в комнате, деревянную мамину кровать Римма затащила на кухню и поставила в тёмный угол на неровно выкрашенный пол, где раньше стояли кухонные столы.
Пёстрые цветочные обои на стене за кроватью стали выглядеть, как ковёр на стене.
Римма нарезала тоненькие полоски из белых обоев и наклеила их над кроватью матери, как рамочку – вот и обозначились размеры ковра.
Трёх створчатый полированный тёмный шкаф – гордость семьи – Римма на старых тряпках чтобы не царапать драгоценный пол закатила так же на бывшую кухню и поставила у кровати к полосатой стене – тёмной полировки шкаф и тёмной полировки кровать – так одинаково – гарнитур получился.
Шкаф встал в притирку к двери кладовки.
Римма занесла старую железную кровать в кладовку – спинка у головы кровати упёрлась в скошенный потолок и не давала пододвинуть кровать к стене.
Ломать особенно над этим Римма голову не стала – она пилой по металлу отпилила все четыре железные ножки кровати на пятнадцать сантиметров и вплотную пододвинула укороченную кровать к стене подложив под дальнюю ножку сложенный в четверо кусочек картона.
Кровать встала прочно не шатаясь.
Кладовка стала превращаться в маленькую комнатку.
Дальше по низкой стенке в кладовке хорошо встал дубовый светлый комод, а к кровати стала этажерка.
На лестнице становилось свободней.
Её маленький узенький диванчик встал в комнате напротив входной двери.
Круглый обеденный стол занял место посредине комнаты под "а ля хрустальной" люстрой.
Вот так – была раньше в квартире спальня и кухня, а теперь получилась гостиная комната, спальня для мамы на бывшей кухне и маленькая отдельная комнатка в кладовук для неё.
Трёхкомнатная квартира получилась.
У входа слева Римма поставила два кухонных стола.
Готовить они будут здесь!
На лестнице оставалось много разных вещей.
Римма в холщовый мешок собрала старые коньки, ящики для почтовых посылок, старую обувь и вынесла всё это к мусорному контейнеру.
Затем в пустой мешок полетели старые школьные учебники за шестой и седьмой классы, мамины старые боты, рваные полотенца, новогоднее марлевое детское платье с приклеенными к нему снежинками, детские сандалии с вырезанными для без размерности носками.
Захватив детские лыжи с палками Римма унесла всё это из дома.
У рваной тюли Римма отрезала ножницами угол и кнопками приколола тюль к скошенному потолку между железной кроватью и сталинским комодом – маленькая комнатка перегородилась на спальную зону и прихожую с комодом.
Маленькую беленькую полочку Римма прибила в маленькой спальне на стенку под окном, и получился подоконник.
Она постелила на нем срезанный уголок тюля целым концом вниз, и поставила на него маленькую керамическую вазочку.
Красота получилась.
Что ещё сделать?
Маленький кухонный столик встал на старое место у окна, где ему и следовало стоять и где они всегда обедали, да пили чай с мамой.
Три стула с трёх сторон у маленького стола, два одинаковых стула в гостиную у круглого стола.
Римма подняла голову.
Что вешать на потолок в маминой спальне?
Она покрутила головой.
Где-то валялись у них пяльцы.
Где?
Мама во втором классе пыталась приучить её вышивать на пяльцах.
Они – эти пяльцы всё время попадались им в белье.
Где они?
Где они?
Ага!
Есть!
Нашла!
Теперь головной платок.
Капроновый в горошек или с цветами?
В горошек!
Римма одела середину капронового платка на пяльцы.
Подойдёт!
Римма вырезала у платка середину.
Прибив четыре гвоздика на рейки потолка вокруг лампочки Римма зацепила за гвоздики получившийся абажур.
Всё!
Хватит!
Нечего больше делать!
Буфет стоящий до этого в коридоре – а в нем были пустые стеклянные банки, старая стоптанная зимняя обувь, большие сложенные бумажные пакеты, сломанный зонтик, цепь от велосипеда, клеёнка для ванной комнаты и ещё что-то старое, и не мытое.
Римма вытащила всё это на лестницу и втолкнула старый буфет на его старое место в комнату и частично, как стенкой перегородила им проход в мамину спальню.
Римма протёрла буфет от пыли и натерла его мастикой.
Кроме стеклянных банок она всё выкинула на помойку вместе с мешком.
Вымыла лестницу.
Всё!
Хватит!
Устала ещё со вчерашнего!
Что не до делала – доделает потом!
От жары вся потная с прилипшим к телу платью, от запаха краски с головной болью, не выспавшаяся Римма, открыв одну створку окна настежь ушла на пляж купаться.
Сколько можно этой квартирой заниматься?!
Лето же!
Жара!
Мама сама же сказала не устраиваться на работу, а отдохнуть летом!
Римма передёрнула плечами от ужаса проделанной работы.
Борька, мальчишка из соседнего дома, сын маминой самой близкой подруги тёте Лены сидел на солнцепёке у воды и мелко дрожал всем телом.
- Что, Борис, перекупался?
- Есть малость.
- Ну сейчас и я искупаюсь.
- Вода тёплая.
- Я знаю, я вчера вечером купалась.
Не раздеваясь прямо в платье Римма вошла в воду.
- Чего ты так? – удивился Борис.
- На мне всё мокрое и солёное – пусть на мне постирается.
Борис хохотнул.
Римма зашла по пояс и оттолкнулась о дно ногами.
У камня она нырнула с головой и поплыла дальше.
Она заплыла далеко на середину реки и легла на спину – чистое голубое небо над головой, теплынь, мама скоро приедет и все хлопоты по дому возьмет на себя.
Римма опять нырнула с головой в воду и поплыла вдоль берега.

Уже войдя в дом Римма сразу поняла, что мама приехала.
Она взбежала по лестнице вверх – дверь в квартиру была приоткрыта.
Римма вошла – Вера Михайловна растерянно вышла из бывшей кухни в комнату.
- Римма… золотко моё… что это? – и Вера Михайловна развела удивленно руками в сторону.
- Мама – Римма повторила жест матери – Ты так рано приехала?
- Да, я торопилась, я не стала оставаться на это экономический форум… Римма, я ничего не понимаю… - Вера Михайловна показала руками вокруг - Я даже испугалась, когда вошла. Вхожу, а это не наша квартира! Думаю – неужели я ошиблась домами? Вышла обратно в коридор, а он наш, и лестница наша, и вещи на вешалке наши весят. Дверь наша. Я обратно в комнату вошла и ничего не понимаю.
Римма засмеялась, стаскивая с себя мокрое платье.
- Я это специально сделала. Это сюрприз для тебя.
- Да, когда ты успела всё это сделать? Как же это всё одна смогла сделать?
- Сейчас и сама не знаю, как. Хорошо получилось?
- Да удивительно. И комната там получилась… Спальня прямо там, а здесь гостиная.
- Да, там твоя спальня, а здесь гостиная и ещё маленькая комнатка из кладовки получилась. У меня будет теперь своя спальня.
- Я видела, я в жизни бы не догадалась из кладовки сделать комнату.
- Я старалась.
Вера Михайловна обняла дочь.
- Тут знаешь сколько всего ненужного накопилось у нас за все эти годы? Всё выкинула! Я хотела, чтобы ты на всё готовое приехала.
- Дай я тебя поцелую.
Они вдвоём ещё походили по квартире и порадовались, как намного лучше всё получилось.
Вечером Вера Михайловна позвала снизу Людмилу посмотреть, что с квартирой сделала дочь.
- Я слышала, что она шуршит и мебель двигает и краской ещё пахнет, но, чтобы так отремонтировать квартиру - Людмила удивлённо качала головой – Я потрясена.
- Просто удивительно. Да?
Потом они втроём сели пить чай в новой гостиной.
- А дочка у тебя где? – у Люды спросила Вера Михайловна.
- Свекровь бывшая забрала её на дачу к себе.
- Мать Лёшки?
- Да.
- Ох, как твоя свекровь переменилась к тебе после вашего развода.
- И не говори. Особенно переменилась после Лешкиной женитьбы. Сначала я была плоха, мы развелись – она молчала, считала, что Лёшка правильно делает, что разводится со мной. И вот он женился по новой. И что? Первая невестка всегда лучше второй и родная внучка лучше не родной дочки второй невестки. Забрала вот свою кровиночку на дачу.
- Ну, ты правильно делаешь, что разрешаешь видится дочери с той роднёй.
- Я всегда всё правильно делаю.
- Римма – Вера Михайловна повернулась к дочери - а ты знаешь, что Георгий Лужин театр-студию организует у нас в Доме Культуры? – неожиданно перевела разговор Вера Михайловна – Я его в городе встретила на остановке автобуса. Он у меня за спиной сидел и Горохову всю дорогу о своём театре рассказывал. Он хочет здесь постановки ставить и в театр возить их показывать.
- В какой театр?
- Говорил в Большой Драматический Театр. В БДТ. В Петербург.
- Да? – удивилась Римма.
- Он же культпросвет училище кончил на режиссера.
- Гошка Лужин режиссёр?
- Массовых мероприятий.
- А театр – это массовое мероприятие?
- По сути – да.
- Да для нас и это годится – засмеялась Люда.
- Помню я его по школе – Римма разгладила перед собой скатерть – Он на два года старше меня учился. Красивый такой мальчик был. С Галькой Новиковой встречался.
- Галька Новикова сейчас в Петербурге учится.
- Значит режиссером стал – Римма выровняла скатерть – Вот смех… Какой он режиссер после культпросвет училища?
- А ты чем заняться думаешь? – Люда перевела разговор на Римму.
- Даже пока не знаю.
- Пусть отдохнёт летом – вмешалась Вера Михайловна – Нам одной моей зарплаты хватит.
- Ну, да…
- Кто летом устраивается на работу?
- Да у нас и некуда.
- Некуда – это точно.
- Может Римму в ваш Дом Культуры пойти изостудию вести для детишек или вот в школу кружок рисования?
- А там не Нина Григорьевна ведёт кружок рисования?
- Я что-то такого не слышала. Надо поинтересоваться и впрок договориться. Вон Гошка Лужин после своего культпросвет училища нашел себя – договорился с новым директором в Доме Культуры народный театр вести.
- А что? Молодец. Ребят с улицы соберёт – и хорошо, что болтаться без дела не будут по дворам.

Через два дня Римма заскочила к матери на работу – в актовом зале гремела музыка и слышались голоса.
- Что – накупалась?
- Ой, четыре раза в реку заходила – теперь на воду смотреть не могу.
- Купайся-купайся – ещё жалеть будешь, что не накупалась – у нас лето короткое.
- Директор сейчас здесь? Не знаешь?
- С утра был. Я его видела, но с ним не разговаривала на счёт тебя. С Марией Владимировной как-то проще было – она хоть женщина и с норовом была, но жила активной культурной жизнью Дома Культуры, а этот новенький директор хмурый какой-то весь, протекающей крышей только и интересуется.
- Но я сбегаю к нему?
Директора на месте не было.
Римма прошла дальше по коридору.
Дверь актового зала была приоткрытой, в полумраке горел только свет на сцене.
Среди доносившихся голосов за дверью Римма сразу узнала голос Георгия.
Даже странно – почему она его голос помнила.
Римма открыла дверь и тихо вошла.
Он сидел у прохода недалеко от сцены.
Группа из пяти человек толпой под музыку пыталась синхронно в ритме танца выйти из-за кулис на середину сцены.
У них это не получалось, ноги сбивались с ритма.
- Ближе станьте друг к другу! Руками обхватите друг друга! Ещё раз пробуем!
Все ушли за кулисы.
Римма осторожно прошла по проходу.
- Кто это там? – Георгий обернулся.
- Я директора Дома Культуры ищу – Римма подошла ближе.
- Его здесь нет.
- А где он может быть?
- Не знаю – Георгий щурясь смотрел пристально на Римму.
Римма остановилась.
- Подожди, ты же Римма из девятого «А»?
- Да.
- Ты в художественном училище учишься.
- Нет, я уже его кончила.
Он откуда-то знал её имя и знал, что она училась в художественном училище.
Как это неожиданно и интересно.
Римма повела бровью.
- У нас в театре играть не хочешь? – неожиданно спросил Георгий.
- Нет. Я сцены стесняюсь.
- Как стесняешься? – Георгий весь повернулся к ней лицом – На сцену же выходить интересно.
- Нет, я не могу.
Он удивлённо смотрел на неё.
- Мы Шекспира ставим. «Много шума из ничего». Массовка у нас есть.
- Это хорошо.
- А в массовке выйти на сцену?
- В массовке можно.
Георгий махнул рукой, чтобы Римма прошла на сцену.
- Мы серьёзную постановку ставим сейчас. Я с Большим Драматическим Театром в Петербурге договорился – нас молодёжной площадкой театра считать будут при театре.
Римма встала у края сцены.
- Консультировать нас будут – Георгий вальяжно разлегся на стуле – Мы свои спектакли на их сцене показывать со временем будем.
Римма кивнула головой и улыбнулась.
Что этот мальчишка ей сейчас говорит?
И он что - верит в то, что говорит?
Георгий обмял свой подбородок рукой и внимательно стал рассматривать Римму в свете прожекторов, затем вытянул вперёд руку и навёл тень от ладони на свои глаза.
Массовка толпилась у кулисы.
Римма смотрела на главного режиссера молодёжного театра не переставая улыбалась.
Красивый мальчик закусил губу.
- Ты же художник?
- Да.
- Ну, вот – приходи к нам работать.
- Это в вашу труппу что ли войти?
Георгий замер от таких слов.
- Да, в нашу труппу.
- Ну, я подумаю – это можно.
- Да что тут думать? – Георгий встал и пошел к сцене.
Римма стояла в лучах света и улыбаясь смотрела, как он шел к ней.
А что?
Она на сцену не просилась – он предлагает, а она и не просится, она чуть в стороне от этого всего стоит - она художник.
- Давай руки, художник – Георгий поднял к ней свои руки вверх.
Римма рассмеялась и протянула ему свои руки.

На следующий день после обеда Римма пришла на репетицию в Дом Культуры.
Она вошла в актовый зал и села на боковое сиденье за спиной Георгия.
Он почувствовал за своей спиной движение и обернулся.
- Пришла? – Георгий встал и вышел в проход.
- Пришла.
- Это хорошо. Садись рядом – он пропустил её по ряду и опустил сидения рядом с собой.
Римма прошла и села.
Он смотрел на неё смеющимися весёлыми глазами.
Она ему явно нравилась.
Она это видела.
Римма зарделась и отвела счастливый взгляд в сторону.
На сцене эти школьницы-дурочку стояли обнявшись у кулисы и ждали музыкального вступления, чтобы ритмично всем разом выйти в танце на середину.
- Стараются?
- Да, стараются.
Как эти девчонки хотели стать актрисами…. Да, они старались… такой шанс… настоящий режиссёр с ними работает…
- Девочки… начали… И раз… и два… и три… Ритмичней!
И девочки пошли от кулис к центру.
- У них уже лучше получается – Римма повернулась к Георгию.
- Да – Георгий не отрываясь смотрел на сцену.
Девочки старались - они верили, что потом, когда спектакль будет отрепетирован и они правильно выйдут на сцену от кулис, они обязательно покажутся после этого на большой сцене в Большом Драматическом Театре, как это говорил им их режиссёр Георгий Николаевич.
Их обязательно заметят там.
Пригласят в профессиональный театр выступать.
А там успех.
И триумфальное поступление в театральный институт, а там со второго курса так часто приглашают сниматься в главных, больших ролях в кино.
А там большой экран.
А потом узнавать их на улицах города будут.
Автографы на каждом шагу давать придётся.
Замучаешься…
А потом Канны…
- Опять с ритма сбились! Неужели нельзя всем разом одинаково поднимать ноги?! – Георгий громко хлопнул рукой о спинку впереди стоящего стула.
Кордебалет курицами застыл на месте.
- Повторить заново! И веселей выходить – это комедия, а не пьяное шествие похоронной процессии! И улыбочку одеть на лица! Улыбочку!
Курицы ушли за кулисы и сцепились руками.
- Мы Шекспира ставим! Это классика! Тут ошибиться нельзя!
- Мы всё поняли – подал голос кордебалет.
- Пошли ещё раз… и раз… и два… и три…
Девочки танцующей толпой вышли на сцену.
- Вот это правильно, вот это, как надо. Можете, когда захотите – Георгий повернулся к Римме – Мы этот спектакль покажем потом в театре.
- Это правильно – Римма поняла, что его нужно только хвалить.
- Учтём их замечания.
- Да.
- Сначала поездим здесь по клубам и военным частям.
- Это хороший ход – не веря услышанному отозвалась Римма.
- Примелькаемся и может быть в молодёжную труппу театра тогда войдём.
Боже – какое это детство…
Римма качала головой.
- Вот – Смоктуновский какой артист был, а профессиональное образование не имел. Ну вот и мы пойдём его путём.
Римма кивнула.
Дитятя.
Как он по-детски в своей профессии глуп…
Или и такой путь в искусстве есть?
Талантлив, красив, избалован…
Но нельзя же желаемое выдавать за действительное…

Они после репетиции до вечера просидели вдвоём в маленькой комнатушке за сценой рассказывая друг другу, как учились в училищах, кого из общих знакомых видели за это время, что было интересного и смешного.
Потом они в сумерках гуляли по тёмной улице от Дома Культуры до городского пляжа.
Когда совсем стемнело они пришли к дому Риммы – она сбегала к себе за купальником, и они смеясь пошли на речку за дома к камышам.
В темноте под молодым месяцем они доплыли до большого камня, посидели у его основания на мелком месте и запрокинув головы полюбовались далёкими звёздами в вышине.
- Вон Большая Медведица. Видишь?
- Вижу. А это Юпитер.
- Где?
- Вон звёздочка.
- А-а-а…
Они смеясь стали делать щелчки пальцами по воде – у кого фонтанчик воды дальше брызнет.
Фонтанчик Георгия улетел дальше и он, как победитель поцеловал в губы Римму.
Она загадочно улыбалась и брызгала на него водой.
- Я тебя ещё в школе заметил – Георгий побил пальцем по носу Риммы – Заметная была девочка.
- Как это заметил? Я же тогда в девятом классе училась? Я маленькая для тебя была. Ты с Галей Новиковой тогда встречался. Мы с девчонками знала, мы подглядывали за вами.
- Ах – ах – ах - ах, как обо мне всё тебе известно.
- Так мы же младшие классы были – мы о старшеклассниках тогда всё знали.
- Была Галя Новикова… Была... была, да вся вышла... Давно это было… Давно и неправда.
- Давно и неправда?
- Давно и неправда.

Их роман вспыхнул, как праздничный фейерверк над спящей тишиной.
И жизнь сразу забила ключом, и посёлок их городского типа стал совсем не скучным, и эти репетиции спектакля с множеством внесённых в него весёлых выдумок таким важным...
Римма в кулисах стояла суфлёром.
Что-то из чего-то было для спектакля сделано и сшито.
Георгий принёс серебряную полиэтиленовую плёнку и её пустили на изготовление костюмов и декораций.
Что-то вырезали из бумаги и раскрасили всё это вырезанное фломастерами.
Несколько раз все вместе просмотрели на ноутбуке художественный фильм «Много шума из ничего» Самсонова.
Останавливали наиболее важные кадры фильма и сравнивали со своими идеями, замыслами и костюмами…
Спорили…
У них тоже задумки по этому спектаклю были не плохие…
Костюмы хуже…
Но ведь это только начало…
Георгий за кулисами целовал Римму…
Римма в сутолоке бала с маской на лице тоже выходила на сцену и выгибаясь и заламывая руки назад пробегала со всеми от одного края кулис до другого.
- Это хорошо! Это, как скоротечность времени!
Через три недели спектакль был готов.
- Везём его в зверосовхоз Речное!
- Так быстро?
- Здорово, ты что?
- Премьера?
- Премьера.
В зверосовхозе был деревянный небольшой клуб.
У сцены на свободном месте был поставлен длинный стол за которую села свадьба, а артистов расположили за занавесью.
Занавесь открыли.
Как им хлопали собравшиеся!
Спектакль начался под громкие аплодисменты и комментарии.
Сашка Яковлев учудил – он вышел с боку от сцены в зал в театральном костюме и сначала подошел к столу, поднял тост за новобрачных, а потом уже поднялся с пластмассовым стаканом в руке по ступенькам на сцену и влился в действие спектакля.
Зал ему неистово аплодировал!
Сашка и со сцены уважал свадьбу и произнося по действию спектакля необходимые слова время от времени поднимал над головой стаканчик с вином и показывая, что он пьёт за присутствующих и за молодых и отпивал из стакана по глотку.
Зал ревел от удовольствия.
Какой-то корявый мужичок не выдержал, сбегал от свадебного стола на сцену и отыскав в толпе гуляющих по сцене артистов Сашку Яковлева долил ему из бутылки вина в стаканчик.
Зал шумно одобрил участие отца невесты в спектакле.
Труппа укорочено доиграла пьесу бессмертного английского драматурга Уильяма Шекспира до конца и присоединилась к свадьбе.
- Сашку конечно пропесочить нужно – Георгий в задумчивости сел за стол - но это находка так выходить к публике и общаться с ней по ходу спектакля. Как тебе?
Римма пожала плечами – ей нравились традиционно поставленные спектакли, а не эта спонтанная самодеятельность.
Георгий в задумчивости раскачивался над столом.
- Надо искать новые формы постановки спектаклей – в этом наше фишка.
Римма молчала.
Пусть ищет новые формы.
Главное – он был рядом с ней.

Утром Георгий позвал Римму покататься на лодке.
Они поплыли вверх по реке за поворот, потом к дальнему берегу и опять за поворот реки.
Берег круто шел вверх, за камнями под соснами стоял игрушечный тёмный от времени домик.
- Что это?
- Избушка охотника.
- Как это? Настоящая? Зачем она здесь?
Георгию нравилось её удивление – он режиссер, он особенный, необычный человек и у него должны быть непонятные и необычные кругом вещи.
Он видел по телевизору и читал в журналах – люди его круга, его профессии имеют особых известных друзей, необычные истории в жизни, экзотические приключения и чудачества.
Вот – они приехали на лодке в глушь к охотничьему домику, будет костёр на берегу, купание без купальников, и он догонит её в березняке...
Он и стихи ей почитает, а она ему веночек из цветов на голову сплетёт…
Целый день будет их…
Они, как боги одни здесь будут…
Будет, что вспомнить о своей юности в зрелые годы и когда он будет давать интервью журналистам о своей жизни, то об этом приключении многозначительно промолчит, улыбаясь и опустив глаза.
На солнцепёке уже покраснела земляника и собрав с ладошку первые ягодки Римма насильно заставляла Георгия съесть их.
Он мотал головой и увёртывался.
Она потом бегала между молодых берёзок и звонко смеялась – он догнал её…
Они, набравшись храбрости зашли без купальников в речку державшись за руки и недолго поплавали, поднимая ногами фонтаны брызг.
Потом был костёр у реки…
Георгий, закутав себя и Римму в старенькое пляжное покрывало прижимал её к себе, целовал в мокрые волосы и читал на распев свои стихи поправляя цветочный венок на своей голове.
Они ещё несколько раз приплывали сюда на лодке…
- На наше место?
- На наше место.
Потом они ездили вдвоём на рыбалку – Георгий знал какие-то сокровенные рыбные места, и они привозили оттуда куканчик краснопёрок.
Когда дожди пролили леса они ездили на лодке «на своё место» за грибами.
Матери Георгия Римма не нравилась – она, поджав губы всякий раз недовольно смотрела на эту раскрепощённую смеющеюся голоногую дылду.
Она вон какого принца одна без мужа подняла!
Девушка у сына должна быть скромницей, понимать какой парень ей достался, стараться понравится ей, его матери, трепетать перед ней, а эта…
… Мать её с чужим мужем хороводилась у всего посёлка на виду…
… И эта в неё пошла…
… Ещё женит на себе её сыночка-ягодку…
… Он такой доверчивый…

- Не обращай на мать внимания – шептал Римме Георгий.
- А чего она так? – обиженно отвечала Римма.
- Не обращай.

В воинской части был какой-то юбилей – Георгий договорился, что они выступят со своим «Много шуму из ничего» у них на празднике.
Сашка Яковлев и Матвей не смогли поехать – Георгий взял роль Сашки на себя.
- Я играю Бенедикта!
Сцена в доме офицеров оказалась вполне приличная и с глубокими кулисами.
Из прибежавших любопытных подростков Георгий выбрал троих, по репетировал с ними пол часа и включил их в состав труппы.
- Почти без слов. Вы поняли? Я буду за вас говорить. Вас спросят, а я буду стоять рядом с вами на сцене и отвечать за вас.
Новоявленные артисты кивали головами.
Они за час до спектакля разнесли весть о своём дебюте в классической постановке Уильяма Шекспира с приехавшими настоящими артистами, и их родители и знакомые их родителей с круглыми глазами пришли посмотреть на своих чад в знаменитом спектакле знаменитого английского драматурга.
У заместителя командира части в этот день был день рождения и Георгия об этом предупредили.
Георгий всё понял, кивнул головой, попросил показать в лицо именинника и проследил, куда тот с женой сел.
- Со сцены – Георгий пошевелил в воздухе пальцами – Поздравим.
Мартышкина мелко рассмеялась.
Открыли занавесь – все зааплодировали…
Они начали играть – аплодисменты не прекращались.
- С победой! С победой! – на сцену вышел восторженный Леонардо.
Кордебалет из пяти человек синхронно под музыку выскочил из-за кулис и прошел в танце до середины сцены.
- Геро! Геро!
Школьники в серебряной полиэтиленовой плёнке неуверенной толпой вышли на сцену и остановились.
Зал узнал своих детей и аплодисменты вспыхнули с новой силой.
Бенедикт на сцене задал по тексту спектакля одному из них вопрос и сам же на него и ответил – подростки переглянулись и скосили на своих родителей глаза – один из отцов защёлкал фотоаппаратом.
Бенедикт поднял бокал с вином и поздравил всех находящихся на сцене с весёлым балом-маскарадом, а затем повернулся к находящегося в зале заместителю командира воинской части и поздравил его с днем рождения.
Зал взревел!
Под бурные аплодисменты артисты проиграли весь спектакль до конца.
Римма в костюме и с маской на лице прошла по сцене прогнувшись и запрокинув руки за голову изображая собой скоротечность времени.
Шекспир в этот вечер имел бешеный успех у военного населения городка!
Прогнав трёх дебютантов домой от взрослых радостей подальше остальных артистов после спектакля усадили за столы банкета.
Гуляли до глубокой ночи.
Римма с Георгием привезли домой Веры Михайловне с банкета тарелку селёдки под шубой и мешочек с пирожками – в мешочке были пирожки и с мясом, и с капустой, и с повидлом.
Какой-никакой, а заработок.
В сентябре уже был спектакль в Охотском – в подарок за спектакль они получили по палтусу горячего копчения и по три селёдки.
Был спектакль в Мельниково – три свежие курицы на нос каждому.
Ещё был спектакль на сцене школы-интерната – их бесплатно накормили в детской столовой перед спектаклем.

