Горячая ночка

 Мы летели на Дальний Восток. Когда пересекли Уральский хребет, мой сосед, бывший военный лётчик, вспомнил, как в свои молодые годы летал на Таймыр со спец.грузом. Дело происходило в октябре конца 70-х годов.
   При подлёте к аэропорту посёлка Диксон разгулялась пурга, да так, что видимость стала практически нулевой. Садиться в таких условиях было очень опасно, поскольку аэродромных огней не было видно на безопасном расстоянии и можно сесть не туда или столкнуться с чем-то уже на поле аэропорта при посадке. Понимая сложность приземления, командир приказал самому щуплому из экипажа, радисту, занять место в фонаре, расположенном на пару метров ниже кабины пилотов, и оттуда вести наблюдение за возникающими объектами на земле, чтобы голосом предупреждать о возможном препятствии. Хотя это давало и небольшой выигрыш в обзоре, но всё-таки на несколько метров видно подальше, чем сидящему за штурвалом.
  Пурга продолжала буйствовать с редкими перерывами, сопровождавшимися краткими прояснениями и увеличением дальности видимости. Ну вот, вроде бы и удачно колёса коснулись поля аэродрома, и в продолжавшемся снегопаде самолёт покатился по твёрдому грунту. Весь экипаж был в напряжении, вглядываясь в стёкла кабины. Дальность видимости не превышала 10 метров.
  Вдруг, словно чёрт из табакерки, перед самолётом возник снегоочиститель, пытавшийся, как оказалось, подготовить поле для прилетевшего борта. Командир сумел во время обнаружить его ограничительные огни и дать двигателям обратный ход, слегка изменив курс движения по полю. Самолёт остановился буквально в 5-6 метрах от этого агрегата. А мог бы врезаться в него с неясными последствиями для обоих объектов и их экипажей.
  Командир, чередуя нормативную и ненормативную лексику, заорал наблюдателю, какого чёрта он ни о чём не предупреждает. Ответа не последовало. Пилоты полезли к радисту-наблюдателю. Оказалось, мерзавец спал, глотнув перед тем спирта. Уткнувшись своей физией в остекление фонаря, он дрых без задних ног. Спирта-то на судне было навалом, так как по нормам для борьбы с обледенением на больших высотах при включении системы подачи жидкости на обмыв плоскостей крыльев за 1 минуту расходовалось по 5-6 кг спирта-ректификата. На практике вообще-то эта система запускалась редко, но в бортовых журналах самолётов регулярно записывалось её использование на 1-2 минуты. Дармовой спирт шёл на личные потребности членов экипажей, а иногда и на техническое обеспечение самолёта нужными зап.частями и т.п.
  Так вот, разъяренные состоянием наблюдателя, офицеры вытащили радиста в кабину, надели ему на голову его же меховой унт и мутузили до изнеможения, пока не разрядились. Радист быстро пришёл в себя и, узнав, что могло произойти по его вине, что его сон мог привести к вечному сну всего экипажа, запросил у всех прощения и обещал при возвращении на Большую землю весь экипаж сводить в ресторан для того, чтобы отметить спасение. При этом он просил не докладывать руководству о данном проступке, поскольку совсем не желал вылететь из армии и отправиться работать на гражданку.
  Заночевал экипаж в одном из помещений небольшого аэропорта. Соседями оказались лётчики с гражданского рейса "Аэрофлота", доставившие сюда какую-то сменную команду метеорологов и кого-то ещё. К своей огромной радости среди того экипажа Василий увидел знакомую стюардессу, с которой одно время встречался, пока его не перевели служить в другой город.
  Они дружески обнялись. Оказалось, гражданский самолёт, как и военный, обратно намерен вылететь завтра до обеда. Василию, конечно, захотелось встретиться со своей бывшей подругой где-то наедине. Но свободных помещений в здании аэропорта не имелось, тем более, что сразу прибыло в одно и то же время два экипажа. Василий пообещал своей Ларе найти подходящее место, чтобы часов в семь вечера встретиться с ней на 2-3 часа и вспомнить былое. Лара согласилась и сказала, что подготовит стол и кое-что ещё.
  Посёлок Диксон был небольшой, и хотя в нём можно было бы попытаться поискать подходящее помещение на краткое время, покидать площадь аэропорта Василий не мог.
Поэтому он стал обходить все постройки на его территории. Одним из подходящих мест показалась кочегарка с дежурившей в тот день старухой-кочегаром. Эта кочегарка обслуживала теплом не только аэропорт, но и весь посёлок.
  Снаружи мороз достигал 30 градусов, а в помещении кочегарки было также около тридцати, но только с плюсом. Василий решил, чёрт с ним, уговорит старуху отлучиться на пару-тройку часов, пока они пообнимаются с Ларой. На вид старуха выглядела худой, как дневальный по кладбищу 1-я смена. Лицо испитое, в чём только душа держится. Вылитая горьковская старуха Изергиль. Но, видимо, могла работать, раз ей доверяли на сутки жизнь сотен, а то и тысяч людей.
