Глава 21. Команда Христю расстрелять!

 Глава 21. Команда: « Христю  расстрелять!»

Вдалеке послышались редкие выстрелы. Спустя час в деревню нестройной колонной вошел отряд колчаковцев. Они как тараканы рассыпались по маленькой  деревушке. Усталые, запыленные, голодные солдаты еле передвигали ноги. Настроение у всех  было отвратительное.

Армия отступала  от штаб-квартиры в Омске и уже почти дошагала до Томска. Войско уменьшалось на глазах, при первой возможности часть солдат, насмотревшись на зверства своих же,  убегало в лес к партизанам, таких бегунов становилось все больше и больше.

Во главе отряда на породистом рысаке ехал командир Влас Матвеев, высокий жилистый мужчина  с лихо закрученными усами, он командовал: «Размещайтесь по хатам, кому какая достанется, хозяев можете не спрашивать. И пусть кормят вас!» Командир отряда Влас Матвеев раньше был командиром у красных, а  теперь стал командиром у белых.

Это случилось  год назад, когда после боевого задания он решил заглянуть в родную деревушку и проведать  семью: жену, дочку и маленького сына. Заглянул, а деревушки–то той нет, одно пепелище стоит с покосившимися трубами.  И вдруг откуда ни возьмись земляк  Сережка:

- Красные тут были. Кого пожгли, кого поубивали, а твою жену Настюху еще и насиловали целым отрядом. А потом ее и детей расстреляли.

- Красные говоришь? - чувствуя как земля уходит из - под ног, повторил Влас.

- Да, красные знамена были у них, - подтвердил Сережка.

 Налились кровью глаза у  Власа, развернул он коня и поскакал к своему отряду, всех выстроил,  а потом расстрелял из пулемета. Только  двоим удалось спастись.

Перешел Влас к  колчаковцам и рассказал им все, что знал о позициях красных, был он командиром у красных,  потом его поставили командиром отряда у колчаковцев.

Рана от потери самых любимых и близких людей все время кровоточила в груди, боль  ни на минуту не останавливалась. Чтобы не сойти с ума, он постоянно по глоточку принимал горячительный напиток из своей солдатской фляжки.

Таким  и воевал он: то ли трезвым, то ли пьяным, но никому не отчитывался. А воевал он у белых хорошо, уже две награды заработал от начальства и много благодарностей.

Проезжая по деревне мимо одного из домишек, он увидел молодую женщину у ворот, прижимающую к себе ребенка, мальчонку этак годков 2-3. Екнуло сердце у Власа:

 « Господи, это же Настюха!». Так она походила на нее и статной осанкой, и независимым и бесстрашным взглядом, и простой, русской, но западающей в душу добротой.

- Тпруу,- притормозил он коня у ее ворот.

- Я у тебя остановлюсь, - сказал ей Влас.

- Милости просим,- ответила женщина.  Это была Христина.

Влас расположился в уютной горнице, а Христина с Васенькой в прихожей, спали на печке.

- Я пока не знаю, сколько мы здесь простоим, но не больше недели. Это знает только наш верховный правитель Колчак, но он нам ничего не говорит. Твоя забота - кормить меня завтраком и ужином, я дам тебе несколько банок тушенки. Также ты должна каждый день обеспечивать меня бутылкой самогона.

Христя опешила. Влас,  увидев ее замешательство,  продолжил:
- В каждой деревне есть люди, которые гонят самогон и продают его, я тебе дам денег, а ты найди продавца.

Христина вспомнила, как бабы проклинали бабку Февронию, что спаивает их мужиков,
приторговывая самогоном.
               
- Хорошо, - ответила она покорно.

- А где твой  мужик-то?

- На охоту подался с друзьями, хотят лося завалить  и закоптить мясо там же в лесу.  Он каждый год охотится, добывает мясо для семьи. Так и будут целый месяц лазать по тайге. А потом подойдет сезон кедровую шишку заготавливать, опять в тайгу подастся и будет  месяц шишки заготавливать, шелушить, сушить орехи. Работы у него хватает.