Молодой летний рай кончился, и Римма решила поговорить сначала с матерью.
- Он знает?
- Нет. Я тебе первой.
- Оставляй… Не делай глупости… Оставляй. Я помогу… Ему скажи, но оставляй… Выходить замуж надо за перспективного образованного человека с профессией, а рожать нужно от умного, красивого и талантливого, чтобы радоваться детьми. Твой Георгий под вторую категорию подходит. Муж он будет никакой, а вот ребёнок от него будет красивый и талантливый – только талант его нужно будет направить в нормальное русло, а не быть никому не нужным режиссёром в провинции.
- Мама…
- Я помогу.
- Мама…
- Он парень хороший, но не муж.
Римма одела джинсы и на выпуск большой лыжный свитер.
В октябре же придумали взяться за репетицию нового спектакля.
 А. Н. Островского «Бесприданница».
И два фильма есть посмотреть и там и с костюмами легче – не средневековье.
И шаль нашлась для спектакля и большой кружевной воротничок для Ларисы Дмитриевны.
- Я не буду играть Ларису.
- Почему? Это роль для тебя – удивился Георгий – Я Паратова буду играть… Сергея Сергеевича… Как раз в паре будем…
- Нет-нет, только не Ларису. Если хочешь – я Хариту Игнатьевну начну репетировать.
- Старуху?
- Да, старуху.
Римма накинула большую шаль на плечи и сгорбилась.
- А-а-а – и она, скособочив голову снизу посмотрела на Георгия – Семьсот рублей брошечка – и она протянула к Георгию свою руку, сложенную для милостыни – Кабы пятьсот - семьсот рубликов брошечка.
Георгий рассмеялся.
Они репетировали вечерами.
Ларису играла Мартышкина.
Спектакль всем нравился.
Все были воодушевлены новой постановкой.
Через три недели спектакль был практически готов.
- Всем до конца выучить свои роли! С текстами не должно быть путаниц! А ты – Георгий ткнул в Мартышкину – поменьше улыбайся – ты же драматическая героиня. Это не комедия. И пальчиком так не делай – мне не нужны красивые жесты, мне нужно погружение в роль.
Через неделю устроили главную репетицию.
- Брошку в семьсот рублей кто ни будь наконец-то достанет?!
- Да у меня только керамическая есть.
- Керамическая семьсот рублей стоить не может. Нужно со стекляшками.
- Может кольцом брошку заменить?
- Нет! Всё должно быть по тексту!
Римма придумала сделать себе толщинки и больше запахиваться в шаль.
- Очень хорошо, только Лариса на голову ниже матери получается.
- А ты поищи кого ни будь ещё на роль её матери.
- А ты?
- В театре нужен второй состав артистов на эти же роли.
- Да?
- Да.
В ноябре из-за дождей и протекшей крыши актового зала пришлось отложить репетиции и отсиживались по домам.
Римма по рекомендации матери пошла работать лаборантом в пекарню.
В конце ноября, когда вместо дождя полетели снежинки, а в крыше что-то подлатали труппа молодёжного провинциального театра – филиала Петербургского Большого Драматического Театра - собралась для ещё одной генеральной репетиции.
Сашка Яковлев, играя Вожеватова предлагал часть действия перенести в зрительный зал.
- На корабль они идут по проходу, а сцена – это Ласточка Вожеватого. А? С цыганами можно пройти по залу. А? С песнями, с гитарой и вот так плечами сделать. А?
- Пробуем!
Идея всем понравилась.
- А что ещё в зрительный зал перенести можно?
- Можно, когда они стреляют по часам – мы здесь стоять будем, а Паратов из прохода стрелять будет. Мы так ахнем и разойдёмся в разные стороны, когда ты в часы попадёшь. Удивлены будем.
- Пробуем!   
Всем понравилось.
- Георгий, можно, когда они из кладбища идут и Лариса говорит, что пойдёт за любого, кто первый посватается – они с Риммой пройдут по краю сцены, спустятся по лестницы в зал, пройдут обратно мимо сцены перед зрителями, а Карандышев как раз выйдет из кулис на сцене и встанет с цветочками у них на пути. Дорога у них получится длинная.
- Пробуем!
Премьеру играли в Охотском.
Зал был битком набит.
Мартышкина хорошо играла и взяв гитару в руки и сев в кресло, как известная в прошлом актриса Комиссаржевская в этой роли на фотокарточке, тихо, но красиво пела романсы перебирая пальчиками струны.
Римма характерно играла Хариту Игнатьевну – Георгий из-за кулис кивал ей головой и рукой показывал, чтоб тише играла.
Когда Кнуров и Вожеватов бросали монетку играя в орлянку – Римма стояла, не переодевшись в кулисах запахнувшись в большую шаль и смотрела на сцену.
Георгий подошел сзади и обнял её – после орлянки и ухода со сцены Кнурова и Вожеватова он, подлый соблазнитель выходил на сцену, а Лариса должна была выбежать из-за кулис, с другой стороны.
- Я теперь твоя жена?
Георгий ждал своего момента выхода на сцену.
- Вроде ничего. Да? – он прижал Римму к себе.
- Да, всё хорошо – Римма обернулась и улыбнулась возлюбленному.
Георгий посмотрел ей в глаза и перевёл взгляд на сцену.
- Сейчас…
- Всё хорошо будет – Римма похлопала его по руке, лежащей у неё на плече.
-  Они уходят со сцены… Сейчас-сейчас… Подожди – Георгий отстранился от Риммы - Я пошел… Ладно - это потом – и Георгий вальяжно вышел к порушенной и влюблённой в него бесприданнице.
- Я теперь твоя жена? – Мартышкина жалостливо улыбалась ему и шла навстречу.
У Риммы потекли по лицу слёзы.

- Мне показалась? Римма, мне показалось? Я ошибаюсь? Ты ничего мне не хочешь сказать?
- Я не знаю, как тебе это сказать.
- Я ошибся?
- Нет.
- Как это нет?
- Я не знаю, как тебе это сказать.
Римма сильней завернулась в шаль.
Георгий потоптался на месте.
- Ну объясни мне всё.
- Получилось так.
- Когда?
- Где-то с середины августа.
- Как это с середины августа? Это что – три месяца?
- У нас неделями считается. Четырнадцать недель у меня. По лунному календарю считается.
- По лунному календарю? – удивился Георгий - А почему по лунному? А сколько нужно по лунному календарю?
- Сорок недель.
- Сорок недель? Так это как раз десять месяцев и получается.
- Да.
- Почему мне не говорила? Почему я случайно это должен нащупать?
- Я не люблю эти истории, когда девчонки на животе парней на себе женят. Я не уважаю это, а у меня так получилось. Я не хочу тебя на беременности женить.
- Так.
- Вот так.
- А твоя мама знает?
- Да.
- Как это «да»? Вера Михайловна знает?  И что я отец знает?
- Но дома, когда свитер не одет – видно.
- Что я отец знает?
- Знает.
- Как знает? Она вчера со мной говорила, смеялась над путаницей с ключами. Она нормально на меня смотрела и ничего мне не сказала, не обругала меня.
- Ну а как же на тебя смотреть? Она хорошо к тебе относится и хорошо о тебе говорит. Ты хороший человек.
- А твоя беременность?
- Ну она как-то отдельно, а ты отдельно. Я не хочу тебя на своей беременности женить.
- Римма – я живой человек. Со мной считаться то нужно... Так со мной нельзя.
- Георгий – мне тяжело говорить. Я претензии не предъявляю, но и ты меня виноватой не делай.
- Виноватой… Ладно, пусть будет не виноватой – Георгий встал со стула, постоял рядом раскачиваясь с носка на пятку и опять тяжело сел на стул рядом с Риммой.
Он грустный посмотрел в окно, потом на упаковке яиц в ногах, на эту плату от совхоза за их спектакль и пододвинул свою упаковку ногой к упаковке Риммы.
- Забирай всё себе.
- Зачем? Отвези их к своей матери.
- Умей не говорить, когда говорить не нужно.
На автобусе они доехали молча до своего посёлка – каждый смотрел на свою сторону дороги.
Георгий проводил Римму до её дома, остановился у калитки и недолго постояв передал ей обе упаковки яиц.
Римма открыла калитку и пошла к своему дому – Георгий хотел дотронуться на прощание до её спины рукой.
Он поднял свою руку и затем резко её одёрнул – Римма шла к двери, не оборачиваясь низко опустив голову.

- Мама, я ему всё сказала.
- Да ну…
- Он обиделся на меня.
- Обиделся? За что?
Римма прошла в маленькую комнатку и упала на кровать.
- Обиделся… Обиделся…
- За что?
-  У меня голова ничего не соображает.
- Это ты понервничала.
- На душе пакостно… Противно всё... Плакать хочется...
- Как это плакать? С чего это плакать? Брось ты это. Всё нормально. Он нормальный парень. Профессию правда выбрал идиотскую. Что это за профессия режиссёр для такого маленького посёлка, как наш?
- А у меня что за профессия для такого маленького посёлка?
- Тебе можно в школе урок рисования вести.
Римма махнула на мать рукой.
- Что это за упаковки ты принесла – Вера Михайловна кивнула головой в сторону кухни.
- Нам по сотни яиц дали за спектакль. Он свои мне отдал.
- О-о-о, добытчик! А ты сомневалась в нём. Женится он на тебе, как миленький женится.
- Мама!
- Женится! И причём по своей воли и добровольно!

На следующий день Георгий заскочил в лабораторию к Римме.
- Римма!
Римма вспыхнула счастьем.
- Ты представляешь, какой успех у нашего спектакля был! Мне с Починка звонили – хотят, чтобы мы и там свой спектакль показали!
- Да…
- В следующую субботу едим к ним с нашим спектаклем.
- «Бесприданницу» везём?
- «Бесприданницу». Договор снами будут подписывать – Георгий многозначительно поднял палец к потолку – Документ оформлять будем! А? Ты паспорт на всякий случай свой возьми туда. Это же стаж!
- Хорошо, возьму.
- К нам ещё две новенькие девочки пришли в труппу – я порепетирую с ними.
- Да, конечно.
- Ты, когда сможешь в Дом Культуры подойти?
- Сегодня не могу.
- А завтра?
- И завтра не могу.
- Римма? – Георгий внимательно посмотрел на Римму.
- Я в четверг подойду.
- Хорошо, я тебя буду ждать. – и Георгий скрылся за дверью.
- Чего он приходил? – Римма в растерянности осталась стояла у стола – Какие девочки?
Что он ей наговорил сейчас?
Зачем ему нужен её паспорт?
Неужели для этого?

В субботу с утра, гружённые сумками с костюмами и декорациями труппа молодёжного театра на рейсовом автобусе выехала на гастроль.
Клуб был маленьким, сцена без занавеса – решили стоять двумя группами по краям сцены и как бы разговаривать друг с другом, и выходить по действию спектакля на середину сцены и играть свои роли по очереди.
- У нас два часа есть времени – Георгий подошел к Римме – Надо к Лизе подойти.
- А кто такая Лиза?
- Это сельсовет.
Георгий сделал жест рукой – Римма поняла и достала свой паспорт.
- Пошли – Георгий сложил их два паспорта вместе – Я договорился.
Женщины в сельсовете о чём-то смеялись и постоянно переходили из комнаты в комнату.
- Тётеньки, у нас времени в обрез – Георгий с нетерпением затоптался на месте.
- Успеем, мы сейчас.
- Они быстро – успокоил Римму Георгий.
- Вам торжественно или как? – женщина наконец-то достала книгу.
- Нам по-быстрому – Георгий протянул их паспорта.
- Да, это не лишнее – женщина взяла протянутые паспорта.
- Мы что - женимся? – Римма повернулась к Георгию.
- Женимся.
- Вы согласны – женщина подняла голову и посмотрела на Римму.
- Согласная.
- Фамилию мужа будите брать?
- Фамилию мужа.
- Поздравляю! – женщина полистала паспорта, что нужно записала в книге, поставила печати и отдала паспорта обратно.
- Живите, не соритесь и любите друг друга. 
- Будем… Это всё? – Георгий спросил у женщины.
-  Всё. Ты же сам нас торопил.
- Торопил.
- Ну вот ты теперь женат.
- Женат… Так-так… Как это, однако, быстро…
- Поздравляем вас.
- Спасибо.

- Мама! Мама! – Римма по приезду влетела в квартиру – Мама, мы расписались!
Римма с ярким румянцем на лице остановилась около матери.
- Расписались?
- Он там со всеми договорился и нас расписали – Римма достала паспорт – Вот, смотри.
- Боже праведный! – Вера Михайловна раскрыла паспорт дочери -  Точно штамп есть! Так сразу и расписали?
- Так сразу и расписали.
- Замужем значит ты?
- Замужем.
-  Поздравляю. А он сам то где?
- Георгий хотел втихаря расписаться и никому не говорить, а, чтобы так, потихоньку все узнали. «А, мол, да, мы давно поженились» …
- Ага, хитрость значит. Ну, я поздравляю тебя. Как я и говорила – женится он и вполне добровольно.
- Мама…
- А что? Мы всё правильно сделали – в ЗАКС его не тянули – хочешь – женись, хочешь – нет – мы не настаиваем. В наших глазах ты хороший человек – Вера Михайловна расправила на дочери воротничок на блузочке – Ребёночек, значит, будет у нас теперь законнорожденный?
 - Мама…
Вера Михайловна махнула на дочь рукой.
- Мама, ну что значит мама… Детей никогда не бывает много, чтобы от них отказываться.
- Мама…
-  Мама я, мама. Сам то где наш счастливый новобрачный?
- Пошел костюмы и реквизит относить.
- Вот занятие себе нашел. Жить то где собираетесь?
- Ну не у него же…
- Да, Галочка свекровь не подарок.
- Она и так на меня косится недовольно.
- Ну, конечно, а как же – принца такого родила, а ты в ногах её не валяешься. Ума то нет понять, что ночная кукушка вечернюю перекукует. Кто ей даст внучонка на руках подержать? Не сын же…
Вера Михайловна прошла в комнаты.
- Мама, ну зачем же ты так?
- Да зла я на его мать. Чем ты то плоха для неё? Царь-девица! Художник! Работу в этой глухомани себе нашла! А он что? На шее матери сидит и спектакли свои ставит?
- Мама!
Вера Михайловна повернулась к дочери.
- Что вам за спектакль заплатили?
- Ничего.
- Вот так всегда и будет. Ничего! На что жить то будите? На твою зарплату?
- Мама, ты не рада что ли?
- Что ты, что ты, я очень за тебя рада – Вера Михайловна обняла дочь - По молодости он замечательный муж. Всё великолепно! Вы же молодые! Когда он явится то сюда?
- Сказал потихоньку, не сразу.
- Мать значит его ещё не пугана…
Римма рассмеялась и пошла в комнаты.
- Ах, мама, ты знаешь – эти наши спектакли такая всё-таки чушь.
- Знаю.  Детство. Мать ему долбила всегда, что он такой особенный, такой на голову выше всех, вот он и нашел себя в таком дурном занятии.
- Конечно дурном, но это всё так интересно.
- Это ребячество.
- В Петербург собирается ехать показывать наши спектакли.
- Кому показывать?!
- В Большой Драматический Театр ехать собирается.
- Ой, девочка моя - ты меня не смеши. Кому он там нужен?
- Главное ему это не говорить.
И они рассмеялись.
- Не скажем…
- Это, само собой. Он у нас будет самый талантливый, самый умный, самый неповторимый.
Они постояли какое-то время после этих слов растерянно глядя друг на друга и опять от души рассмеялись.

Римма позвонила Алине по сотовому телефону.
- Алинка, я замуж вышла! – крикнула Римма в трубку.
- Да ты что? За кого? – Алина искренне удивилась.
- Он здесь в народном театре режиссёром работает.
- Ну ты даёшь. Красавчик?
- Красавчик.
- Как зовут?
- Георгием.
- Ну и имечко. А с Академией как?
- Будем готовится.
- Так ребёнка, наверное, рожать будешь?
- Буду.
- Ты что уже беременна?
- Беременна.
- Ну ты даёшь. А кто – уже знаешь?
- Знаю.  Девочка.
- Ух, ты…
- Алинка, Академия Художеств не отменяется. Мы обязательно поступать будем. Вместе учиться там будем.
- В одной группе?
- Конечно в одной группе. Куда же мы друг без друга?
- Здорово, если опять будем вместе.
-  Ты там рисуешь? Пишешь? Готовишься?
- Пишу. Готовлюсь. А ты?
- И я пишу – наврала Римма.
- Мы обязательно в Академию Художников поступать будем.
- Конечно будем.
- У меня бабушка отболеет, и я поступать буду.
- А я с доченькой годик посижу и тоже пойду учится дальше.
- Как Маринка не знаешь? В Строгоновку не поступила?
- Нет, не поступила – баллов не добрала.
- Она что - тебе звонила?
- Звонила. Пошла в Москве продавцом работать в магазин и готовится к экзаменам.
- Ну она если честно – слабенькая. Всё вовремя делала, всё аккуратненько, но слабенькая.
- Слабенькая.
- Ты значит через два года собираешься поступать?
- Точно.  Где-то через два года собираюсь.
- А Ольга за Витька замуж вышла? Ты не знаешь?
- Вышла. Они в Новгород поехали жить.
- В какой Новгород? В Великий или Нижний?
- В Великий.
- Учиться дальше она не надумала?
- Нет, не надумала.
- Ну и пусть, а мы будем поступать.
- Мы будем. 
 
Через неделю Георгий переехал к Римме.
Он принёс с собой большую сумку со своими вещами и маленький плоский цветной телевизор.

За десять дней до Нового Года Георгий развёл бурную деятельность.
Он с Мартышкиной нарядившись Дедом Морозом и Снегурочкой стали ходить по квартирам, детским садам, школам и поздравлять детей с Новым Годом, слушать их стишки, читаемые с табуреток или со школьных сцен и дарить всем им за это долгожданные подарки.
В доме у Риммы с Верой Михайловной от этих хождений появились первые мужские деньги.
- Добытчик – констатировала Вера Михайловна, подсчитывая принесённые заработки.
После же Нового Года Георгий решили ставить в Доме Культуры «Ревизора» Николая Васильевича Гоголя и объявил об этом во всеуслышание труппе.
- Ух, ты…
Все ахнули от услышанного.
- Грандиозно!
- Репертуар отменный!
На мужские роли мальчишек катастрофически не хватало.
Георгий решил часть мужских персонажей в спектакле заменить на женские.
На их жён заменить.
- А что – так ещё никто не ставил. Землянику будет играть его женя в платье с ягодками из земляники. А? Как вам? Нарисуем на платье ягодки…  Бобчинский и Добчинские – это же типичные провинциальные старухи-сплетницы… А? Как вам?
- Гениально!
 - Как это никто до меня не додумался до такой интерпретации пьесы?!
- Городничего кто играть будет?
- Сашка Яковлев – кто ж ещё.
- Хлестакова? – Мартышкина сделала вопросительный жест в направлении главного режиссера.
- Да, я.
- Анну Андреевну? – Мартышкина вопросительно повернулась к главному режиссёру.
- Хочешь – ты играй?
- Нет, я лучше Марию Антоновну.
- Хорошо, ты Мария Антоновна. Кто Анну Андреевну играть будет?  Жену городничего кто играть будет?
- Ирка Щеглова.
- Подойдёт!
Георгий завертелся как уж на сковородке оглядывая вокруг себя собравшихся.
- Осипа кто играет будет?
- А у Хлестакова вполне могла быть бабка для присмотра за ним.
- Кого бабкой Хлестакова назначить? Осиповной её будут звать. Леночка, давай ты?
- Старуху играть? – обиделась Леночка.
- Характерную старуху играть! Все великие артистки играли характерных старух!
- Да, и Фаина Раневская играла, и Ирина Зелёная играла – вмешался в распределение ролей Сашка Яковлев.
- Зелёную звали Катериной – уточнила Мартышкина.
- И Екатерина Зелёная вечно играла старух!
- Я думаю, что именно этот спектакль мы будем показывать на сцене Большого Театра – Георгий сделал красивый жест рукой.
- Тогда я согласна.
- Ляпкин-Тяпкин?
- Почтмейстер ещё там у него есть. Почтмейстера точно мужчина должен играть.
- А купцов?
- Купчих! – поправил Георгий – У нас купчихи будут, а не купцы! Можно переодеться и та же Анна Андреевна, и Мария Антоновна могут в массовке спрятаться и сыграть.
- Кучера забыли!
- Да, там ещё и кучер есть.
- Сколько нам людей у него по напихано.
Назревала неразрешимая проблема.
Сашка Яковлев, вытянув шею и став на голову выше себя оглядел всех вокруг.
- Всем уговорить своих знакомых мальчишек прийти заниматься в театральную студию! Всех уговорить! Я приведу Кольку Зимина! Я ему о нас уже рассказывал! Он уже нами интересовался! Упирать всем на то, что мы в ближайшее будущее, когда обкатаем спектакль повезём его в Петербург и будем показывать там его на большой сцене Большого Драматического Театра! БДТ он называется! Шанс у людей показаться есть! Я правильно говорю?! – Сашка повернулся к худруку.
- Правильно – подтвердил худрук, он же главный режиссёр филиала малого молодёжного почти профессионального театра.
Римму, принимая её особое положение решили использовать, как женщину-лакея в трактире и как тётку с настоящим животом и бутафорским грудным ребёнком на руках в массовке с купчихами.
Роли распечатали у Веры Михайловны в библиотеке на ксероксе и роздали артистам.
Началась зубрёшка текстов.
Через неделю всё ужасно резко на улице похолодало и в актовом зале откуда-то нещадно стало дуть холодным воздухом.
Половина труппы перевязало горло и зашмыгали носами.
За шмыганьем носов пришел Гонг-конский грипп.
Вера Михайловна приказала Римме сидеть дома и не подвергать себя опасностям.
- Ты и так жены режиссера – куда тебе театральная карьера.
Римма мерзлячка, закутавшись в плед засела дома ждать потепление погоды.
В середине марта морозы ушли, и Римма опять стала прибегать в Дом Культуры на репетиции.
- Ой, не могу – Георгий отворачивался от сцены и закрыв лицо руками хохотал, уткнувшись в плечо жены – Бабье царство! Ты видела Осиповну с трактирным лакеем? Типичные ссорившиеся старухи!
Римма улыбаясь смотрела на сцену.
- А Бобчинская с Допчинской? Девчонки! Сыграйте ещё раз! Ты сейчас увидишь…
И две фальшивые толстушки крутясь и беспрерывно отталкивая друг друга, постоянно меняясь местами затараторили, мешая и перебивая, и не давая до конца договорить друг друга свой текст до конца.
- А? – Георгий хохотал, глядя на них - Какая находка! Как метко! Смешно же! Да? Они сами придумали так играть!
Римма смеялась вместе с Георгием.
-  Комедия…  Чистой воды комедия… Тут либо смейся, либо санитаров вызывай… Гоголь понимаешь ли…
- Смешно же – рядом тряс плечами Георгий – Это же находка. Так никто ещё не играл Гоголя.
- Ты напиши ещё в афише Гоголь-Яновский.
Георгий кивал головой.
Римма отходила и отсмеялась на репетициях и март и апрель помогая всем и с костюмами, и с декорациями, а одиннадцатого мая помогать и присутствовать на генеральной репетиции не смогла – она утром родила дочь и этим всех изрядно удивила.
- Аринушку родила?
- Аринушку.
Всей труппой прервав репетицию молодёжный театр пришли к роддому под окна.
- Поздравляем! Поздравляем! – кричали восторженные артисты под взмахи руками счастливого отца.
Римма к окну подойти не могла и только счастливо улыбалась, лёжа в кровати.

«Ревизора» показывали в Охотском – Римма не могла туда поехать.
Потом показывали в Починке…
- Успех… это успех – Георгий подробно рассказывал, как они играли… - Как нам аплодировали! И вот цветы нам преподнесли! Вера Михайловна! Римма! Смотрите, какие цветы! – Георгий тряс букет распушая цветы.
-  Да, букет хорош – Вера Михайловна взяла в руки букет рассматривая его – Его куда-то в воду поставить нужно.
- Настоящий успех! Надо вести спектакль в Санкт-Петербург!
- Так лето - там гастроли же?
- Ах, да, действительно… нужно ждать осени.

Алина первая позвонила Римме по телефону.
- Как дела?
- Дочку родила – радостно сообщила ей Римма.
- Уже? Поздравляю. Как родила?
- Три шестьсот пятьдесят, пятьдесят два сантиметра длиной.
- Всё хорошо?
- Всё хорошо.
- Красивенькая девочка?
- Красивенькая.
- На кого похожа?
- На мужа.
- Значит счастливая будет. А назвали как?
- Аринушкой.
- Замечательно. Мама там тебе помогает?
- Конечно помогает.
- А у меня бабушка всё болеет и болеет – Алина вздохнула в трубку.
- А сколько ей?
- Семьдесят семь.
- Это много.
- А у тебя время на что-то есть?
- Я пишу и вот маму – портрет её рисовала.
- Ты молодец.
- Мы же поступать будем в Академию Художеств.
- Конечно будем. Как же без этого.
- Маринка не звонила?
- Нет.
- А Ольга?
- И Ольга не звонила.
- Но нам с тобой теряться не нужно.
- Конечно – ты что.
- Ну, звони, как время будет.
- Конечно звонить буду.

На площади Римма ждала Георгия у магазина тихонечко катая детскую коляску взад и вперёд.
- Вот, купил – Георгий выскочил из магазина.
Он покрутил купленную упаковку в руке и затем сунул её в коляску на свободное место.
- Поехали?
Римма кивнула головой в сторону – свекровь перебирая сумки руками вышла из соседнего магазина.
Галина Андреевна вспыхнула радостью, увидев своего сына рядом и оторопев встала, переведя взгляд на невестку.
- Мама…
Галина Андреевна кивнула головой.
- Что это ты так давно ко мне не заходишь? – Галина Андреевна стала недовольно разглядывать детскую коляску.
- Да времени всё нет.
… О ребёнке не слово…
… Первая встреча бабушки и внучки…
- Зашел бы… - свекровь потопталась на месте вопросительно глядя на сына снизу- вверх.
… Это ему одному она предлагает зайти к ней?
… Он же не один здесь стоит…
… С женой он тут стоит и со своей дочерью…
- Зайду как ни будь попозже – Георгий переминался с ноги на ногу.
- Зашел бы – я бы тебя покормила, а то вон как исхудал. Одни кости да кожа остались.
… То есть, как это исхудал? – Римма с удивлением смотрела на свекровь.
… Это при ней, при жене она так говорит?
- Зайду попозже – отмахнулся Георгиё.
- Мне полку прибить нужно на кухне. Я полку новую купила.
- Прибью.
- Пришел бы, переночевал бы у меня…
… То есть как это переночевал?
Римма возмущённо переводила взгляд со свекрови на мужа.
… Это что за разговор с ним при ней?
- Мам - мы пойдём, нам на репетицию нужно. У нас репетиция в клубе.
- Ну, понятно – для матери у тебя уже и времени нет.
- Ну что ты говоришь? Зайду я, зайду попозже… Ну, мы побежали - и Георгий, подхватив детскую коляску за ручки развернулся к Дому Культуры.
Римма, оглушенная шла рядом и молчала.
Чем это она плоха для своей свекрови?
За что она так с ней?
Ведь её мама так к Георгию не относится…
Тут в коляске лежит её единственная внучка…
Это её единственная внучка!
Она даже не подошла, не заглянула в коляску, не спросила о ней ничего…
Ноги её в доме свекрови больше никогда не будет!
Нравится так жить – живи отныне одна!

