Уильям Шедд. Природа изначального греха

ПРИРОДА ИЗНАЧАЛЬНОГО ГРЕХА
Уильям Шедд (1876)
http://www.the-highway.com/sinfulness_Shedd.html

Юноша говорит ему: все это сохранил я от юности моей: чего еще недостает мне?
Мтф.19.20

В предыдущем рассуждении мы показали, что суть греха - в неисполнении Божественного закона или, как в Вестминстерском исповедании, в несоответствии ему. Глубокий и фундаментальный грех молодого богача, как мы убедились, состоял в том, чего ему не хватало. Когда наш Господь испытывал его, он оказался совершенно лишенным любви к Богу. В его душе совершенно не было этой великой, святой любви, которая наполняет сердца всех добрых существ перед троном Божиим, и без которой ни одно существо не может стоять в Божественном присутствии. Молодой аристократ, хотя он был внешне нравственным и любезным человеком, не имел внутренней сути религии. Он не любил Бога; и он любил себя и свое имущество.
То, что человек не сделал, то, чего человек лишен - это аспект греха, который он обычно не учитывает в должной мере, и который тянет его вниз к погибели. Невозрожденный человек, когда его увещевают покаяться в своих грехах и верить в Господа Иисуса Христа, часто возражает на такие усилия тем же вопросом, который Пилат поставил возмущающимся евреев: “какое же зло я сделал?”*. Первое, что приходит ему на ум - это фактические и явные грехи, и как тот молодой богач, он говорит своим духовным друзьям и советчикам, что он сохранил все заповеди от юности своей. Осуждение греха будет более серьезным, если естественный человек будет рассматривать свои неудачи, если он будет смотреть в свое сердце и почувствует, в чем он нуждается, а также посмотрит на свое поведение и уяснит, что он оставил несделанным.
Продолжая эту тему, мы предлагаем показать также, что  виновность каждого человека  вытекает из того, что ему не хватает изначальной праведности, которая когда-то принадлежала ему. Мы должны постараться показать, что каждый потомок Адама находится под осуждением, или, говоря словами Христа, что “гнев Божий пребывает на нем” (Иоан.3.36), потому что он не обладает чистым и прекрасным характером, который его Создатель дал ему в самом начале. Человек виновен потому, что он не устоял в том высоком, безгрешном состоянии, в которое он был изначально помещен. Когда молодому богачу, как естественному человеку, был задан вопрос, выявляющий его дефекты и недостатки, это неизбежно обнаружило, что он не сохранил образ Бога, в котором он был создан. И для разумного существа быть лишенным образа Божия значит получить грех, вину и осуждение, потому что каждое разумное существо должно иметь этот образ.
Бог имеет право требовать от каждого ответственного существа все, чем это существо может быть, чтобы оно сохранило то достояние, которое получило при его творении, и использовало его как должно и достойно.  Прекрасные дары и возможности, изначально дарованные человеку, а не искалеченные и поврежденные впоследствии в силу разрушительного акта своеволия, представляют надлежащее правовое измерение при оценке человеческих достоинств или недостатков. Способности разума и воли как не-падшие определяют сумму святости и служений, которые могут быть востребованы, по принципам строгой справедливости, от каждого человека. Все, чего человеку "недостает", образует совокупность греха, вины и осуждения.