Ну, а на мне дом, ребенок, огород и Буренка – хозяйство небольшое. – объяснила Христя, дрожа от тщательно скрываемого страха.  Люди в деревне знали, что  ее муж командир партизанского отряда, и  воюют они с колчаковцами. Его  отряд находился в тайге неподалеку от деревни.

- Добре. Умный у тебя мужик о семье думает, ни в какую политику не лезет. А я вот полез и без семьи остался. – сказал Влас дрожащим голосом, доставая фляжку с крепким напитком и налил полный граненый стакан, что стоял на столе, затем  выпил все до дна, занюхал рукавом.

- Подожди, подожди, - воскликнула Христя, - я тебе сейчас грибочков солененьких положу. Она быстро нырнула в подпол и через пару минут вылезла с полной чашкой соленых грибов. Поставила на стол.

- Давай закуси,  у меня картошечка отварная есть, покушай.

Уставшего Власа водка быстро сморила, он уже был не в силах что-либо есть, едва дошел до кровати и упал одетый и в сапогах на мягкую и пышную постель  и сразу захрапел.

Из его кителя выпала какая-то бумажка, на бумажке карта и сверху написано Власу  Матвееву.  Малограмотная Христя едва по слогам прочитала его имя и фамилию, но все же постаралась их запомнить.  Засунула бумажку на место.

Влас  крепко спал. Христина потихоньку вышла, закрыв дверь в горницу. Посмотрела на сына. Васютка тоже крепко спал на печи. Выглянула на улицу, луна уже взошла, небо сияло миллионами звезд. Она зашла в сарай и взяла мешок, полный хлеба, который  испекла еще утром. Пошла на зады,* там около плетня уже стояла телега с возницей, он возил хлеб партизанам.

-Ты чо так припозднилась,  жду тебя не дождусь.

- К нам в деревню  колчаковцы пришли, а у меня командир остановился. Напился водки и заснул, только после этого я смогла побежать к тебе. Держи мешок. У меня еще два в сарае, пока колчаковцы  здесь стоят хлеб печь не смогу.

Христя побежала за остальным хлебом. Подтащила еще мешки.

- Как там мой муж Евдоким?
- Все нормально. Сейчас часть отряда передвинулась ближе к деревне. Колчаковцев не трогают, пока они себя ведут мирно, партизаны наблюдают, не хотят ненужного кровопролития среди деревенских.
\
- Командира, что у меня на постое, зовут Влас  Матвеев.
- Хорошо, передам Евдокиму.

- Езжай  осторожно. Смотри не натолкнись на посты.
- Я своей лесной дорогой езжу, там постов не бывает.

- Ну, с богом, - Христя перекрестила  отъезжающего возницу. а сама медленно пошла к  дому и присела на крыльцо. Взошла полная луна и осветила все вокруг, уже было далеко за полночь. Вдруг сзади нее раздались шаги, и вышел отоспавшийся Влас, Христя сжалась в комочек.

- Тебя где носило?- спросил он сурово, - у меня все горючее кончилось,  я не знаю, где ты его прячешь.

-Не спалось,  сбегала к бабке Пелагее, она у нас гадалка знатная, попросила ее погадать на мужа, как он там в тайге? Не задрал ли его медведь.

- Тююю,  ты гадалкам веришь? – рассмеялся  Влас.

- Она  моя родная бабка, и  ей уже за 80. Она всю жизнь прожила в деревне и   всем гадает, пока  никого не обманула.

