Скрипка, смычок и другие

     Футляр находился  на рояле рядом с  широкой старомодной  вазой. В футляре обитала Скрипка, которой было -  ни больше ни меньше – сто лет.
– Что происходит? Вот уже второй день Музыкант  не вытаскивает меня из футляра. Я не вынесу этого, – пожаловалась Скрипка Смычку, который всегда  находился  рядом.
– Похоже,  Музыкант  заболел, – констатировал   Смычок, – обычно с утра он достаёт меня, натирает канифолью, и я  двигаюсь по твоим струнам, сестрёнка,  то медленно, извлекая полнокровные звуки, то подпрыгивая  легко и грациозно,  то совершая энергичные,  укороченные    штрихи.
– Ах, как бы мне хотелось снова очутиться на сцене, рассыпаться каскадом  звуков, петь широко и привольно или выступать   еле слышным  тонюсеньким  голоском. И хотя ты, Смычок, берешь на себя львиную долю  успеха,   без меня ты просто гибкая палочка  с  прикреплёнными к ней волосами  конского хвоста,  –  Скрипка высокомерно задрала головку.

– А я думаю, что ты обладаешь слишком маленьким  темпераментом,  и без моих усилий    обречена  на провал,  -   парировал  Смычок. 
– Никогда с тобой не соглашусь. Блестящие трели, легкие пассажи и молниеносные арпеджио   возникают из-под пальцев Музыканта   на  моих  струнах!
– Вечно вы о музыке говорите, – у Подушечки  голос  глухой,  она не только  соня, но  и ворчунья. Это  понятно, за всю  жизнь она заработала   лишь мозоли.
- Уши вянут от ваших споров, – вступила в разговор  Канифоль,  талия которой, к великому сожалению, становилась всё тоньше.
– Как бы мне хотелось снова очутиться  на конкурсе, – воскликнула Скрипка.
– Да-да, – оживился Смычок, – здорово мы играли на конкурсе имени Чайковского.

- Ох, что-то у меня в боку колет, - закряхтела  Подушечка.
Однако Скрипка не обратила на соседку  ни малейшего  внимания.
– Я никогда не забуду тот  особый настрой,  когда мы с Музыкантом оказались на сцене, где  в глубине  висел большой портрет Петра Ильича Чайковского. Музыкант замер на секунду,  мне  передалось его волнение…Он приподнял смычок и заиграл  с блеском,  с подъемом,  никогда  такого не было! 

– Помнишь того человека, который больше всех аплодировал Музыканту? Это известный  скрипач,  говорят, что отец  его был  даже    более знаменит, -   Смычок крякнул,  силясь вспомнить  фамилию.
- Ты имеешь в виду Игоря Ойстраха?
- Да, конечно,  он сын  самого  Давида  Ойстраха!  Много знаменитых  скрипачей и педагогов  находилось в жюри. Чтобы произвести на них впечатление, я работал изо всех сил. В одном месте, могучим движением  охватывая одновременно четыре струны,  я так напрягся,    ведомый  темпераментной рукой  нашего Музыканта, что лишился  сразу нескольких волос. Однако  мы  продолжали  играть.   В медленной  части  опуса я двигался  по струнам столь   нежно и плавно,  что рождалось  звучание  необыкновенной  чистоты,  похожее то на плач  девушки,  ее  жалобы,  уносимые порывом ветра,  то на   голос заблудившейся  птицы…

Скрипка подхватила повествование не в меру расчувствовавшегося  Смычка:
–Да, шикарно! Мы узнали, что Музыкант прошёл во второй тур, и возликовали. И снова мы играли лучше всех. В третий тур прошли всего восемь музыкантов. Мы играли с оркестром, это так здорово, так ответственно! Ведь надо переиграть струнные  инструменты  оркестра,   прозвучать ярче них.
- В оркестре, кроме струнных, имеются деревянные  и медные духовые инструменты, а также  ударные, - со знанием дела произнес Смычок, обращаясь   к  Канифоли, которая   внимательно слушала коллегу.
- Как  у них получается играть  всем вместе, ведь  они  могут передраться, эти   непохожие инструменты! -  Подушечка  во время выступлений   ничего не видела и  не слышала,  зажатая  между Скрипкой и ключицей  Музыканта, поэтому рассказ о конкурсе ей был   в новинку.
-  Для этого существует  дирижёр. Дирижерской палочкой он указывает, когда вступать тому или иному инструменту, с какой силой и скоростью играть нужную тему  партитуры.   Оркестранты внимательно следят за волшебной палочкой  дирижёра,  она чем-то похожа на меня,- выпятил грудь  Смычок.  Скрипка сейчас же  его перебила:

–Довольно похваляться! Между прочим,  ты забыл упомянуть  арфу,  королеву оркестра.  Но к делу.     Перед моим вступлением  оркестр  перешел на полутона, и  я смогла  прозвучать в полный  голос.  Как только я  на время замолкла, оркестр  заиграл вовсю. И снова  моё соло.    Зал взорвался аплодисментами, это было здорово! Музыкант сдержанно поклонился.  Разумеется,  мы были самыми лучшими, хотя  получили  лишь  третью премию! – Скрипка чуть не  заплакала.  Смычок тут же  поддержал  подругу:
–Это здорово!  Это большой успех! Потом были  поздравления, букеты, концертные  турне!  А теперь лежим тут  и прозябаем…
– Что,  соревновались только скрипачи? – спросила Канифоль.
– Почему же? Конкурс проходил  также  у пианистов, виолончелистов и певцов.
 - Друзья, тише, я слышу Его шаги, - пискнула  Скрипка.

Футляр раскрылся.
- Привет, мои дорогие, мои любимые! Заждались меня? За работу!-
  Музыкант бережно взял Скрипку, прикрепил  к ней Подушечку, натер Смычок Канифолью, положил Скрипку на левое плечо,  правой  рукой взял Смычок, взмахнул им, подавая  знак  -  начать  домашнюю репетицию.   Разыгравшись, он  принялся за    сонату Прокофьева, новое  произведение в  его концертной программе.