Утоление жажды

«Время выпекает людей в своей духовке, как пирожки..».
Ю.Трифонов 
/из романа «Утоление жажды»*/
----

Днями приятель поделился своими думами.

   - Ты давно читал Трифонова, Белова, тех, кто были на слуху у всех в 70-е?

   - Читал давно. А что тебя подвинуло к той литературе?

   - Мы ежедневно прикасаемся к жизни нашенской - сложной, многогранной, наполненной смыслом, а вот каким не всегда улавливаем. Захотелось понять логику этой жизни. Перечитал, сделал для себя кое-какие  выводы.

   - Интересно, делись.

   - Давай встретимся погутарим, а ты полистай Трифонова.
-----

Идём, не спеша, по уютным аллейкам парка.
А мимо бегом, суетливо те, кто «сам с собою говорит».
Читатель догадывается – телефонное общение.

   - Вот одна из ипостасей современности, - обращает моё внимание приятель. -  Ежедневно невольно становишься соучастником этой пустой болтовни ни о чём.  Эрзац общения.

Замедляем шаг.
Впереди мужчина в одежде, которую именуют «донашиваю»,  громко и раздражённо комментирует: – «О любви не говори… , а о чём говорить?... о политике?...  избави бог, совсем загнёшься».

До нас доносится знакомый голос Клавдии Шульженко:

О любви не говори —
О ней всё сказано.
Сердце, верное любви,
Молчать обязано.

  - А этот с приёмником разговаривает, - приятель вздохнул, - вот оно то, что нынче красивым словцом называют – эскапизм.

   - И что  это за зверь?

   - Да, философией ты себя никогда не мучил, - приятель рассмеялся. - Толкований много, а суть одна – люди замыкаются, уходят в себя, начинают  жить как бы в стороне от общественных проблем. Кто в иллюзиях прошлого -  «когда сахар был слаще»; кто в радостях бухла и наркотиков. Но, пожалуй, самое печальное, что эскапизмом может стать и карьера, и религия, и бурный секс, и все эти телефонные и компьютерные заморочки. Всё, что выступает компенсацией каких-либо неразрешенных личных проблем, не понимания и не принятия происходящего здесь и сейчас.

Идём молча. Глубоко копнул приятель.

   - Вот думаю, - начал я вникать в слова друга. – У меня на площадке четыре квартиры, живут  разные человеки. Сосед слева – типичный «весь в прошлом». Не успеет поздороваться и сразу - «Раньше бы… стреляли, ссылали бы таких продавцов, сантехников, чиновников. Изуродовали жизнь…». Только то, что было в прошлом, имеет для него  ценность,  реальность сегодняшняя раздражает. Сосед справа – открытый, приветливый строитель в прошлом. Тоскует по работе, по коллективу. Ищет общения. А вот рядом - интересная молодая пара. Он программист, она студентка. Гражданский брак. Отношение к избраннице серьёзное. Вот с ним интересно всегда. Он вписался в жизнь  «современного общества потребления и высоких скоростей». Получает  драйв от социальной реализации себя. Горд  своей  востребованностью.

   - Интересные у тебя наблюдения, - приятель продолжает философствовать. – Если продолжить – какие мы разные, то всё равно заметим, что доминирует в обществе  некая усталость, озабоченность лично своими проблемами. Трифонов уже 70-годы заметил этот уход человека в себя и намекает – почему. Ты заметил в романе, как его герой журналист Корышев мучительно ищет разгадку отношений человека и времени?

   - Да, перечитывая роман сейчас, действительно замечаешь его особую специфику: соединение традиционного производственного романа соцреализма с «исповедальной повестью». Как бы стандартные конфликты производственного романа - борьбу между новаторами и консерваторами,  противостояние между теми, кто работает ради длинного рубля и теми, кто хочет напоить истощенную землю. Но впервые ощутил сейчас, что всё это фон. Главное в романе - автор ищет черты нового понимания окружающего мира и себя в этом мире.

   - Ах, да молодец! - приятель ликует. - И что важно – этот поиск в романе идёт среди молодых, тех, кого меньше всего прижимают к земле тяготы пережитого. За что корит себя журналист?  За податливость общему течению, за уступки обстоятельствам. Вот этим и задевает роман. Это так актуально. Сколько смысла заложено в  эволюции взглядов журналиста, в его, наконец, понимании, что жить надо не только для себя.  Вот опора- «Есть жажда гораздо сильнее, чем жажда воды, — это жажда справедливости! Восстановления справедливости! Как может быть чересчур много правды? Или чересчур много справедливости?».  - приятель внимательно посмотрел на меня. - И начинаешь задумываться - надо ли ворошить прошлое? Как утолять жажду правды и справедливости? Как освободиться от иллюзий прошлого? Как не потерять себя в нынешнем водовороте? Как  преодолеть внутреннюю инерцию и поверить… всё преодолеем?

   - А в романе есть ответ, - вставляю я  «свой пятак», - «Просто возникло какое-то томящее чувство надежды и желание заглянуть вдаль.
Так бывает, когда расстаешься надолго, навсегда, и впереди маячит новая жизнь, а старая остается как бы за стеклянной дверью: люди двигаются, разговаривают, но их уже почти не слышно…». -  Вывод напрашивается сам  - не топтать прошлое. А со своей верой и надеждой заглянуть в даль. Поверить – я могу.

   - Вот и поговорили, - приятель хлопает меня по плечу. - Как там у поэта: - «Давно, усталый раб, замыслил я побег…В обитель дальнюю трудов и чистых нег».

Как-то обоим полегчало.
Обнажили свои эмоции и думы непростые.

И почувствовали друзья созвучность  с теми, кто и в прошлом размышлял о предназначении человека, кто  пытался понять  время, себя  и людей. Разных, но  по-своему таких интересных.

Стоило перечитать роман Ю Трифонова, чтобы задуматься  и принять: - «Превратить пустыню в сад, - это звучит достаточно банально, но…надо сделать усилие и понять смысл заново».
Пытаться понять время, себя и людей.
Понять, как значимо для каждого живое общение, чтобы  вместе увидеть в реальности и сложность бытия, и красоту окружающего…

 --
*Юрий Трифонов. -
Утоление жажды
роман и рассказы
Москва
Профиздат- 1979
--