Когда великий Царь и Судия смотрит вниз со Своего трона праведности и справедливости на любого из детей человеческих, Он оценивает, каким это творение было создано, и сравнивает его существующий характер и поведение с теми возможностями, которыми оно было изначально наделено, и с требованиями, естественно вытекающими из этого. Бог сотворил человека святым и совершенным, по Своему образу (Быт.1.26), "обладающим знанием, праведностью и истинной святости, имеющим закон Божий, написанный в его сердце, и силу исполнять его". Это утверждение документа, который мы принимаем как справедливое и точное изложение учения Откровения, указывает на изначальный характер человека и данную ему праведность.  И все евангельские вероучения, хотя они могут отличаться друг от друга в своих определениях  изначальной праведности, и их оценке совершенств и полномочий, предоставленных человеку в творении, согласны, что он стоял выше, когда он вышел из рук Бога, чем он стоит сейчас, и что фактический характер и поведение человека не позволяют думать, что он сам создал какие-либо свои силы и возможности. Это торжественное и серьезное утверждение того факта, что, поскольку каждый человек был первоначально сотворен по образу святого Бога, он должен был быть в этот момент сотворен совершенно святым. Он должен был занять положение, так же высоко стоящее над фактически существующим, как небо выше земли. Он должен был обладать полнотой нравственного совершенства без пятна или порока, или чего-либо подобного. Он должен быть таким, каким он был, когда был создан в праведности и истинной святости.  Он должен был всегда пребывать на этих благородных и славных высотах, где он находился, когда вышел из доброжелательных рук своего Создателя, а не барахтаться в тех страшных глубинах, куда он впал в результате своего отступничества и бунта. И только это определяет обязательства, которые возложены на него.  Та несовершенная святость, которой исполняются христиане, будучи здесь, на земле, не есть  оправдание нравственного закона; и, конечно же, такие моральные качества, которые принадлежат естественному человеку, еще дальше от совокупности его требований.
Давайте же обратим особое внимание на эту истину, чтобы почувствовать ее обличающую и осуждающую энергию. Когда наш Создатель говорит с нами о Своих требованиях и наших обязательствах, Он говорит нам, что когда мы вышли из небытия в бытие, от Него нам было дано все.  Он говорит нам внятно, что Он не создал нас развратными и греховными существами, каковыми мы сейчас являемся. Он говорит нам, что эти земные привязанности, этот плотской ум, эта неприязнь к Божественному закону, это нежелание знать религию и духовные проблемы, эта поглощающая любовь к миру и  любовь к себе - что все это не было внедрено в наши души мудрым, благим и святым Творцом. Это не Его работа, и это не то, с чем человечество было создано для вечного существования. “И увидел Бог все, что Он создал, и вот хорошо весьма” (Быт.1.31). Мы признаем тайну союза и связи всех людей с первым человеком. Мы знаем, что это повреждение природы человека и эта греховность его сердца действительно появляются в самом начале его индивидуальной жизни. Он зачат в грехе и рожден в беззаконии (Пс.50.5). Этот эгоистичный нрав, и это отчуждение сердца от Бога есть врожденная испорченность, врожденное  растление. Это мы знаем из Откровения и наблюдений. Но мы также знаем, из того же непогрешимого Откровения, что хотя человек стал грешником от греховного Адама, он был создан святым в святом Адаме. По происхождению он свят, и по происхождению он грешен, потому что между его творением и рождением находится "преступление одного человека, в котором все люди стали грешными" (Рим.5.18-19 KJV). Хотя мы не можем разгадать всю тайну этого предмета, но если мы признаем и принимаем тот факт, что Бог изначально создал человека по Своему образу и подобию, в праведности и святости истины, и что человек отпал сам, актом отступничества и восстания (1), если мы воспринимаем это как самое верное и правильное изложение фактов о нашем состоянии, то мы можем увидеть, как и почему Бог имеет претензии к Своему творению, человеку, которые распространяются на то, чем это творение было изначально и было способно стать, а не только на то, что оно есть сейчас и  способно выполнять.