Словно  ветерок,  поиграв  листочками, раскачал дерево,  так и воспоминания  прошлого расшевелили что-то незабываемое в душе Власа,  лицо его просветлело , казалось,  что и сам он был уже где-то не здесь, а далеко, далеко, но вот грозовые тучи снова окутали его, перекосив в злобной гримасе лицо:


- Где там у тебя самогонка? Купила? Давай сюда бутылку!
Испуганная Христя, тем не менее,  взяв  себя в руки,  сказала ему:
 
- Подожди, подожди, успеешь еще, никуда она от тебя не убежит! Давай присаживайся, рассказывай, что случилось! Облегчи душу!

Влас послушно сел, видимо, понял, что женщина своим участием может хоть немного подлечить его раны, а то жизнь была совсем  невыносимой и только одно держало его на этой земле: найти виновников и расквитаться с ними самым жестоким образом.

- Рассказывай, все рассказывай, ничего не утаивай, - настойчиво попросила  Христина.

Влас рассказал  все, как было.   Христя слушала с раскрытыми от  ужаса глазами. Влас закончил.

- И ты поверил ему? Ты ему поверил? Ты же знаешь, что красные – это народная власть. И что же они будут расстреливать народ?  Детей?

- Вот видишь, расстреляли!

- Пошли к бабке Пелагее, пусть она на все посмотрит своим глазом!
- Да брось ты, не верю я бабкам!

- Пошли, пошли! Это особенная бабка, - она схватила его за руку и потянула за собой, Влас неохотно встал и пошел за Христиной.

Луна по-прежнему ярко светила.  В соседнем дворе двум солдатам не спалось, сидели на крыльце и потягивали  из кружек бражку,**  что выставила им хозяйка.

- Глянь-ка,  Степка, кто там по дороге идет? –воскликнул  один. Степка внимательно присмотрелся:

- Нешто наш командир с какой-то девкой?
 - Верно, командир. Время зря не теряет. Притихни, пусть идет себе с Богом, а то никогда  не знаешь, что от него ждать.

Бабка Пелагея, вздремнув пару часов, проснулась, еще не рассвело, но дело не ждет, зажгла свечку и села прясть. Слышит шум в сенях:

- Кто же это там? – забеспокоилась она.
 
Дверь отворилась и в дверях показался высокий военный.
- Колчаковец! – вздрогнула бабка, - Что ему надо?

Когда за  ним вошла Христя, бабка облегченно вздохнула.

-Бабушка, раскинь карты, погадай Власу, судьба у него трудная. Погадай на деток его и жену. Сейчас полнолуние гадание должно пойти хорошо.

- Присаживайтесь к столу , - пригласила Пелагея не званных гостей. Поставила на стол свечу, достала колоду из-за иконы. Перекрестилась. Все расселись вокруг большого дубового,  ни чем не покрытого стола.  Лицо Власа  вдруг стало серьезным.

- Вот ты у меня червовый король,  вот твоя жена – червовая дама, далеко вы друг от друга сейчас, совсем как будто на разных полюсах, все у нее нормально, и детки рядом с ней, только по тебе дюже скучает.

- Так ее же убили! – воскликнул Влас, не зная кому верить.
- Жива она, жива и здорова и детки твои живы и здоровы.

- Как же так? – очень хотелось поверить Власу в  то, что говорила  Пелагея, но он сам видел, какое пепелище осталось от его деревни, да и земляк  врать не будет.

- Ладно, бабка, спасибо, тебе за утешительные слова, но я не верю картам. Уже светает, скоро подъем,  мне идти надо.

 «Занесло меня к гадалке, расслабила  девка, узнают солдаты ведь засмеют!»- подумал Влас и быстро вышел.

Христина осталась.
- Бабушка, это правда?
- Вот тебе крест , дочка, правда, обманули мужика  враги, обманули. Расскажи все Евдокиму, может, они тоже в  лесах прячутся, пусть он  его жену и детей поищет.

Христина вышла и, пройдя коротким путем, оказалась дома быстрее Власа.
Зашла в хлев, где стоял  конь, кинула ему охапку сена, поставила ведро с водой, потом дома растопила печку, наварила картошки с тушенкой.  Рассвело. Раздался бодрый по военному  шаг. Пришел еще трезвый Влас,  поднялся на крыльцо.

