На Дальнем Востоке

   В блистательном ряду исследователей Дальнего Востока особое место занимает Владимир Клавдиевич Арсеньев, как бы объединивший в своей судьбе путешественника все три звена дальневосточной триады, ставший своего рода полномочным представителем этого края, в географии, истории и природе которого столь прихотливо пересекаются дороги Запада и Востока, Севера и Юга, Европы, Азии и Америки, в русской и мировой литературе.
   Он был географом-первооткрывателем, давшим наименование по меньшей мере двум десяткам перевалов и вершинам хребтов только в горах Сихотэ-Алиня, не считая различных озёр, рек и речек. Причём следует учитывать, что новое название в буквальном смысле слова присуждалось Арсеньевым тому или иному географическому пункту лишь в самом крайнем случае и после большой предварительной работы, когда безуспешными оказывались все попытки выяснить его, так сказать, коренное прозвище, полученное от местных жителей, аборигенов края. Кстати сказать, при этом путешественник ни разу не воспользовался своим именем, появившимся на дальневосточной карте уже после его смерти в названиях города, посёлков, гор, ледников и т.д.
   Только за время своих сихотэ-алиньских экспедиций Арсеньев обследовал и нанёс на карту территорию в несколько десятков тысяч квадратных километров, в том числе и обширные участки, где до него не ступала нога европейца (маршрутные съёмки Арсеньева стали обязательной основой при последующем изучении Приморья), дал подробное геологическое, топографическое, этнографическое – словом, комплексное описание всего Уссурийского края, других районов Дальнего Востока, был здесь первым ландшафтоведом, климатологом, выделившим две климатические зоны Приморья: восточную – морскую и западную – континентальную, первым спелеологом, обследовавшим различные карстовые пещеры, в том числе и знаменитую Макрушинскую; он первым, вместе со своим спутником-ботаником Н.А. Десулави, установил биогеографическую границу между охотской и маньчжурской флорой и фауной в Сихотэ-Алине, которую с тех пор в специальной литературе называют «линией Арсеньева».
   Начальные три абзаца – цитаты из книги В.М. Гуминского «Открытие мира, или Путешествия и странники», М. «Современник», 1987, с. 221. Подавляющее большинство мнений сходно с приведёнными отрывками.

   Каковым же на деле являлся вклад в науку воспеваемого учёного? Дальнейшая информация даётся по работам не зависимых от официальной науки исследователей, обосновывающих, что Владимир Клавдиевия Арсеньев «второй, после Миллера, иуда земли русской». Впрочем, иуды от истории у нас были, тот же Карамзин, исказивший (мягко говоря) суть происходивших в России событий, и другие «официальные» историки.

   Описания путешествий Арсеньева захватывают детей и несведущих взрослых читателей, так как они редко обращают внимание на бросающуюся в глаза несуразность, а именно: всем падям, ручьям и рекам Приморья Володя Арсеньев с упорством маньяка вместо их древнерусских, нанайских и удэгейских названий давал китайские.
   На арсеньевских картах – сплошная китайская топонимика. Процесс изменения древнерусских, казачьих и гольдских названий отчётливо прослеживается и по художественным работам Арсеньева, таким, как «В дебрях Уссурийского края» и «Дерсу Узала».

   Взять карту Уссурийского края до 1902 года. Китайцев здесь никогда и в помине не было. А сейчас, с подачи «великого русского землепроходца-исследователя», названия сплошь китайские. Только по одному Сихотэ-Алиню их более трёхсот! До «подвижничества» Арсеньева китайская топонимика в Приморье вообще отсутствовала.

   Ещё одна карта, выпущенная в конце XIX века. И на ней никаких китайских названий нет. Как примеры, река Ломоватая вдруг стала Ле-фу-хэ, речка Арзамасовка превратилась в Дадун-Гоу, залив Владимира стал называться заливом Хулай, залив Талоуза почему-то принял странную «кликуху» Да-пао-цзы, река Тадушу нареклась – Лит-фу-хэ… И так по всему Уссурийскому краю! Вопреки утверждению того же Гуминского, Арсеньев интересовался названиями у промышлявших в уссурийской тайге бродяг-китайцев (хунхузов). Владимир Клавдиевич, шествуя по русской земле, пренебрёг возможностью спрашивать названия конкретных объектов природы у русских же людей: у переселенцев, у казаков, без малого пятьдесят лет осваивающих край, у старообрядцев и староверов, устремившихся в Сибирь и на Дальний Восток после церковной «реформы» 1666 года. Кроме того, он, как путешественник-первопроходец, мог лично именовать объекты местности таким образом, чтобы топонимически они были привязаны к Центральной России.

   Впечатление такое, что этот штабс-капитан спятил. Но оказывается, с головой у Владимира Клавдиевича всё было в порядке. Просто он, как российский масон и ставленник Ватикана на Востоке, усердно выполнял возложенную на него миссию, о чём сказано в закрытых и вполне надёжных источниках. Правда, не удалось выяснить, являлся ли Владимир Клавдиевич агентом британской разведки. Хотя некоторые его действия косвенно указывают и на эти связи.

