Z-мир. 21. Новые системы. 1 из 2

Исторически сложившийся и сегодня все еще превалирующий стиль мышления – исторический, эволюционный, компоновочный. Не имея ни малейшего понятия о конституции будущей системы, "конструктор-историк" может создать новую систему (т.е. какую-угодно «вещь для нас»), отталкиваясь лишь от уже известных элементов, от взгляда из прошлого; он не способен взглянуть на стоящую перед ним задачу взглядом из будущего.

Интересен для анализа случай изобретения мною турбины ВООБЩЕ. Приступая к изобретению, я понимал, что турбина – это такая хреновина, которая преобразует кинетическую и потенциальную энергию газа или жидкости в какую-то иную. Конечно, я знал разнообразные конструкции турбин, но мне это только мешало, поскольку мне хотелось изобрести турбину вообще, которая годилась бы для преобразования любой механической энергии среды. В такой постановке задачи я отвлекался от конкретных турбин и представлял себе неизвестное мне НЕЧТО, которое должно обладать заданной функцией, а моя задача состояла в том, чтобы создать механическое устройство, которое эту функцию реализовало бы. То есть я поставил свое сознание в нулевую ситуацию, когда я ничего не знаю о существовании и устройстве известных турбин.

И вот исходя из самой простейшей микромодели – крошечной плоскости, на которую направлен поток или давление жидкости, я через два-три месяца вычислил конструкцию турбины вообще. Но тут обнаружился совершенно невероятный факт: моя турбина оказалась ВНЕ известной реальности, ее невозможно было описать на стандартном изобретательском языке, которые требовал: сначала описать известную вещь (турбину), а потом сообщить, ЧТО я привнес в нее нового. Десять месяцев понадобилось мне, чтобы решить эту иезуитскую задачу, ибо я не мог ни описать все известные миру турбины, ни понять, что я привнес в них новое! Ситуация запахла тривиальным сумасшествием: как так, я не могу описать словами то, что я вижу глазами! Эту проблему, потруднее, чем изобретение вечного двигателя, мне удалось решить лишь за несколько часов до истечения официально отведенного для этого годового срока. Уф...

Обратите внимание на крайнюю противоположность моего решения тому, что известно всему миру: все известные турбины – это лопатки, установленные на валу, а мои турбины – это каналы, проложенные внутри тела вращения. Казалось бы, одно и то же? А вот нет: разнообразие лопаточных турбин исчисляется десятками, а моих, канальных, – десятками тысяч! Вот вам количественная разница между мощностями исторического и системно-логического стилей мышления. И примеров тому будет множество.

Я останавливаюсь подробно на своем изобретении, чтобы показать суть, механизм принципиально ИНОГО мышления. Чтобы предсказать будущее изменяющейся системы, "конструктору-историку" необходимо знать ее предысторию. Образ будущего состояния системы (а также функция ее изменения, "развития") возникает у него как ПРОГНОЗ эволюции системы или исходных данных. И если имеет место изучение сложной системы (биологического объекта, сознания, общества, природы и даже небольшой ее части), то, естественнно, сознанию даже самого гениального мыслителя не под силу проанализировать все бесконечное множество разнохарактерных ее элементов и взаимоотношений между ними. Поэтому, при изучении сложных явлений, "конструктор-историк" вынужден ограничиваться рассмотрением неполной предыстории системы. Однако без знания главной ЛОГИКИ системы отбор исходных элементов не может быть иным, нежели случайным (ибо логика отбора еще только будет выявлена – после исследования уже построенной системы).

При построении новой системы конструктор-системник, в противоположность "конструктору-историку", исходит из НАДсистемы (даже в том случае, если он о ней знает очень мало), в которой создаваемая новая система является частным случаем и на которую распространяются законы надсистемы. Последнее обстоятельство уже дает какие-то контуры будущего решения, какую-то директиву для процесса построения системы. Конституция системы (в этой главе термин конституция используется только в значении «система качеств – т.е. важных свойств и отношений – вещи») позволяет мыслителю легко замечать нужные для строительства элементы, находящиеся вне системы, и включать их в создаваемую систему. А если таких элементов не видно, то конституция подсказывает способ строительства нужных элементов.