Поэтому когда молодой аристократ спросил: "чего же еще недостает мне?" - это был вопрос и ответ в максимально широком масштабе. Каждый  человек должен сказать: “мне не хватает изначальной праведности; мне не хватает святости, с которой Бог создал человека; мне не хватает того совершенства характера, которое принадлежало моей разумной и бессмертной природе, какой она изначально вышла из рук Бога в лице Адама; у меня нет ничего, чем я должен теперь обладать, ибо моя природа отступила от моего Творца и Господина". И когда Бог формирует Свою оценку обязательств человека, когда Он определяет мерило праведности, по которому должен совершиться Его суд - Он восходит к началу, Он возвращается назад к творению и требует от разумного и бессмертного существа того идеального служения, которое оно было способно нести в своем творении,  но сейчас  не в состоянии оказать из-за последующего отступничества. Ибо Бог не может регулировать Свои требования, приспосабливаясь к изменениям, которые грешный человек делает сам. Это означало бы уничтожение всех требований и обязательств. При таком положении человеческий долг был бы сначала сведен до минимума, а затем вообще исчез бы. Получается, что чем более греховным становится творение, тем меньше оно должно повиноваться закону Божию. Если Вечный Судия должен будет теперь формировать Свои требования в соответствии с изменением характера твари и снижать их всякий раз, как    грешник закрепощает себя в похоти и грехе, то ясно, что рано или поздно все моральные обязательства закончатся; и всякий раз, когда творение становится полностью рабом собственной плоти, к нему не должно быть никаких претензий. Но это не так.
Царство Небесное, - говорит наш Господь, - подобно человеку, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое. И одному дал он пять талантов, а другому два, иному один; и тотчас отправился". Когда расчет состоялся, каждый из рабов был справедливо вызван к ответу за все, что первоначально было ему поручено, ибо он должен был это улучшить. Когда расчет был сделан, каждый из рабов должен был добиться результатов. Если бы о ком-то из слуг выяснилось, что он удержал или растратил часть своего сокровища, причем так, чтобы это было не восстановить - как вы думаете, было бы это принято в качестве уважительной причины для отказа от первоначального обязательства, возложенного на него?  Подобным образом, того факта, что человек не может восстановить себя в свое первоначальное состояние святости и блаженства, из которого он выпал в своем отступничестве, не хватит, чтобы оправдать его перед Богом в том, что он оказался в состоянии греха и страдания, или придать ему какие-либо претензии к Богу на избавление от этого состояния. Бог может, и реально это делает, сострадать ему в этом мертвом и потерянном состоянии, и если человек готов положиться на Его милость, признавая праведность всех притязаний Бога на безгрешное совершенство и идеальное служение, он встретит и найдет милость. Но если он считает на этом основании, что он не несет такого огромного долга, как этот, и что Бог не имеет права требовать от него, в его отступническом и беспомощном состоянии, того же совершенства характера и послушания, которым обладал святой Адам и обладают и являют непадшие ангелы - Бог предоставит его работе совести и явит ему Свое право и справедливость. “Царство Небесное”, - говорит наш Господь, - “подобно царю, который собрал своих слуг. И когда начал он считаться, приведен был к нему некто который должен был ему десять тысяч талантов; но так как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал ему продать и жену, и детей, и все, что он имел, и заплатить. Слуга, поэтому пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу. Тогда господин раба сжалился, отпустил его и долг простил ему” (Мтф.18.23-27 KJV). Но предположим, что этот слуга решил оспаривать требования к нему, взывая к справедливости, а не к милости, на том основании, что, поскольку он лишился своего имущества и не имел ничего, чтобы заплатить, поэтому он не обязан платить - неужели царь признал бы справедливость таких притязаний? Наоборот, он не признал бы ни одного аргумента такого рода, но отдал бы дерзкого слугу "истязателям, пока не отдаст всего долга". И так Отец Небесный поступит всегда с каждым человеком, который попытается снизить изначальные притязания Бога на  совершенное послушание и служение, ссылаясь на падение человека, поврежденность человеческой природы, на силу греховных наклонности и чувств, а также земных искушений. Все это дело человека, а не Творца. Эта беспомощность и рабство вырастает непосредственно из природы греха. “Всякий, делающий грех, есть раб греха. Разве вы не знаете, что кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы, кому повинуетесь, или греха к смерти, или послушания к праведности?" (Иоан.8.34, Рим.6.16).
