Люди и твари - часть вторая - главы 9-10

9

        Ночь выдалась холодной. Осень решительно наступала, отбирая у лета последние теплые дни и ночи. Ближе к рассвету начал моросить мелкий дождь.
        В холодном сарае Роэт, за всю ночь, сделал только несколько движений, принесших ему сильную боль. Остальное время он только лежал на спине, балансируя на грани сознания. Несколько раз ему казалось, что он как будто проваливается сквозь землю. Сознание отключалось на какое-то время, но потом опять возвращалось в его побитое тело. Сарай, в который Роэта поместили, даже никто не охранял. Ограничились тем, что закрыли на засов.   
        Селение еще спало. Спал на своем посту и молодой парень Сергей Щербатый. В эту ночь ему выпало дежурить в «скворечнике». Так называли маленькую будку, сооруженную на ветвях высокого дерева, стоявшего в лесу, на подходе к селению. Каждую ночь в ней сидел кто-то из мужиков и следил за тем, чтобы чужаки не ворвались в селение. На посту был заряженный обрез, из которого нужно было стрельнуть, чтобы разбудить односельчан.
        Щербатый долго боролся со сном, но под утро он все-таки сморил его. Уже проваливаясь в сон, Щербатый успокаивал себя тем, что еще ни разу не было нападений.
        А беда уже была на пороге. Олицетворением этой самой беды были шестнадцать здоровых мужиков, вооруженных обрезами, топорами и ножами. Как раз в этот момент они сидели в лесу, и ждали приказа старшего над ними. А старший продолжал смотреть из-под нахмуренных бровей на маленькие черные избы. Никто даже не пытался его подгонять в принятии решения. Все покорно ждали, вытирая ладонями с лица холодную дождевую воду. Наконец-то, Павел Семенюк поднял правую руку и сделал движение, обозначавшее, что пора атаковать.
        Мужики поднялись и двинулись вперед. Они быстро рассредоточились по всему селению. Первыми их учуяли собаки, поднявшие лай. В селении не было принято держать собак на привязи. Поэтому, бедным животным пришлось первым принять на себя удар. Особенно горячие бросились на чужаков и тут же были убиты топорами или ножами. Патроны на них не тратили. Трусливые же, отбежали на безопасное расстояние и продолжали громко лаять.
        Щербатый проснулся от собачьего лая, и пытался сообразить, что происходит. В лесу он ничего не увидел, но стоило ему посмотреть на селение, как сердце его замерло. Среди домов мелькали фигуры каких-то людей. «Чужаки», - мелькнула мысль. Недолго думая, Щербатый стрельнул из обреза, да только это уже было лишним. К тому же, это и погубило его. Один из нападавших - Валерий Свижий, быстро метнулся на звук выстрела и обнаружил «скворечник». Щербатого, потерявшего от страха здравый смысл, было трудно не заметить. Свижий прицелился и выстрелил. Пуля попала Щербатому точно в левый глаз. Он упал на землю прямо перед Свижим. Тот завладел обрезом и вернулся в селение.
        А там тоже пролилась первая кровь. Бевзюк выскочил из своей избы в одних исподних, с обрезом в руках, но не успел даже понять, что происходит. Еще один из нападавших - Захар Пончик, метнул топором и попал в грудь бедняге. Бевзюк упал на спину, раскинув руки, и тут же выпустил дух. Из домов выскакивали перепуганные люди и сразу попадали в руки нападавших. Семенюк распорядился, чтобы их всех собирали посреди улицы. Полураздетых сельчан садили прямо на землю в грязь.
        Отовсюду слышались крики, вопли, стоны, плач женщин и детей. Сидевших на земле, сельчан охраняли трое нападавших. Остальные нападавшие бросились по домам. Одного Семенюк отправил за телегами и лошадями, которых они оставили в пятистах метрах от селения.
        Пока всех сельчан согнали в одно место, то убили еще двоих местных мужиков. После этого, нападавшие начали обход изб. Из них они забирали все, что представляло хоть какую-нибудь ценность. Это были продукты, одежда, посуда, орудия труда, куры и свиньи, которых тут же добивали. Бандиты ничем не брезговали. Все добро складывали на улице в общую кучу. Если попадалось что-то мелкое, то бандиты прятали такое по карманам или за пазуху.  Семенюк ходил по улице и громкими криками подгонял своих подчиненных.         
        Славик Медведев по прозвищу Букса был активнее всех. Он успел обойти уже три избы. Ворвавшись в избу, в которой жил Петр, Букса бросился в один угол, потом в другой. Начал собирать в охапку одежду, а потом увидел на полу автомат Роэта. Букса тут же бросил одежду на пол и присел возле автомата. Там же лежал рюкзак и сумки с гранатами и запасными магазинами. Букса вскочил и метнулся на улицу.
- Степанович! – позвал он Семенюка. – Подойди сюда!
