Часть 1. Таинственная незнакомка

"Нет зверя настолько дикого, чтобы он не отзывался на ласку."
Эразм Роттердамский


Двадцать третье сентября. Двадцать один год… Мне сегодня исполнился двадцать один год.
Сидя за праздничным столом, я вспоминаю почему-то зеленые лощины пригорода, сквозь рассеивающийся туман небо, где медленно выцветает лазурь, острые макушки темных сосен, из-за которых уныло поднимается воскресное солнце…
– Иван, ты чего такой грустный? – обратилась ко мне сокурсница Юля, которой, по всей видимости, очень хотелось поговорить со мной.
– Я не грустный… Что-то надоели мне мои Дни Рождения!
Она усмехнулась:
– Учитывая, что воспринимать окружающий мир ты начал лет с трех-четырех, то их всего-то у тебя было семнадцать-шестнадцать! Не могли они тебе успеть наскучить!
– Наскучили! Ничего в них сверхъестественного нет!..
– А тебе что нужно? – в разговор вмешался сокурсник Юрий.
– Мне?..
Юра всего лишь развел руками, удивившись моему переспросу.
– То, чего ни у кого нет! – произнес я громко, так что все замерли и уставились на меня, как на случайного гостя, а не именинника, этого небольшого торжества.
– Ну, это обычно женщинам такое надо, а не мужчинам! – продолжил Юрий.
В только что шумной комнате первое место заняла недовольная тишина. Гости с каменными лицами смотрели на меня, ожидая моего дальнейшего слова!
– Я пошутил!.. – попытался всех развеселить, однако, какое-то недоумение все же осталось. Я это почувствовал.
Да, у меня сложный характер. Наверное, он невыносим. По крайней мере, длительного общения со мной никто не выдерживает, потому и друзей у меня нет. Друзья предают. Вы скажете, что мешает мне стать тем другом, который не предает? А я отвечу – достойных еще не встречал. Так зачем же мне медвежьи услуги?..
Устав от суеты пьянящего вечера, я выбрался на улицу, где меня дожидалась незнакомка.
Она стояла скромно в тени городских построек напротив моей квартиры. Показалось, что она появилась из ниоткуда. Я даже слегка испугался ее столь неожиданному появлению, однако, не подал вида, что незнакомка мне хоть чем-то интересна…
– Я тебя напугала?.. – сказала девушка, когда попытался пройти мимо нее.
Что-то заставило направить взор в ее сторону. Холодный осенний воздух еще влиял на ход моих нетрезвых мыслей, но я все же поинтересовался:
– А ты кто? Я тебя не помню.
Девушка усмехнулась:
– Хм… Ты меня и не можешь помнить!
– Тогда что нужно? – грубо и цинично произнес я. Почти всегда так выражаюсь, потому что не люблю долгих фраз!..
– Вот… – она достала из под куртки нечто завернутое в старую желтую бумагу.
– Что это?..
– Прими! – настойчивым голосом произнесла она.
Я взял ее подарок, хотя недоверие испепеляло меня изнутри. Ее взгляд, показалось, хранил частицы некой ненависти и притворства! Но в этом была своя красота – таинственная красота противоречивых чувств! Хотелось бы снова ощутить это…
Я надорвал бумажный пакет сверху и заметил, что внутри были стопки бумаг и тонких книг, кажется… Меня охватило чувство легкого страха – что-то здесь неладное! Поэтому я отбросил подарок; он упал на мокрую пожухлую траву лужайки.
– Ты чего? – засмеялась девушка.
– Что там?..
– Всего лишь информация, не более! – она подняла книги, бегло смахнула мелкие, но холодные, капли вечерней росы и вновь протянула их мне.
– Спасибо, но мне не нужно… Правда, не нужно!..
– Какой осторожный! Бери! – это подарок!
С тем же недоверием, что и несколько минут назад, я взял ее подарок, всматриваясь в неменяющееся выражение ее леденящих глаз, пытаясь понять, в чем же все-таки прячется подвох…
– Его нет!
– Кого нет?
– Обмана! Я же вижу, что ты не доверяешь!
– А как я могу доверять девчонке, приехавшей не понятно откуда и подарившей мне не понятно что?..