  В помещении имелся более-менее чистый раскладной диван, грязный топчан и три табуретки. "Походящее место для свидания"- подумал Василий и спросил у старухи, можно ли ему вечерком нагрянуть к ней в гости с молодой подругой. Старуха Изергиль посмотрела на него внимательно и спросила, где это он так быстро смог найти молодуху для общения? Или, может, с собой привёз? - "Привёз, привёз,- ответил Василий, -да тебе-то что за дело? Ты скажи, согласна дать нам тройку часов для общения, а ты на это время могла бы сходить к себе домой? - Х... с тобой, ответила бывшая ссыльная,- приводи свою красотку. Но это тебе обойдётся в бутылку водки или лучше спирта. Он у вас, офицериков, всегда найдётся- Договорились!" - ответил Василий и сказал, что они подгребут часам к семи вечера. Поскольку будет очень темно, он даст старухе свой фонарик, чтобы она не заблудилась идучи домой и обратно на свой пост.
  Затем Василий попросил старуху немного прибраться в помещении и, если есть чем, застелить столик. В ответ услышал, что, мол, не баре и сами могут навести нужный им вид. "Сделаете сами, как вам хочется, если сильно хочется!"- с кашляющим смехом завершила она.
  Встретившись с Ларой, Василий сказал ей, что нашёл тёплое гнёздышко, не конкретизируя, что оно из себя представляет, чтобы не отпугнуть подругу от свидания. Они пришли к домику к семи вечера. Мороз оставался сильным, но снег не шёл, и к кочегарке вела прочищенная снегоуборщиком дорожка. При входе в помещение Лара от неожиданности обалдела, не ожидая, что это и станет местом их общения. Но Василий тут же стал объяснять, что дежурившая старуха вскоре уйдёт, вот только подзаправит под завязку голодную печку угольком. Пришедшие застелили столик принесённой штурманом картой, а Лара разложила на ней бутылку коньяка и разные закуски, взятые их лётного набора их рейсового самолёта.
  Василий дал старухе бутылку спирта и предложил на оговоренное время покинуть помещение. Она не ответила и лишь горящим взором уставилась на бутылку. Пока Василий с Ларой готовили стол, старуха хряпнула спирта, сразу налив пол гранёного стакана горючей жидкости. Чуть запив водой, она тут же добавила к выпитому коктейлю ещё пол стакана. Посмотрев на неё, лётчик с ужасом осознал, что эта алкашка уже не уйдёт из кочегарки, а если и выберется на воздух, то уж точно не дойдёт до дома, а свалится по дороге и замёрзнет на таком холоде.
  Василий направился было к старухе, чтобы отобрать остатки спирта, но та на его глазах откинулась на топчан и захрапела, заглушая шум от горевшей печи. Василий потрогал её, но ответственная дежурная безответственно отрубилась. делать нечего, он вернулся к Ларе, уже застелившей диван принесённой простынёй.
  Раздевшись сколько можно сразу после входа в хорошо протопленное помещение, визитёры сейчас убрали и последние преграды. "Чёртова старуха,- подумалось Василию,- так испортить настроение при неожиданной и столь многообещающей встрече!" Но едва пара разместилась на диване, как загудел тревожный сигнал, предупреждающий о необходимости заброски в печь очередной порции угля. Чертыхаясь и проклиная всё на свете, Василий вначале попытался взбодрить старуху, но, не добившись успеха, вынужден был вступить в роль кочегара. Наконец, ревун затих.
  Василий на всех парах устремился к вожделенному дивану. Но лишь успел обнять свою подругу, как сигнал загудел вновь. Старуха продолжала находиться в отключке. Что же делать? Печь нельзя оставлять без подкормки. Можно было разморозить все тепловые сети Диксона. Василий снова схватился за лопату и постарался накормить ненасытную печь до полной её забивки под завязку. Обрадованный, он скорее метнулся к Ларе. Но недолга оказалась их радость. Ревун вскоре опять напомнил о голодной печке.
  Далее Василий только уже и делал, что регулярно подбрасывал уголёк. Его подруга осознала безысходность положения и, одевшись, отправилась к себе в номер. Василий же, приставив табурет к  топке, уселся и периодически размахивал лопатой. За ночь он довольно крепко умотался, работая в таком режиме. Невольно ему на ум пришла мысль, а как же с этой лопатой справляется старуха? Видимо, у неё всё получается, раз держат на такой работе.
  К семи утра старуха всё же очухалась, сходила на глазах Василия по малой нужде, используя стоявшее у печи ведро, а затем стала искать недопитую бутылку. Но её вынужденный сменщик показал старухе фигу и заставил продолжить дежурство у печи. В ответ старуха с мрачным видом взяла лопату и стала привычно ловко подбрасывать уголь.
  Вот так провёл Василий горячую ночку. А когда он вошёл в их общий номер в гостинице, экипаж, взглянув на героя, дружно захохотал. Командир смеялся так, что едва-едва выговаривая, пожелал Василию посмотреться в зеркало. Тот подошёл и не узнал, кто там отражался: на него смотрел негр с очертаниями лица, несколько похожими на Василия. Угольная пыль за горячую ночную вахту хорошо вбилась в поры кожи лица, так что он еле избавился от неё.
  С тех пор Василий с большой неохотой вспоминал Диксон с его горячим приёмом.