        Семенюк широким шагом двинулся к нему.
- Что случилось? – спросил он, подойдя к Буксе.
- Интересная находка.
        Они зашли в избу, где Букса показал Семенюку свою находку. Семенюк несколько минут рассматривал автомат, не касаясь его.
- По-моему, это оружие, - высказал он свое мнение. – И к тому же, очень мощное.
- Откуда у этих недотеп такое оружие? – спросил Букса.
- Сейчас будем выяснять, - сказал Семенюк, направляясь к выходу.
        Он быстрым шагом подошел к сельчанам и грозно крикнул:
- Чья изба с крашенной дверью?!
        После небольшой паузы, Петр поднялся во весь рост и замер.
- Сюда иди! - приказал Семенюк.
        Петр послушно заторопился.
- Пойдем в избу, - опять приказал Семенюк.
        Петр уже понял, из-за чего его позвали. Подходя к своей избе, он подбирал слова, чтобы объяснить этим разбойникам ситуацию с чужаком.
- Что это? - спросил Семенюк, показывая пальцем на автомат.
- Оружие, наверное, - тихим голосом ответил Петр.
- Без тебя вижу, что оружие! – рявкнул на него Семенюк. – Откуда оно у тебя?!
- К нам вчера пришел чужак. Он его и принес.
- Что за чужак? – допрашивал Семенюк.
- Кажется, что он служит у этих тварей инопланетных.
- Что?! – навис над ним Семенюк.
- Ты что буксуешь, гад?! – с другой стороны наседал Букса.
- Я не буксую, - испуганным голосом ответил Петр. – Форма на нем была такая же, как и у них.
- Где он?! – казалось, что еще немного, и Семенюк укусит Петра.
- В сарае.
- Веди! Букса, останься здесь! 
        Петр засеменил ногами к сараю, а Семенюк, прихватив с собой еще двоих разбойников, шел за ним буквально по пятам. Петр отодвинул засов и вошел внутрь. Бандиты остались на улице, держа наготове обрезы.      
- А теперь оба выходите на улицу! – приказал Семенюк.
- Он не сможет выйти.
- Почему?
- Его вчера сильно побили. Я вообще не уверен в том, что он еще живой.
        После этих слов, Семенюк тоже вошел внутрь сарая. Остальные бандиты последовали его примеру. На улице уже было светло, и дневной свет проникал через дверь сарая внутрь, освещая тело Роэта, лежавшее на полу. Все четверо стояли и смотрели на Роэта, не подающего никаких признаков жизни.
- Тащите его на улицу! – приказал Семенюк. – Я хочу посмотреть на него.
        Разбойники засунули обрезы за пояса, и ухватились за ноги Роэта. Петр схватил за руки. Они вынесли Роэта на улицу и положили прямо на размокшую от дождя землю. Роэт тихо застонал, слегка приоткрыв пересохшие и потрескавшиеся губы.
- Живой, однако, – сделал вывод Семенюк. – Форма и вправду диковинная. А почему сразу не кончили?
- Хотели сегодня утром, - отвечал Петр.
- Откуда знаете, что форма этих изуверов?
- Человек один видел.
- Где этот человек?
- Там, наверное.
- Как зовут?
- Гриша Лукашевич.
- Слышал? – обратился Семенюк к одному из разбойников. – Найди и приведи сюда.
        Пока бандит ходил за Лукашевичем, Семенюк присел на корточки и рассматривал изувеченное лицо Роэта.
- Похож на человека, – сделал еще один вывод Семенюк.
- Точно человек, - подтвердил Петр, – но говорит на каком-то незнакомом языке.
        Лукашевич, которого притащили за шиворот, весь трясся от страха. А после того, как на него посмотрел Семенюк, казалось, что вот-вот упадет в обморок.
- Где ты видел этих тварюк?! – грозно спросил Семенюк.
- Я… Это… Мою деревню… Пожгли они… Всех убили…
- А тебя почему не убили?!
- Я… В лес… За-за дровами…
- Откуда же ты наблюдал за ними?
- Из лесу.
- И форму запомнил?
- Да.
- Точно такая?
- Точно.
- Врешь, падла?!
- Не вру, отец родной! Вот тебе крест!
        Лукашевич упал на колени и начал быстрыми движениями креститься.
- Рожи их видел?
- Видел. Кожа у них зелёная, а во лбу рог растет. И глаза горят огнем.
        Семенюк несколько секунд критически рассматривал Лукашевича, а потом показал жестом, чтобы его увели. 
- Этого упыря погрузите на телегу, - распорядился он. - Берем его с собой. Я подумаю, что с ним дальше делать.
        Все награбленное добро погрузили на телеги. Причем, грузили сами сельчане. Роэта положили на одну из телег рядом с мешками. Там же сложили автомат, рюкзак и сумки Роэта. Дождь усилился, и мешки вместе с Роэтом пришлось накрыть кусками материи, похожей на брезент. Разбойники оседлали лошадей и уехали прочь, оставив сельчан на грязной улице.