Она снова улыбнулась.
Уже было довольно темно, и на небе – вечернем, но еще не ночном, – стали загораться звезды. Похолодало… Снова скучно. И немного нервно оттого, что кто-то рядом стоит и смотрит на меня, оценивая мое равнодушие, холодность и нежелание знакомиться…
Наконец, я почувствовал, что незнакомка собралась уходить, заметив мои мертвые намеки, которых в действительности не было.
– Пока что пусть все останется небольшой тайной! – сказала она. – До встречи, Иван!
У меня екнуло сердце! «До встречи?!» – на что это она намекает?.. И откуда эта маленькая девчонка знает мое имя?..
Я остался наедине со своим подарком и кучей непонятных вопросов. Покопался в своей памяти, перебирая лица, и все же ничего… ничего не нашел! – я ее однозначно не знаю. Как жаль! Проигрыш подчистую! Хоть бы имя спросил, дурак!..
Войдя в комнату, подарок припрятал в прихожей, чтобы никто его не заметил. Затем вошел в гостиную, где уже все изрядно устали от вина.
– Ванька, ты куда пропал? Мы тебя обыскались! – громко проговорил Юрий. – И что это за девочка была?
– Какая девочка?..
– Ну там, за окном! Ты же не будешь, надеюсь, спорить с блестящим фактом в присутствии почтенной публики!..
– Не знаю!
– Опять шуточки!.. Это и есть твое сверхъестественное?..
Тут Юрка неожиданно для меня замолк, как будто понял, что не стоит предаваться, хотя и пьяной, но все-таки наглости. Однако от его отвлекающего молчания мне стало не по себе.
– Юр, опять перепил? – обратился я к нему.
– Ну что ты, Иван? – он сделал очередной глоток, – Ты прости, если я что не так сказал!
– Да все хорошо. Я не в обиде совсем!..

Ночью мне не спалось. Я смотрел в окно – напротив стояло многоэтажное здание, в котором погасли уже все огни. Видимо, у всех работа одинакова. Завтра утром люди уйдут и придут опять вечером, и по-новому!.. Ничего не меняется… Хорошо хоть жизнь идет, а не остановилась, как старый храповой механизм!..
Кто эта незнакомка?.. По виду младше меня года на три!.. Что она мне подарила? Может быть, нужно было прочесть сегодня, если там что-то написано сопутствующее?.. Да нет, вряд ли! Видимо, кто-то в университете решил надо мной подшутить? Тогда почему прислали такую красавицу?.. А-а-а, понял: чтобы она мне понравилась, и я бегал за ней везде и всюду, как собачонок! Вот что их забавляет?! Не куплюсь!.. Какая глупость! – придумали бы что-нибудь получше!..
Я потянулся за телефоном, чтобы посмотреть время. Было три часа ровно. Стоп! Пропущенный вызов! Чей это?.. Недолго покопался в своем телефоне…
Видимо, та девчонка и номер уже мой узнала?! Ну да, точно университетская шуточка! Ловко же они меня продали! Я им, значит, праздники закатываю, а они вон что!.. Завтра же разберусь с ребятами!..

Снова шум в комнате, и я выбежал на улицу.
Тихо… Уныло светят фонари. Промозглый ветер. Снова она!..
– Привет!
– Опять ты здесь? Что-то забыла?
– Иван, Иван!.. Что же ты так сразу на меня набрасываешься? Как будто я у тебя отняла часть жизни?!
– Но ведь сейчас отнимаешь… Ты отнимаешь мое драгоценное время!
– Иди… если, конечно, не интересно, что будет дальше?
– Что будет да;льше?..
– Ну вот опять переспрос! Зачем переспрашиваешь? – ты ведь вроде не глухой? – а?..
– Нет, не глухой!
Она усмехнулась.
– Знаешь, что-то есть в твоей улыбке! Легкой и мстительной одновременно! – сказал я девушке, ехидно вредничая в душе.
– Многим моя улыбка кажется хитрой! Однако, я ничего не задумала. Просто… просто это показатель моего восхищения… или смятения.
– Да уж! Попробуй тут пойми, когда восхищение, а когда смятение!