- Мы трогаемся, получили приказ!

- Садись, поешь.

Влас наскоро перекусил. Спрятал в рюкзак две бутылки самогона, что подала ему Христя.

- Ну,  бывай, пойду собирать солдат! Он надел вещевой мешок, вскочил на коня и был таков. Не обратив внимания на то, что около хаты кучкуется небольшая группа солдат из  4-5 человек  среди них Степка с Ванькой те, что видели Христю с командиром  ночью.

- Слушайте, братва, вы знаете, что муж этой бабы в партизанском отряде,  он командир этого отряда: Евдоким Шеховцов.  Люди в деревне сказывали.
 
А наш командир сегодня ночью с его женой куда-то шел. Куда? Зачем?  Ведь он раньше за красных воевал, а теперь переметнулся к нам.   Давайте-ка потрясем жену этого партизана.

- Расстрелять ее и дело с концом, крикнул кто-то из группы.
- Расстрелять! Расстрелять! – присоединились другие.

Солдаты заскочили в избу. Христя с Васюткой сидели за столом и мирно завтракали.

- Хватайте бабу, - крикнул Степан.

- И этого змееныша тоже туда.

- Да пристрели ты его, - сказал Степка  Ивану, который держал в руках пистолет.

Тот нацелился.

- Нет, -  истошно закричала Христина, хватая сына. Колчаковцы, грубо схватили Христю, державшую  сына и вытащили на улицу, подтащили  их к плетню, что  отделял двор от огорода.

Связной зажег сигнальный костер.  Из леса выскочил отряд человек десять  партизан на лошадях с ружьями наперевес  во главе с Евдокимом, они понеслись к его дому.

В это время Христя, как могла,  пыталась удержать  Васютку.  Их  бросили   около плетня. Степка взял на себя роль командира.

- Все построились. Ружья к плечу…

Показался силуэт быстро несущейся лошади со всадником на ней, опередив партизан,
Влас  вихрем летел к дому Христины на своем жеребце. Он не понимал, какая сила гнала его туда, приблизившись,  он увидел четырех солдат , направивших свои ружья  на Васютку и Христю.

- Стоять!  - закричал он, что было мочи и,  выхватив пистолет,  сделал очередь под  ноги солдатам.

 - Убрать ружья! Кругом! Марш в строй!  – приказал он.

Недовольные солдаты выполнили приказ командира.

Влас подбежал к Христине, поднял ее  и  Васютку  с земли.

- Прости, Христя!   Уходим мы дальше на восток. Вряд ли когда еще свидимся. Бывай здорова!

Партизаны уже въехали в деревню. Увидев отряд колчаковцев,   Евдоким отдал команду:

- Окружить и расстрелять! Прежде всего уберите командира! Видите он на лошади!

Евдоким сам прицелился и метким выстрелом попал в голову Власа, он упал.  Остальные сдались без сопротивления.

- Разоружайте  всех!

Из дома выскочила Христя бросилась к Евдокиму. Увидев Власа, лежащего на земле, заплакала :
- Он нас с Васюткой спас!

Евдоким снял шапку, перекрестился и сказал:

- Пусть земля ему будет пухом. Двое-ты и ты, возьмите в сарае лопаты  и похороните командира на пригорке, как христианина, поставьте крест, а остальные гоните пленных в лагерь будем разбираться с ними, передадим  информацию в штаб.

Он спрыгнул с лошади. Обнял Христю.
- Не плачь любимая. Ты не знаешь, сколько он убил наших людей. Это война. А на войне как на войне, если ты не убьешь врага, то он убьет тебя.  Через пару дней приеду и заберу вас с Васюткой в лагерь, чтобы вы были в безопасности.

И поскакал догонять отряд.