- Мама! – Римма пришла с репетиции домой – Мама! - Римма проглотила слёзы - Мы мать Георгия встретили на улице. Зачем она так? Что она ко мне, как к какой-то дряни относится? Я при Георгии не хотела с ней ругаться, но зачем она так?
- Риммочка! Девочка моя золотая! Не обращай на неё внимание! Она дура! Она родила такого принца, она привыкла, что он только её, а тут ты образовалась. Ты ей не нужна. Ей любая невестка не нужна будет. Она эгоистка. Она только для себя и сына своего живёт. Она умом понимает, что сын когда-либо должен женится, но ей нужно, чтобы они оставались при этом одни вдвоем и никакой невестки в её жизни чтобы не было.
- Мне это обидно, противно, мне стыдно, что ко мне так относятся!
- Ты только Георгию это не говори.
- Я ему ничего не сказала. Я промолчала.
- Это правильно.
-  Он сам что ли не видит, что это не нормально?
- Она его мать. Он её любит. Он сам разберётся во всём в этом без твоей подсказки – ты главное ничего ему не говори.
- Мама, я привыкла, что я хорошая и я всем нравлюсь, а тут на ровном месте непонятно что.
- Уровень культуры у вас разный. Хуже нет с этим сталкиваться в жизни.

Сентябрь был ещё тёплым.
Георгий, Сашка Яковлев и Колька Зимин поехали с утра в воинскую часть договариваться о спектакле.
Дальше Римма всё знала с рассказа Сашке Яковлева.
Позже всех узнала…
Вечером Георгия не было, ночевать он не пришел – она конечно волновалась, но мать Георгия его достала своей перестановкой мебели, и Римма думала, что он к матери заехал на обратном пути и та оставила сына ночевать у себя.

О спектакле они в части договорились.
Сцену ещё один раз хорошенько просмотрели наметив, как всё здесь расставят и откуда кто выходить будет.
На автобус они опоздали и решили идти пешком до трассы, а там сесть на какой ни будь рейсовый автобус или попутную машину.
Пошли по тропинке вдоль забора, потом по грунтовой дороге, отошли в глубь леса, а там озерцо.
Маленькое мелкое озерцо в лесу с песчаным дном и с выгоревшим, покосившемся плакатом около него вбитым косо в землю - «Купаться воспрещается!»
И всё.
Что это?
Что это для русского человека значит?
Значит можно искупаться, когда это никто не видит.
Везде вода уже холодная, а тут в меленьком затерянном в глуши леса озерце она прогретая на последнем солнце и вполне годится для завершения купального сезоне в этом году.
Как там в сказке говорится – «У крестьянина три сына – старший умный был детина, средний был итак и сяк – младший вовсе был дурак»
Вот так у них получилось – Георгий залез голым в воду и поплавал там, понырял с головой, Колька же Зимин походил в воде у берега по колено засучив брюки, а Сашка Яковлев из-за расцарапанной руки остался сидеть на берегу и смотреть на плавающего шефа.
На трассе остановили грузовую машину и забравшись на верх поехали к посёлку.
Георгию стало плохо уже в кузове.
Колька Зимин засучил брючину посмотреть почему зудит кожа на ногах – кожа на ноге до колена у него была вся вспухшая и ярко красного цвета.
Георгий стал падать в кузове, скрежетать зубами и терять сознание.
Сашка Яковлев забарабанил по кабине машины рукой и прокричал шоферу прибавить скорость и гнать машину прямо к больнице.
Георгий был уже без сознания.
Его на носилках всего красного внесли в больницу.
Не приходя в сознание, он умер под утро.
У Кольки Зимина вся кожа слезла с ног, и он кричал от боли, метался на кровати пытаясь сорвать бинты.
Утром уже весь посёлок гудел, обсуждая эту невероятное событие.
Римме сидя с малышкой дома ничего не знала.
Вера Михайловна услышала обо всём на работе.
Сашка Яковлев пришел к ней в библиотеку и всё ей рассказал.
Они сидели напротив друг друга и не знали, что дальше делать.
- Римма ничего не знает…
- Да мы и матери Георгия ещё ничего не говорили…
- Какой ужас…
- Что делать? Как им это сказать?
- А зачем вы в озеро это полезли?! – возмутилась Вера Михайловна.
- Да кто знал?
- Так там же написано было на щите, что купаться не разрешается?
- Так кто знал? Там подробностей не было написано. Может они просто рыбу туда запустили.
- Что теперь будет? – качала головой Вера Михайловна - Что теперь будет? Как Риммочке это сказать? Ребёночку четыре месяца… Такая хорошенькая девочка и уже без отца.
- Я боюсь… Я не верю, что он умер… А как же спектакль? А как же труппа? Ребята ещё ничего не знают… Как же быть?
- Ты Саша придумай, как его матери всё это сказать, а я к Риммочке пойду. Уж лучше я это всё ей скажу, чем посторонние люди.
- Ох…

У Риммы лицо сразу стало серым.
- Утром. Часов в пять.
Римма молчала и не отрываясь смотрела на мать.
- Ты не молчи – Вера Михайловна погладила дочь по голове.
- Как это умер?
- Совсем умер. Вся кожа у него сгорела. Он же с головой нырял.
- Зачем? Сейчас же уже холодно для купания.
- А они полезли в воду. Мужики. Закон для них не писан.
- Закон для них не писан… – Римма отвернулась от матери – Я понимала, что он не мог остаться ночевать у матери, но такое и в голову не приходило.
- Чего он в это озеро полез я не понимаю…
- Планов было громадьё…
- Что там в озере могло быть?
- А он точно умер? – повернулась к матери Римма.
- Точно.
- Точно – эхо повторила Римма - Военные не скажут, что там в озере было.
- Ты думаешь там какие-то отходы военные слили?
- Так там кроме военной части ничего нет.
- Да, они не скажут.
- Георгий точно умер? – Римма посмотрела матери пристально в лицо – Ошибки быть не может?
- Точно.
- Я не верю.
- Я тоже не верю.
- Был, вот был человек и вдруг его нет. Совсем нет. Как воздушный шарик – кольнёшь его и ничего от него не остаётся.
- А дочка?
- Это лирика.
- Как лирика? У тебя от него дочка есть?
- Человек жив пока его помнят, человек жив оставленными на земле делами – мне нужно, чтобы он пришел и съел тарелку борща! Чтобы он кашлял, чтобы у него болела голова! Тарелку задел на столе и разбил её!
- Тише – тише - тише – тише… Аринушка спит… Разбудишь её – Вера Михайловна обняла дочь.
-  Вот именно Аринушка спит – Римма заплакала, закрыв лицо руками.

Георгия хоронили в закрытом гробу.
После похорон все собрались в Доме Культуры на поминки.
Поминки были вскладчину – каждый принес, что смог, и они сели за сдвинутые столы у сцены в актовом зале, где у театральной труппы всегда проходили репетиции.
Римма до конца не понимала происходящее.
Она не верила, что в гробу был Георгий.
Его просто не было почему-то эти три дня с ней рядом.
Он куда-то ушел…
Он просто может ещё прийти и всё будет, как раньше…
Свекровь села на другую сторону стола и отвернула лицо в сторону от Риммы.
Невестка и только невестка была виновата в том, что случилось, и Галина Андреевна не хотела сидеть рядом с этой дрянью.
Если бы не эта паршивая девица её сын был бы жив!
Работать его заставляла!
В эту воинскую часть зачем-то его послала!
Её сыночек…
Её кровиночка…
Зачем же так?
Галине Андреевне так хотелось подойти к этой дряни сейчас и всё ей в сердцах прокричать в лицо.
Всю правду!
Чтоб все слышали!
Всё про неё знали!
Шалава! 
Дрянь этакая!
Убийца её сына!
Женила его на своём животе!
Он бы в жизни на ней не женился!
Она же его спрашивала, когда он сказал, что женился!
Он промолчал!
Она – мать – понимала почему он промолчал!

Когда в середине застолья Римма поднялась и подхватив за ручки здесь же стоящей детской коляски пошла к выходу свекровь ринулась за ней и догнала её в конце прохода.
- Верни мне телевизор!
Римма скосила на Галину Андреевну глаза.
- Верни мне телевизор, который Георгий тебе вынес из дома!
Разговаривать со свекровью было невозможно, и Римма вышла из актового зала.
Галина Андреевна хотела последовать за ней, но Римма закрыла за собой входную дверь и какое-то время попридержала её ногой.
Свекровь подёргала дверь, но не смогла её открыть.
Римма вышла, чтобы покормить Аринушку, но после услышанных слов и действий свекрови решила не возвращаться и уйти домой.
- Мама – Римма на улице набрала номер телефона матери – Мама, я домой пошла – у меня голова разболелась. Я не могу там оставаться, а ты посиди до конца.
- Хорошо – ответила ей мать – А что от тебя хотела Галина?
- Телевизор маленький цветной, который Георгий тогда принёс.
- Боже мой! Она что – с ума сошла?
- Я дома буду. Скажи ребятам, что Аринушка раскапризничалась и я поэтому ушла домой.
- Хорошо. Скажу.

Алинка позвонила вечером по телефону.
- Римма, у меня бабка слегла совсем. Представляешь?
- Алина, у меня муж три дня назад умер.
- Что?!
- Я с похорон. Арина, я тебе попозже позвоню. Хорошо? Я говорить сейчас не могу.
- Хорошо, Риммочка моя, хорошо. Я с тобой.

Мать гладила Римму по голове.
- Успокойся моя голубка. Беда - это конечно, но я тебе помогу. Пока жива буду – буду тебе помогать.
Жива была мама Риммы Вера Михайловна и помогала ей до февраля.
За неделю до смерти она стала жаловаться на усталость, потом на першение в горле.
Римма велела матери сходить к врачу.
ОРЗ.
Острое респираторное заболевание поставил ей врач, осмотрев красное горло.
На следующий вечер Вера Михайловна совсем слегла задыхаться от нехватки воздуха.
Срочно вызвали скорую помощь.
Врачи определили отёк лёгких.
Ночью мама умерла.
Римма осталась одна с одиннадцатимесячной дочерью.
Какой непонятный ужас…
Одна...
Кругом теперь только одна…

- Алинушка, я одна. Алинушка у меня мама умерла – кричала в телефонную трубку Римма.
- Римма! - ахнула Алина.
- У меня голова гудит, и я ничего не понимаю.
- Римма – как же так?
- Отёк легких. Несколько дней недомогания и всё.
- А как же ты теперь?
- Так у меня ребёнок маленький.
- Сейчас сколько?
- Одиннадцать месяцев.
- Годик почти. Ходит, наверно?
- Ходит.
- Я тебе искренне соболезную. Как ты дальше?
- Пока я с ребёнком.
- А я с беспомощной бабкой.
- Давай подождём?
- Давай. Я потом тебе позвоню, и мы поговорим.
- Я буду ждать. Ты крепись.
- Давай подождём с поступлением?
- Давай.

Катю Макарычеву Римма встретила у магазина.
Она и раньше встречалась с младшей сестрой своей одноклассницы, и та рассказывала Римме, как Машка не поступила в институт, как пошла учится в колледж, а потом, чтобы остаться в Петербурге устроилась работать на стройку и ей дали там рабочее общежитие.
- Я к Машке поеду жить – Катя сочувственно смотрела на Римму.
- Да уж здесь нормальную работу не найдёшь – согласилась с ней Римма.
- Да, чего здесь оставаться. Там хоть учиться куда ни будь пристроюсь.
- Учится – это хорошо – Римма взяла дочку из коляски на руки - Может мне с тобой в Петербург податься?
- А что? – обрадовалась Катя - Поехали вместе. Вместе веселее.
- А то, что у меня ребёнок? – Римма подкинула  дочку на локте.
- Ну и что, что ребёнок? И с детьми люди едут в город.
- А ты с Машкой по телефону разговариваешь?
- Конечно разговариваю.
- Спроси её обо мне.
- Хорошо, спрошу.
- Спроси. Скажи, что у меня годовалый ребёнок и муж умер, и что я одна осталась. И мама у меня умерла. Может можно мне как ни будь пристроится там.
- Я спрошу. Я ей всё объясню и спрошу.
- Она там на месте ситуацию лучше знает.
- Я всё спрошу – ты не сомневайся.
- Ты только не тяни с этим. На днях позвони.
- Да я могу и сегодня позвонить. А хочешь – я тебе её номер телефона дам, и ты сама позвонишь?
- Нет-нет, ты позвони сама – вдруг там ничего не получится – ей удобней будет тебе это сказать.
- Хорошо, я позвоню.

Через два дня Римма зашла к Кате домой.
- Машка сказала, что лучше с чистым паспортом ехать.
- Чтобы у меня по бумагам не было мужа и ребёнка?
- Да. Начальство может прицепиться, а так она обрадовалась и сказала, чтобы ты приезжала. Работа тебе будет и общежитие тоже. Она в общежитии уже поговорила.
- А ребёнок?
- У них там ясли рядом.
- Значит мне нужно на всякий случай новый паспорт делать. Сказать в полиции, что я потеряла паспорт и заказать новый... Штамп о браке и дочери не ставить.
- А что делать? Придётся на это идти.
- Ты меня подождёшь с паспортом?
- Если недолго, то подожду.

Римма засобиралась в дорогу.
Лера, мамина младшая сестра поймала её у калитки.
- Уезжаешь? Я слышала – ты уезжаешь? А квартира что? Сдавать будешь?
Мама Риммы всю жизнь не была дружна со своей младшей сестрой.
У них были разные отцы и Лера всегда в детстве подчёркивала, что это был её отец, а не мамин.
Мама Римме рассказывала - Лерка конфетку принесёт к матери, крутит её перед собой и хвастается.
- Папа мне принёс.
Маме-девочки так это было обидно.
Ей конфетку отчим никогда не приносил.
Он с дочкой то своей не очень возился, а падчерица и вовсе была ему чужим ребёнком.
Обида на сестру шла у матери с самого детства.
Да и тётка Лера эта всегда с призрением относилась, что они с мамой жили в этом деревянном доме – туалет внизу один на три квартиры, горячей воды нет, ванной нет…
Как так можно жить?
Не то, что она – в нормальном блочном доме живут.
С ванной…
С горячей водой…
Да, двухкомнатная квартира со смежными комнатами – ну и что?
Тесновато для четырёх человек, но ведь цивилизованно живут.
И муж у этой тётки есть – не то, у мамы.
Да, развелась мама с отцом…
Но ведь мама сама развелась…
Не он с ней развёлся…
Сейчас эта тётка стояла перед Риммой у калитки и не давала ей выйти из неё.
Сарафанное радио сработало…
- Квартиру ты сдавать будешь?
Квартира ей понадобилась…
Ни разу за всё время в гости не пришла, а тут примчалась...
- Наташа замуж выходить. Ей бы оставила квартиру. У Вадика жилья нет, а им же здесь хорошо будет.
- Ну я не завтра уезжаю. Я пока собираюсь.
- Ты никому не сдавай. Наташа здесь будет жить. За квартиру платить. А когда ты уедешь?
- Мы с Катей Макарычевой едим вместе.
- А надолго?
- Как получится. Хотелось бы навсегда.
- Вот и хорошо. Ты нам сообщи, когда. Так квартиру не оставляй – за неё платить нужно – вот Наташа платить и будет.

Новый паспорт полиция выдала через три недели и Римма стала паковать вещи в сумки.
Она также снесла все более-менее ценное в маленькую кладовку-комнату и сложила это всё на кровати.
Этажерку Римма выставила из кладовки и сдвинув шкаф в сторону поставила её между кроватью и шкафом.
Сдвинутый шкаф закрыл собой дверь в кладовку.
Так лучше.
Комната-гостиная в квартире, спальня ещё есть и всё – больше в квартире ничего нет.
Нечего Наташки прямо уж этой всем здесь пользоваться.
Это её вещи в кладовке положены.
Римма взяла с собой две большие дорожные сумки, ребёнка и маленькую прогулочную детскую коляску.
Катя помогала ей нести сумки до вокзала – мамина сестра и со своей дочерью Наташей стояли в квартире Риммы у окна и смотрели, как они уходят.
Машина тёткиного мужа осталась стоять в гараже.
Не помогли донести вещи до вокзала.

Маша их встретила на платформе.
- Ну, наконец-то. Я вас уже больше часа жду.
- Куда едем?
- В общежитие. Давайте свои вещи – Маша взялась за сумки – Девочка у тебя? Девочку как зовут?
- Аринушка.
- Красивое имя. Как у Пушкина. Годик?
- Годик. А в общежитие пустят с ребёнком?
- А мы что – разрешение будем у кого-то спрашивать?
- А работать кем?
- Я на стройке разнорабочим работаю. Мусор выношу, что нужно принести приношу, девчонкам помогаю. Работа грязная, холодная, но платят нормально и общежитие есть.
- А с Аринушкой как?
- У нас там комендантша в общежитие есть. Свой человек. У неё всё схвачено. Ясли-сад есть около общежития. На пятидневку очереди в ясли нет – уже проверено.
- Как это пятидневка?
- В понедельник ребёнка в ясли приводишь, а в пятницу забираешь.
- А-а-а…
- Всё нормально. Твоя дочка ничего не поймёт, а когда вырастит и помнить об этом не будет. Главное – тебе сейчас время свободное нужно.
- Ребёнка жалко отдавать на целую неделю чужим людям.
- Жалко будет, когда твоя дочка в школу пойдёт, а у тебя угла своего здесь не будет. На две работы пойдёшь работать и за это время на первый взнос на квартиру заработаешь. Про ипотеку слышала?
- Слышала.
- Вот на неё и будешь работать пока твоя дочка в яслях да в детском саду на пятидневке находиться будет. Девчонки, кто поумнее, так делают. Мир жесток. Несколько лет в аду поработаешь и будет тебе квартира. Даром ничего не получится.
- Да, я согласная.
- За Георгием Лужиным замужем была? – Машка подхватила Риммины сумки.
- За Георгием Лужиным.
- Слышала. Значит ты теперь Лужина.
- Лужина.
- Мокрая фамилия.
И они перенесли сумки поближе к выходу из трамвая.
- Детёныш твой устал?
- Да, замучилась в дороге.
- Ничего, скоро приедем.
Римма смотрела в окно трамвая и удивлялась, что они тут и они едут.
- Катька – сумки – следующая остановка наша.

Общежитие было во дворе за домами.
Жёлтое.
Старое.
Трёхэтажное.
На вахте их ничего не остановил, и они прошли дальше.
Второй этаж.
Неприятный длинный коридор.
Какие-то запахи из общей кухни.
Маша открыла ключом дверь.
Небольшая комната на три кровати.
Тёмный неприятный не мытый пол.
Стол за дверью.
- Моя кровать эта – Маша показала на кровать у окна.
- А мы как же?
- Катька – ты напротив в комнате, а Римма пока у меня. Положи дочку на эту кровать – Маша показала на соседнюю с собой кровать – У Ирки пассия есть – она пока у него ночует.
Комендантшу в этот день не нашли.
На следующий день её тоже не было на месте.
- Она всё решит с яслями. Разговор уже был.
С Аринушкой в общежитии все сидели по очереди, и Римма успела с Машей съездить устроится на работу.
Два дня через два.
Комендантша оказалась женщиной энергичной, в чём-то интеллигентной, улыбчивой и хамоватой
Римма сразу нашла с ней общий язык.
Они понравились друг другу.
Аринушку устроили в ясли сразу же на другой день.
Римма схватилась за вторую работу в турагентстве здесь же недалеко от общежития.
- Правильно – деньги нужно делать смолоду, пока есть здоровье.

Через две недели появилась Ирка – хозяйка кровати на которой Римма спала.
- Ты извини меня, что я тут по хозяйничала. Мне Маша разрешила на твоей кровати поспать.
- Ладно. Хорошо, что ещё не на моих простынях – Ира села на кровать – Ты откуда такая?
- Я Машина одноклассница. Мы учились в школе в одном классе. Я с её сестрой сюда приехала.
- Ясно. Про сестру я слышала.
Они поломали голову куда Римме переехать жить, и Римма пошла за ответом к комендантше.
Нина была на месте.
- Копылова объявилась? –комендантша Нина сидя в комнате у себя за столом заполняла какие-то бланки.
- Да.
- Копылова значит объявилась? – Нина искала что-то в бумагах.
- Да. Я не знаю, как мне быть.
- Да, сейчас – комендантша оглядела Римму думая о чём-то о своём – Да, я сейчас.
Римма осталась ждать стоя у дверей.
- Сейчас – Нина опять принялась пересмотрела лежащие листки у себя на столе – Сейчас… Ты никуда не торопишься?
- Нет.
Нина опять пробежала взглядом по Римме думая о чём-то о своём.
Она выискала нужные цифры в бумажках и переписала их в бланки.
- Сейчас… Так… Готово. Что у тебя?
- Жить негде – Копылова приехала.
- А, да - комендантша ещё раз осмотрела внимательно Римму -  Римм, а хочешь – сюда переезжай? – и Нина рукой отодвинула занавеску у шкафа.
За шкафом, стоящим поперёк и перегораживающий комнату на две половинки скрывалась вторая часть апартаментов – большое окно, раскрытый диван лежащий без ножек прямо на полу и чертёжная доска на двух стульях вместо столика.
- Сюда переехать? Как тебе это?
Это же отдельная комната, а не койко-место…
- Я смотаться хочу на дачу втихаря недельки на две. Ты здесь поселишься и немножко за меня будешь в моё отсутствие.
- Я согласная.
- Понимаешь – ты девочка ответственная, по мелочи сама справишься что здесь к чему и моё отсутствие прикроешь если что.
- Хорошо, я поняла, я согласна.
- Только никому не говори, что я на даче – говори, что я здесь, только, что вышла, уехала по звонку и вот-вот приеду.
- Я поняла.
- По мелочи покомандуй здесь, а если что серьёзное – я дам тебе номер своего телефона – будешь звонить. Хорошо?
- Хорошо.
- Только об этом никому.
- Я поняла – никто ничего знать не будет.
- Вот это мне и нужно.
-  Хорошо, я перееду сюда – Римма вошла на потаённую часть апартаментов.
- И тебе хорошо отдельно в комнате быть с девочкой и мне отлучиться на время.
У комендантши была пожилая не очень здоровая мать, дочка-школьница шестого класса, дача на Карельском полуострове и таинственный бубновый интерес на стороне.
Нина отдала Римме запасные ключи от своей комнаты и ключи от соседней двери по коридору.
Той дверью никто кроме комендантши не пользовался – там оказалась небольшая комнатка с двумя умывальниками, с двумя кабинками туалета и душем.
Для того, чтобы помыться в общежитии записывались в очередь на душ, а тут всё было рядом и отдельно, без очереди, и втихаря от других.
Римме почему-то повезло.
Она без труда разобралась с проблемами общежития и бесплатно за отдельную комнату взяла на себя обязанности коменданта.
В коридоре перегорели лампочки – она выдала новые лампочки, снизу с балкона посыпалась штукатурка и куски цемента – Римма закрыла дверь балкона на замок, Катька попросила перевести её к сестре в комнату и, Римма пошла уговаривать Ирину переехать напротив в комнату Кати.
Ирина была не одна – Мишка, её ухажёр сидел в комнате за столом и барабанил пальцами по столешнице.
Бестолковый, глуповатый – Ирина до того, как найти эту работу с общежитием снимала угол в комнате у старушки в той квартире, где жил Мишка с матерью и там познакомилась с ним и покорила его сердце.
Мишка страдал, тыкался в Ирину и хотел женится на ней.
Некрасивая, вся в мелких курчавых волосах Ирина была на распутье – он ей не нравился, но ей было двадцать восемь, и никто кроме Мишки её замуж не звал.
Прописка, комната в коммуналке, но парень дурак.
Мать Мишки обхаживала Ирину, как могла и сейчас придя с сыном в общежитие побежала за бутылкой водки для примирения.
За кого ещё она может отдать своего сыночка?
Ленинградка за него не пойдёт, а тут приезжая, из общежития, и старуха из угловой комнаты совсем плохая – им, этим молодым может её комната достаться.
Ирина мирится с дураком и выходить за него замуж не хотела.
Меняться местом с Катей тоже.
- У нас солнечная сторона, а там север. И здесь девочки лучше.
Не всё ли равно, что там север и девочки лучше?
Настырная мать Мишки доведёт дело до свадьбы – это было видно не вооружённым взглядом.

Через две недели загорелая до нельзя под солнцем где-то южнее южных границ государства комендантшу Нина приехала на работу с Карельского полуострова.
- Ой, как устала. – она села, раскидав руки по дивану – Как тут? Всё в порядке?
- Я дверь в коридоре на балкон закрыла – там цемент снизу балкона облетает и на тротуар сыпется кусками.
- Меня кто ни будь спрашивал?
- Дядька какой-то – я сказала, что будите после обеда.
- Какой дядька?
- А кто его знает? Больше он здесь не появлялся.
- Значит я всё время была тут на работе?
- Конечно были - я свидетель.

За бестолковым Иркиным Мишкой в общежитие просочился и его сосед по коммунальной квартире Виталик.
Они теперь вдвоём сидели в комнате Ирины и скучающе смотрели на неё тяготя её своим присутствием.
Римма, обнаружив в общежитии грубую мужскую силу и попросила Виталия и Михаила помочь поставить девочкам на третьем этаже дверь на петли.
Дверь грубая мужская сила на место поставила.
Михаил опять ушел к своей пассии страдать и вымаливать за что-то прощение, а Виталий нашел себе магнит по притягательней и потянулся в комнату Риммы знакомится и пить у неё чай.
Пришел и сразу удивил Римму – мгновенно, увидев в комнате маленькую Аринушку Виталий всплеснул руками и забыл о хозяйке комнаты, уселся на диван играть с маленькой дочерью Риммы в цветные кубики.
Аринушка удивлённо смотрела на незнакомого невесть откуда появившегося дяденьку и смеясь показывать на него пальчиком.
- Тебе идёт быть отцом – Римма понаблюдала за Виталием.
- У меня племянники… У моей сестры два маленьких сына… Два и три с половиной года… Я с ними играю.
Он потом рассказывал о каких-то неинтересных Римме мелочах из своей жизни.
Римма угостила его чаем и выпроводила за дверь.
А Виталик стал по выходным дням заходить к ней на чашку чая принося с собой то килограмм сахара, то большой белый безвкусный круглый хлеб, то пачку кефира или бесплатную газету «Метро».
- Зачем он ко мне ходит? – Римма столкнулась в коридоре с Ириной – Представляешь – приходит по выходным и зачем-то сидит у меня с разговорами. Зачем мне это нужно?
- Он от матери своей здесь видимо прячется.
- Как от матери своей прячется? – удивилась Римма.
- Да мать у него женщина энергичная, да с характером – от голоса её там штукатурка сыпется. Он у неё последний третий ребёнок, он всем там подчиняется. Затюканный он там всеми. Надоела ему видимо эта тирания, а податься некуда – вот он за Мишкой сюда и увязался.
- Понятно.
 
- Это зайчик – Виталий протянул Аринушке в подарок игрушечного пластмассового зайчика - У моих племянников два таких одинаковых – я вот один вам принёс.
О чём с ним говорить Римма не знала.
Что он ходит?
Но он гулял около дома с доченькой Аринушкой, когда у Риммы не было времени.
Играл с ней.
Ходил с ребёнком в гости по другим комнатам, и они там как гости пили чай с печеньем и привезённым из дома вареньем.
Виталий чинил электрические плитки и утюги у девочек.
Один раз даже вызвал в двадцать седьмую комнату скорую помощь, встретил её на улице и проводил врачей к нужному человеку.
- Парень то не плохой…
- Скучный.
- Нормальный парень…
- Ограниченный он какой-то в интересах.
- С лица воду не пить…
- Но не выходить же за него из-за этого замуж.

Римма позвонила по телефону Алине.
- Я в Петербурге!
- Как? – ахнула Алина.
- Нашла на стройке работу и мне дали рабочее общежитие
- А дочка?
- В круглосуточных яслях.
- И ничего?
- Работа тяжёлая и грязное. На улице пока тепло. Общежитие паршивое, но другого ничего нет.
- А у меня бабка на ноги встала.
- Я сейчас в ритм войду и буду готовится к поступлению в Академию. А ты как?
- Я пишу тут натюрморты.
- Не врёшь?
- Почти нет.
- Мне девчонки обещают попозировать.
- Надо готовится. Будем поступать в Академию?
- Будем, только у меня бабку не на кого оставить.
- Ну, давай ближе к экзаменам созвонимся?
- Давай.

Перед экзаменами они не созвонились.

Осенью комендантша Нина, жалуясь на большую загруженность выбила у начальства дополнительную должность, и Римма официально перешла работать помощником коменданта по общежитию.
Денег меньше, но ведь не стройка.

В декабре уже порядком надоев Римме Виталий нагрянул к ней с ошеломляющей новостью.
 Он для этого пол дня подкарауливал её у двери в коридоре, а услышал, как она открывает ключом дверь взволнованно выскочил с лестничной площадки.
- Я тебя целый день жду! Где ты ходишь? У меня новость! Но это секрет!
- Проходи со своим секретом – Римма распахнула дверь.
- Римма! Я серьёзно! Римма! Мне мама сказала к тебе прийти!
- Мама? Твоя мама? Твоя мама обо мне знает? – удивилась Римма.
- Только разговор между нами.
- Пусть будет так.
- У нас дом ставят на капитальный ремонт!
- О, как.
- Выселять будут. Квартиры отдельные давать будут. Мама говорит – «Вот ты не женат, с Маринкой поссорился и нам ничего не дадут. Однокомнатную квартиру дадут всего, а был бы я женат на Маринке и был бы у меня ребёнок нам бы трёхкомнатную квартиру дали на всю семью? А? Мама говорит – если у тебя девушка какая ни будь на примете?» Я подумал и говорю – «Ты есть и с ребёнком». Мама обрадовалась. Расспросила всё о тебе. Говорит нужно срочно женится. Нам квартира будет, а тебе прописка.
- Как это прописка? А жить где мы с дочерью будем?
- Это потом договоримся. Мама сказала, что потом договоримся, как свои люди – главное квартиру выбить у государства.
- Это ты меня так замуж зовёшь?
- Мама сказала фиктивный.
- Это ты меня так в фиктивный брак зовёшь?
- Так зову. Только нужно по-быстрому – прописка уже закрыта, так что нужно расписаться и через начальство добиваться прописки. Мама сказала, что на четверых уже однокомнатную квартиру не дадут, постесняются.
Римма застыла на месте.
Вот задача…
Ну и предложение…
- Я на многое не претендую – мне хотя бы комната какая ни будь получить – поставила условие Римма.
- Будет тебе комната какая ни будь, будет – затряс руками перед ней Виталий.
Да, в этом предложении есть что-то преступное.
Прописка и даровая комната в Санкт-Петербурге…
С этим чудаком расписаться…
Мама там у него судя по разговору ещё ой какая…
Но комната и прописка – это прогресс по отношению к временной прописки и рабочего общежития…
Что делать?
- Быстро всё нужно делать – Виталий стоял напротив Риммы и пристально смотрел ей в глаза.
- Фиктивный?
- Фиктивный-фиктивный. Мама на другой не согласна.
- И я на другой не согласна. Давай, попробуем – может чего и выйдет у нас.
- Женится будем?
- Женится.
- Только ты никому не говори. Это секрет. Это чтобы никто ничего не знал.
- Ну, это само-собой, разумеется.
Римма достала новый паспорт из сумки, и они подали заявление в ЗАКС.
Виталий стал приходить к Римме уже по-родственному принося баночки маринованных кабачков от старшей сестры.
- У Ленке маринад хороший для кабачков - я потом тебе его перепишу.

Расписали их в начале февраля.
И началась судебная тяжба с пропиской.
Свекровь Анна Кузьминична собрала справки, что она гипертоник и нуждается в тщательном уходе, что у неё варикозное расширение вен и тяжёлые сумки она таскать из магазина не может, и что у неё растёт косточка на правой ноге и никакая обувь ей не подходит.
Справедливость восторжествовала и с четвёртого раза суд вынес постановление прописать Римму с дочкой в комнате Виталия и Анны Кузьминичны.
- Мама, как хорошо – есть на свете справедливость – Римма в суде обрадовалась услышанному и повернулась к свекрови лицом.
Анна Кузьминична поняла причину такого обращение к ней и многозначительно на глазах судьи кивнула Римме в ответ.
Власти с поражением на суде не согласились и дело перешло рассматриваться в городской суд.
Анна Кузьминична донесла справки, что она ветеран труда, что она родилась в Ленинграде, и что мать у неё пережила в городе блокаду во время войны.
Городской суд оставил решение районного суда без изменений, и Римма с Аринушкой были прописаны в уже расселяемый дом.
Был июнь.
По городу летал тополиный пух.
Анна Кузьминична опять собрала справки о том, что она ветеран труда, что родилась в Ленинграде и что у неё мать всю блокаду прожила в городе под немецкими бомбёжками и им, ознакомившись со справками, дали трёхкомнатную квартиру в центре города у Балтийского вокзала.
Хорошая прихожая, налево отдельная комнатка метров в двенадцать, направо ванна, туалет и дальше по коридору вполне большая кухня, а прямо – две смежные комнаты с видом на перегруженную тяжёлыми машинами дорогу.
Через неделю недовольная свекровь вызвала Римму в квартиру.
- Без твоего паспорта нас не прописывают в квартиру.
Ах, вот оно в чём дела – Анна Кузьминична попыталась прописаться без неё, без Риммы с дочерью, но у свекрови документы в паспортном столе не взяли.
Сколько человек вписано в ордер на квартиру столько разом должны и прописаться.
Пошла, значит девушка на хитрость, да не получилось…
После этого Римма собрала все свои сумки и переехала по месту прописки в отдельную двенадцатиметровую комнату в квартире.
- Как это ты переехала? – Анна Кузьминична недовольная встала, загораживая собой остальную часть квартиры.
- Я здесь прописана – Римма занесла сумки в комнату и поставила их не пол.
- Так ты ему не жена?
- Ну и что, что не жена – квартиру то дали на четверых человек.
- Мало ли что на четверых человек? Ты то зачем мне здесь нужна?
- Виталик сказал, что мы будем договариваться о квартире.
- Как договариваться?
- Ну не улице же я буду жить с маленьким ребёнком? Виталий! А ну выйди сюда! – Римма крикнула в открытую дверь смежных комнат.
Анна Кузьминична с удивление смотрела на Римму.
Виталий вышел.
- Что это такое? – Римма показала ему на его мать – Ты мне что сказал? Сказал, что после получения квартиры мы разберёмся, как нам делить квартиру.
Виталий смотрел то на мать, то на Римму и молчал.
- Что ты молчишь? Зачем я тогда соглашалась расписываться.
- Это фиктивный брак – уточнила Анна Кузьминична – Это не настоящий брак. Мы тебя с дочкой прописали и всё. Прописка у тебя есть, а квартира наша.
- Нет, такого разговора не было. Виталий – какой был разговор?
- Да какой с ним разговор мог быть?! – Анна Кузьминична сдвинула сына в сторону за себя.
- Мы размениваем эту квартиру на комнату мне и двухкомнатную квартиру для вас.
- Да не меняется эта квартира на двухкомнатную квартиру и комнату! Это же Балтийский вокзал!
- У нас был такой разговор – иначе бы я не согласилась расписываться. Виталий! Разговор был?!
Виталий косился на мать.
- Мама, ну ты же сама говорила, что главное получить от государства квартиру, а потом будем решать, как быть дальше.
- Дурак! Не об этом был разговор, а о том, чтобы ей прописку, а нам квартиру!
- Нет-нет, у нас с Виталиком было продолжение этого разговора. Мне комнату от квартиры.
- Так квартиру можно разменять только на однокомнатную и комнату! Зачем нам однокомнатная? Мы могли и без тебя однокомнатную получить!
- Я буду жить в этой комнате до решения нашей проблемы.
- Как жить?
- Вдвоём с дочкой.
- Так у вас брак фиктивный?
- Если я ещё раз услышу про фиктивный брак – я сделаю официальное заявление и у вас отнимут квартиру!
Анна Кузьминична оторопев попятилась к своим комнатам.
- Как официальное заявление?
- Вот так! У меня тоже есть нервы!
Анна Кузьминична враждебно смотрела на Римму.
- Шкафом пользоваться нашим не разрешаю! – почти прокричала она, сверля Римму глазами.
- А он мне и не нужен!
- И на диване нашем не спать!
- А на чём мне спать?! – в свою очередь удивилась Римма - На полу что ли мне спать?! На диване вашем я буду спать, а если не хотите, чтобы я на нём спала – убирайте его из моей комнаты!
- Куда его убрать? У меня места другого нет!
- Меня это не касается!
- Диван не твой! Он просто стоит в этой комнате! Он для Виталика поставлен! Это его комната, а не твоя!
- Щедрость ваша не знает границ! Это вы для сына своего поставили в комнату только этот старый шкаф и диван со сломанными пружинами, что он не сгибается и не разгибается?
- Это тебя не касается – это наша семья, а не твоя! Как хотим – так и живём! Что ты влезла в нашу семью?
- А квартиру как бы вы получили если бы я не влезла? Кто придумал, чтобы мы расписались?
- Так он тебе не настоящий муж!
- Докажите!
- Как?   
- А вот так – диван этот принадлежит моему мужу и находится в нашей с мужем комнате! Понятно? И мы буду поэтому на нём спать! Может быть даже вместе! Понятно вам? – и Римма закрыла за собой дверь в их с Виталиком комнату и стала разбирать принесённые сумки.
- Этого мне не хватает – понеслось из-за двери по всей квартире – Мне только этого не хватает! Виталик – не смей! Не смей с ней спать! Мне не нужна такая невестка! Я с чужим ребёнком сидеть не буду! Мне нужна невестка без ребёнка! На приехала тут на нашу квартиру!
Римма смеялась в комнате закрыв род рукой.
А что прикажите делать?
Римма изначально понимала, что будет конфликт после получения квартиры.
А они что – не понимали?
Прописать её и живи, где хочешь?
А ведь у Анны Кузьминичны была попытка прописаться в этой квартире без неё.
У каждого в этой жизни был свой интерес.

На следующий день Анна Кузьминична, имея богатый опыт проживания в коммунальной квартире культурной столице страны собственноручно прибила к своей двери ведущей в её апартаменты две скобы и уезжая жаловаться к дочери на фальшивую невестку повесила на скобы большой амбарный висячий замок.
Знай наших, деточка.
Римма предприняла свой ход - она из общежития привезла две длинные ручки от швабр, сдвинула свекровин шкаф дальше по стене, забила в тонкую перегородку комнаты два гвоздя и положив одни концы привезённых ручек от швабр на шкаф, а другие концы привязав к гвоздям верёвочками – по дальней ручке повесила на наплечниках свои вещи и вещи дочери, а на ближнюю к себе ручку от швабры накинула шторку.
Таким образом свекровин шкаф остался целомудренно пуст.
Они больше с Анной Кузьминичной не ругались – Римма оставалась безразличной к ней, а та в отместку за это воспылала ненавистью к ненормальной фиктивной невестке, к ситуации, созданной этой приезжей лимитчицей, к своему глупому сыну, наобещавшему невесть что этой в теревшейся в их замечательную до этого семью нахалке.
- Чего ты ей наобещал? – неслось из соседних комнат на всю квартиру – Прописку нужно было ей наобещать и всё! С неё и прописки хватило бы! Что? Как это не расписалась бы? Из-за прописки не расписалась бы? Ха-ха-ха – ты меня не смеши… Нашел на ком жениться! Где ты её нашел? Чего ты с Мариночкой то поссорился? Вот девочка то была – не чета этой! Ну и что, что на шесть лет тебя старше? С квартирой девушка была! Чего она не хотела? Пускать тебя в свою квартиру? Чтобы и у тебя была площадь? Откуда у тебя своя площадь? Чего это тише? Чего тише – пусть эта слышит, что у тебя есть варианты!

Когда свекровушка уехала к дочери очередной раз жаловаться на Римму, на сына и на не проходящую мигрень, а также понянчится со своими родными внуками Римма с Виталием сели пить чай на нейтральной кухне.
- Ты что – так и останешься работать в общежитии? – Вадим намазывал масло на хлеб.
- А чего?
- Далеко ездить. Тебе намазать? – он указал на хлеб.
- Намажь.
- Полтора часа дорога.
- Зато там рядом детские ясли. К Аринушке близко бегать.
- Аринушку привезёшь на выходные?
- Конечно привезу.
- Это хорошо. А спать где она будет?
- Со мной на диване.
- Я вот хочу работу поменять. Говорят - в метрополитене много платят.
- Наверное много – там же под землёй работают.
- Под землёй.
За их спинами в ступоре широко открыв глаза выросла мать Виталика Анна Кузьминична и заморгала глазами.
- Я яблоки забыла… - она не знала, что ещё сказать, увидев такую картину.
Виталий отодвинулся от Риммы.
- Они у вас на подоконнике лежат – Римма показала рукой на подоконник.
- Я знаю – оглядев недоумённо сына отозвалась свекровь.
Анна Кузьминична взяла в кухне полиэтиленовую сумку с подоконника и не проронив больше ни слова ушла из квартиры громко хлопнув дверью.
- Ничего, перебесится и потом нормально разменяет квартиру. Двухкомнатная вам сойдёт.
- Ты на неё не обижайся.
- Я ни на кого не обижаюсь. А что у тебя за невеста была?
- Это Маринка что ли? Эта подружка моей старшей сестры. Она в Кузьмолово живёт на Строителей. Это одна остановка электричкой от метро. Ей двухкомнатная квартира от матери досталась. Маленькая квартира такая, второй этаж с балконом.
- Эта такая со смежными комнатами? Из четырёх створок дверь между комнатами?
- Ну, да.
- У меня у тётки такая. Ну и что у тебя с ней не получилось?
- Я без приданого – она меня в свою квартиру пускать без ничего не хотела.
- Какая умная.
- В Петербург мечтает перебраться.
- Пусть продаст квартиру там и купить здесь.
- Однокомнатную на такие деньги в Питере не купить.
- А… теперь ясно – нужны либо деньги, либо площадь дополнительная у тебя.
- Вот именно, а площади у меня нет.
- А денег?
- Да ты что?
- И денег значит нет?
- Нет.
- Грустная история… Ну ладно – психоз у твоей матери уляжется, и она что ни будь придумает отдельное.
- Дай да бог.

Римма понимала, что такая ситуация с квартирой долго продолжаться не будет.
Если уж замаячила один раз отдельная квартира на горизонте – Анна Кузьминична уже не успокоится.
- Ишь, какая умная! Квартиру отдельную в Ленинграде захотела! – неслось по квартире из соседних комнат – Ты с наше поживи в коммуналке! Помайся с пьяницами на кухне! Полы за ними в своё дежурство помой! На всё готовенькое приехала!
Виталий молчал.
- Нам как эта квартира досталась? – вопрошала Анна Кузьминична стоя посредине своих комнат и воздев руки вверх.
Виталий уходил на кухню подышать воздухом.
- Чего ты мать не слушаешь?
Римма открывала дверь в свою комнату.
- Заходи – она поманила рукой Виталия -  Она сюда не придёт.
Виталий заходил.
- Она мне надоела – он зло мотал головой.
- Разменять нужно квартиру на комнату и двухкомнатную квартиру – Римма закрыла за ним плотно дверь - Мне комнаты достаточно. Я же понимаю, что это ваша заслуга в получении этой квартиры.
- Она говорит, что квартира не меняется на комнату и двухкомнатную.
- А она пробовала менять?
- А что – попробовать нужно?
- Ну не так же сидеть… Пытка не пытка… Ничего само не получится.
- Её сказать?
- Пусть пар сначала выпустит, поймет, что словами делу не поможешь. Мне же тоже жить где-то нужно… Квартиру же на четверых давали. За то, что меня прописали дайте комнату – остальное всё ваше.
- Я ей так скажу.
- Я уже это ей говорила.
- А она чего?
- А ты почему на кухне от неё отсиживаешься?

- Римма, как ты? – Алина обиженно дышала в трубку теоефона – Ты меня с днём рождения не поздравила.
- Ах ты – забыла. Алинка, извини меня. Я тут так запуталась. Алинка, я тебя поздравляю.
- Ладно, проехали. Что у тебя?
- Я тут сейчас на квартире живу – соседки я не нравлюсь.
- Чего так? Она что – плохих людей в жизни не видела? Что она хочет?
- Хочет, чтобы в Санкт=Петербурге было поменьше на приехавших неизвестно от куда людей.
- А сама она откуда?
- Из Ярославля.
- Понятно. Коренная Ленинградка значит. И ты чего?
- Да поплёвываю на неё.
- Правильно делаешь. А делать что собираешься?
- Переехать от неё.
- Правильно. А чего медлишь?
- Я тебе потом не по телефону всё расскажу. Не телефонный это разговор.
- Что – сложности?
- Да.
- Хочешь – я приеду и с ней поговорю?
- Нет, не надо. Это вялотекущая шизофрения. Само рассосётся.
- А так как дела? Пишешь? К экзаменам готовишься? Мы же поступаем в Академию Художеств.
- Ну, на этих нервах ничего делать не могу. Отложила до лучших времён.
- Римма, ты что? Нужно готовится. Там конкурс семь человек на место. Я узнавала. Я пишу потихоньку.
- А бабушка у тебя как?
- Опять слегла. Умирать тут собралась, так я на неё накричала – так она сразу передумала.
- Молодец. Ты пиши и рисуй – мы с тобой обязательно поступать будем в Академию Художеств.
- Я пишу, я готовлюсь. Я соскучилась по нашим девчонкам. А ты?
- Я тоже соскучилась по девчонкам и по тому миру в котором мы жили. Кругом какие-то всё не наши люди.
- Это точно. Обыденность какая-то заела. Хочется из неё вырваться.
- Ты готовься, не ленись – поступать будем.
- Я готовлюсь, а ты там держись.   

На день рождения старшей сестры Виталий у неё в гостях опять столкнулся со своей прежней пассией Мариночкой.
Анна Кузьминична со счастливыми глазами заходила по квартире.
- Получилось… Получилось – многозначительно говорила она себе под нос – Получилось…
Ага, значит они спектакль заготовленный сыграли там для сына.
- Получилось…
Что-то свекровь эта затеяла, сверкая горящими глазами.
- Ты что – с Мариной помирился? – Римма столкнулась с Виталием на кухне.
- Ага. Она на день рождения к Светке пришла – ну мы и поговорили.
- Она хорошая девушка?
- Хорошая.
- А чего ты на ней тогда не женился?
- У неё двухкомнатная квартира в Кузьмолово, а она хочет в Петербурге жить, а её квартира на однокомнатную не меняется, а у меня своей площади отдельной нет и денег доплатить нет.
- Меркантильная значит?
- Ну, она не хочет, чтобы всё только её было, а у меня ничего нет.
- А сейчас?
- Мама с ней разговаривала без меня.
- Мама?
- Мама.
- Будем ждать, что твоя мама придумает ещё.
- Ты думаешь моя мама что-то придумала?
- Ну Мариночка же пришла поздравить твою сестру с её днём рождения, когда ты были у неё в гостях?
- Ты думаешь она специально пришла?
- Нет, что ты – она просто лучшая подруга твоей сестры и она искренне пришла её поздравить, когда вы были у неё в гостях.
Свекровь застучала стульями в своих комнатах.
- Ой, я пошел, а то она кричать будет - я потом тебе всё расскажу.
- Давай, беги к своей мамочке – и Римма ушла из кухни в свою комнату неся горячий чайник.
- Где утюг?! – неслось по всей квартире из соседних комнат – Где мой утюг?! Как я могу погладить твои рубашки если я не могу найти свой утюг?
Римма собиралась на вторую работу и укладывала бутерброды и термос в сумку.
- Где мой утюг?! Куда он делся?! Интересно знать кто его мог взял?!
Виталий застучал Римме в дверь.
- Ты не брала у нас утюг? – он засунул голову в комнату Риммы.
- Что?! – Римма встала руки в боки – Чтобы ты мне никогда такие вопросы больше не задавал! Ты меня понял?
- Да, понял. А утюг у тебя есть?
- Есть.
- Дай на время, а то мы свой никак найти не можем.
Римма отодвинула занавеску у шкафа и из дорожной сумки вынула свой утюг.
- На, бери.
- Мы ненадолго.
- Я надеюсь.
Через две недели в связи с невозвращением утюга Римма вышла на кухню на стук ложек о кухонный столик.
- Анна Кузьминична у вас мой утюг. Он вам больше не нужен?
- Какой утюг? – свекровь яростно повернулась к Римме.
- Виталий взял у меня на время мой утюг, когда вы вашего не нашли.
- Ничего не знаю! У меня мой утюг! Твоего утюга у меня нет! – Анна Кузьминична радостно смотрела на фальшивую невестку.
- То есть, как это нет? У вас мой утюг. Маленький, с терморегулятором.
- Никакого такого утюга у меня нет! У меня есть только мой утюг!
- Но ведь Виталий же брал у меня утюг для вас.
- Вот у него и спрашивай!
Римма ушла в свою комнату.
Анна Кузьминична бросила ложки о стол.
- У неё я видите ли утюг брала! – неслось из кухни по всей квартире. – А у тебя документы есть на твой утюг? А у меня на мой есть! Я его покупала и поэтому у меня есть документы на утюг!
Анна Кузьминична подошла в плотную к двери Риммы.
- Есть у тебя документы на утюг? Есть? Вот то-то ж! Утюг видишь ли мой теперь её!
Вечером соседка звонила дочери и на всю квартиру орала той про утюг.
- Хорошо, что мы с тобой помирили Мариночку с Виталием! Вот это-то нормальная девушка! С квартирой! Не то, что некоторые здесь! Может на этот раз у них всё сладиться! Мне настоящие внуки нужны, а не нагулянные от кого-то там на стороне! Вдова она, как же… В двадцать четыре года и вдова! Ты меня не смеши! А? Ты тоже так думаешь? Надо же с такой дрянью наш дурак связался!
Вечером у Анны Кузьминичны был разговор по телефону уже с приятельницей.
Подробно была рассказана история про утюг, про наглых на приехавших невесть откуда лимитчиц с нагулянными – понятно от чего – незаконно рождёнными детьми, про дурака-сына, не разбирающегося в хороших девушках.
- Слава богу с Мариночкой помирился! Знаешь какая она?  А знала бы ты чего мне стоило их помирить! С ним поговорить! С ней поговорить! Да-да-да… Сейчас Виталик у невесты! У Мариночки!  С ней сейчас всё время проводит! У неё сейчас – понизив голос сообщила Анна Кузьминична своей закадычной приятельницы.

Через два месяца результат возымел место быть.
- Как? Так быстро? – удивлялась в комнатах Анна Кузьминична - Это точно? Сколько уже?
Виталий невнятно бубнил.
-  Да? Срочно расписаться с Мариной! Срочно! Ты ещё не разведён с этой?
- Нет.
-  Срочно разводиться с ней! Срочно!
- Хорошо.
-  Как это ты раньше до этого не додумался! – Анна Кузьминична громко хлопнула себя по бокам.  - Сколько на это времени уйдёт?
- Это быстро будет – делить то нам нечего.
-  Какое счастье, что ребёнок будет! Какое это счастье! Мариночка будет тебе хорошей женой, а не то, что эта!
Виталий пошел в комнату к Римме объясняться.

Их развели через месяц.

Через полтора месяца молодых расписали.

- Ей комнату попаршивей! Комнату какую ни будь никудышную! – всё это время кричала Анна Кузьминична на всю квартиру Римме в стенку – У неё и так ничего не было – ей и каморка подойдёт где ни будь за Обводным каналом! А? А нам квартиру получше! В центре квартиру! Мариночка квартиру свою отдаёт.  А? Две квартиры! А? Что можно выменять? Палаты царские можно выменять! Всё для вас делаю! Сколько мне осталось жить? Всё вам достанется! Если бы не эта зараза, как было бы хорошо!
Анна Кузьминична колотила в стенку кулаком.
Римма слышала все эти крики через стенку и молчала.
С ней никто не разговаривал, и никто с ней не считался – она была неодушевлённым предметом.
Римма понимала, что все ждали регистрации Виталия с Мариной.
И вот это случилось.
Повис вопрос с квартирой.
- Главное, чтобы ей ничего не досталось!
- Мама…
- Что «мама»? Наделал делов, а теперь мне расхлёбывай!
Римма уезжала от таких воплей в общежитие.

- Что такая бледная? – комендантша пила чай у себя в кабинете на втором этаже общежития.
- Свекровь бывшая доняла.
- Это на счёт квартиры?
- Да.
- Что она хочет?
- В идеале – чтобы меня с дочерью на свете не было.
- А конкретно?
- Виталька расписался со своей пассией. Сейчас назревает обмен. Мать его хочет, чтобы мне в первую очередь досталась комната хуже некуда, и это главное для неё, а во-вторых уже им приличные хоромы в центре города.
Римма села рядом с Ниной за стол и обречённо положила руки на колени.
- Как она мне нервы выматывает…
Нина пододвинула к ей чашку.
- Как губу то раскатала твоя бывшая свекровушка.
- Нина – Римма налила себе чай - Я вообще бы в эту квартиру не въезжала бы если бы знала, что она честно со мной поступит и не лишит меня жилплощади.
- Правильно сделала, что въехала. Если бы не въехала - она бы тебя турнула оттуда и замки бы поменяла. Докажи потом кому, что там тебе что-то полагается если бы ты не жила там.
- Как противно там быть… Утюг у меня она ещё украла…
- У той пассии двухкомнатная квартира в Кузьмолово говоришь? – Нина достала из стола пачку печенья и положила её перед Риммой – Это близко от Петербурга.
- Да, двухкомнатная, маленькая, двадцать семь с половиной метров.
- И хочет, чтоб тебе с дочерью комнатушка хуже некуда досталась?
- Хочет.
- Много хочет. Ты на это не соглашайся.
- Как не соглашаться, когда она со мной даже не разговаривает – она всё это в стенку мне кричит.
- Вы же квартиру на четверых получали? На четверых. Пол квартиры твоя.
-  Как моя? Ну что ты? Нет. У них прописка здесь была и дом их пошел на расселение. Я пришлая, я со стороны. Мне комнаты приличной достаточно.
- Не чуди девка. Это твой шанс.
Нина разрезала ножом творожную ватрушку пополам и пододвинула одну половинку к Римме.
- Она со мной не считается – Римма взяла предложенную ватрушку.
- А если им тебе квартиру в Кузьмолово отдать? Им что – ваша квартира не подойдёт?
- Да ты что? Главное, чтобы мне плохая досталась, а ты про двухкомнатную квартиру мне говоришь. С матерью Витальки разговаривать на эту тему нельзя. Мне и квартира? Не смеши меня
- Ох, уж эта гнилая интеллигенция – Нина закачала головой - Защитить себя совсем не может. У Тани из двадцать девятой комнаты кто-то в конторе по обмену квартир работает. Ты поговори с ней.
- У Татьяны?
-  Да-да, у Татьяны. Она что-то такое про обмены квартир говорила и про тётку.
- Поговорить что ли с ней? – Римма подняла голову.
- Конечно поговорить – Нина пододвинула поближе к Римме конфетку.
- Поговорить?
- Пусть она сведёт тебя с профессионалом по обменам. Посоветуйся с ними. Мало ли что эта старуха хочет. Это не её квартира. Есть ещё закон. Она хочет одно, а ты другое.
- Да, я хочу другое… Квартиру в Кузьмолово мне… Ох, если бы получилось… Конечно о таком мечтается…
Римма пошла в двадцать девятую комнату.
Тани была в комнате.
- Таня.
- Да.
- Таня, у тебя говорят кто-то риелтором работает?
-  Риелтором? Соседка моей тётки Наташи по квартире работает риелтором. Женщина хорошая. А что тебе?
- Мне нужно посоветоваться. С ней можно встретиться?
- Конечно можно. Я позвоню к ней.
- Позвони. Скажи, что я приду. Договорись.
- Хорошо, договорюсь.