– А ты попытайся! Это несложно – всего лишь надо почувствовать!
Я замолчал: нечего ответить этой вредной девчонке. Но она не желала прекращать разговора:
– Что, сложно? Наверное, никогда и не чувствовал?.. Может быть, у тебя каменное сердце?..
Она засмеялась, как не повзрослевшая ведьма в моих далеких детских фантазиях! И это стало нервировать меня.
– Хватит!!! – грозно, недовольно, проронил я.
Девушка замолчала.
– Хватит! Говори, зачем вернулась!
– А ты закрой глаза! – положив руки на пояс, игриво сказала она.
– Еще чего!
– Ну, тогда ничего не получится! – смутилась незнакомка. – Прощай!
– Подожди! – испуганный тем, что не узнаю, кто надо мной решил подшутить, упал к ее ногам. Не понимая, почему я это делаю, обнял своими руками ее небольшие округлые бедра. – Мне надо!.. мне надо знать, кто?..
– Кто?.. Что кто? – ее взгляд, полный чистейшей свободы вольной птицы, гордости, способной раздавить, высокомерия, граничащего с возможной любовью по отношению ко мне!.. Однако, мне совсем не понять, по какой причине рождены подобные чувства!
Я впервые ощутил это. О да! – в этот миг я научился чувствовать, как по-настоящему влюбленный человек! Сердце, что было ничтожным пустым камнем, ровно бьющимся, даже не затрагивающим до сих пор грудную клетку, стало наполненным тревогой и столь не понятным мне страхом… Страхом, что затмил мне душу! Страхом за то, что я могу ее потерять, так ничего и не узнав о ней!..
– Прости, я что-то не то сказал!..
– Я все поняла! – перебила она мой взволнованный разговор.
Полный удивления ее способностью угадывать мысли, я замер, как статуя, слепленная из гипса, потому что гипс уже начал твердеть!..
– Ты думаешь, что кто-то шутит над тобой?.. из старых школьных знакомых?.. из университетских?.. из случайных, наконец?..
– Откуда ты все знаешь?
– Не удивляйся! Это проще, чем кажется! Будь со мной, и я научу тебя угадывать мысли других!
– Я… я согласен! – встав, наконец, промямлил, как человек, теряющий дар речи от изумления.
– Ну, так что? – закроешь глаза?
– Да!
И я закрыл глаза… Нервный глоток пробежался по моему сухому от большого количества слов горлу. Легкий трепет промчался по телу. Скованный ожиданием чего-то сверхъестественного, что я всегда жаждал, почувствовал легчайшее прикосновение ее нежных губ. Это не было страстным поцелуем, но это было выполнено так, будто я оказался в раю. Неясный, нечеткий, размытый след – непонятный оттенок, цвет первой любви! Ее можно продолжить! – последняя отчетливая мысль, поставившая печать в моем пошатнувшемся в мгновения минут разуме…
Затем незнакомка прошептала мне чуть слышно:
– Мы больше не увидимся никогда. Прощай навсегда, мой друг!..
– Нет! Остановись!.. – резко вскочил с кровати; я был еще отуманен дурными мыслями необычайного сна. – Морфей, признаю – очень дерзкая шутка! Верни мне ее! – затем громко рассмеялся.
С минуту я еще приходил в себя, не понимая, как мог так растаять? Как низко пал мужчина внутри меня!..

В университете время текло скучно, назойливо и томительно.
Лектор у доски черкает странные криптограммы. На что они похожи? Четких линий больше нет – это мел, что крошится и оставляет после себя размытую силой руки траекторию. Простые геометрические рисунки, простые математические формулы, означающие сумму или дифференциал, интегралы, похожие на искривленных и пляшущих в то же время морских коньков, – все это отражается во мне, как в легком бездушном стекле, висящем в гостиной… И зачем я встал сегодня так рано? Следовало бы пропустить эту лекцию!.. А она… Кто эта незнакомка? Почему так незабываем тот поцелуй? – ведь это был всего лишь сон!.. короткий сон…
– Ага;ров Иван Евгеньевич!
Я резко проснулся, услышав голос преподавателя, и встал, как виновный встает на суде, признав свою ошибку, впоследствии увлекшую его за решетку.