С точки зрения предмета, о котором идет речь, мы предлагаем обратить внимание на некоторые практические выводы, которые вытекают непосредственно из него. Ибо если мы обсуждаем одну из наиболее трудных тем в христианском богословии, а именно создание человека в святости и  потерю им святости через отступничество в Адаме,  мы одновременно говорим об одном из самых смиряющих, но и самых практически полезных учений во всем кругу Богооткровенной истины. Мы никогда не придем к сколько-нибудь глубокому чувству греха, если мы не знаем и не чувствуем нашу вину и растление природы, и мы никогда не придем к такому чувству, если мы знаем и не понимаем изначальной праведности и невинности, в которой мы были созданы. Мы можем измерить глубины пропасти, в которую мы попали, только видя высоты Эдемского сада, в котором наша природа некогда была прекрасной и славной, по образу и подобию нашего Творца.
1. Отметим, в первую очередь, что это долг каждого человека -  смирить себя при отсутствии изначальной праведности, и покаяться в этом, как в грехе перед Богом.
Одна из статей нашего пресвитерианского Исповедания веры гласит: "Каждый грех, как изначальный, так и фактический, есть нарушение праведного закона Божия и противление ему, и по своей природе он приносит грешнику вину, которая обрекает его на гнев Божий и проклятие закона, и поэтому он подлежит смерти, и страданиям временным и вечным" (2). Символ веры, который мы принимаем, призывает нас покаяться и в изначальном, и в фактическом грехе, и он определяет первородный грех как "отпадение от изначальной праведности вместе с растлением всей природы". Лишение изначальной праведности тогда является основанием осуждения. и, следовательно, поводом для стыда и печали ради Бога. Эта праведность - то, что человек когда-то имел и в чем  он по-прежнему нуждается, то, что ему нужно, но чего ему отчаянно не хватает, и потому отсутствие этого - такое же зло, как и то, что у молодого правителя не хватало любви к Богу.   
Если мы признаем реальность различий между упущением и совершением греха, но видим, что вина есть и там и там (3), мы не должны найти никаких трудностей с этим требованием веры. Почему мы с вами не должны скорбеть об утрате образа Божия в наших сердцах так же, как и о любой другой форме и виде греха?  Этот образ Божий состоит в святом благоговении. Когда мы смотрим в наши сердца, и не видим в них святого благоговения - разве мы не должны наполниться стыдом и горем? Этот образ Божий состоит в высшей любви к Богу, которой не хватало несчастному молодому аристократу, и когда мы смотрим в свое сердце, и не находим в нем ни крупицы высокой любви к Богу - то разве нам не надо каяться в этой изначальной, врожденной, но при этом устоявшейся порочности? Этот образ Божий, который был потерян в нашем отступничестве, состоял в смиренном, постоянном уповании на Бога; и когда мы смотрим в наши души и видим, что в них нет ничего от этого духа, а, напротив, сильная, всепоглощающая склонность верить в себя, вместо того чтобы доверять Создателю - разве это открытие не должно  пробудить в нас такое же чувство, как то, что описал Исайя: "Вся голова в язвах, и все сердце исчахло"; и то же чувство, которое выразил Давид, когда он воскликнул: “вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя?”.
Это и есть покаяние в первородном грехе, и здесь нет никакой тайны или нелепости. Это позволяет повернуть наш взор внутрь себя, и видеть то, чего не хватает в наших сердцах, а не только реальные внешние беззакония, которые мы совершили. Те, чьи идеи нравственного совершенства не выше, чем у молодого богача, те, кто предполагает, что святость состоит лишь во внешнем соблюдении заповедей из второй скрижали, кто не заглядывает в глубины своей природы и не противопоставляет полному растлению, которое там есть, совершенную и положительную праведность, которая должна быть в них, и то, что там было в момент сотворения - все таковые найдут призыв веры покаяться в первородном грехе необоснованным и фактически невозможным. Но каждый человек, который знает, что сущность благочестия заключается в положительной и святой любви, в святом благоговении, любви и доверии, и кто узнает, что в нем от природы разрушено стремление к этому, принадлежавшее ему в творении,  будет рыдать в глубоком раскаянии и самоуничижении за это отступничество, вызвавшее такую перемену в человеке, из-за которой ему не хватает самого главного.