Римма встретилась с тёткиной соседкой у неё в офисе.
Соседка Таниной тётки оказалась вполне молодой женщиной.
Она завела Римму в вполне хорошенькую комнатку с четырьмя столами и усадила у окна.
- Таня звонила – у вас проблема?
- Если коротко, то так – после расселения дома мы получили трёхкомнатную квартиру у Балтийского вокзала. Я, моя дочь от первого брака, муж и его мать. С мужем мы развелись. Он женился и там уже ждут ребёнка. У его жены двухкомнатная квартира в Ленинградской области. Кузьмолово. Нужно разъехаться и съехаться.
- Две квартиры… Балтийский вокзал… Ленинградская область… Знаете, что – я человек здесь новенький – я вам сейчас своё начальство позову.
Начальством оказалась высокая полнеющая женщина средних лет с белыми крашенными волосами.
Кончики волос у неё на голове отрасли и было видно, что по природе она седеющая шатенка.
Белые волосы шли ей больше.
- Да – начальство энергично село напротив Риммы за столик.
- Если коротко, то у нас так - две квартиры. Одна трёхкомнатная у Балтийского вокзала, а вторая двухкомнатная в Ленинградской области. Кузьмолово.
- И что вы хотите?
- Бывшая свекровь хочет мне с дочерью коморку в плохой и большой коммуналке обязательно с пьяницами, а себе отдельные царские хоромы в центре.
- Коморка с малолетним ребёнком у нас не получится. Давай поподробней ситуацию излагай. Наташа – начальство повернулось к соседке Таниной тётке – Я здесь сейчас сама разберусь, а ты пока посидите на телефоне – Свете уехать нужно к клиенту – на телефоне никого нет.
- Хорошо – и Наташа отошла.
- Я вас слушаю.
- Подробно?
- Подробно. Почему такое не справедливое деление квартир?
- Я приезжая. Жила в общежитии. Мне предложили фиктивный брак – у них дом шел под расселение. Обещали прописку и по-человечески что-то маленькое от квартиры. У меня дочка от первого брака. Муж погиб. Несчастный случай. Дали трёхкомнатную квартиру у Балтийского вокзала. Семьдесят один метр. Хорошая прихожая, большая кухня – там диван даже встал. Одна комната отдельная – я в ней сейчас живу. Комната двенадцать ментов. И две комнаты смежные – одна большая, а вторая поменьше. Удобства все.
- А вторая квартира?
- Эта квартира жены моего бывшего фиктивного мужа. Я там не была ни разу, но знаю – у меня у тётки такая же квартира. Кузьмолово. Ленинградская область. Одна остановка электричкой от метро. Второй этаж. Двадцать семь с половиной метров смежные комнаты. Знаете – такие двери из четырёх створок. Откроишь – как одна комната, закроишь – две комнаты. Кухня там маленькая…
- Да я знаю такие квартиры. Почему такой делёж квартир?
- Я сволочь-шлюха, приехавшая невесть откуда и впившаяся зубами в её сына-лаптя. Ребёнок у меня нагулянный на трассе неизвестно от кого.
- Ясно. Совсем, как у моей сестры случай. Вещи там у неё из комнат ещё не пропадали?
- У меня утюг пропал – попросили на время погладить и на отдают – говорят теперь, что это их утюг. У них даже документы на мой утюг есть.
- Что?
- Амбарный замок повесили на свои двери.
- Что?
- Культурная столица нашей родины.
- Ясно. А ты что хочешь от этого обмена?
- Жилплощадь.
- А конкретно?
- В идеале – его жены двухкомнатную квартиру в Кузьмолово если можно. Нас же двое. У меня дочь.
- А так поменяться по-доброму нельзя?
- Со мной моя бывшая свекровь не разговаривает. Я там в квартире неодушевлённый предмет. На меня только из соседних комнат орут в стенку. В глаза ничего не говорят.
- Очень всё похоже на мою сестру. Брак у неё правда был настоящий, а ребёнок, как и у тебя от первого брака. Но я ей выменяла квартиру, как нужно, а не как свекровушка хотела. Разговаривать с людьми нужно, разговаривать…
Они посидели молча за столом.
Начальница побарабанила пальцами по столешнице.
- Значит ты хочешь двухкомнатную квартиру в Кузьмолово?
- Очень хочу.
- Лиза – начальница показала большим пальцем на себя.
- Римма – в свою очередь представилась Римма.
- О какое редкое имя… Римма… Рим…
- Мужское имя.
- Ну что – женщина с мужским именем – будет тебе варварски-прекрасный обмен жилплощади.
- Да?
- Да.
- Пиши адреса квартир – Лиза положила перед Риммой лист бумаге - Вот здесь напиши, метражи квартир напиши, свои номера телефонов.
- Телефон бывшего мужа писать?
- Писать. Так. Что ещё? Вы официально обращались уже в риелторскую контору?
- Ещё не знаю.
- Вот мои телефоны – Лиза протянула Римме свою визитную карточку – Как только они обратятся в риелторскую контору – позвонить мне. У тебя редкое имя – я тебя не затеряю среди других клиентов.
- А если я не буду знать в какую контору они обратились?
- Это не имеет значение. Нужен сам факт обращения, что бы я могла к ним позвонить и они не удивились моему звонку. Нужно, чтобы они сами обратились в риелторскую контору и считали, что я по их обращению звоню к ним.
- Я поняла.
- Я тебе обещаю, что ты получишь свою двухкомнатную квартиру в Кузьмлолво.
- Я верю.
- Что бы я тебе официально при них не предлагала – ты со всем соглашаешься.
- Я поняла.
- Что бы я не говорила при них – ты всё равно получишь свою квартиру. Этих свекровок нужно учить разговаривать с бывшими жёнами своих сыновей по-человечески.
- Я поняла.
- Им ничего про приход сюда не рассказывай.
- Хорошо.
- И ещё – ты меня не знаешь и при встрече со мной не узнаёшь меня в лицо.
- Свекровь не согласится с обменом если узнает, что я еду в двухкомнатную квартиру.
- Она ничего не узнает.
- Да? Она точно не узнает?
- Точно.
- Тогда хорошо, а то она не согласиться. Ей главное, чтобы мне плохо было.
- Сейчас... Разбежалась она…

Через неделю Виталий на кухне за обедом обсуждал с матерью свой поход в контору по купли-продаже квартир.
- В центре, солидная контора.
Анна Кузьминична стучала ложками по столу.
- Мужчина такой солидный в костюме. Так внимательно меня выслушал.
- Что он сказал?
- Мы можем претендовать на трёх-четырёх комнатную квартиру в центре города.
- А эта?
- Комнату, как она и просит.
- Мало, что она просит! Маленькую клетушку ей! Никудышную какую ни будь на окраине города! С пьяницами! С кошатниками на кухне!
- Их двое – им в маленькую не разрешат въехать.
- Не разрешат? Как не разрешат? Ах эта зараза! За наш счёт жилплощадь хорошею получат в городе!

Римма из общежития позвонила Лизе.
Та уточнила некоторые детали.
- Главное теперь найти покупателя на вашу квартиру.

Прошло две недели и Виталию раздался звонок по телефону.
- Да?! – он что-то стал быстро записывать на клочке бумаге.
- Мама! – он бросился в комнаты к матери - К нам из конторы звонили! Мама! Нашу квартиру смотреть будут!
- О, как быстро! Вот, что значит хорошая квартира! Сразу желающие нашлись!
- В четверг придут смотреть сразу четыре человека – неслось по всей квартире из хозяйских комнат – В шесть сорок придут, в семь, в семь двадцать и семь сорок. Сказали квартиру не хвалить.
- Почему?
- Чем больше мы будем хвалить квартиру – тем дешевле она будет стоить.
- Почему?
- Сказали - мы не должны навязывать купить нашу квартиру – это отпугнет покупателей. Мы просто должны показать квартиру и всё.
- Так надо с лучшей стороны показать её – не замалчивать достоинства квартиры.
- Они сказали молча показать. Так будет лучше.
- Ну я на всякий случай приберусь здесь красиво.
- Приберись.
Виталий постучался к Римме.
- Тут в четверг придут квартиру нашу смотреть. Мы же меняемся, мы же продаём её. Ты будешь дома в это время?
- Буду.
- В шесть сорок придут.
- Буду.
Римма была в нерешительности.
Интересно, откуда придут?
От той конторы, где она была или куда Виталий ходил…
Ой, как страшно…

В четверг в шесть сорок сначала пришла супружеская пара.
Походили придирчивая заглядывая везде по коридору и в кухне.
Извинились и заглянули в комнату Риммы.
- Эта самая маленькая – констатировала свекровь стоя за спинами покупателей – Она отдельная.
Потом пошли в комнаты Анны Кузьминичны.
Дверь оставили открытой, и Римма тихо вошла за всеми в соседские комнаты – нужно же было посмотреть хоть под конец всю квартиру целиком.
Первая большая комната была битком заставленная добротной разнокалиберной мебелью.
Римма остановилась в дверях – новый большой не её белый утюг с бирюзовым окошечком стоял на полу на подставке.
Вот и утюг.
Значит у свекровушки есть документы на этот утюг?
Ну-ну…
Покупатели ушли в следующую комнату осматривать всё кругом.
- Смотрите, какое здесь окно – Анна Кузьминична прошла к окну - Это венецианское окно. А подоконник какой посмотрите.
Римма за неимением своего утюга подхватила этот белый, подумала секунду, подобрала и подставку и ушла к себе в комнату восстановив тем самым баланс утюгов в квартире.
Пусть теперь Анна Кузьминична ищет свой если у неё документы есть на него, и Римма, завернув утюг в полотенце положила его в свою небольшую дорожную сумку.
- Надо вещи в общежитие уже перевозить. С этой сумки завтра и начну.
Покупателям квартира не понравилась.
Через три минуты пришли следующие смотрители.
Когда они уходили то в дверях столкнулись со следующими посетителями и вернулись обратно переживая, что кто-то перехватит ими только что смотренную квартиру.
Третьим квартира понравилась.
Четвёртые тоже остались довольные квартирой.
- По такой цене – это вполне нормальная квартира.
- По какой цене?
Покупатели ушли.
- Так будет кто ни будь из них покупать нашу квартиру?
- Надо подождать.
- А по какой цене они нашу квартиру продают?
- Да нам не всё ли равно? Главное, чтобы нам хорошая досталась.
- Но всё-таки интересно за сколько они её продают…

- Римма! Как у тебя дела? – Алина кричала в телефонную трубку.
- Алинка, ты меня извини, но мне некогда говорить.
- У тебя что-то плохое?
- У меня что-то непонятное.
- Ты скажи – ты готовишься к экзаменам?
- Готовлюсь.
- А Аринушка у тебя не болеет?
- Нет, не болеет.
- А у меня бабка совсем плохая. Врачи говорят недолго. Бабку жалко – она хорошая. Она мне дом свой отписала.
- Так ты у нас теперь олигарх?
-  Ага. Пять на пять метров коттедж у меня с дровяной плитой и экраном в комнаты.
- Ха-ха-ха – рассмеялась Римма.
-  Я тут натюрморты пишу.
- У меня пока перерыв.
- Что ты так со мной разговариваешь?
- Я говорю у меня времени нет.
- Ну ладно, ты готовься – мы в этом году поступать будем. Я без тебя учиться не хочу в Академии. Я с тобой в одной группе учиться хочу.
- Я готовлюсь. Я к тебе попозже сама позвоню. Ладно? Жди моего звонка.
- Хорошо, буду ждать.

Через две недели раздался телефонный звонок Виталию.
- Мама! Этот третий покупает нашу квартиру! Мама! Они спрашивают сможем ли мы завтра поехать смотреть квартиру для нас! Мама, мы сможем?
- Сможем!
- Мы сможем! – кричал Виталий в трубку – Мы сможем! Мы будем вас ждать!
- Римма! – Виталий позвонил по телефону Римме – Римма! Нашу квартиру продали! Надо завтра поехать смотреть наши квартиры. Надо быть дома. Сказали, что мы все вместе должны поехать смотреть квартиры. Ты будешь завтра? Будешь? Будет! – прокричал он матери – Она будет.
- Слава богу, а то куда без неё.
В следующий вечер к ним в дверь позвонили.
Высокий худощавый мужчина вошел в коридор.
- Вы Толоконниковы?
- Мы.
- Я подручный вашего риелтора. Мне дали задание показать вам квартиру и комнату по вашему запросу. Мне дали адреса – я как раз туда еду по своим делам и заодно вам всё покажу. Я на машине.
- Мы сейчас едим? Да?
- Да-да, у меня машина внизу. Пойдёмте вниз.
- А квартира где находится?
- В центре. Это угол Невского и Фонтанке. Во дворе квартира. Адрес у меня записан. Там проезд, дом номер три и квартира три.
- Этаж?
- Второй.
- А комната где? – продолжала интересоваться Анна Кузьминична, поглядывая на Римму.
- Где-то за Обводным каналом. Я там не был и ничего не знаю. Сейчас подъедим и всё посмотрим на месте.
У крыльца стояла старенький синий Москвич.
Анна Кузьминична важно села рядом с водителем и с презрением покосилась на Римму.
Они действительно проехали на машине по Невскому, завернули после Фонтанки по Караванной улице и повернули направо.
- Где-то тут должно быть. Второй проезд, дом три. Ищите все название.
Виталий первый заметил на освещённом углу дома адресную табличку.
- Вон этот дом, вон табличка на доме. Видите – написано «Второй проезд, Дом три».
- Ах, да – мне так и говорили, что это где-то тут он должен быть – мужчина заглушил машину.
- Идёмте смотреть?
- Идёмте.
Дверь подъезда была закрыта.
По домофону мужчина объяснил, что они приехали по поводу третьей квартиры и им нужно её посмотреть.
Дверь открыли.
Над дверью в коридоре висела зажжённая сверкающая люстра.
- А-а-а… Ты видел? – Анна Кузьминична, подняв голову подёргала сына за рукав и показала ему на люстру пальцем.
- Да-а-а -  подняв голову вслед за матерью согласился Виталий.
На середине лестничного пролёта в окно пробитом в стене выглянул охранник в камуфляжной форме.
- Мы по договорённости в третью квартиру – сопровождающий их мужчина показал бумажку.
- Я в курсе – охранник кивнул головой -  Знаете, куда нужно пройти?
- Знаем.
Они все вчетвером поднялись на второй этаж.
На втором этаже под потолком тоже висела люстра, но поменьше.
- Как подъезд охраняется – Анна Кузьминична толкнула в бок сына.
- Да-а-а - опять согласился Виталий, разглядывая и эту люстру.
Третья квартира, оббитая коричневой кожей, была здесь.
Мужчина достал ключи.
- А что – в квартире никого нет?
- Хозяева переезжают на постоянное место жительство в Канаду и сейчас оформляют документы.
- А-а-а - понимающе протянула свекровь.
В квартире сразу напротив двери стоял зеркальный шкаф-купе – Анна Кузьминична испуганно отпрянула, встретившись в нём со своим отражением.
- А-а-а
Справа была большая комната – обои на стенах и шторы на окнах из одного материя.
- Как это?
Люстра, натяжные французские потолки, большой единого массива журнальный столик, кожаный бугристый диван и такие же два кресла, две деревянные скульптуры у окна, матовая тёмного дерева мебельная стенка.
Анна Кузьминична в своём поношенном лицованном пальто и сапогах из дерматина выглядела дворничихой, зашедшей в барские покои.
- Как люди живут – она оторопело стояла посреди комнаты разглядывая мебель.
За зеркальным шкафом-купе по коридору была комната поменьше, и почему-то вся розовая.
- Для девочки, наверное.
Мать Виталия испуганно смотрела по сторонам, не понимая до конца куда она попала.
- Живут же люди…
За большой комнатой была столовая.
- Это раньше была четырёхкомнатная квартира, одну комнату сломали и соединили её с кухней – получилась кухня-столовая.
Встроенная тёмная кухонная мебель, вытяжка над импортной плитой, барная стойка и в вазе роскошный сухой букет из цветов.
Буфет… обеденный стол с кружевной салфеточкой посредине… четыре мягких полу кресла… картина с фруктами и попугаем…
Анна Кузьминична, втянув шею испуганно переводила взгляд с окружающей среды на сына и обратно на невиданную ею никогда обстановку.
- Ванная – мужчина открыл дверь ванной комнату.
За счёт коридора ванная комната была увеличена и от этого казалась очень большой.
Чёрная блестящая плитка на стенах и потолке, множество маленьких лампочек вверху, блестящий никель на многочисленных ручках, полочках, кранах.
Бирюзовое большое махровое полотенце было небрежно накинуто на вешалку.
Округлая белая ванна с множеством отверстий внутри для водяного массажа.
Львиные ножки внизу ванной.
Кресло у стены и вешалка, стоящая на полу с махровым халатом на ней.
- А здесь ещё одна комната – мужчина открыл ещё одну дверь.
Узкая, неудобная комната с широкой кроватью поперёк и красивыми цветными шторами на окне.
- Это всё. Это - вся квартира. Как она вам?
Анна Кузьминична испуганно огляделась кругом ища поддержки.
Виталий стоял молча и смотрел на мать.
- Как это тебе? А? Как тебе квартира? А? А мебель они себе заберут?
- Ну, что-то, наверное, оставят. В Канаду же не повезут от сюда. Вон – кухонная встроенная мебель только сюда и годится.
-  Очень хорошо. А? Как она тебе? А? – Анна Кузьминична кивнула сыну.
Виталий кивнул ей в ответ.
- Мы согласны. Нам подходит эта квартира – Анна Кузьминична вопросительно и испуганно смотрела на риелтора.
- Подходит? Ну и хорошо – мужчина открыл папку с бумагами – Вот здесь распишитесь.
- Зачем – испуганно отпрянула свекровь.
- Так полагается. Распишитесь, что вам подходит эта квартира.
- Мы и так согласны.
- Мы работали, мы подыскивали вам эту квартиру – нужно зафиксировать, что вы согласны переехать жить в эту квартиру. Это же наша работа. Это же труд найти такую квартиру. А вдруг вы передумаете, а это документ будет, что вы согласны.
Анна Кузьминична нервно рассмеялась.
- Да куда там передумаем – мы хоть завтра сюда можем переехать.
- Завтра не завтра, а расписаться вам нужно – такой порядок.
Анна Кузьминична расписалась в подсованной ей бумаге.
- А теперь едим смотреть комнату.
- Ах, да – ещё комната осталась.
Они на машине проехали по Московскому проспекту до Обводного канала и переехав мост свернули на параллельную проспекту улицу.
Вдоль всей улицы из закрытых чугунных крышек канализации валил густой пар.
- Страна гейзеров.
Они на машине проедали в ближайший двор и остановились.
- Тут где-то.
- Нам выходить?
- Да.
Римме было сложно выйти из машины – мужчина очень близко остановился у угла дома, и она замешкалась у двери.
- Вы главное дверцу машины там хорошо закройте – мужчина пошел к Римме проверять.
- Я захлопнула её.
- Соглашайтесь – нагнувшись ниже к Римме тихо сказал он.
Римму обдала жаром – она подняла глаза и внимательно посмотрела в глаза мужчины.
Он кивнул.
Значит он от Лизы здесь.
Не из той конторы, куда Виталий ходил.
Они вошли в тёмный подъезд.
Весь потолок перед лестницей был утыкан сгоревшими спичками.
Дверь налево была не заперта, и они вслед за риелтором вошли в квартиру.
Внутри было темно.
Лампочка в прихожей то ли горела, то ли не горела.
Пьяный старик в раскорячку стоял, пошатываясь у начала коридора и загораживал собой проход.
Риелтор не пошел дальше, а открыл первую дверь у входа.
Квадратная комната метров четырнадцать со срезанным углом и на этом срезе угла наполовину заколоченное фанерой темнели в пыли и копоти разбитые стёкла окна.
В углу комнаты следы от пожара.
Свекровь отошла в сторону.
Раскуроченная водопроводная труба отопительной батареи от потолка отходила от стены и нависала над головами.
Свекровь пригнула голову.
Сорванные с потолка электрические провода валялись на полу.
В комнате висел стойкий запах гари.
- Здесь что – пожар был?
- Да.
Анна Кузьминична с ужасом косилась на обгоревший угол комнаты.
Из рая и в такой ад попасть.
- Как вам комната? – мужчина повернулся к Римме – горячей воды и ванной в квартире нет.
- Я согласная. Мне главное разъехаться с ними – и Римма показала рукой на свекровь.
Та побледнела.
- Тогда подпишитесь в смотровой.
Римма подписала бумагу, где указал ей пальцем мужчина и вышла из квартиры.
Домой ехали молча.
Анна Кузьминична время от времени с ужасом поднимала взгляд на бывшую невестку.

Римма дома собрала часть вещей в свою большую дорожную сумку и уехала в общежитие, чтобы не слышать крики по телефону из соседних комнат.
- Какую квартиру нам предложили! – свекровь с жаром докладывала своей дочери в телефонную трубку в след уходящей Риммы – Люкс! Люкс, а не квартира! С люстрами, с охранной! Ванная какая! Ты обалдеешь! Невский рядом! Какая там мебель… Потолки натяжные… Я никогда в такой квартире не жила! А? Никогда! А? Комнатуха! После пожара! Окно выбито! А? Согласилась! Представляешь? Согласилась! Пусть с моё помучается.

Через пять дней вся цепочка по купли-продажи квартир собрались в маленькой хорошенькой комнате в риэлтерской конторе у Лизы.
Римма первый раз увидела избранницу своего бывшего фиктивного мужа – не большого роста, худенькая, с бледным лицом и уже заметным животом явно старше Виталия она старалась встать подальше от Риммы прячась от неё за спинами пришедших.
- Документы.
Все сдали собранные документы Лизе.
Она проверила их, заставила где-то в своих документах расписаться мужчине, покупающий их квартиру.
- А мою квартиру никто не смотрел – жена Виталия затеребила рукав свекрови – Вы спросите почему никто не смотрел мою квартиру.
- А почему квартиру Мариночки никто не смотрел?
Лиза собрала документы воедино.
- Туда беженка из Казахстана едет. Она доверенность пристала на проведение её дел. У неё денег мало – она на любую квартиру дала согласие.
- А-а-а…
- Ждите. Нотариус освободится и вас вызовут. Я рядом буду.
Молча ждали своей очереди к нотариусу.
- Можно – минут через двадцать позвала их Лиза – пойдёмте со мной.
Они все зашли в комнату напротив и сели вдоль стены на стулья.
Серьёзная средних лет женщина-нотариус сидела у двери и раскладывала документы на столе.
- Ершов.
Мужчина, что покупал квартиру у свекрови встал и подошел к столу.
- Садитесь – указала на свободный стул у стола нотариус.
Мужчина сел.
Женщина задала ему несколько вопросов, громко произнесла адрес, по которому он теперь будет проживать, пододвинула к нему бумагу и заставила расписаться в ней.
Мужчина расписался.
Римма обмерла – сейчас дойдёт до неё очередь, нотариус громко произнесёт её новый адрес и, если это будет Кузьмолово – разразится скандал.
Римма знала из криков через стенку, что свекровь не согласится со сделкой если у неё у Риммы будет что-то хорошее в результате размена квартиры.
Следующих к столу нотариус вызвал Анну Кузьминичну.
Свекровь с большой хозяйственной сумкой уселась перед женщиной за столом и поставила свою сумку себе на колени.
Нотариус назвала по фамилии всю их семью.
Все по очереди кивнули головами.
Женщина посмотрела на всех, сидевших на стульях и пододвинула свекрови бумагу громко назвав им новый адрес.
Свекровь примяв руками хозяйственную сумку на коленях подписала где нужно документы.
Римма с упавшим сердцем ждала своей участи.
Следующей была она.
Женщина за столом уточнила у Риммы возраст Аринушки и дату смерти Георгия, повернула документ к ней и молча показала, где нужно расписаться.
Римма взяла ручку.
- Вот здесь и вот здесь – нотариус показала ногтем, где стояли галочки на документе.
Римма нагнулась над столом – женщина провела пальцем по одной из строчек документа, и Римма увидела свой новый адрес проживания...
Ленинградская область… Кузьмолово… улица Строителей…
Римма подняла глаза на нотариуса.
Так они в сговоре!
Она адрес её вслух не сказала!
Римма поспешно расписалась, где ей указали и встала.
- Ну, вот и всё. Я вас поздравляю. У вас теперь документы на вашу новую жилплощадь на руках. Вы свободны – и нотариус показала на дверь.
За дверью их ждала Лиза.
- Ну как? Всё в порядке? – она не смотрела на Римму, и Римма не узнавала риелторшу.
- Да-да – свекровь трясла документами в руках – Всё теперь у нас в руках…
- Я вас поздравляю. Теперь, вам самое главное договориться о дне переезда на новые квартиры.
- Да-да-да-да…
Римма поняла, что эту фразу риелторша сказала для неё.
- Сначала выписаться нужно, а потом переезжать – уточнил Ершов, что переезжал в их квартиру.
- Ну – это, само собой разумеется – капризно подала голос Анна Кузьминична - Кто ж будет переезжать в не выписанную квартиру.
У Марины оказался блат, и она может по знакомству дёшево заказать машину.
- Мы на Мариночкиной машине поедим.
Идя к выходу стали подсчитывать сроки.
- Неделю на выписку.
- Лучше в выходные.
- Надо одновременно, чтобы приехать в освободившееся квартиры.
- В будни дешевле.
- Давайте в будни переезжать.
- Созвонимся.
Виталий поехал к Марине.
Римма со свекровью домой.
Римма даже помогла свекрови подняться на ступеньки трамвая, и та молча сидя рядом с ней доехала до дома.
У Риммы из комнаты было уже всё заранее вывезено в общежитие – осталась только занавеска у шкафа, где стояла на полу пустая дорожная сумка, простыня и тоненький плед на диване.
Их действительно через неделю выписали из квартиры.
Перезваниваясь и обсуждая предстоящий переезд все сошлись, что переезжать лучше в четверг.
- Мариночка заказала большую фуру. Она утром к ней приедет. Сначала она погрузит свои вещи, потом к нам приедет, мы свои погрузим и уже от нас поедем в новую квартиру – дочь по телефону что-то советовала матери – Я прослежу – кричала в трубку Анна Кузьминична из своих комнат - Я обязательно за ней прослежу.
Каждый раз, когда теперь Римма выходила из комнаты на кухню – свекровь беспричинно появлялась на кухню вслед за ней и смотрела на неё.
Смех!
Зачем она следит?
Боится, что какую ни будь гадость против неё не сделала?
А зачем?
Жить нужно по-хорошему и тогда гадости никто не будет делать.
За два дня до переезда Римма собрала свои последние вещи.
Свекровь стояла в коридоре и смотрела через открытую дверь, что брала с собой эта на приехавшая на их голову дрянь.
Римма одела куртку, поставила дорожную сумку на диван, сложила и бросила в сумку простынь, затем сложила и бросила в сумку плед, сняла с ног тапочки, сняла с ручки швабра занавеску.
Анна Кузьминична с изумлением увидела, что за занавеской ничего нет.
Увезла уже эта дрянь всё отсюда, а она этого даже и не заметила.
Римма подхватила со шкафа обе палки от швабр в руки, взяла фактически пустую дорожную сумку и вышла в коридор.
Абсолютно не замечая никого около себя Римма в коридоре отстегнула ключ от входной двери со своей связки и положила уже не нужный её ключ на тумбочку у двери.
Свекровь подняв брови с удивлением смотрела на бывшую невестку.
Римма мягко закрыла за собой дверь и навсегда ушла от этих людей прочь.
Анна Кузьминична осталась стоять одна посредине прихожей не до конца понимая увиденное.