– Прошу прощения, Мстислав Игоревич! Мне нездоровится!
– Плевать я хотел на то, что тебе нездоровится! – ты пришел на мои лекции, так вот и слушай их. В противном случае лежи дома!.. – он поправил очки, на слегка покрасневшем лице пропала улыбка, – Нечего мне здесь показывать свое неуважение! Я и так знаю, что большинству из вас ничто не нужно!.. Пришли просто за дипломом!..
Далее он  указал рукой на выход.
– Мне выйти? – переспросил я, надеясь, что все-таки не столь сильно задел преподавателя.
– Я вас не держу, о, юный математик!
Весь зал громко рассмеялся, а я впервые почувствовал себя здесь виноватым. За закрытой дверью последовали слова-продолжения Мстислава Игоревича, и снова смех широкой публики таких же, как я. Возможно, даже более худших!
Конечно, я не был двоечником – напротив, я был отличником. Как раз это и задело преподавателя! – то, что элементарного уважения в университете нет. А он рад за нас – равнодушных дураков!..
Возле окна было прохладно. На улице бесконечный сизый туман, порожденный мелким осенним дождем. О чем оно плачет? – серое небо над головой? Я так часто задумывался над кажущимися на первый взгляд бессмысленными вещами, что постепенно превратился в романтика, но математически образованного, и потому скептически настроенного, твердого, как алмаз, и непоколебимого, как вечные горы… И мне понравился этот образ сухого, вечно недовольного, не умеющего чувствовать сильно, и обладающего непокорным нравом наряду с безумным эгоизмом человека.
Так думали все. Но не я…
Для них это было совершенно непосильной математической задачей. Но правила были на удивление просты – обман!.. всего лишь иллюзия!
Зачем мне нужно было играть подобную игру? Ответ тоже прост, и он глубоко внутри меня. Люди должны знать, за что любят! Просто пока что никто не разглядел во мне бурной фантазии, породившей эту замаскированную фальшь. Тогда бы у меня были друзья – настоящие верные друзья!.. И не пришлось бы топить себя в образованности!
Часто в одиночестве приходят мысли о разном. Еще чаще – о человеческой глупости. Нет бы капнуть поглубже! И в эти моменты я понимаю, почему до сих пор одинок – потому что умнее их… или глупее их!
Лекция закончилась, и народ вывалил в коридор. Я покорно дождался, когда толпа рассеялась, и подошел к преподавателю, запирающему на ключ лекционную аудиторию.
– Мстислав Игоревич! Подождите, пожалуйста! Я не займу у вас много времени!
– Иван Евгеньевич, дайте я сам угадаю, что вы хотите сказать!
Я замолчал и, нехотя, улыбнулся.
– Вы чувствуете себя виноватым, потому что впервые совершили подобную глупость! Потому что еще не знаете, что такое настоящая человеческая подлость! И что значит впервые преступить порог собственных или кем-то воспитанных крепких устоев!.. Но в одном вы ошиблись – мне не нужно оправданий; я слишком хорошо знаю вас… и всех остальных знаю так же…
Я повесил голову, ощутив тяжелый гнет небольшого, но первого в жизни унижения, случившегося по справедливости.
– Нет! Не знаете!.. – решил оборониться я.
– Иван, я давно рассмотрел в вас потенциал. Не уподобляйтесь остальным. Поверьте, это плохо заканчивается… – преподаватель дружески похлопал меня по плечу.
А я так и остался наедине с пустой отравляющей ненавистью по отношению к себе.

Чуть брезжит свет… В голове играет навязчивая мелодия вчерашнего вечера. Луна… ее тонкий осколок зацепился за мою память… чьи-то лица, бледность которых подчеркнута тем лунным светом… ее улыбка – незнакомки, в которую я почему-то влюбился во сне…
Как было бы здорово, если бы это была правда! Но ни света луны, ни чьих-то лиц, ни замечательного вечера… Все – слишком скучно… И с ней было бы точно так же. Опять знакомый ровный стук сердца, не признающего тот факт влюбленности, что не дает спокойно жить другим!..