2. Далее, и это следует из темы, которую мы уже обсудили, каждый человек должен каким-либо способом восстановить свою первоначальную праведность, или же он будет испорчен навсегда. “Без святости никто не увидит Господа”. Никакое разумное существо не может появиться в присутствии своего Создателя, если оно не будет столь же чистым и совершенным, как сотворенное изначально. Святой Адам был сотворен по образу Божию и подготовлен к тому, чтобы иметь  благословенное общение с Богом, и если бы он и его потомки никогда не терял этот образ, они могли бы навсегда пребыть в общении со своим Творцом и Царем. Святость позволяет твари стоять с ангельским спокойствием в присутствии Того, пред Кем трепещут земля и небо. Потеря изначальной праведности, следовательно, была потерей брачной одежды; это была потеря единственного одеяния, в котором тварь может появиться на пиру Божием. Предположим, что кто-то из потомков грешного Адама, лишенный святой любви, благоговения и веры, в отсутствие положительной  и совершенной праведности, должен быть введен на небеса, в обитель бесконечного Иеговы. Разве такой человек не почувствует с горем и стыдом, насколько он наг, и что он совершенно непригоден, чтобы появиться в таком присутствии? Не удивительно, что наши прародители после своего отступничества почувствовали, что они наги. Они действительно были лишены всякой праведности, способной покрыть их. Неудивительно, что они спрятались от невыносимой для них чистоты и сияния Всевышнего. Прежде они не испытывали таких эмоций. Они, как нам сказано, "не стыдились". А причина заключалась в том, что до их отступничества они соответствовали тому, с чем и для чего были созданы. Они были наделены образом Божьим,  и в их изначальной праведности и совершенной святости были предназначены для того, чтобы предстать перед своим Создателем, и иметь блаженное общение с Ним. Но как только они потеряли святость, с которой были сотворены, они осознали, что им не хватает чего-то необходимого для того, чтобы предстать пред Богом.
 И точно так же обстояло с их потомством. Любые понятия человека о будущей жизни безумны, если он полагает, что он способен предстать перед Богом и войти в сообщество небес, не имея святости и будучи чуждым Божественного образа. Когда дух человека возвращается к Богу, Который дал его, он должен вернуться столь же добрым, как он вышел из Его рук, или он будет изгнан из Божественного присутствия. Каждая человеческая душа, когда она возвращается к своему Создателю, должна нести в себе праведность, по меньшей мере, равную той, в котором она была создана, или она будет изгнан, как раб злой и лукавый. Все таланты, доверенные нам, должны быть возвращены, причем с прибылью. Один современный философ и поэт представляет самоубийство как оправдание своей жизни, на том основании, что его не спрашивали, хочет ли он жить. У него не было такого выбора,  существование было навязано ему, и поэтому он имел право покончить с ним, если захочет. Но ему надлежит знать, что он должен вернуть свои силы и способности Творцу так, как он их получил; что он не имел права калечить и портить их путем злоупотребления, а потом бросать жалкие останки, что первоначально были благородным творением, в лицо Творца В ответ на предложение самоубийства, чтобы вернуть свой дух к Богу, Который дал его, поэт представляет Бога, как говорящего ему:

Я дал тебе невинность и надежду,
Здоровье, силы и богатства море,
На что в отчаянье их променял ты?