- Ну, как? – комендантша встретила Римму на рабочем месте.
- Всё нормально. В четверг разъезжаемся. Мне бы как-то у этой в Кузьмолово забрать ключи от квартиры.
- Попроси кого ни будь из девчонок это сделать если ты сама не хочешь ей на глаза показываться.
- Точно. Пусть скажет, что она сестра беженки и что та вот-вот подъедет.
- А я тебе могу диван подарить – Нина оторвалась от своих бумаг.
- Серьёзно?
- Машка Чайкина в Петергоф переехала, а диван этот с собой не повезла.
- Покажи какой.
- Пошли. Он у меня в душевой на попа стоит.
Диван оказался вполне новый, с подушками и мягкими подлокотниками.
- Я беру. Если даром - я беру.
- Даром. У меня этого добра, брошенного знаешь сколько бывает за год?
- А стол этот тебе зачем? – Римма потрогала прислоненный к стене разобранный стол.
- Я хотела его на мой поменять. Этот больше.
- Нина… Потом поменяешь, на другой стол поменяешь. А?
- Ха, у тебя что - стола нет?
- Нет.
- Ну ладно – бери.
- А это значит стулья? – Римма потеребила ножки от стульев.
- Да они все рассохшиеся. Видишь – из одних запчастей состоят. Я выкидывать их собиралась.
- Они импортные. Смотри – «Чехословакия» написано на бумажке снизу.
- Бери свою «Чехословакию».
- Ладно, я запомнила, что и где у тебя лежит. Машину бы мне ещё на четверг…
- У Нинки Буковой из тридцать восьмой брат с «Газелью».
- Поговорить с ними и что-то им сделать по общежитию.
- Комнату отдельную.
- А есть?
- Если девчонок из восемнадцатой переселить в двадцать первую…
- А они поедут?
- Наташка поедет, а с Милкой поговорить нужно.
- Ага. Значит что-то можно сделать.
Наташа действительно без проблем согласилась переехать в двадцать первую комнату к своим подружкам.
Мила согласилась только на двадцать девятую подальше от Наташки, от её подруг и от двадцать первой комнаты.

В четверг рано утром «Газель» Нинкиного брата вместе с Нинкой, её братом и Мишкой из «Изготовление ключей» стояли на крыльце в ожидании команды.
- Давайте сначала диван занесём, потом стол, стулья, рассохшиеся все до последней палочки и уже потом мои сумки.
- Давайте.
Они понесли вещи в машину.
- Нинка – Римма ещё раз затеребила Букову за рукав -  Ты поняла, что нужно той сказать?
- Что я сестра беженки и мне нужно забрать для сестры ключи от квартиры.
- Всё правильно. По импровизируй там по месту.
- Да всё будет в порядке, не нервничай.
- А я в стороне отсижусь где ни будь на улице за углом пока та не уедет.
- Справимся…
Куда ехать Римма не знала, но Нинкин брат уверенно развернул машину в сторону Ленинградской области.
Римма с Нинкой и её ухажёром Мишкой сидели на диване внутри машины и держали подпрыгивающие на ухабах сумки.
- Едим…
- Сама не верю, что едем…
На душе у Риммы было почему-то противно.
Было какое-то безразличие и неверие, что и это общежитие, и эта неуютная комната в этой толи отдельной квартире, то ли в коммунальной квартире уже позади и ей никогда не придётся больше жить там.
Аринушку завтра вечером она заберёт из садика, и они поедут в свою отдельную квартиру.
Диван Нина-комендантша дала, стол тоже, стулья склеит…
В квартире ванна есть, горячая вода…
Была какая-то грусть на душе.
- Номер дома какой? – брат Нинки перегнулся к ним в салон – Номер дома какой?
- Да ты что – не видишь? – Мишка вытянул руку вперёд - Вон фура стоит. Фура у подъезда.
- Фура?
- Фура. Вещи грузят. Диван затаскивают в машину.
- Ой, дайте мне выйти из машины пока не поздно – Римма птицей забилась в закрытом машине - Нина – ты всё помнишь, что делать нужно?
- Всё помню.
- Уточни она ли переезжает – и Римма юркнула за кусты в дворик напротив дома.
Переезжала Марина – Римма сама видела, как Марина вышла из-за машины и о чём-то не долго разговаривала с шофером.
Нина отмахала ей рукой, что всё в порядке.
Римма присела на сломанной скамейке следить из-за кустов за погрузкой мебели.
Минут через тридцать машину закрыли.
Машина ещё пять минут постояла у подъезда, а затем развернулась и поехала по дороге мимо Риммы.
Римма сгорбилась и низко нагнув голову стала старательно отряхивать рукой туфли от пыли.
Машина проехала мимо – Римма провела пальцами по ранту.
Машина поехала, не торопясь дальше вниз – Римма подобралась пальцами под шнурки и протёрла туфли и там.
Машина завернула за угол соседнего дома и скрылась – Нина выскочила из подъезда и замахала Римме рукой.
- Уехала. Она это была. Вот ключи.
- Что ты ей сказала?
- Сказала, что сестра беженки. Сказала, что она едет сюда, но опаздывает из-за пробок.
- Тогда хорошо.
- Она хотела старый диван выкинуть и светлый трёхстворчатый шкаф с зеркалом. Такой не модный шкаф. Мы уговорили её всё оставить на своих местах – мол мы сами выкинем, если сестре они не нужны будут. Сказали, что сестра беженка и у неё немного мебели. Правильно сказали?
- Правильно.
Римма поднялась в квартиру.
Квартира оказалась, как Римма и ожидала похожей на квартиру своей тётки в их посёлке – две сугубо-смежные комнаты - семнадцать с половиной метров одна, дверь из четырёх створок и совсем маленькая вторая комнатка.
У тётки эта вторая комната было десять метров, но тут ещё за счёт комнаты была отгорожена большая кладовка полтора на два метра – комната получилась семь квадратных метров и трёхметровая кладовка к ней.
Римма прошлась по всей квартире – кухня, как у тётки, газовая плита, страшненькая затёртая до металла раковина, отдельная ванна с четырьмя рядами сиреневой кафельной плиткой, балкон.
У тётки балкона не было.
- Нормальная квартира – Нина стояла рядом.
- Нормальная…
- Куда диван заносить? – ребята дотащили диван до квартиры.
- А сюда к стене – я потом сама найду для него место – и Римма пододвинулась в сторону уступая им дорогу.
- Вам здесь вдвоём с дочерью хорошо будет – Нина крутила головой – И солнечная сторона.
- Солнечная…
Диван, оставленный разлучницей, был стареньким, драным кошкой, но крепким.
Фанерный светлый шкаф с зелёным ребристым зеркалом ужасен.
- Всё нормально – я всё здесь сделаю, как надо.
Занеся вещи, помощники уехала по своим делам, и Римма осталась одна в квартире.
Надо было срочно приводить квартиру в порядок.
Опыт был.
Потолки были нормальные – значит нужно было только срочно переклеивать обои.
 Римма покрутила головой - где здесь строительный магазин?
А сколько рулонов купить?
А не всё ли равно – оклеит всю квартиру одинаковыми обоями и будет хорошо.
Около дверей строительного магазина висела бумажка, в которой было написано, что фирма «Орион» устанавливает металлические двери в квартирах в день получения заказа.
Кто-то в Кузьмолово явно работал на Римму.
Римма, не отходя от двери магазина набрала номер телефона и назвала этой фирме свой адрес.
Обои она выбрала беленькие с легким перламутровым переливом.
Римма не считая заказала двадцать пять штук рулонов, но рулонов в магазине оказалось на два больше, и Римма забрала все.
Дома она развела обойный клей в ведре и раскатала обои по полу.
Пришедший мальчик померил дверь рулеткой и сказал, что все металлические двери у них одинаковые.
Римма ободрала, где это обдиралось старые обои со стен и начиная с маленькой комнатки стала клеить стены новыми обоями.
Когда она перешла клеить обои в большую комнату мужики притащили металлическую коричневую входную дверь с глазком и поставили её в проём двери в полчаса.
Комнаты квартиры менялись на глазах.
Римма дошла до прихожей и коридорчика на кухню и остановилась – на сегодняшний день этого было достаточно.
Завтра она доклеит обои.
Она вскипятила себе чай, сделала бутерброды с сыром и колбасой, и так бесхитростно пообедав легла отдохнуть на принесённый ребятами диван.
Черные электрические провода торчали в центре потолка, в углу горой лежал на полу не выкинутый мусор предыдущей жилички, убогий шкаф коробил глаз…
Римма полежала, полежала и не выдержав встала и стала доклеивать квартиру обоями, потом вынесла скопившейся мусор из квартиры и задвинула на нужные места диваны.
Вечером она отнесла в паспортный стол паспорт на прописку.

Утром по привычки Римма встала рано.
Собрала большой полированный стол, отданный ей комендантшей Людой и пододвинула стол к стене у входа в большую комнату.
Четыре импортных стула производства несуществующей сейчас страны Чехословакии Римма собрала и посадив на клей отодвинула их в сторону.
Она помнила - в строительном магазине в углу там ещё стояли кухонные столы на продажу – Римма пошла в строительный магазин.
Новая мойка в тумбе, кухонный стол с закрытой полкой, обеденный кухонный стол, две мягкие резные табуретки.
Табуретки она принесла с собой, а всё остальное ей привезли на машине после обеда.
Она два года на трёх-четырёх работах крутилась почти без выходных!
У неё что – денег не должно быть на всё на это!
Были у неё деньги!
Она для этого и работала, не жалея себя!
Римма успела ещё разобрать по дверцам и боковушкам оставленный ей безумный шкаф и повесить по потолкам китайские пластмассовые светильники «а ля хрусталь».
Римма перемерила диваны портновским сантиметром и по пути к детскому садику заскочила в магазин тканей и купила мебельный гобелен для перетяжки диванов и стульев.
В шесть вечера Римма забрала Аринушку из садика, и она поехали домой в свою отдельную и уже вполне хорошенькую квартирку.
В беленькой чистенькой квартирке на Строительной улице в посёлке Кузьмолово они пили чай на новой кухне сидя на мягких табуретках и болтая ногами обсуждали нехорошего мальчика Серёжу, который всегда в садике дерётся со всеми, а сегодня ещё и укусил Машу Мочалову за ухо.
- Маша плакала – грустно говорила Аринушка, сочувствуя подружке.
- Ты не дружи с Серёжей – Римма погрозила пальчиком дочери.
- Он плохой.
- Он очень плохой мальчик.
- Он драчун.

Римма за субботу перетянула новой тканью диваны и стулья и принялась из разобранного светлого шкафа делать в кладовке гардеробную-купе.
Она повесила на стену напротив двери большое ребристое зелёное зеркало, из дверок сделала
низкое полки вдоль всей длины кладовки и из боковушек шкафа – верхние полки, куда сразу поставила свои дорожные сумки и ящик с елочными игрушками.
- Мы гулять пойдём? – надоев сидеть дома спросила у Риммы Аринушка.
- Пойдём – кивнув головой решила Римма.
И бросив не до конца сделанный ремонт они заспешили на улицу.
Римма с дочерью на лестницы у двери столкнулись с бабушкой из этого же подъезда и вместе с ней и с её маленькой внучкой вышли во двор.
- Вот тебе и подружка рядом – Римма подтолкнула Аринушку к девочке знакомится - Вам сколько годиков?
Девчушка подняла руку и показала четыре пальчика.
- Четыре. А зовут то нас как?
- Светочкой…
- Ах, Светочкой. А нас зовут Аринушкой.
- Ариной?
- Ариной-сказочницей зовут.
- Ну, вот и гулять будем вместе. На площадку сейчас пойдём – там песочница – бабушка девочки повела их на детскую площадку.
- Там в песочек играть? – уточнила Аринушка.
- В песочек – и новая знакомая повернулась к Римме - Вы с Мариной поменялись?
- С Мариной.    
- Они здесь долго жили.
- Я с мужем её хорошо знакома, а её плохо знаю.
- Тихая была девочка. Мать её вечно на нескольких работах крутилась… Но такая с норовом была девочка – никогда ни с кем в доме не здоровалась… Это же ненормально. Верно же?
- Верно. Я сама в маленьком посёлке выросла – считайте всех там знала. Все со всеми всегда здоровались.
- Вы вдвоём с дочкой сюда приехали?
- Вдвоём. У меня муж умер, когда Аринушки четыре месяца было.
- Что – сердце?
- Нет, несчастный случай.
- А родители у вас есть?
-  Нет. Мама через семь месяцев умерла после мужа.
- Ой, какая у вас беда за бедой.
- Меня Риммой зовут.
- Я Клавдия Васильевна. Я с дочкой и внучкой живу. Развелись вот молодые.
- Это плохо.
- Плохо.

Утром в воскресенье Римма взялась вешать зеркала в комнате.
Смешная история у неё в общежитии случилась незадолго до переезда с этими зеркалами – мальчишки перетаскивали старые шкафы со второго этажа на третий.
Одни доносили шкафы до лестницы и ставили их в коридоре, а другие подхватив их и несли выше по лестнице на следующий этаж.
Римме услышав шум открыла дверь и попыталась было выйти из комнаты, но шкафы загораживали весь коридор.
Дверцы старых шкафов были приоткрыты, и Римма увидела там внутри неширокие длинные плохого стекла зеркала.
Идея возникла спонтанно – Римма закрытая со всех сторон шкафами и никем не виденная достала из кармана свой ключ от комнаты и отогнув ими в шкафу металлические боковые держатели легко вынулось первое зеркало из нижних пазов шкафа.
Римма занесла зеркало в свою комнату и то же повторила со второе зеркало из второго шкафа.
Эти шкафы ребята сверху унесли на третий этаж, а на их место мальчишки со второго этажа поставили другие.
Расхищение государственной собственности продолжилось.
Семь в общем то не очень нужных тускловатых зеркал пополнили мебельный запас Риммы.
И вот эти зеркала, привезённые вместе с вещами из общежития и начала вешать Римма на стенку над большим столом в большой комнате.
Наметив место посредине стены для первого зеркала Римма просверлила в стене отверстия и забивала туда деревянные пробки.
Шурупчик, пластмассовый кружочек вырезанный из детской игрушки, узенький двойной виток лейкопластыря по резьбе шурупчика для мягкости соприкосновения зеркала с металлом и держатель для зеркала был готов.
Час работы и все семь зеркал повешенные близко один к другому заняли свои места.
Большая комната стала казаться вдвое больше и светлее.
Пустячок, не дорого, а столько удовольствия.
В дверь позвонили.
- Мы за Аринушкой. Вы гулять пойдёте?
- Аринушка пойдёт.
Римма ещё пол час по убиралась в квартире окончательно ставя всё на свои места, а потом тоже вышла из дома.
- Я в магазин – Римма подошла к песочнице - Вы как - гулять ещё будите или Арина со мной пойдёт?
- Я с тобой пойду – Арина бросила совочек в песок.
Мебельный магазин был маленьким и тесно заставленный столами и шкафами.
- Мне комод нужен и письменный стол – с порога заявила Римма продавцу.
- Комоды там, а письменные столы у окна – показал рукой мужчина.
Римма с Аринушкой посмотрели весь не богатый ассортимент продаваемой продукции магазина и выбрали большой тёмный полированный комод и угловой письменный стол.
- Если вы сегодня сможете привести мне эти вещи я куплю их у вас – поставила Римма ультиматум продавцу.
- К четырём часам сможем привести.
- Тогда я покупаю.
В шесть часов комод и письменный стол были привезены и поставлены грузчиками на указанное Риммой место.
Что делают деньги в этой жизни…
Через час опять раздался звонок в дверь.
Римма пошла открывать.
Она широко распахнула дверь и обмерла – на пороге стоял Виталий.
Он посмотрел на Римму, понял, что это она стоит перед ним и широко открыл глаза.
Он стоял и смотрел, глаза его становились всё шире и шире, брови поднимались всё выше и выше…
- Это ты? Ты здесь?
- Да, а где мне быть? – спохватившись и что-то понимая ответила Римма.
- А как ты сюда попала?
- А-а-а… Ты ничего не знаешь… Проходи – и Римма пропустила бывшего фиктивного мужа в свою квартиру.
- Проходи в комнату – Римма, пропуская пришельца вперёд прошла следом.
Виталий удивлённо осматривал всё по сторонам.
- Как ты сюда попала?
- Да ты ничего не знаешь – Римма пододвинула к нему изящный чехословацкий стул – Садись.
Виталий растеряно сел.   
- Тебя интересует, как я здесь оказалась?
- Ты же не здесь должна быть.
- Здесь-здесь. Помнишь, когда мы поехали смотреть ту комнату после пожара для меня?
- Да.
- Мужчина ещё пошел на улице посмотреть, как я захлопнула дверцу автомобиля.
- Да.
- Он не дверцу пошел закрывать – он меня загородил от вас и тихо тогда сказал, чтобы я соглашалась на этот обмен – квартира эта вся шла на расселение, и я получу вместо той прогоревшей комнаты однокомнатную квартиру в Невском районе. Я поэтому так сразу и согласилась. Эта же такая удача для меня так поменяться.
- А почему ты нам ничего не сказала?!
- А кто вы такие, чтобы я вам что-то говорила? Твоя мать со мной разговаривала? Что твоя мать всё время орала в мою стену? Чтобы мне клетушка хуже некуда досталась! Так ведь?
Виталий удивлённо молчал.
- Я согласилась – Римма вдруг поняла, что он всё это дословно будет рассказывать своей матери – Я согласилась, а на следующий день этот мужчина, что показывал нам квартиру позвонил мне по телефону и попросил приехать к ним в офис.
Римма прикусила губу – как этот мужчина мог знать её телефон?
- Он меня попросил написать номер моего телефона, когда я подписывала бумагу, что я согласна на такую комнату – нашлась Римма.
- Как его зовут?!
- Кого?
- Мужчину этого.
- Я не знаю.
- Как это ты разговариваешь с мужчиной и не знаешь, как его зовут?
- А ты знаешь, как его зовут?
- Нет.
-  Вот и я не знаю. Он не назвался мне.
- Так. И что дальше?
- Он сказал, что приехала эта беженка и стала спрашивать про обмен. Он ей всё рассказал, а она сказала, что лучше поедет в однокомнатную квартиру в новостройках в Санкт-Петербурге, чем в Ленинградскую область в двухкомнатную квартиру. Вот он мне и предложил поменяться с ней квартирами. Меня больше устраивала двухкомнатная квартира на двух человек в Кузьмолово, чем однокомнатная квартира у чёрта на рогах в Ленинграде.
- А-а-а…
- Я ему сказало, что твоя мать будет возражать если узнает, что я еду в двухкомнатную квартиру – ей главное, чтобы я ничего не получила в результате разъезда с вами. Он сказал, что это он сразу понял, как только взглянул на твою мать.
Виталий отшатнулся.
- Сказал, что твоя мать ничего не узнает.
Виталия молчал.
- Я поэтому и Нинку из общежития попросила подъехать и забрать у твоей Мариночки ключи от квартиры сказав, что она сестра беженки.
- А-а-а…
Римма замолчала.
Он ведь зачем-то приехал сюда.
Что у него?
- А ты знаешь, что у нас получилось?! – взорвался Виталий.
- Что?
Виталий всплеснул руками.
- Маринка к нам приехала, мы погрузились. Мужик этот, что к нам переезжал подъехал со своим барахлом на машине… Ещё нам вытаскивать мебель помогал… С трудом всё запихнули в машину. Стол кухонный не помещался, так мы в шкаф мешки затолкали и впихнули с трудом стол. Не оставлять же его.
- Конечно.
- Приехали к дому, а нас в него не пускает.
- Как это не пускает? – удивилась Римма.
- Дверь закрыта, охранник вышел совсем другой и говорит, что никто в их подъезде не меняется. Мы ему бумагу, а он мол ничего не знает и открывать дверь не собирается.
- Как это?
- Шофёр этот говорит, чтобы мы выгружались.
- Куда? На асфальт?
- Мать в дверь барабанить. Охранник вышел, полицией стал пугать. Мать ему бумагу под нос суёт, а он говорит, что это не их адрес.
- Как не их адрес? - и Римма закрыла рот ладонью сразу догадавшись обо всём.
Варварски-прекрасный обмен…
Вот, что это значит…
- Я – «как это не их адрес?» – пошел смотреть на табличку на доме, а её нет! Представляешь?! Нет!
- Эту, которую мы видели на доме под фонарём?
- Нет её! У дома совсем другой номер и улица по-другому называется. Охранник ещё покрутил у головы рукой – Виталий, передразнивая охранника покрутил у своего виска пальцем – Говорит, где это видано, чтобы в центре города была улица с названием «Второй проезд».
-  Табличку специально для нас повесили?! – догадалась Римма.
- Ну!
- И ты что?
- Маринка орать на меня, что я не знал с кем поменялся. А ты знаешь, что ей нельзя кричать – и Виталий погладил воздух над своим животом – Мать тоже в крик! Что делать? Маринка говорит, что поедет обратно в свою квартиру! В эту значит! А как поедет?! Её вещи в глубине машины нашими вещами заставлены! Кто их будет разбирать?! Решили обратно к нам ехать! Приехали, а там этот мужик! Говорит, что он с доплатой на нашу квартиру поменялся и никуда из нашей квартиры уезжать не собирается! Деньги заплатил не маленькие за этот обмен! Мы ему наш адрес на бумаге показываем, а он говорит, что его прежняя квартира! Представляешь?! Он с той квартиры в нашу за деньги переехал! Ну и объяснил нам куда нам ехать надо! На окраину города ехать надо, где уже и домов то нет! Там дорога – Виталий рубанул рукой воздух – С одной стороны дороги Ленинградская область, а с другой стороны пустырь, который относится уже к Санкт-Петербургу! И три деревянных двухэтажных дома – два с одной стороны дороги в Ленинградской области стоят, а один, наш, по другую сторону дороги на территории города! А?! Сараи кругом, колонка с водой, туалет на улицы, куры.
- Да ты что? – отшатнулась Римма.
- Вот так у нас получилось! Квартира на первом этаже. Две комнаты и кухня с кирпичной плитой.
- Виталий…
- Маринка орать…
- Я думаю…
- Мать орать…
Римма, поражённая смотрела на Виталия.
- Шофер приказывает машину разгружать.
- Ну?
- Разгрузили. Маринкины вещи в одну комнату, наши в другую, и на кухню ещё затащили и коридор весь заставили… Кричали, кричали друг на друга…
Виталий схватился за голову.
Римма в ужасе молчала.
- Маринка к отцу своему поехала. Он с её матерью, когда она ещё совсем маленькая была развёлся и ушел к другой женщины. Всё с Маринкой хотел наладить отношения. Вот наладил – Маринка к нему и поехала на квартиру, а мы с мамой к сестре поехали, а она орать на меня стала, что всё мы не так сделали.   
- Виталька – для меня это совершенно неожиданная новость. Только сейчас в голову пришло, что, если мне досталась эта квартира, то вам должна была достаться та наша. Наша квартира на ту, что нам показывали не меняется.
- Вот именно!
- Никак не ожидала, что так выйдет – качала головой Римма.
- Вот именно!
- Квартира то наша была совсем не плохая – комнаты какие большие у вас были, прихожая большая, кухня. На кухне даже диван поместился. Чего в ней не жить?
- Меня же сестра выгнала – я в той квартире, что мы выменяли ночевал на кухне. Мать оставила и то временно, на несколько дней согласилась.
- Значит, как детей нянчит, так пусть живёт, а как приехать пожить, так нет?
- Я сам удивляюсь!
- А если в контору эту съездить?
- Я был там! – обрадовался вопросу Виталий - Я туда съездил, а эта с крашенными волосами говорит, что мы сами согласились туда ехать и бумагу подписали даже! А? У них бумага с маминой подписью есть! Римма, а ведь я не в эту контору по обмену обращался! Я в другую ходил! Почему они нас сюда вызвали документы подписывать?
- А я откуда знаю, что ты не в эту контору обращался? Я не знала куда ты обращался. Чего ты молчал тогда?
- А я откуда знал? Я этого мужика, который к нам приезжал тогда спрашивать стал – так эта с крашенными волосами говорит, что такой у них не работает! Представляешь? Не работает! Откуда он тогда взялся? Она меня выгнала из конторы, чтобы я там не кричал! А как не кричать, когда так обманули! Я в ту контору съездил, куда я ходил, а там они даже нами совсем ещё не занимались и никого к нам не посылали!
- Но-но-но-но – Римма за грозила пальцем - Мужик к нам этот приехал, адрес наш откуда-то знал, фамилию вашу откуда-то знал – не с улицы же он к нам заявился.
- А-а-а - у Виталия вытянулось лицо.
Римма совсем не ожидала, что с Виталькой и его матерью так жестоко всё получится, но от себя подозрения нужно было отводить.
- Значит они мужчину того, что переехал в вашу квартиру не обманули и меня не обманули – одни вы пострадали.
- Да.
- Деньги на этом нагрели.
- Да.
- Жестоко.
- А что делать? Я и ту квартиру ездил, где нам твою комнату показывали. Тебя искал. Там какой-то мужик пьяный выскочил и на меня – «Зачем тебе, говорит, моя Ирка нужна?». Я ему – «Римма», а он мне – «Ирка?». Ели от него удрал.
- Знаешь – это всё твоя мать сделала.
- Как?
- Она же умная. Она всё затеяла. Со мной кто ни будь разговаривал по поводу размена квартиры? Почему со мной было по-человечески не поговорить? Я вот два года на трёх-четырёх работах работала, деньги на квартиру зарабатывала – Римма посмотрела на Виталия – он всё это будет рассказывать своей матери, значит можно немножечко приврать – У меня два миллиона заработанных денег на руках на квартиру уже есть.
Виталий округлил глаза и выпрямил спину.
- Сколько?
- Мне нужна была в результате обмена лишь любая комната. Я бы её продала, первый взнос этим за квартиру заплатила и свои деньги добавила. Это всё, что мне нужно было. Я не привередничала бы. Твоя мать что думала, что я в той комнате жить буду? Как же! У меня ребёнок! У меня нежный ребёнок!
- А почему ты раньше ничего этого не говорила?!
- А кто меня спрашивал?! Твоя мать только орала мне в стенку, какая я дрянь и шлюха и какая клетушка мне достаться должна!
Виталий высунул язык и прикусил его.
- Вон смотри – Римма показала рукой на стену около зеркал, где она вчера портновскими булавками прикрепила большие чёрно-белые фотографии к стене.
 Виталий обернулся.
– Это театральные фотографии со спектаклей. Вон мой муж стоит со сценарием в руках – он режиссер театра был, а это мы с девочкой одной на репетиции «Ревизора», это «Много шума из ничего», это вон мама моя Аринушкой на сцене.
Виталий разглядывал фотографии.
- Был у меня муж. Был. Режиссером театра был. Вон – фотографии остались. Пусть Аринушка их видит.
Виталий рассматривал фотографии и молчал.
- Разговаривать с людьми нужно было, когда обменом занялись, разговаривать! Это выгодно!
- Так, что мне делать? – Виталий повернулся к Римме - Маринка орёт на меня в трубку. Отец ей комнату в коммуналке временно отдал.
- Эта квартира на коммуналку только и менялась, так что пусть она истерику не закатывает, а привыкает жить по средствам!
- А как обратно поменяться нам? Ты же свидетель будешь, что нас обманули.
- Никаким свидетелем я не буду. Я получила бесплатно эту квартиру и очень этим довольна. Да и тот мужчина я думаю остался доволен обменом. Деньги при мне остались. Я сейчас к себе на родину собираюсь ехать – там у меня квартира от мамы осталась – продавать буду ту квартиру.
- Так там у тебя сестра твоя живёт – ты говорила.
- Двоюродная сестра. Я её временно на моё отсутствие пустила пожить в свою квартиру и оплачивать её на это время. Это моя квартира – это не её квартира.
Витали смотрел на Римму, как будто первый раз её видел.
- Машину хочу купить.
- Машину?
-  Шубу норковую себе купить хочу. В Турцию позагорать слетать хочу.  Серьги брильянтовые хочу в уши. Как люди хочу пожить.
Виталий не дышал.
Что там ему ещё насочинить?
- Холодильник двухкамерный купить ещё нужно, стиральную машину купить, кафель нормальный в ванной сделать, балкон застеклить.
Бедная бывшая свекровь – что с ней будет, когда она услышит всё это.
Но ведь так достала.
- Что мне теперь делать? – Виталий понуро сидел на стуле.
- Не знаю. К матери своей обращайся – она у тебя умная. Она это всё затеяла – она пусть это всё и разгребает.
- А что она может?
- А так квартиру разменять смогла? Значит и дальше сможет. А мне эту квартиру ещё до ума доводить нужно.
- Ну, квартиру эту совсем не узнать – Виталий посмотрел кругом себя – Хрусталь? – он кивнул пластмассовую на люстру головой.
- Хрусталь.
-  А-а-а… Пять дней назад тут был – всё по-другому здесь стало.

Римма позвонила Алине.
- Ну как ты?
- У меня бабушка умерла. Девятнадцатого сорок дней будет.
- Да ты что…
- Да всё к этому шло. Она последние четыре месяца совсем плохая была. Тётка Лиза говорила, что хорошо если она не залежится.
- У тебя там ещё и тётка есть?
- Тётка. Это моей родной бабушки по матери старшая сестра.
- Так это она тебе не тётка, а двоюродная бабушка.
- Я её всегда тётей Лизой звала. Она по матери мне родня, а бабка, что умерла - это по отцу. Я в отцовскую пароду – мне они ближе.
- Так ты что делаешь?
- Тебе вот собиралась звонить.
- Я на две-три недели хочу съездить на родину и продать там нашу с мамой квартиру.
- А документы? Когда в Академию документы понесём?
- Я приеду и тогда подам документы.
- А ты успеешь?
- Если не успею – оставлю маминой подруге доверенность на квартиру и приеду сюда.
- А мне - когда подавать?
- Когда хочешь. Хочешь – меня дождись, и мы вместе подадим.
- Давай. Тогда мы в одну группу на экзамене попадём.
- Точно. Вместе легче. Тогда жди меня.
- Ты звони.
- И ты звони.
- Я тут и пишу, и рисую. Я готовлюсь.
- Молодец. Я тоже готовлюсь.

Через два дня Римма, действительно договорившись на работе об отпуске и захватив с собой дочку и предварительно позвонив своей тётке Лере и толком ей, ничего не объяснив выехала на свою историческую родину.
Электричка, автовокзал, потом автобус.
Двоюродная сестра Наташа стояла в окне её Римминой квартиры и смотрела, как они подходили к дому.
- Римма! – мамина подруга тётя Лена стояла у дома разведя в стороны руки – Римма! Ты приехала! Ой, как хорошо! А как доченька то у тебя выросла!
- Три годика – Римма развернула Аринушку перед тётей Леной.
- Ой, как время бежит – та закачала головой.
- А Борис то у вас как?
- Школу кончает.
- Пятёрочник?
- Да куда там… Надолго приехала?
На крыльце скрипнула дверь.
- Потом – шёпотом сказала Римма, посмотрев на дверь.
- Приходите, как распакуетесь ко мне – у меня рассольник – также перейдя на шёпот позвала ей Лена к себе.
- Тысячу лет рассольник не ела.
- Вот и побалуетесь.
- Придём.
Они вошли в подъезд и поднялись по лестницы наверх.
Наталья с маленьким сыном на руках стояла у открытой двери.
- Привет.
- Да, привет.
- Мы к маме собираемся.
- Сын?
- Да.
- Мальчика то как зовут?
- Тимофей.
- Хорошее имя. А сколько ему?
- Одиннадцать месяцев.
- Как моей Арине, когда мама умерла.
Римма прошла в комнату.
Сестра не знала, что ей делать дальше.
- Я к маме пойду.
- Передавай ей привет.
- Хорошо. А детские вещи ничего, что я оставлю?
- Я кроватку к окну откачу – она там мне не будет мешать.
Вопрос сестра Наталья задавать не стала – он и так витал в воздухе, и Римма его ощущала всем своим телом.
Это был главный и единственный вопрос к ней у Натальи и ещё не пришедшей сюда тётки.
Оставшись одна Римма собрала не свои вещи и положила всё в детскую кроватку у окна.
Затем она выдернула прочь этажерку, стоящую между кроватью матери и шкафом и сдвинула шкаф на старое место к кровати - освободилась дверь в кладовку, и Римма открыла её.
В кладовку никто за её отсутствие не входил – была накинутая на постель полиэтиленовая плёнка в легком налете пыли, а под ней сложенные, как и тогда вещи.
- Чай будем пить? Я чашки нашла.
- Будем – ответила Аринушка.
Римма поставила чайник на плиту, вымыла чашки и чайные ложки с мылом и достала из сумки мешочек с пирожками.
- Мы поедим, а потом к тёте Лены в гости сходим. Хорошо? А то неудобно как-то такими голодными приходить к людям в гости на рассольник.
- Хорошо – согласилась Аринушка.
- Мы и чай попьём и рассольник потом съедим.
- Съедим.
За большим круглым столом они пили свежезаваренный чай с конфетами и пирожками и радовались, что больше им никуда ехать не надо.
- Это тоже наш дом.
На лестницы послышались тяжёлые шаги.
- Ну вот и наша тётка Лера к нам тащится квартиру отнимать. При матери ни разу сюда не приходила, а тут через полчаса после нашего приезда идёт.
- Римма! Ты приехала? Наташа сказала, что ты приехала.
И тётка появилась в комнате тяжело дыша.
- Да, мы только что приехали.
- Чай пьёте?
- Больше нечего.
- А… а что – у тебя там ещё одна комната была – тётка увидела открытую кладовку – там что – ещё одна комната была?
- Да.
- А мы и не знали. Она что – закрытая была?
- Да нет. Просто обоями дверь оклеена была– вот она и не видна была на фоне стены.
- А… Ну так… а как ты жила?
Когда это её жизнь тётку интересовала?
-  Говорят, что ты замуж удачно вышла?
Ах вот в чём дело…
- Что? Какое замуж?
Римма во все глаза смотрела на тётку – тётки никакой правды говорить было нельзя.
- Какое замуж? Я квартиру сделала двухкомнатную в Санкт-Петербурге без мужа. Зачем мне после этого нужен муж?
- Квартиру? – взвилась тётка – Как квартиру?
- У меня комната была в общежитии на первом этаже – начала сочинять Римма - Первый этаж отошел к магазину и нам, кто жил на первом этаже доли по комнате. Мне досталась комната в трёхкомнатной квартире в центре города. Соседка-старуха и взрослый сын. Мы договорились и разменяли эту квартиру на отдельную квартиру им и мне в новостройках. Мою квартиру взяла беженка из Казахстана, а мне досталась её двухкомнатная с сугубо смежными комнатами. Как у вас квартира, только с балконом. Двадцать семь с половиной метров. Второй этаж. Вот и всё.
- Значит ты теперь с квартирой? – вплотную к болезненному вопросу подошла тётка, выстрелив гвоздями глаз в Римму.
- С квартирой.
- А на сколько ты сюда приехала?
- Пока эту квартиру не продам.
- Что?! – тётка ударилась затылком о стену - Как продам? Римма! А Наташа? Она же твоя сестра – тётка хрипы горла добавила в свои слова – Она же твоя сестра! Ей же жить негде! У неё ребёнок!
- Она мне не сестра, она моя двоюродная сестра, она ваша дочь – спокойно ответила ей Римма – и у неё есть вы - мама, есть папа и есть муж.
- Но она всё-таки твоя сестра!
- И у меня нет ни мамы, ни папы, ни мужа.
- Ну по-родственному отдать свою квартиру сестре можно? Тебе она зачем? У тебя уже есть квартира.
- Тётя Лера, вы мне глупости не говорите. Квартира стоит денег.
- Каких денег? – тётка с белым лицом стояла у двери.
- Тётя Лера – это моя и только моя квартира и я сделаю с ней то, что считаю нужным. Я её буду продавать. Я узнаю сколько может стоить такая квартира, как эта и продам её за такие же деньги. Не дешевле, а именно за такие же деньги. Помощники и советчики мне в таком деле не нужны.
- Она же твоя сестра! – у тётки руки ходили ходуном.
- Мне деньги нужны. Я машину хочу купить.
- Машину? Какую машину? Автомобиль? А ты знаешь в какие годы мы смогли купить нашу машину?
- А я хочу сейчас.
- Сейчас? А знаешь сколько она стоит?
- Мне холодильник новый нужно купить, стиральная машина купить, в Турцию хочу слетать.
- В Турцию?
- Серьги брильянтовые хочу купить.
- Серьги брильянтовые… Серьги тебе будут дороже сестры?
- Мне нужно ванную комнату кафелям обложить, балкон ещё застеклить.
- Каким кафелем ванную обложить?
- Итальянским.
Тётка замолчала.
Римма собрала посуду и понесла её мыть к раковине.
- Мы же родственники. А если что с тобой случиться ты к кому пойдёшь за помощью? Кто тебе поможет? Мы!
- Когда я уезжала в тот раз и несла годовалую дочку на руках и две громадные сумки – кто мне помог дойти до вокзала? Вы с Наташей стояли в моей квартире и смотрели, как я иду. Вы мне тогда помогли?
- Ты нас не просила!
- И вы не догадались?
- Не догадались – эхом повторила тётка.
- Вот и вы меня ни о чём не просите, и я ни о чём догадываться не буду. Квартира моя.
- Мне что – уйти? – тётка закрутила головой.
- Как хотите, но свои вещи я отнимать не дам.
Тётка закачалась в проёме двери.
- Никак я этого от тебя не ожидала.

Вечером Римма с Аринушкой сидели за столом в гостях у маминой лучшей подруги тёте Лены и ели рассольник.
- Я так рада вас видеть – Лена суетилась у стола расставляя посуду на второе – Соскучилась по тебе. И так мамы твоей не хватает. Поговорить так с ней хочется.
Римма вздохнула.
- И мне так мама нужна. Есть какие-то события – только с ней можно поговорить было, а её нет.
- Хочешь? У меня есть маленько.
- Давайте…
Лена расставила рюмки.
- Ты расскажи, как у тебя? На долго ли приехала?
- Вы второй человек за сегодня, кто у меня спрашивает на долго ли я приехала – рассмеялась на эти слова Римма.
- Кто ж меня опередил?
- Тётка моя. Ни разу за всё время пока мы здесь жили не была у нас, а тут сразу прибежала и стала интересоваться, когда я от сюда обратно к себе уеду.
- Чего так?
- Хочет, чтобы я квартиру свою оставила её Наташке.
- Как это оставила? Ну, жила она здесь пока тебя не было – ну и что?
- Жить ей больше негде.
- Ну и что, что негде. Это её проблема, а не твоя. Квартира твоя денег стоит.
- Вот я её и продать хочу.
- Продать?
- Да. Продать. За сколько её продать можно?
- В прошлом году Матвеевы с верху продали за семьсот тысяч свою.
- Значит и моя семьсот стоит.
- А у тебя своё-то жильё в Петербурге есть?
- Есть. Я себе там квартиру двухкомнатную сделала.
- Да ну - удивилась тётя Лена – Как это? Это же дорого?
- Да нет – я комнату в трёхкомнатной квартире получила, и мы с соседкой разменяли всю квартиру на две отдельные, а я потом свою однокомнатную в новостройках поменяла на двухкомнатную в области. У меня квартира - одна остановка электричкой от метро.
- Так это хорошо.
- Конечно хорошо.
- Так выпьем же за это.
- Выпьем.
- И маме твоей вечная память. Хороший человек был.
- Хороший…
- А тётке квартиру не отдавай.
- Не отдам. Всё время смеялась над нами, что в деревянном доме живём без удобств, а тут квартира наша ей понадобилась.
- Не отдавай.
- Ещё возмущалась, как через дядю Сашу эта квартира нам досталась.
- А что возмущаться то, что возмущаться? – тётя Лена всплеснула руками - Сашка конечно не разведённый мужчина был, но с женой они уже давно вместе не жили. Два характера… Вместе не могли, а врозь… Как это у него женщина появилась? Как он смел её такую красавицу поменять на твою мать? И тётка всё это тебе ещё и рассказала?
- Ещё в школе фыркала, какая у меня мать бессовестная.
- Да гони ты эту тётку прочь! А теперь эту квартиру ей оставляй?
- Как мне её продать?
- Выпьем? Тут ещё по одной рюмочке осталось – Лена посмотрела бутылку из-под вина на просвет.
- Выпьем, что бы квартира хорошо продалась.
- Точно!
Они, чокнувшись и выпели.
- Ты объявления повесь и в центре у площади на доске объявлений и около остановки автобусов, а я на работе всем скажу – сарафанное радио вещь не последняя. И у нас на выходе у проходной я объявление повешу.
- Можно ещё около магазина повесить.
- Повесим. Продадим за деньги. Жаль, что всё вино выпели.
- Конечно жаль… а у вас то как тут?
- Да какие у нас события? Вон у Сашки напротив брат с женой разбились на машине, и девочка от них осталась. Одиннадцать лет девочки. Взяли себе – не в детский же дом её отправлять. Своя дочка, теперь эта девочка… Татьяна конечно женщина хорошая, старается... Девочка грустная ходит, всех сторонится… Конечно – то с мамой-папой жила, а то в чужой квартире оказалась, да ещё не одна, как привыкла, а с ещё одной девочкой, с родной дочерью усыновителей...
Борис возник на пороге.
Лена подняла на него глаза.
- Здравствуй Римма – Борис перевёл взгляд на Римму.
- Здравствуй Боб – ответила ему Римма - Как учёба? Экзамены сдаешь?
- Тесты.
- И как?
- Не хуже, чем у других.
- Поступать куда надумал после школы?
- Он компьютерщик – тихо добавила Лена.
- Значит технический вуз.
- Может в Петербург ему поехать?
- А чего не в Петербург?
- Ты адрес оставишь?
- Конечно оставлю.
- А так можно ему к тебе зайти если что у него выйдет?
- Конечно можно.
- Ну вот адрес на всякий случай есть уже у нас – Лена вопросительно посмотрела на сына.
Борис кивнул и ушел в комнату.
- Хороший мальчик. Конечно ему учиться дальше нужно.
- Я всё для этого сделаю.
- Колька ваш дурак – подумав добавила Римма.
- Конечно дурак. Но я не могу через себя переступить и дальше с ним жить.
- Хорошо же вы жили…
- В том-то и дело, что хорошо – он мне не только мужем был, но и другом. А тут предательство - как нож в спину. Всем теперь плохо.
- Вас всех так жалко.
- Но по-старому я не могу дальше.
Лена по новой разлила чай по чашкам.
- А работаешь ты как там?
- Я хочу дальше пойти учиться.
- Куда?
- В Академию Художеств.
- О-о-ой, а поступишь?
- Я в училище не последней студенткой была. Легко училась. А жизнь эта повседневная мне до чёртиков надоела. Работай, перекручивайся, дополнительную работу перехватывай.
- Так все так живут.
-  А я так не хочу. Я так больше жить не хочу. Я хочу, как при маме с приездами писателей и разговорами с ними, хочу, как в художественном училище с девочками, хочу красками писать, в выставках участвовать, в мастерских сидеть.
- На дневное отделение?
- Там другого нет.
- А как же?
- Деньги у меня есть, ещё эту квартиру продам и на эти деньги буду учиться.
- А хватит?
- Если экономно, то хватит.
- А денег не жалко проживать?
- А что – лучше квартиру побольше выменять? Потолки натяжные сделать? Пол с подогревом? В Турцию зимой слетать на солнышке погреться? Жизнь одна и её прожить нужно интересно, а не богато.
- А Аринушка?
- Аринушка ходит в круглосуточный детский садик.
- Как это круглосуточный?
- В понедельник отвожу её в садик, а в пятницу вечером забираю.
- Целую неделю она там?
- Целую.
- И тебе не жалко её?
- Жалко, но у меня был выбор – либо с ней сидеть, жалеть её и иметь койко-место в общежитии на птичьих правах либо она в круглосуточный детский садик ходит, у меня два года работы выше крыши и у нас с ней отдельная двухкомнатная квартира считайте в Петербурге.
- Так ты уже квартиру сделала.
- А теперь я буду учиться в Академии Художеств, а Аринушка до школы будет ходить в круглосуточный детский садик, потом в школу в первый, второй, третий и четвёртый классы. В школу будет ходить, что поближе к дому и в которую мне удобнее её будет водит. Не в элитную школу – я сама с ней позанимаюсь дополнительно и это будет вполне достаточно. А после четвёртого класса она пойдёт учиться в среднюю художественную школу при этой самой Академии Художеств. Аринушка у меня рисует, и она с удовольствием будет ходить в художественную школу и рисовать там. Она вырастит и совсем не будет помнить этот круглосуточный детский садик, будет расти в отдельной хорошенькой двухкомнатной квартирке, и будет гордиться, что мать у неё художник и мы будем с ней коллегами.
- Римма…
- У меня по-другому никак не выходит.
- Римма…
- Я Римма. Я Рим. У меня мужское имя.
- Железная женщина.

Римма на следующий день достала этюдник, свои старые краски, поставила на пол большой натюрморт из горшков, лука и искусственного винограда и принялась писать его готовясь к вступительным экзаменам в Академию Художеств.
Через два дня тётка пришла за детскими вещами внука.
- Что – продаёшь квартиру?
- Продаю.
- Да кто у тебя её купит?
- Не знаю.
- А если мы тебе машину свою отдадим – ты квартиру отдашь? – тётка, наклонив голову из-под бровей смотрела на Римму.
«Неужели у неё совсем совести нет, и она машину возьмёшь за квартиру эту никудышную?» – говорил взгляд тётки.
- Мне машина ваша не нужна.
Еще через день Римма на улице столкнулась с матерью Георгия, с бывшей своей свекровью.
Не так чтоб нос к носу столкнулась – нет, они с Аринушкой шли по тротуару, впереди на их пути стояла группа людей и Римма взяла вправо, чтобы обойти их, а свекровь шла навстречу, огибая стоящих, с другой стороны.
Римма первая заметила свекровь и успела среагировать.
Свекровь неожиданно для себя увидела Римму – Римма на неё не смотрела и её не видела.
Свекровь увидела Римму, поняла, что это она, дёрнулась и перевела взгляд на Аринушку – нарядную, как две капли воды похожую на своего отца.
Трёхлетняя внучка топала своими ножками в пяти шагах он неё держась ручкой за свою мать.
Свекровь подалась вперёд, переводя взгляд с бывшей невестки на внучку и с внучку на бывшую невестку, потом подалась назад, оглянулась кругом и через людей стала смотреть на проходящую мимо внучку.
И они прошли мимо.
Вот и всё.
Ну что?
Что?
Нужно было так принимать невестку, как принимала она?
Она что - должна была, потупив взор прийти и робея встать перед матерью-царицей, а та, критически осмотрев претендентку в жёны её несравненного принца возможно одобрительно склонила бы голову неотрывно смотря в глаза сына?
А невестке не пробовала понравится, чтобы к внученьке потом иметь доступ?
И телевизор ей ещё возвращай маленький цветной и плоский?
Она же жена своего мужа!
Вдова его!
Арина дочка своего отца!
Мультики  смотреть по нему будет.

Откликов на объявления продажи квартиры не было.
Объявления на солнце за день выгорали.
Римма писала и вешала новые.
- Мне до конца месяца нужно продать квартиру.
Римма стала волноваться.
- Продадим ещё – успокаивала её Лена.

- Как – ты не забыла, что у нас экзамены? – Алина взволнованно говорила в телефоне.
- Нет.
- Квартиру продаёшь?
- Продаю – успокоила её Римма.
- Покупатели есть?
- Нет.
- А что делать?
- Готовится к экзаменам.
- Я готовлюсь.
- И я готовлюсь.
- Ты смотри – времени осталось мало. Ещё на один год переносить поступление в Академию нельзя.
- Мы переносить не будем.
- Ну давай – я жду.

Римма дома писала натюрморты, у реки с мальчишек-рыбаков, когда с Ариной гуляли у берега, делала наброски.
Бориса, радостного за успешно сданный тест, уговорила попозировать ей для рисунка головы.
Тётка Лера молча увезла на машине детскую кроватку от Риммы.
Римма очень хотела, как можно быстрее уехать от сюда – ей надоело находится рядом с человеком, которому она не нравилась.
В середине третьей недели нашелся наконец-то покупатель на квартиру.
- Это через Надю на работе я нашла. Старушка с младшей невесткой характером не сошлась, а разделить там дом надвое никак, а старший её сын с женой развёлся и ищет дом или квартиру для себя и матери.
- А деньги то у них есть?
- Если дом ищут? Меньше миллиона нормальный дом не стоит.
На следующий день ближе к вечеру к Римме пришли пожилой простоватый мужчина в выгоревшей куртке со старушкой-матерью.
Квартира даже напугала старушку.
- И вода у вас в доме есть?
- Есть.
- И топить не надо?
- Вон – батареи. Туалет внизу под лестницей один на всех.
- И ещё такая комнатка есть? – старушка заглянула в кладовку.
- Есть.
- Так я могу там спать. Или Володя там спать будет. Володя, ты будешь там спать?
- Да это, как трехкомнатная квартира у них – мужчина заглянул в кладовку.
- Я мебель всю оставляю вам.
- С мебелью? За семьсот?
- За семьсот.
Мужчина переглянулся с матерью.
- А, как тебе? С мебелью? На всё готовое? И воду таскать не надо? Топить не надо?
- Да мне здесь не тесно будет – старушка посмотрела на полированный шкаф, потрогала его рукой и закрыла, и открыла дверь кладовки – Я здесь смогу спать – вон какая кровать широкая, а ты тут за шкафом. Я здесь закроюсь и как в отдельной комнате буду и тебе мешать не буду. И кота принесём сюда. Я Мартына там не оставлю.
- Кота можно. Кот хороший. Кот у нас дымчатый, полу пушистый.
- Ну как вам? – Римма ждала окончательного решения.
- Семьсот?
- Семьсот.
- Я на машину копил.
- Семьсот. Соседи в доме рядом точно накую же квартиру продали за семьсот.
- Ладно. В долг придётся дополнительно брать, а так покупаем. Как мать, покупаем? – мужчина заглянул матери в глаза.
- Я сюда с удовольствием перееду. Это лучше, чем в блочном доме. Дерево, дышать легче. Топить здесь не надо и вода. Огородика нет рядом?
- Нет.
- Мы картофельное поле себе оставим – Мужчина тронул мать за плечо.
- Наташка орать будет.
- Я ей поору – это ещё при отце давали – мужчина успокоил её жестом руки - Посадишь там свою чёрную смородину, капусту.
- А воды где взять капусту поливать?
- Тогда не будешь сажать там капусту.
О покупке квартиры договорились окончательно.
Вечером мужчина привёз деньги и от расписки за них отказался.
На следующий день они оформили куплю-продажу, и Римма засобиралась в дорогу.
- Может мне с тобой поехать? – Лена принесла Римме свои большие клеёнчатые сумки.
- А что – давайте.
- Нет, правда. А что, если я поеду с тобой и посмотрю Петербург? Что мне здесь оставаться? Борису учиться дальше нужно. Ты меня к себе пустишь?
- Конечно. Что за вопрос?
- А Бориса?
- И он пусть едет.
- Нам на время, нам сориентироваться. Что мне здесь жить без Бориса? Мне главное, чтобы у него всё хорошо получилось. Я посмотрю и как ты продам свою квартиру и туда перееду. А?
- Да конечно это правильно. Что здесь жить? Там перспектива для Боба.
- А мы тебе вещи поможем перевести. Бери побольше – мы всё перетащим.
Римма рассмеялась.
К обеду пришел купивший квартиру мужчина с большим узлом вещей за плечами.
- Куда его?
- Куда хотите – это теперь ваша квартира.
- Я тогда сюда свалю – он кивнул на угол у окна.
- Сваливайте. И мама ваша пусть сюда сразу переезжает.
- Так вы тут?
- А что – мы не поместимся все тут на одну ночь? Мы с доченькой в маленькой комнате, ваша мама на этой кровати за шкафом, а вы здесь на маленьком диванчике. Я на нём всю школу спала и ничего – помещалась.
- А точно. Наташка там орёт – делится там посудой не хочет. Я её задвинул.
- Так я вам половину своей посуды оставляю.
- Да? Сейчас приведу мать.
Тётя Лена заглянула посмотреть, как Римма собирается переезжать.
- Боря пришел, он согласился вместе с нами в Санкт-Петербург ехать. Я к тебе вещи пришла помогать укладывать.
 – Я по-крупному всё уже упаковала.
- А эта лестница тоже ваша? – мужчина вернулся в комнату.
- Теперь ваша.
- Тогда хорошо – и мужчина постучал ногой по полу.
- Я тебе наплечники принесла – Лена показала пластмассовые зелёные наплечники у себя в руках - у нас их много. Тебе пригодятся?
- Конечно пригодятся.
- Чего он приходил – шёпотом спросила Лена, когда новый хозяин квартиры спустился вниз.
- Ругаются там, постель-посуду делят.
- Ты это всё им не оставляй, а забирай себе. Что нужно, что не нужно – всё сначала вези к себе, а там уже разбирайся нужно оно тебе или нет, а то всё так выкинешь и без ничего останешься.
- Я не кондиционную посуду им оставляю.
- С «общепитом»?
- Да.
- Кастрюли забирай все.
- И эту?
- И эту. Твоя мама в ней тебе манную кашу варила, когда ты была совсем маленькая, и ты в ней своей дочки манную кашу вари.
- Ещё один командир на мою голову нашёлся.
- Слушайся взрослых!
Спустя пол часа гружённый ещё одним тюком и с горячей кастрюлей в руках мужчина привёл свою мать-старушку в квартиру.
- Вот – горячие щи – и он поставил кастрюлю на стол – С обедом привёл. Чёрный хлеб у вас есть?
- Найдётся.
- Ну вот и пообедаем.
- Вы располагайтесь, как вам удобнее – Римма отодвинула из прохода стул перед старушкой -  Это теперь ваша квартира. Мы завтра утром уедем, мы только ночь здесь переночуем и уедем.
- Как здесь непривычно – старушка робко стояла у двери - И кровати не заберёте?
- У меня там есть кровати.
- И шкаф?
- И шкаф у меня есть.
- Он такой красивый.
- Всё для вас.