И все-таки! – мое каменное сердце иногда нуждается в искусном резце! Да, не бывает так, чтобы мысли были навязчивы, чтобы они выматывали меня, как предсмертная дата, чтобы я унижался перед собственными слабостями, но… где сейчас та незнакомка? Как мне хочется знать, что она делает, о чем она думает!.. И ты, этот день, подожди еще немного! Уйдешь позже, а сейчас – ты дал мне оценить твою необычность! Тебя я запомню таким!..

Новый день начался с утренней суматохи, что не покинула меня до вечера.
– Яна! Подожди, пожалуйста! – обратился я к однокурснице.
Она обернулась; на лице с острыми чертами появилась еле заметная улыбка:
– Да, внимательно тебя слушаю!
Скривив губы, я проговорил то, что, наверное, не должен был говорить:
– Яна! – сердце забилось чаще от волнения, лицо, вероятно, побагровело, потому что почувствовался прилив крови к голове, – Скажи, пожалуйста, – это ты решила надо мной подшутить?
– Ты о чем это?..
Судя по выражению ее глаз, неукоснительно блуждающих и рассматривающих мою душевную наготу, шутка была адресована кем-то другим – уж слишком выразителен этот ровный взгляд; взгляд, который ничего не скрывает! ничего потайного!
– У тебя есть подруга лет восемнадцати-девятнадцати?
– Как зовут? Как выглядит? – отвлеченно спросила Яна.
– Как зовут, не знаю. Выглядит так, как и многие красивые девушки: миниатюрная блондинка с удивительно привлекательными чертами лица, улыбка немного мстительная…
– Мстительная?..
– Понимаю, что так не говорят, но все же… Это мое мнение, прости… Когда она улыбается, появляются своеобразные ямки на щечках… И да – у нее еще две родинки: на правой стороне лица недалеко от губ и еще одна на шее… с левой стороны… Глаза карие…
– Иван, ты что – расчувствовался что ли?
– Нет, конечно! – испугался я, хотя испуг был мне непонятен, – Мне надо… очень надо ее найти, но по другой причине, а не по тому, о чем ты могла бы подумать!
– Помнишь, сколько я ждала от тебя знаков внимания? – прищурившись, посмотрела на меня Яна испепеляющим взглядом.
Я поднял взор навстречу ее светящимся глазам.
– К сожалению, ты вряд ли способен на большие чувства! Но… и не уверена, что ты совсем не умеешь любить!
– Пока что не умею, – холодно и цинично произнес я, согласившись с ее выводами совсем.
Яна опустила голову, спрятав лоск кратковременно вспыхнувших глаз. Она ушла в прошлое, и я понял, что нужно ее пожалеть, но чувств никаких внутри меня не родилось, как и движений в сердце…
– Ну так что насчет твоей знакомой?
– Как ее зовут, говоришь?
– Я же сказал, что не знаю! – обидно отговорился.
– Ах да, точно! – тут она неожиданно изменилась. – А зачем тебе она?
– Кто-то недавно принес мне на День Рождения подарок с неким, дурным, намеком! А подарила его мне блондинка, про которую я тебе только что говорил и которую никогда до этого не встречал. Из приглашенных ко мне не пришла только ты. Я подумал, может быть…
– Ясно! Ты подумал, что я решила тебя подурачить!..
– Но ведь на то есть причины?..
Яна тяжело вздохнула.
– Да, может быть, ты мне и нравился раньше, хотя не ответил взаимностью, но то было раньше!.. А чтобы я над кем-то подшутила из-за такой мелочи – я не настолько зла!
– Ну тогда… прости меня! – несмело улыбнулся в ответ.
Когда я отошел достаточно далеко, Яна крикнула мне вдогонку:
– Кстати, можно полюбопытствовать?..
Я обернулся.
– А чем же она тебе так насолила?
– Я влюбился в нее… вот чем! – это была шутка, доставившая мне массу удовольствия от собственных слов.