Проверь, сравни, подумай иногда -
И умирай же, если смеешь! (4)

Да, это правдивое и серьезное рассуждение. Мы с вами, и все люди, должны каким-либо способом вернуться к Богу столь же добрыми, как Он нас создал. Мы должны вернуть нашу изначальную праведность; мы должны быть восстановлены в нашей изначальной связи с Богом и ее условиях, или же мы не обретем ничего, кроме тьмы. Конечно же, мы не сможем устоять на суде, облеченные в первородный грех вместо изначальной праведности, полные плотских и эгоистических привязанностей, вместо чистой и небесной любви. Эта великая пустота в нашем характере должна быть заполнена, или мы, как вавилонский монарх, прочтем страшные слова: “ты взвешен на весах и найден очень легким”  - как начертанные огненными буквами на стене нашей разумной души.
Есть только один способ, с помощью которого наша изначальная праведность и чистота может быть восстановлена, и он хорошо известен. Кровь Иисуса Христа должна через действие Святого Духа окропить вашу совесть и восстановить вас в чистоте. Когда она применена, в вас не больше вины, чем в Адаме в момент, когда он вышел из рук Творца.
Нет никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе”. Кто осуждает, когда Христос умер и Бог оправдывает? И когда сей Святой Дух войдет в вашу душу с обновляющей силой, и поведет работу освящения к ее окончательному завершению, то ваша изначальная праведность вернется, и вы вновь облечетесь в безупречное одеяние, которое ваша природа получила на шестой день творения, когда Господь Бог сказал: “сотворим человека по образу нашему и по подобию нашему.” Поразмышляйте над этими истинами, и что еще более важно, поступайте по ним. Помните, что вы должны, каким-либо способом, стать совершенным существом, чтобы стать благословенным существом на небесах. Без святости нельзя увидеть Господа. Вы должны восстановить единство, которое вы потеряли, и мир с Богом, в котором вы были созданы. Ваш дух, когда он возвращается к Богу, должен каким-то способом вернуться к тому состоянию, в котором он вышел от Него. И для этого нет иного способа, кроме искупления посредством Крови и праведности Христа. Люди носятся в поисках выхода. Воспоминания о золотом веке, о человечестве лучшем, чем то, которое мы знаем, преследуют их, и они вздыхают по Элизиуму, который ушел. Одни предлагают в качестве средства искупления культуру и искусство. Другие считают, что мораль или философия способны снова поднять человека к райским высотам, которые он пытается созерцать, напрягая взор души.  Но все они жалкие утешители.  Нет возвращения золотого века; нет мира с Богом, достижимого на таких путях. Совесть до сих пор возмущается, предчувствия все еще нависают над душой, как черное облако, и сердце беспокойно, как всегда. Поэтому мы должны решительно отвернуться от столь слабых средств и принять метод Всемогущего Бога; отвернуться с презрением от человеческой культуры и конечных сил как средств искупления души, которая бесценна и погибнет навсегда, если не будет искуплена. Мы должны  идти с уверенностью и мужеством, и в разумной вере, к Богу Всевышнему, Богу Избавителю. Он имеет силу. Он не слабое и ограниченное существа. Он обладает в Своей Крови могучим оружием и выходит в величии Своей силы. Послушайте его слова, сказанные в спокойной уверенности: “Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас”.
 
1. Учение Августина, что весь человеческий род был сотворен на шестой день, существовал в своей природе (а не как набор индивидов) в первой человеческой паре, действовал и пал вместе с ней и, таким образом, люди, впавшие в развращение через этот акт своеволия, были рождены в нем индивидуально, позволяет богословам говорить, что все люди в равной степени затронуты грехом и он поражает их всех одинаково.
2. ВИВ 6.6
3.  Одним из пунктов расхождения между протестантами и католиками является понятие личной вины за первородный грех: первые подтверждают его, а вторые отрицают. Это также одно из различий между кальвинизмом и арминианством.
4. Coleridge. Writings VII 295

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn