Космонавт. Санькины истории. 43, 1

               
                (Новотроицк)
                В этом году последняя декада* апреля с теплом что-то подкачала.   По утрам в воздухе ещё висел, будто в растерянности, сырой туман, а  по почве, вымораживая лужи, стелился небольшой капризный морозец.  Местами,  где пока ещё господствовала тень  и Солнечные лучи не могли подобраться ближе,  можно было наблюдать  слежавшийся и почерневший от пыли уставший грязный снег. Но там, где солнечные лучи свободно разгуливали по дворам, газонам и тротуарам, земля уже парила. В этих местах, будто подглядывая  и весело протягивая к теплу листочки,   появлялась  молодая  ярко-зелёная травка.  Приближались  майские  праздники…            
               Каждый год  Первого Мая по центральной площади  проходила демонстрация трудящихся всех отраслей промышленности, а так же студентов,  школьников  и просто желающих пройтись  общей разноцветной, поющей и пляшущей колонной.  Но надо признаться, что готовились к праздничному прохождению колонны,  как  всегда, в последние дни апреля.  То ли времени не хватало для подготовки, то ли с памятью у руководителей было туго, а может просто надежда на  бессмертный  «Авось»?!  Так вот и школа, в которой учился Санька,  ничем не отличалась от остальных  и,  как говорят в народе,  «пока жареный петух…» ну и т.д.
             До первого мая оставалось четыре дня, когда в школьной учительской неожиданно  прозвучала  кем-то оброненная фраза.  Потом долго пытались разобраться,  чьи же это были слова, но…  никто так и не признался. А фраза была такова:  «Почему бы из фанеры не построить стилизованный космический корабль «Союз»?  Водрузить его на кузов школьной машины, посадить в него ученика в комбинезоне космонавта,  и пустить машину во главе школьной колонны?! Ни у кого такого не будет…»  Директору школы эта идея очень понравилась,  но  она ещё добавила:
  -  Перед самой машиной двое старшеклассников пусть несут плакат с названием школы в красиво оформленной рамке с двумя привязанными к ней большими, накаченными водородом шарами.  А у самой трибуны плакат  отпустить и пусть шары поднимут его высоко-о-о -  высоко  в небо…
Учителя, конечно,  захлопав  в ладоши,  её дружно поддержали, и все, как один, посмотрели на трудовика.  Ему  же  осталось совсем немного - быстренько эту идею оформить в фанеру,   установить на борту машины,  ну и покрасить, как полагается… А  «космонавтом»  тут же назначили директорского сына - ученика шестого класса,  спортсмена и круглого отличника.
             Через три дня взмыленный трудовик, конечно,  не без помощи  старшеклассников,  работу закончил.  И теперь   посередине  двора  на открытом кузове школьной машины,  поблескивая свежевыкрашенной  голубой  краской и  опираясь острым носом на кабину,  гордо лежала  направленная  прямо в небо ракета.  На боках у неё большими ярко-красными  буквами было написано «СОЮЗ».  Через верхний люк (диаметром около метра)   можно было забраться  «космонавту» и,  высунувшись по пояс,   стоять  на внутреннем каркасе, не боясь оттуда свалиться. 
                Шить комбинезон  взялась Санькина мама.  Был брошен клич: «Кто сможет выполнить эту непростую работу?!»  Тут вдруг выяснилось, что швейная машинка, оказывается,  есть  только в семье завуча Сергея Ефимовича  (Санькиного папы),  жаль,  только времени было маловато.  Оставался  всего  один день, а вернее,  одна ночь, но… делать нечего, надо, значит надо…
              Для шитья костюма была выделена  большая  оконная  штора  когда-то  ярко-голубого цвета.  Правда, за годы использования она несколько выцвела, но  зато она  точно подходила  под цвет ракеты.  Ростом директорский сынок был примерно с Саньку (ну,  может быть, чуть повыше),  и  поэтому, мерку мама  снимала со своего сына,  прибавив на всякий случай  несколько сантиметров на вырост.  В эту ночь ей спать, увы,  довелось от силы часа два,  но утром  Первого Мая, на радость всем, костюм был практически готов. 