10

        Разбойники ехали целый день и только к вечеру въехали в свое родное селение. С одной стороны,  к нему вплотную подходило болото, а с остальных – густой лес. В общем, место было выбрано очень удачно. Вдобавок, люди нашли тайную тропу через болото, которая могла дать им возможность спастись при своевременном оповещении об угрозе.
        Разбойников радостно встречали односельчане, подбегая к телегам и пытаясь рассмотреть, что хорошего привезли добытчики.
        Все награбленное добро сложили в сарае до тех пор, пока оно не будет распределено между членами общины. Распределять должен был сам Семенюк. Роэта положили в том же сарае.
        Мужики, участвовавшие в походе, тут же устроили для себя пир. Женщины подносили еду и самогонку, а мужики пили, ели и обсуждали текущие дела. У всех были покрасневшие лица. За столом звучали шутки и смех.
        Во главе стола сидел Семенюк. Казалось, что у него не было шеи как таковой, а голова была сразу посажена на тело. Даже когда он поворачивал голову, то одновременно поворачивалось и его коренастое широкоплечее тело. Кожа на его лице была красной с выступающими кровяными прожилками. В той жизни, которая осталась далеко позади, Павел Степанович был губернатором. В его жизни были роскошные дома, шикарные автомобили с охраной, красивые женщины и много денег. При его изворотливости и хитрости, его ждало блестящее будущее. А потом этот прекрасный мир рухнул. И ничего нельзя было сделать – ни договориться, ни дать взятку, ни запугать. Осталось только бежать и приспосабливаться к новой жизни. Когда на Павла Степановича накатывали воспоминания, то его охватывала бессильная злоба.
        Рядом с ним располагался Букса. Этот был худощавый, но жилистый. Своими злыми глазами он стрелял вокруг себя, и ничто не могло ускользнуть от его недоброго взгляда. Иногда он зло шутил над кем-нибудь из мужиков. Те только отшучивались да отмалкивались. В порыве гнева Букса запросто мог убить или покалечить человека.
        После того, как уже было изрядно выпито, Букса обратился к Семенюку с вопросом:
- Степанович, что думаешь делать с этим овощем?
- Думаю поставить его на ноги и научить говорить, - ответил Семенюк, пережевывая своими мощными челюстями кусок мяса.
- А смысл?
- А сам-то не догоняешь?
- Хоть убей, Степанович. Я бы ему еще там кишки выпустил. Это ж он, гнида, наверное, много народу погубил.
- Узко мыслишь, Букса.
- Куда уж нам.
- Ты мог предположить, что у этих тварюк люди служат? А?
- Я как-то не думал об этом.
- Не думал, - передразнил его Семенюк. – Зато я думал.
- Так ведь это еще не факт. Мало ли откуда у него могла взяться эта форма.
- А также автомат и остальное. Наверное, он все это нашел. Нет – украл. Логичное объяснение?
- Так чего он приперся к этим идиотам?
- Это хороший вопрос. Причем, он не единственный. И я хочу на эти вопросы, со временем, получить четкие ответы. Это для меня очень важно, Букса. Уже само по себе то, что у них служат люди, является грандиозной новостью. Я, до недавних пор, считал, что эти космические твари убивают всех людей без разбору. Я был уверен в том, что люди, как существа, им абсолютно не интересны. А теперь получается, что некоторым они оставили жизнь и разрешили служить им. Это грандиозно, Букса! Это оставляет хоть какой-то шанс на спасение. Я заставлю этого мерзавца заговорить и рассказать мне обо всем, что меня интересует. А потом я постараюсь установить с ними контакт.
        Глаза у Семенюка запылали от возбуждения, и от предчувствия возможной встречи с теми, кого так смертельно боятся все люди.
- Я так понимаю, Степанович, что ты тоже не прочь бы послужить этим тварям? – спросил Букса, подливая себе самогонки.
- Я готов служить хоть самому дьяволу, лишь бы только выжить в этой мясорубке! – громко ответил Семенюк и стукнул кулаком по столу.
- Это разумно. Только не факт, что этот служивый оклемается.
        Семенюк посмотрел на него таким взглядом, что Букса засомневался, не сказал ли он что-нибудь лишнее. Но Семенюк только вытер ладонью губы и встал, уперевшись кулаками в стол.
- Свижий! – крикнул он.
- Я! – откликнулся Свижий.
- Бери с собой Гайдамаху, и доставьте пленника к Людмиле. Пусть подлечит его. Продуктами я помогу. Предупреди её, что если он умрет, то нам всем тоже не жить. Пусть почувствует ответственность, а то она уже тоже разленилась в последнее время.
        Названные мужики поднялись с места, и пошли выполнять задание.