Часто можно услышать, что для понимания системы нужно выйти за ее пределы (рассмотреть ее извне) и что нельзя понять систему (ее качество, ее конституцию), анализируя лишь отношения между ее элементами. Однако попытки развития этой идеи мне не встречались. Системный подход возник в моем сознании самопроизвольно (лет в 25). Но только дискуссия с тризовцами (в 1996 г.) побудила меня "копнуть" глубже.

Главное, не может не поразить логическое умозаключение: у теории системности не существует надсистемы (а вдруг, все-таки, последняя есть?!..), то есть она (теория) экстраординарна – надсистема входит в подсистему. Таким образом, теория системности есть последняя, высшая инстанция в человеческом знании-сознании, в иерархии управления всем и вся. Но, к счастью, оказалось, что эта теория может развивать самою себя, так как она совмещает в себе признаки и системы, и надсистемы. (И здесь мы подходим к первоистокам логической природы сознания вообще!) Интерпретация полученных мною выводов из анашлиза конкретных примеров понадобилась уже позже – для иллюстрации изъянов исторического стиля мышления.

"Конструкторы-историки" исходят из того постулата, что построить систему на "пустом месте" нельзя, что она строится, возникает «по объективным причинам» ТОЛЬКО в процессе эволюции какой-либо УЖЕ имеющейся предсистемы. Следовательно, и сами предсистемы возникают тоже эволюционно – непланомерно и неожиданно для исследователя.

Однако существует область человеческой деятельности, где нелепость данного подхода налицо. Это – архитектура (являющаяся, кстати, простейшей и ясной моделью любого строительства, в том числе и строительства систем). Разрабатывая проект здания свободно, архитектор-системник исходит не из конкретных (уже имеющихся) элементов будущего здания (туалет, кухня, спальня и т.д.), но из надсистемы "здание – потребитель", из неких общих представлений о красоте и удобствах. Он, прежде всего, ориентируется на выполнение зданием (системой) требуемых потребителем функций. Из наилучшего решения этой задачи следуют и наилучшие идеальные решения каждой из подсистем здания – вплоть до элементов. Если бы в природе существовали лишь единственные модели туалета, кухни и т.д., то общее архитектурное решение было бы в значительной мере предопределено. В действительности же существует великое множество даже типовых туалетов (кухонь и т.д.), и архитектор имеет возможность выбрать модели, наилучшим образом отвечающие его замыслу. А если удовлетворительной модели какого-то узла нет, то он МОЖЕТ дать заказ соответствующему специалисту на разработку узла с требуемыми характеристиками.

Но к своему удивлению, из беседы с двумя архитекторами («эволюционистами») я узнал, что они поступают прямо наоборот: сначала они мысленно составляют список всех имеющихся конструктивных элементов, а уж потом начинают соображать, чтО из них можно построить! Вот-те на!..

Системный подход, замечу, весьма часто требует создания и изобретения новых вещей, а при «историческом» подходе такой нужды просто не возникает.

***
Аналогия с архитектурой позволяет увидеть и сформулировать главные принципы системного строительства системы:

1. Чтобы построить систему (начиная с ее предназначения), сначала нужно оттолкнуться от надсистемы – даже если последняя не дает ясных директив для построения системы.

2. Система строится инструментами, НЕ принадлежащими системе (и даже надсистеме – обращаю внимание на это очень важное обстоятельство).

3. Все подсистемы (вплоть до элементов) должны соответствовать конституции системы.

4. Перечисленные выше принципы для системы распространяются и на подсистемы.

Следовательно, для того чтобы быть успешным строителем (изобретателем) любых систем, сознание исследователя и строителя должно исходить из центрального блока сверхсистемы, для которой уже не существует надсистемы, – то есть из теории системности.

/Окончание следует/