             Почему практически?   Не хватило красного ранта на левую сторону костюма (от подмышки  и вниз), но на семейном совете решили так, что если «космонавт» не будет поднимать левую  руку, а махать будет только правой  (левой держась будто бы за ручку на люке),  то никто даже и не догадается.  В школу папа ушёл первым, захватив завёрнутый в газету  костюм,  а Санька с мамой и сестрёнкой Зиной должны были  подойти  попозже, к самому  построению школьной колонны…
             Но когда настала пора  выходить из дома,  мама устало села на табурет, прикрыла глаза  и  тихо  проговорила  сыну:
  - Сходите-ка  сегодня без меня,  что-то у меня голова сильно разболелась.  Видно, ночка сказалась.  Да, Сынок, обязательно зайди  в учительскую и скажи об этом папе.  Только будьте  повнимательней - не потеряйте  Зину в общей толпе, а я вас буду ждать дома с праздничным обедом, - и  она поцеловала  обоих  в макушку…
            Когда Санька вместе с Зиной подошли к двери учительской, он легонько постучал.  Вряд ли можно  найти такого  ученика, который мог бы вот так смело и бесшабашно войти в святая  святых школы - учительскую.  Наш герой от остальных вряд ли чем отличался  и,  несмело  заглянув в помещение,  он поискал глазами папу  (в школе уже Сергея Ефимовича).  Его почему-то не оказалось, видно, куда-то вышел.
            - О! Архипов,  о-о-очень  кстати!  Ну-ка,  давай, заходи к нам.  Давай-давай, не стесняйся! - голос директора школы Клавдии  Викентьевны  (ученики в шутку  её звали ласково наша  КлаВик) просто ошарашил  Саньку.  Где-то внизу  живота  сразу как-то неприятно  защекотало, -  И сестрёнку заводи, нечего ей болтаться там в коридоре.
  - Я вообще-то к па… Сергей  Ефимовичу, - тут же поправился растерявшийся Санька.
 -  Твой па… Сергей Ефимович  сейчас появится, - дружелюбно улыбнулась директор, - а ты нам  нужен для важного и очень ответственного дела.   Я слыхала,  что ты ответственный  человек,  Архипов.   Или я ошибаюсь и информация у меня не верная?! - вроде как вопрошая и утверждая одновременно, проговорила  она  и решительным шагом направилась в сторону Саньки.  Наш герой даже засмущался, ему ещё никто  и никогда таких слов  не говорил.  На всякий случай  он  промолчал  и сделал вид,  что очень занят любопытной сестрёнкой.
            - Мой Колька что-то приболел.  С утра температура  до тридцати семи  с половиной подскочила и, сам  понимаешь…  Конечно,  ты всё понимаешь, а значит, раздевайся и примеряй костюм «космонавта».  А  зачем тебе его примерять, если твоя мама его сшила по твоим меркам?! - и директор весело рассмеялась, - С  папой  уже всё  оговорено, хоть он и был против,  но я настояла.  Разве кто-то  может поспорить с директором школы? -  она  заговорщицки  подмигнула Саньке и, наклонившись к нему,  полушёпотом в самое ухо (чтобы никто не слышал) добавила,  - А вот твой папа спорит со мной и не боится…
             Через десять минут, спешно облачённый в костюм «космонавта»  (надетый прямо на верхнюю одежду, чтобы не замёрзнуть в ракете во время демонстрации),  и с большим круглым,  почти  что космическим  шлемом в руках, Санька стоял посередине  учительской. Этот шикарный шлем был изготовлен  учителем физкультуры из  папье-маше, а его основой была  накаченная  камера от футбольного мяча.  Ведь в  семидесятые годы прошлого столетия о ниппельных мячах в сельских школах даже и не слыхивали…
            А сестрёнка Зина,  разинув рот,  с  восхищением смотрела на своего брата. Он был таким красивым в этом,  сшитом мамой, космическом костюме.  Она просто  вся светились от счастья - ведь это именно её  брат будет  сидеть в ракете.
                Так,  волей судеб, или ещё из-за  какой капризули  судьбы, неожиданно для себя Санька, стал почти что космонавтом,  хоть и не  совсем настоящим,  но   для него  тогда  это  было  не столь  важно – главное факт…
                Декада* - десять дней.
               
                23.11.2015г.