   Но то, что Арсеньев работал на японскую разведку – безусловно. Казалось бы, топонимику на карту Арсеньев заносил вовсе не японскую, но и тут загадок нет: японцы всегда считали Китай своей провинцией.

   По книге Гуминского, «Дерсу Узала – гольд Дэрчу из рода Очжал (Оджал), жившего в верховьях Уссури, но, за исключением самого Дэрчу, его брата Степана и ещё двух-трёх человек, вымершего от какой-то эпидемической болезни». Вот вам официальная версия. Что за странная «эпидемия», не указано.
   И Арсеньев имел дело с загадочным Дерсу Узала, с человеком, которого в Уссурийской тайге мало кто знал. Гольды же, за кого он себя выдавал, своим его так и не признали.
   В одной из книг «неофициального» исследователя приведён рассказ женщины, всю жизнь проработавшей наблюдателем метеопоста в нижнем течении реки Бикин (один из правых притоков Уссури) в черте посёлка Лесопильное. Нередко с верховьев Бикина наезжал её начальник, техник-метеоролог, удэгеец по фамилии Уза (само собой, без окончания «ла», которое идёт из китайского языка и означает «старик»). Уза – это имя одного из родов народа удэ. Если Дерсу УЗАла не японский шпион, то к роду Уза он не может не принадлежать. И потому показалось странным, почему техник-метеоролог Уза за много лет ни разу не загордился знаменитым родственником, почему в удэгейском национальном посёлке Красный Яр в верховьях Бикина до сих пор нет памятника Дерсу? Когда однажды техника попросили рассказать о Дерсу, то Уза вдруг побледнел, странно посмотрел и ничего не ответил. Надо полагать, перебирали они, современные удэгейцы, своих умерших родственников досконально, но безрезультатно: не было в роду Уза удэгейца Дерсу Узала. Никогда. А побледнел и промолчал техник Уза, видимо, потому, что получил инструктаж «не болтать» от Приморского КГБ.

 «Я видел перед собой первобытного охотника, – описывает Арсеньев «гольда», – который всю свою жизнь прожил в тайге и чужд был тех пороков, которые вместе с собой несёт городская цивилизация».
   То ли слепец писал, то ли враг, прекрасно осведомлённый о том, кто такой сей «Дерсу», а значит, лгал. Кстати место и время встречи Арсеньева с Дерсу указывается то одно, то другое.

   Японский кинорежиссёр Акира Куросава создал фильм-память о «Дерсу Узала», японском лазутчике. В главной роли выступил Максим Могужукович Мунзук, «выдающийся тувинский актёр, композитор, один из основателей национального театра». Роль же Арсеньева выпала Юрию Соломину.

   Надо особо отметить, что в 99 процентах сомнительных случаев актёры мало понимают, кого они «играют». По сути, им это «до лампочки». Один же процент, владея «неофициальной» информацией, от ролей отказываются, причём, предлог должен быть хоть и скрытым, но веским, иначе затрут, зашельмуют, а на будущее гарантированно останешься без работы. Истинные патриоты осознают, что тот, кто волей или неволей наносит вред России, её истории, будет проклят до десятого и далее колена. Вредить своим потомкам? Нет уж, увольте!

   Но если тувинцу Мунзуку на такие «тонкости» наплевать, то хочется верить, что Соломин достоверной информацией всё же не владел. А режиссёр удачно сыграл на его фактуре, ибо Соломин – «любимец публики», актёр сугубо положительный, не сыгравший ни одной злодейской роли. Как говорится, всё подобрано.
 
   Казалось бы, зачем японцам понадобилось ставить фильм о российском подданном? Почему они не стали создавать фильм о том же Улукиткане, Семёне Лиханове или проводнике-эвенке Тиманчике – героях книг Федосеева? Те ведь тоже монголоиды, родственники по расе. Да и подвиги их посерьёзнее, чем у проводника Арсеньева. Нет, подавай японцам – Дерсу.

   И мировая премьера фильма состоялась в Токио (!) 2 августа 1975 года и была приурочена к 100-летию со дня рождения до сих пор засекреченного шпиона.

   Достоверно известно, что Владимир Клавдиевич китайского языка не знал. Ни одного китайца в его экспедиции не было. Учёного синолога, специалиста по китайскому языку, тоже. Откуда, спрашивается, взялись эти названия? Да ещё с переводами на русский! Либо он имел готовую, сделанную японцами, «китайскую карту», либо с ним был хороший консультант. Им мог быть только Дерсу. Других аборигенов рядом с Арсеньевым не было. Впрочем, без китайской карты не обошлось, потому что были периоды, когда Дерсу рядом с ним не находился, но китайские названия на свою карту Приморья он наносил.

   Откуда у него могли взяться эти японо-китайские карты? Через Дерсу? Исключено. Для обоих слишком большой риск. Скорее всего, Арсеньев привёз карты из Польши, где он служил поручиком в Олонецком полку, расквартированном в городе Ломжа. Там его могли запросто завербовать как агенты Ватикана, так и англичане. Известно, что именно англичане готовили Японию к войне с Россией: они создали для неё флот и помогали с организацией армии.