Дни пролетают, как ласточки над проводами, повисшими между столбов под гнетом грядущего дождя. Я, измученный отсутствием каких-либо чувств, бреду устало и думаю… Нет спасения от отсутствия мыслей, открывающих тебя в форме новых открытий, нет былой жажды наживы от не почерпнутых никем заграничных знаний. Возможно, я докопаюсь до этого сам! Или тихо буду исследовать этот мир дальше, как и прежде, безрезультатно! Неудачный истец, не познавший простой формулы счастья. И у нее, уверен, есть математическая огранка! Простая или сложная, забытая или никем не найденная, неясная или заметная каждому!..
Дома все прежнее. Кажется, я устал от жизни… хотя, не жизнь меня так измучила, а глупое одиночество, от которого не в силах пока избавиться! Но, хотя не уверен, и дружба с кем-то будет столь же скучна…
Открываю подарок от незнакомки. Действительно – это всего лишь книги. Книги по математике… И письмо, которое, должен признать, меня немного взволновало:
«Если ты читаешь это письмо, значит, мой подарок заинтересовал тебя. Быть может, я глупа и наивна, но мне очень хотелось бы, чтобы мои слова были закончены. Прошу, выслушай меня до конца!
В тот далекий летний день, когда ты приехал к нам в пригород, я впервые заметила, что могу любить человека, даже ничего не зная о нем, что могу влюбиться в образ, в картинку, в силуэт!.. И мне очень хочется узнать, что же в тебе такого манящего? что мне так не хватает?..»
Я не стал дочитывать письмо, поняв всю истину незамысловатых женских слов. Это всего лишь юность, глупая юность, – порешил я и принялся за выполнение дополнительного источникамоего дохода – составление сборников задач и их решений.
Моя университетская занятость была мне скучна – наверное, оттого что многое давалось без труда. Честное слово, я никогда не задумывался над тем, как сложно или легко может быть, например, запомнить стихотворение, скажем, длиною в тридцать строф каждая по четыре строки! Для такого, как я, – одаренного природой и не желающего признавать свой талант – хватало всего пять-семь минут напряженного чтения, и стих уже был прочно связан с моей холодной головой!..
«Задачи в целых числах. Часть 4.» – так называлась очередная небольшая книга, над составлением которой пришлось поработать не одну неделю. В университете многие преподаватели знали меня как студента, способного рационально и быстро решать математические задачи. Это приносило мне только успех, но не счастье…

Книга была одобрена рецензентами и Ученым Советом при университете.
Когда я пришел в университетское издательство, чтобы решить некоторые вопросы с редактурой, как обычно, не поднимая взгляда, хотел пройти мимо настенных картин. Там были портреты великих ученых. Странно, но меня никогда не интересовали серьезные научные открытия! Мне никогда в жизни, пусть даже на минуту, не хотелось жить с воспаленным мозгом! Хотя мой отец был именно таким…
И вдруг я остановился, поднял взор. Последний портрет – портрет Ньютона, великолепно кем-то написанный. «Какой замечательный Ньютон! Он придумал дифференцирование и интегрирование, тем самым дав человечеству возможность сосчитать что-либо…» – почему-то вспомнились слова лектора по физике. Даже отлично помню тот день – тогда я впервые осознал смысл бесконечно малой величины…
Длинные золотистые волосы… Знаю, что это парик. Рядом с ученым стоит микроскоп – сложно сказать почему(!), но такова выдумка художника. Это всего лишь мазки краски, еще не тронутые временем. Но как лаконично – как доказательство существования предела по Коши!
Живопись… Единственное, что меня всегда удивляло… Искусство вечно. Я не вечен… и начисто лишен подобного таланта…

Прошло некоторое время тихой университетской жизни…
Говорят, что мыслей нет, когда смотришь в окно, что там осенние брызги грустного дождя, что там всего лишь белый ковер из снежных хлопьев, лавиной мчащийся по неясным траекториям, что я ко всему равнодушен… Но – не это ли счастье?.. Сам себе уже много раз задавал этот вопрос, однако, чистой закономерности между счастьем и несчастьем я, увы, до сих пор не нашел! Даже не могу дать четкого определения того или иного понятия! И какой же я после этого математик?..
Наверное, не все можно описать языком математики…
К такому выводу я приходил постоянно, но не того желал, потому был недоволен и груб… Хотя грубость моя была на коротком поводке – с людьми я пытался говорить на мягком языке, и пусть не всегда это представлялось посильной задачей.