- Алинка! – Римма позвонила Алине по телефону - Я выезжаю в Петербург. Я квартиру продала и еду.
- Завтра будешь в городе?
- Вечером буду.
- Я тогда тоже выезжаю.
- Ну давай, до встречи.

Утром Римма с Аринушкой, Леной, Борисом и новоявленный хозяин квартиру выдвинулись к автобусной остановки.
- Девять сумок… Девять сумок… Откуда чего набралось… - Римма шла в конце всех сокрушенно качая головой.
- Своя ноша не тянет – Лена перехватила ручки сумок.
- Как мы до платформы доберёмся?
- Доберёмся – Лена прибавила шаг.
- А с платформы как до дома дойдём?
- Дойдём – было бы куда идти.
 
К концу дня они добрались до своего Кузьмолово.
Они, пройдя часть пути от платформы останавливались отдохнуть, а Борис сбегал к оставленным трём сумкам у платформы и принёс и их.
- Дядя Боря у нас сильный – заметила Аринушка.
- Дядя Боря у нас мужчина.
Они дошли до дверей квартиры.
- Наконец-то.
Римма открыла дверь ключом.
- Как здесь хорошо – Лена поставила свою поклажу на пол и вошла в комнату.
- Главное – доехали.
- Это точно.
- Куда сумки?
- Сюда в угол и по стол.
- Теперь помыть руки и поесть.
- Это забота старшей из женщин.
- Что?
Римма рассмеялась.
- Хозяйничайте, хозяйничайте там на кухне – она махнула в сторону кухни – Кухня там.
Они поужинали гречкой с тушёнкой, чаем с булочками, купленными ещё там в посёлке.
Римма потом достала из сумки маленький плоский цветной телевизор и поставила его на комод.
- Мультики там есть? – Аринушка показала на телевизор пальчиком.
- Есть – ответила Римма - Сейчас найдём.
И Аринушка села напротив телевизора на стул смотреть телевизор.
- Сейчас сумки потихоньку разберём.
- А наши куда? – Лена вытащила свои сумки из-под стола.
- В кладовку на полку.
- А спать как будем?
- Я с Аринушкой здесь на диване в комнате, вы там в маленькой комнате, а Бориса я не знаю. Может на кухне? Стол кухонный сдвинуть или даже уберём его в коридор на ночь.
- А раскладушки у тебя нет?
- Нет, раскладушки у меня нет.  Мы же поролоновые подушки в чехлах привезли от того моего маленького диванчика. Вы же сами меня научили взять всё, что нужно и не нужно из дома. Вот я их и взяла. Вон они в вашей большой сумки под столом находятся.
- Вот это ты молодец. Теперь поняла, что нужно всегда всё при переезде брать с собой и уже после переезда на новом месте решать нужно ли это тебе эта вещь здесь или нет.
Бориса положили на кухне под кухонным столом на полу на поролоновых подушках.
- Мягко там тебе?
- Мягко
- Вот и хорошо.
Римма застелила диван в большой комнате – Аринушка полежала, полежала на нём, поворочалась и уснула.
- Устала.
- Да. Я сейчас вам постелю – Римма прошла в маленькую комнату к Лене.
- Я тоже устала. Полежать бы.
- Сейчас. Простыни у меня в гардеробной.
Лена с удовольствием вытянулась на диване.
- Ты хотела к концу месяца приехать сюда. Как - всё успеешь?
- Успеют. Я завтра-послезавтра в Академию поеду документы подавать.
- Туда поступить трудно?
-  Трудно. Я в училище не последней студенткой была. Эти три недели активно поработала – руки и глаза помнят всё. А вы как думаете провести завтрашний день?
- Борис пусть в институт съездит и всё там узнает, а я по Невскому хочу пройтись, В Эрмитаж хочу сходить. А Петергоф далеко от сюда?
- Петергоф? Это с Балтийского вокзала.
- Вот всё это хочу посмотреть, а потом уже и о жизни здесь подумать.
- Тогда до завтра. Спите здесь спокойно.
- И тебе спокойной ночи.

На следующий день Алина сорвалась с места и приехала к Римме.
- Римма – я у твоего дома – позвонила Алина по телефону.
Римма выскочила из подъезда.
- Алина! – они, обнявшись, запрыгали и закружились у двери.
- Римма… Римма… Хорошо, что ты приехала! Мы вместе! Наконец-то мы вместе! Я так по тебе соскучилась!
У Риммы текли слёзы.
- Я так устала без тебя. Мне так тебя не хватало. Всё не художники и не художники вокруг меня.
- Римма, Римма – давай всё вернём назад?
- Давай.
Они залетели в квартиру.
- Есть будешь?
- Я тебе клубнику привезла.
- Есть будешь? У меня молодая картошечка с рыбкой. У меня карп.
- Буду – Алина плюхнулась на табуретку в кухне – Ой, как хорошо. Ты поухаживай за мной, поухаживай.
- Поухаживаю.
И они уселись на кухне за столом у стола и счастливые уставились друг на друга.
Алина заговорила о своих новостях, Римма её перебила и стала говорить о своих, Алина отмахивалась, недослушав и стала продолжать своё.
- Клубнику ешь, клубнику – она мытая.
Через час пришёл Борис и Римма их познакомила.
- Как у тебя? – Римма уступила ему место за столом.
- Институт нашел.
- Документы подал? – Римма поставила перед ним чистую тарелку.
- Нет. Я долго искал, потом походил там. Институт мне понравился. Я завтра с утра поеду и подам туда документы.
- Электротехнический?
- Электротехнический.
- Ну, давай.
Они с Алиной перешли с комнаты давая возможность Борису спокойно поесть.
- Знаешь, я так устала от не нашей жизни. Работа, с работы на другую работу, чтобы денег было побольше, проблемы какие-то житейские, общежитие это зачуханное, сволочь-старуха, орущая и барабанящая кулаками мне в стенку комнаты, сынок её балбес аморфный.
- Ой, не говори. А у меня? Работы нет. Я в конторе устроилась ради денег работать. А Катька сестра моя младшая в доярки пошла. Представляешь? Там больше платят. Представляешь? Меня председатель уговаривал в доярки пойти. А? Слияние города с деревней. Как тебе это? Закончить на красный диплом художественное училище и пойти работать дояркой. Я говорю «пусть денег поменьше, но работу давайте почище». Дал с бумажками по начальству бегать. С матерью у меня контакт никогда не было. Отчим вечно пьяный…
-  Жизнь скучная, не интересная для меня – Римма покрутила головой как-бут-то стряхивая что-то из неё прочь – С мамой знаешь, как было интересно? Она библиотекарем работала в нашем Доме Культуры. Писатели к нам разные приезжали выступать, интересные истории рассказывали, вечера разные были, люди разные, фильмы. Мама у меня была весёлая, легкая, всё с юмором, с шуткой.
- Я в отцовскую породу. Я и на мать то свою не похожа. Хорошо, что во втором классе меня бабушка на улице подхватила и к себе зазвала. Я удивилась тогда – она в глаза заглядывает, спрашивает, что я люблю. Я блинов запросила, и она сразу блины стала печь. Я что ни попрошу у неё – она всё для меня делает. По головке меня гладила, косички мне переплетала. Знаешь, как это приятно. Какао мне купила! Представляешь? Я у неё какао пила! «Только говорит маме ничего не рассказывай». Я и не рассказывала. Не понимала, почему она ко мне так, но дома ничего никому не рассказывала, а к ней стала втихаря прибегать. Потом, позже, уже в других классах, когда у неё фотографии в альбоме стала рассматривать, а там дядька какой-то с ухмылкой в берете и под зонтиком – она мне и говорит - «Это мой сын. Правда ты на него очень похожа?». Вот так я отца своего первый раз увидела и догадалась, что она моя бабушка по отцу. Мама же за моего отца замужем не была.
- С Георгием было интересно. Глупость конечно этот его народный театр, но интересно, живо. Жизнь какая-то бурлила и кипела вокруг. А потом наше художественное училище? Живопись, рисунок, композиция – как же интересно! Девчонки какие! А наша комната какая была! А ты не знаешь, что там с Маринкой?
- Нет, она молчит.
- Значит не поступила в Строгановку. Так бы объявилась и похвасталась. А Ольга?
- Она в Новгороде. У них две комнаты с соседкой. Соседка хорошая, почти всё время у дочери живёт так что они там как в отдельной квартире.
- Ты адрес знаешь?
- Знаю.
- Значит она к тебе звонила. Ко мне нет, а к тебе звонила.
- Ну может она до тебя дозвониться не могла. Бывает такое.
- Съездим к ней.
- Конечно съездим. Предупреждать не будем – возьмём и как снег на голову приедем – пусть попробует не обрадоваться. А вот поступим в Академию и съездим.
- Алинка, я не хочу так в этой жизни жить, я хочу, как мы раньше жили.
- Я тоже. Такая обыденность кругом, такая постность.
- Да, живи, хлеб, где подешевле покупай, пальто перелицовывай.
- Я решила – жить надо интересно, а не за деньги.
- Вот-вот-вот – я к этому пришла. Пусть будут щи пустоваты, а жемчуг крупноватый нам не нужен.
- Поступаем в Академию Художеств! Я готовилась.
- Поступаем! И я тоже готовилась!
Борис на кухне всё давно съел, вымыл за собой тарелку и просто сидел за столом, давая возможность подругам наедине наговориться всласть.
Пришла запыхавшаяся Лена.
- Какой Невский! – разнеслось по всей квартире -  Какой Эрмитаж! Здравствуйте – Лена вошла в комнату.
- Это моя лучшая подруга по училищу – Римма встала и представила Алину.
- Алина.
- Лена.
- Лена мамина лучшая подруга.
Они рассмеялись.
- Одни лучшие подруги здесь собрались.
- У нас только так.

С утра Римма с Алиной отстояв большую очередь в приёмную комиссию Академии Художеств сдали заявления на отделение станковой живописи, а потом погуляли по городу.

 Борис сидел в соседнем дворе на знакомой Римме сломанной скамеечке и ждал их.
- Давно сидишь? – Римма помахала ему рукой.
- Нет, не так долго – Борис поднялся со скамейки – Я подал документы и сразу приехал назад.
Они поднялись в квартиру.
- Куда всё-таки подал? В Электротехнический?
- В Электротехнический.
- Конкурс какой?
- Да они почти уже всех набрали. У них один набор уже весной был. Они там над школой какой-то математической курируют и набирают оттуда студентов.
- Так что ты туда сунулся?
- Мне институт понравился.
- Мы тоже документы сдали. Очередь там большая была, по Невскому ещё прошлись – вот почему и задержались... Конкурс у нас – жуть.
- Надежда есть?
- Не хватало, чтобы её не было. Да? Алина?
- Да.
Лена приехала вечером.
- Петергоф… - неслось по всей квартире – Петергоф… Фонтаны… Я хочу здесь жить! Боря? Боря, я хочу здесь жить.
- Я согласен.

Экзамены в Академию Художеств начались со следующей недели.
Римма с Алиной попали в одну группу.
Места на живописи им достались рядом, и они встали спина к спине повернувшись к разным натюрмортам.
- Как у меня? – тихо спрашивала Римма, нарисовав натюрморт карандашом.
- Нормально – Алина обернувшись бегло осмотрела нарисованный натюрморт – Яблочко сделай покрупнее.
- Оно в натюрморте маленькое.
- Яблочко сделай покрупнее – шепотом повторила Алина – Они большое не нашли. Натюрморт твой будут смотреть без натуры.
- Разговорчики… - разнеслось по мастерской.
- А у меня как?
- Хорошо – одними губами сказала Римма.
На экзамене по рисунку они сидели рядом.
- Голова…
- Хорошо, что мужчина старый.
- Череп весь просматривается.
Они начали рисунок.
- Как у меня?
- Череп, череп прорисовывай.
- Разговорчики…
В мастерской зачирикали карандаши.
- Как тебе? – после первого дня экзаменов они вышли на набережную Невы.
- У окна такой высокий парень хорошо пишет.
-  Да, я тоже заметила. И рисунок у него крепкий. Поступит.
- Да, он поступит. Он сильнее.
- Он сильнее нас.
- А рядом в джинсах? И тот, и другой как тебе?
- Эти слабее. Им бы позаниматься как следует – начало нам какое-то есть – Алина пощупала пальцами воздух.
- Какие мы спецы с тобой! А? А что – сразу видно, кто сильнее нас, кто слабее.
- Нам бы поступить.
- Ой, я вся от этого трясусь внутри.
- И у меня мелкая дрожь во всём теле.

На втором дне экзаменов всё обо всех стало ясно.
- Парень, паразит, сильный.
- Поступит гад.
- А у меня как?
- Край кувшина смягчи и основание его хорошо пропиши. Тряпочку от него отодвинь в сторону.
- Как?
- Да в натюрморте своём. Что ты драпировкой закрыла у него основание?
- Разговорчики…
- А я как?
- Тень что у тебя такая серая. Цвет добавь.
- Разговорчики. Девочки, что вы там всё время разговариваете?
- Мы шёпотом.
- На экзамене нужно работать молча.
После обеда был рисунок.
- У меня нормально? – Алина села на своё место и прикрепила рисунок к мольберту.
- Затылок определи чётко. А у меня? – Римма кивнула на свой рисунок.
- Что у тебя за штриховка на лбу?
- А как?
- Смотри – я сейчас буду на своём лоб твой делать.
- Девочки…
- Мы всё-всё-всё… - Алина прячась наклонилась над мольбертом - Смотри, как я делаю.
Алина убрав на рисунке лишнее резинкой и медленно стала штриховать лоб.
- Ну – она повернулась к Римме.
- Поняла. У меня только очень карандаш мягкий.
- Возьми у меня.
- Девочки. Сколько можно разговаривать? Мне что – вывести их из мастерской?
- Я только карандаш по твёрже попросила.
- Перестаём разговаривать и начинаем работать.
Вечером они сидели на кухне за ужином и констатировали, что всех сильнее из группы это тот высокий мальчишка у окна.
После него они ставили себя.
- Этот, что около меня на живописи – слабее.
- И тот дальше слабее. Совсем цвета не видит.
- Если учитывать конкурс у нас из группы должны взять только два-три человека.
- Вот того парня и возьму.
- А-а-а-а…
- А-а-а-а…
- Только бы нас взяли…
- Только бы нас взяли… - трясла кулачками Римма.

В субботу Борис отказавшись примыкать к женскому царству и остался дома, а Римма, Алина его мама Лена и Аринушка на два дня выпорхнувшая из детского круглосуточного садика отправились в зоопарк смотреть белых медведей и кататься на осликах.
- Как мне здесь всё нравится – качала головой Лена – Как мне здесь всё нравится. Как здесь всё дорого. Я уже почти без денег.
Пересмотрев всех зверей и птиц, которых можно была пересмотреть в зоопарке они пошли в открытое кафе посидеть на открытом воздухе под тентом и съесть там фруктовое мороженное в вазочках, запить его персиковым соком и съесть по шоколадному пирожному.
- Что мне делать? Римма, что мне делать? – Лена начинала нервничать понимая, что Петербург дорогой город - Как ты - продать квартиру и сюда переезжать?
- А по-другому как? – Римма ложечкой разминала край мороженного.
- Семьсот тысяч.
- На первый взнос хватит – Римма развела рукой.
- И платить ипотеку. Сколько в месяц примерно платить?
- За двухкомнатную?
- Да.
- По-моему тысяч двадцать.
- Так много. А сколько?
- Лет восемь, наверное.
- Восемь?!
- Плюс квартплата – это значит ещё плюс пять тысяч.
- Двадцать пять тысяч?!
- Да, где-то тридцать тысяч в месяц.
- Ничего себе – удивилась Алина – Так дорого.
- А где же я такие деньги заработаю? – Лена понимала, что Римма лучше неё разбирается в этом городе.
- Вы же бухгалтер?
- Бухгалтер – согласилась Лена.
- В большую фирму устроитесь и всё.
- И там мне будут платить такие деньги, что я смогу оплачивать ипотеку?
- Есть ещё Боря. Он может и учиться, и работать. Для него же эта квартира будет.
- А большая фирма – это какая?
- Есть Икея, есть Лента, есть Оби. Там всегда много работы. Вы же бухгалтер. Это же профессия.
- Там продать… мебель бросить…
- Ну не вести же её сюда. Забрать оттуда документы и фотографии и всё. Что ещё нужно забирать оттуда? Купить квартиру сразу с обоями.
-  Как это с обоями? А что – продают и без обоев?
- Сколько угодно. И без обоев, и без унитаза, и без электрических розеток.
- Нет, мне такой не нужно.

Борис первый экзамен в институт завалил.
- Там был один пример – сокрушался он – Оказывается там на него нет ответа, а я написал ответ, и ещё один пример был в конце теста – там должно было быть два ответа, а я один написал.
- Тебе за две ошибки два поставили?
- А кто их знает? Таких примеров, как в их тестах в нас в школе не было. Там были примеры не из школьной программы.
- Так всё сделано, чтобы те, кто не заплатил за подготовительные курсы в институт не поступил.
- Скрытое изъятия денег?
- Всё старо, как мир.
- Но это же не честно.
- Не честно.
Через два дня Борис, забрав документы из института подал их в автодорожный колледж.
- Общежитие есть?
- Есть.

- Римма, а мне дом свой продавать?
- Зачем? – Римма повернулась к Алине – Зачем тебе твой дом продавать? Дом дороже денег.
- Мне здесь в городе жить нужно. Но ты же квартиру своей мамы продала.
- Так я продала потому, что у меня есть эта квартира. Мне та квартира не нужна была – вот я её и продала.
- А мне мой дом нужен будет?
- Алинка, не глупи. Тебе общежитие студенческое дадут и здесь ты у меня будешь, а чуть чего – у тебя дом свой есть. Есть, где жить. Это, как корабль на якоре – всегда у берега. Нужды же нет?
- Нет.
- Ну, вот. А потом - куда это мы с Ариной на лето будем ездить на каникулы?
- Ко мне?
- А куда же ещё?
- Ха-ха-ха-ха – рассмеялась Алина – Ко мне…  А деньги?
- Да подработаем мы маленько. Ты что думаешь – я деньги свои проживать так просто буду? Нет, найду какую ни будь маленькую работу и буду и учиться, и работать.
- Вдвоём будем работать?
- Конечно вдвоём.

Вечером звякнул звонок в дверь.
Борис стоя в коридоре открыл дверь.
Какое-то замешательство.
Римма вышла в прихожую – на пороге стоял растерянный Виталий.
- О, ты – удивилась она – Проходи.
Виталий робко вошел, косясь на Бориса.
- Это ко мне – крикнула Римма в комнаты.
- Ты не одна? – Виталий затоптался на пороге – Здравствуйте – он кивнул головой остановившись у большой комнаты.
Лена и Алина, повернув головы с дивана кивнули ему.
- Проходи на кухню.
Виталий прошел на кухню и сел на табуретку, облокотившись о холодильник.
- У тебя гости? – спросил он, кивнув на комнату.
- Да. Мамина подруга с сыном приехали погостить, и я Алиной в Академию Художеств поступаю.
- В институт что ли?
- В институт.
- Я к тебе уже один раз приходил – тебя дома не было и дверь была закрыта.
- А…
- Я тут один – я не знаю, что мне делать.
- А что такое?
- Так Маринка орёт, чтобы я ей однокомнатную квартиру покупал, и она больше меня знать не хочет. Что я буду ей платить алименты и на ребёнка, и на её саму до трёх лет.
- А откуда у тебя могут быть деньги на однокомнатную квартиру?
- Так эту продать, что нам подсунули. Сказала квартиру ей однокомнатную купить, а остальные деньги наши.
- Так эта ваша квартира дешевле однокомнатной квартиры стоит.
- А что мне делать? Сестра с матерью договорились, что я с квартиры даю им деньги на доплату к трёхкомнатной квартире и мать тогда живёт у сестры.
- Так денег от продажи этой вашей квартиры не хватит для доплаты за трёхкомнатную?
- А я где буду жить?
- А почему я должна это решать?
- А что мне делать?
- А сейчас где живёшь?
- В квартире той – где ж ещё? На кухне сплю – вся квартира заставлена вещами.
- Вот и живи там дальше. Расставь мебель по квартире, как это принято и живи.
- А мать?
- Пусть она сама решает, как ей жить.
- А Маринке пристаёт?
- А пусть она сама решает, как ей жить. Денег с продажи вашей квартиры вам на всех не хватит. Пусть каждый решает свои проблемы сам.
- А у тебя, когда гости уедут?
- Что?
- А что?
- Ты что такое спрашиваешь? Моя тётка уже мне такой вопрос задавала.
- А что?
- Зачем тебе я нужна одна в этой квартире?
- Да там рядом пьяницы живут, петух кукарекает. Соседка поросёнка держит в сарае и на улицу его выпускает. Коты под окнами орут. Зачем мне там жить?
- А я подхожу?
Виталий молчал.
 - Ты что - за меня замуж собрался?
- А куда мне деться?
- То есть девушки меняются местами, а квартира остаётся та же?
- А что мне делать?
- Ну не со мной это решать. Ты хочешь, чтобы я ещё с твоей матерью роднилась? Это же кошмар какой-то. Мне это зачем?
Виталий молчал.

- Что это за парень к тебе приходил? – Лена встала с дивана.
- Бывший сосед по коммунальной квартире.
- И что он хотел?
- Их обманули с обменом – показали одну хорошую квартиру, а подсунули другую, плохую.
- И что он собирается делать?
- Пришел с мечтой о женитьбе на мне и на этой квартире. Ему эта квартира больше нравится, чем та, что они получили.
- Что?
- Он уже ушел.
- Я в шоке.
- Я нет.

На следующий день Лена уехала домой продавать свою квартиру.

На остановке в посёлке около своего дома она вплотную столкнулась со свекровью Риммы.
- О! Какая встреча – Лена спустилась со ступенек автобуса -  От семь вашей не оторваться. Я Петербурге была. У Риммы останавливалась.
Галина от неожиданности услышанного поменялась в лице.
- Они же месяц назад приезжали сюда. Ты хоть их видела? Знаешь об этом?
- Знаю, я их видела.
- «Видела» она… Внученька единственная приезжала… Нет, чтобы встретиться с ними – у Лены от обиды задрожали руки - Римма такая хорошая девушка – я её с детства знаю. Училась в школе замечательно, художественное училище кончила. Нет чтобы встретиться с ними, пообщаться, с внучкой, поиграть, книжку ей почитать…
- Да, поиграть, книжку ей почитать… Телевизор у меня эта твоя хорошая девушка стащила...
- О чём ты – Галка?
Свекровь поджала губы.
- Чего ты на неё так взъелась?
- Так не женятся! – Галина попыталась обойти Лену.
- Это было молодым решать, как жениться – Лена загородила ей дорогу.
- Сначала забеременела, а потом в ЗАКС его затащила – развернулась Галина перед Еленой.
- А тебе не всё равно в какой последовательности это было? – Лена округлила глаза.
- Как это не всё равно? Она наглая!
- Сама ты наглая!
- Да и от Георгия ли она родила.
-  Что? Дура! Телевизора много насмотрелась! Девочка вылитая Георгий!
- Пусть генетическую экспертизу сделает и докажет, что это Георгия ребёнок – тогда я подойду к ребёнку.
-  Да кто тебя допустит к ребёнку? Ты сумасшедшая! Она порядочная девушка! Твой Георгий её очень любил. Они были прекрасной парой. Такой красивой парой. Никакой экспертизы Римма делать не будет – ей это делать не надо. Ей ничего от тебя не нужно.
- У меня квартира есть, а это наследство – затрясла головой Галина.
- И у неё квартира есть. И деньги есть. И она в Академию Художеств поступает с подругой. Серьёзная девушка, ответственная. Со свекровью, как я вижу ей основательно не повезло.
- Да, уж.
-  Она дочкой бы была у тебя после смерти Георгия, внучка была бы у тебя. Они бы к тебе приезжали, по телефону звонили, ты бы к ним ездила.
Галина махнула на эти слова рукой и пошла прочь.
- Горбатого могила исправит – в след ей бросила Лена.
- Не исправит! Я меняться не собираюсь – в сторону отлетело от Галины.   

В среду в Академии Художеств вывесили списки поступивших.
Римма подошла к стенду, где вывесили списки и поискала глазами Алину, но та опаздывала.
Римма нашла на стенде список на отделение станковой живописи.
Она обратила внимание, что фамилии в вывешенном списке были расположены не по алфавиту – значит по баллам расположили.
Свою фамилию Римма нашла в списке предпоследней.
Фамилия Алины стояла последней.
Римма оглянулась, ища глазами Алину, но Алина ещё не подошла.
Римма победно осмотрела вестибюль, потолки, лестницу, высоко подняла руку и щелкнула пальцами.
- Получилось! Алина, у нас получилось!
 Римма вышла на улицу - солнце ударило в глаза, и она сощурилась. 
Алина быстро шла почти бежала по Благовещенскому мосту.
Римма, увидев её замахала ей рукой.
Алина завернула на набережную.
- Там пробка! – махала ей в ответ Алина – Там транспортная пробка. Я поэтому так опоздала. Я выскочила из трамвая и пешком бегу.
- Мы в списках! – крикнула ей Римма – Мы поступили! Я только что видела нас в списках!
- Не может быть! Поступили?! Да? – Алина встала на месте – Мы поступили?
- Поступили!
- Мы поступили… А-а-а-а… - Алина запрыгала на месте и захлопала в ладоши - Я так и знала! Я так и знала, что мы поступим! Мы поступили! Вот, что значит захотеть! А?
- Да, я тоже это поняла – главное – это захотеть!
-  Я сама хочу посмотреть нас в списках!
- Пошли.
Они вошли в двери Академию Художеств, прошли в вестибюль, и Римма показала Алине их фамилии в списках.
- Я значит последняя – Алина ткнула пальцем в строчку.
- Я впереди тебя.
- Я тебе подсказывала, подсказывала, а ты получила лучше оценки, чем я?
- Ха-ха-ха – Римма закрутила руками перед ней.
- Ты что – лучше меня сдала экзамены?
-  Лучше, лучше, лучше, лучше! Так у тебя красный диплом в художественном училище был. Ты что – хочешь всегда впереди меня быть?
- Римма!
- Я сегодня очень счастлива – Римма обняла Алину.
- И я.
- Мы поступили и самое главное.
Они смеясь вышли на улицу.
- Грифончики! Грифончики! Пока! Пока-пока! До встречи! – и Алина помахала бронзовым грифонам, стоящим на набережной Невы рукой.
- Мы поступили! – улыбаясь говорили они встречным людям на улице – Мы в Академию Художеств поступили!
Алина скакала перед Риммой как маленькая девочка и хлопала в ладоши.
- Мы поступили в Академию Художеств! Мы поступили в Академию Художеств!
Им в ответ тоже улыбались и оборачивались провожали их взглядом.
- Мы поступили! У нас теперь другая жизнь будет!
- Мы поступили в Академию Художеств!
- Живописью будем заниматься!
- Мольберты будут рядом! Будем писать картины!
-  И пленэр!
- О-о-о-о, как мы будем на пленэры ходить - Алина закружилась на тротуаре.
- Этюдники!
- Ах, с каким мы шиком будем с этюдниками по улицам ходить!
- Выставки будут!
-  У нас будут много выставок! – Алина раскинула руки в стороны.
- Вернисажи!
- О-о-о-о… Сколько у нас будут вернисажей!
- Биеннале!
- О-о-о-о – это волшебное, загадочное слово! Биеннале… Я хочу участвовать в биеннале…
- Русский музей!
- Берём! – Алина щедра махнула рукой.
- Я согласная!
- Третьяковка!
- Наша!
- Давай ещё что-то захотим?
- Я уже этого хочу!