   Так что, взглянув на карту, за эти художества, за китаизмы Арсеньева надо было расстрелять, а не возносить его «заслуги» перед Отечеством. По его карте, всё Приморье – не наше, оно, судя по топонимике и гидронимике, – китайское! Надо ещё радоваться, что Арсеньеву не удалось изменить названия Амура, Уссури, Бикина, Хора, Аргана и хребта Сихотэ-Алинь.

   По книге Арсеньева, Дерсу убили разбойники, и в его похоронах участвовал сам писатель.
   Но вот воспоминания жены Арсеньева Анны: «Осенью 1908 года Володя вернулся из короткой экспедиции. Ходил под Хабаровск. Я ему говорила, что Дерсу погиб. Володя не поверил. Он сразу на Корфовскую, это в 25 километрах от нас. Могилу Володя не нашёл. Они искали вместе с Дуюлем, другом Володи, начальником станции Корфовская. Через сутки Володя вернулся, утомлён и огорчён. Траурное настроение. «Мой Дерсук исчез, следствия не было». Тогда жизнь инородца не ценилась». Любая информация о жизни и деятельности Арсеньева предавалась гласности, а вот воспоминания его жены почему-то ждали публикации более полувека.

   Выходит, что Арсеньев в своей книге лгал, что он видел труп Дерсу Узала и по обуви (?) определил, что это был именно он. Конечно, здесь всё дело в подстраховке. Если этот Дерсу вдруг где-то объявится, то Арсеньев вроде бы и ни при чём. Видел только ноги, но не лицо. Ну, не рассмотрел труп, был очень расстроен… С другой стороны, в его книге написано, что старого гольда убили. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы. Со всех сторон вполне профессионально.

   Арсеньев пишет: «Рабочие подошли к Дерсу и сняли с него рогожку. Прорвавшийся сквозь густую хвою солнечный луч упал на землю и озарил лицо покойника. Оно почти не изменилось».

   Но всё-таки изменилось? Надо полагать, опытному диверсанту найти в тайге похожего на себя китайца, убить и переодеть в свою одежду не составляло никакого труда. А визитка, данная ему Арсеньевым? Конечно же, оставлена на трупе. Именно для этого, а не для чего-то ещё и выдал Арсеньев визитку своему «Дерсу».

   Арсеньев сотворил с Россией немыслимое. Но какая же мотивация? Неужели им двигало одно желание – хорошо заработать? Конечно, нет. Основная причина в том, что он происходил из потомственных российских интеллигентов…
   Гуминский пишет о его крестьянском происхождении, из крепостных, что является попутной ложью.

   Да и уже к 1919 году В.К. Арсеньев был избран пожизненным почётным членом Вашингтонского и Британского королевского географических обществ.
 «Можно ли поверить тому, что американские учёные учреждения так дёшево раскидываются своими почётными званиями?» – писал об Арсеньеве сибирский историк и краевед А.Н. Липский-Куренков.

   Пример.  «Книги Арсеньева «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала», псевдонаучные исследования «учёного с мировым именем» В.Л. Ларина и других корифеев стопкой подсовывали в НИИ истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН президенту РФ В.В. Путину в качестве доказательства былой принадлежности Китаю наших Приморья и Приамурья. Этим и объясняется та юношеская непринуждённость, с какой В.В. Путин навсегда отдал Китаю Тарабарово-Уссурийские острова (240 кв. км !!!), расположенные в геометрическом центре столицы Дальнего Востока – Хабаровске. Соответствующий нравственный климат царил и во время проведения демаркационных работ по «уточнению границ с Китаем» в поймах рек Амур и Уссури в 1990-х годах».

   А «мотивация»… Китайцами хотят заменить нас, русских. Постепенно вытеснить с Дальнего Востока и Сибири. Ни для кого не секрет, что в Китае имеются карты, на которых территория «Поднебесной» распространяется до Урала. Поэтому и был сотворён миф, что никогда никакой Сибирской Руси, если точнее, великой евразийской Северной русской империи – на Урале, в Сибири и на территории Дальнего Востока – не было. Что на всей этой огромной суровой земле жили только монголоидные охотники и рыболовы, родственники китайцам по расе. Давнишняя генетическая война с белой расой.

   = = = = = = = = =
   НЕОБХОДИМО РАЗВИВАТЬ У СЕБЯ ОБЪЁМНОЕ МЫШЛЕНИЕ.  ВИДЕТЬ НЕ ПОВЕРХНОСТЬ, КОТОРУЮ ПОДСОВЫВАЮТ, А ВЕСЬ ОБЪЁМ, ЧУВСТВОВАТЬ ТО, ЧТО ВНУТРИ, А НЕ СНАРУЖИ.

   = = = = = = = = =
   На фотографии, сделанной Арсеньевым, изображён «Дерсу Узала».

   Любой антрополог скажет: "На снимке этнический японец, причём, далеко не старик".