О работе. Москва страна огромных возможностей

(отрывок из романа Москва – страна огромных возможностей)


     И вот решив, что раз работ по специальности у меня уже было девяносто, а толку ноль, то почему бы попробовать не по специальности. Логика – мой конек.
Рассталась я накануне с любовью, во имя которой Париж бросила, и нужно было как-то жизнь сделать еще веселее. Сказано – сделано. Так и родилась моя в дальнейшем ни раз проверенная методика поиска работ в Москве. Встала, открыла живой журнал, набрала там слово работа, и попала на первую попавшую страницу.  И взяла первое попавшееся объявление.Как сейчас его помню.

     Требовался редактор новостей в интернет портал Лесопромышленности, по совместительству верстальщик и редактор еженедельника Лесовичка. Еженедельник на самом деле тоже был лесопромышленности, это я его в последствии боевым листком Лесовичка прозвала, как и портал лесопилкой. Более понятные мне слова, ну и реальности соответствовали.

      Любой бы нормальный человек дальше пошёл бы объявления читать. Я не пошла, я сидела на стуле.
      В любой бы другой стране я, конечно, так бы и сделала, куда-нибудь пошла. К психоаналитику, например.
      Но не в Москве.
      Не в этом городе больших надежд и нескончаемых иллюзий.
      Не в этой сокровищнице самых смелых мечтаний и огромных возможностей.
      Не в этой копилке драгоценного опыта реализации  желаний и  последствий.
      Не в этом миксере легкой придурковатости и крепчающего маразма.
      Не в этом коктейле вечно жаждущих приключений пятых точек и мягких мест.

      Кто сказал, что если ты в Москве, ты не можешь на такое объявление ответить, даже если из всех перечисленных там функций нет ничего твоего и что ты не умеешь вообще ни черта. Кто решил, что такое здесь кого-то останавливает. Тоже мне, препятствие.
Наоборот, возбуждает пыл и подогревает интерес.

       Верстка журнала?   Подумаешь.
       Новости?  Без проблем.
       Лесопромышленность?  Да я рождена для нее и не хочу даже слушать тех, кто скажет нет. Недаром  в детстве лобзиком я все же вырезала.

       Ты в Москве.
       Это город великих возможностей. 
       Здесь возможно все!

      Я хочу, а значит это будет! Москва в эту истину свято верит. Вот еще хотеть научиться правильно. Но тут уж понимаете выбирать надо. Времени мало все успевать.
Желай – Делай, эту краткую версию истины миллионов книг о достижении успеха мы освоили на все сто. Желай – Делай, а что и как, и почему - не важно.
Потому хотеть в будет мы превращаем без проблем.
А чтобы хотеть правильно – на это много времени нужно. Это уже намного сложнее. Тут мы не успеваем.


      Итак, резюме я свое выслала. Удочку закинула, так сказать, с наживкой. И не важно, что наживка не наживка, да  рыба тут совсем не та, даже не рак.
И что не у реки я вообще. А в лесу.
      Это - Москва. Это многое объясняет.

      По другую сторону экрана подумали, видимо, точно так, как и я.
И уже спустя минут десять после того, как я нажала на кнопку «послать», мне позвонили. Увидеть друг друга нам не терпелось по взаимным причинам, потому откладывать не стали. Встретились уже через час.
Везде советуют готовиться к собеседованиям, хотя бы там постричься, протрезветь.
Мне больше импонирует идея «Лови Момент».

      Предстала я пред главным редактором во всей совей красе, она в своей!
В зимней куртке с чашкой чая в руке в месяце мае.
Зима в Москве в Мае особенно мила.
И пошел у нас диалог такой дивный, для любого другого города и страны в этом мире неведанный и невозможный, для Москвы что нормой считается.

- Вы в журналистике работали?
- Нет.
- Ну а образование может ?
- Нет.
- Ну может студенческую газету вели?
- Нет.

       Я вела газету в общаге, собственную, блочную, боевой листок. Он так и назывался «боевым листком». До сих пор все номера храню о неспокойных 90х в общаге нашей. Но не стала я это упоминать. Хотя наверное зря. Думаю, это сыграло бы в мою пользу. Но я тогда робкой была, скромной.

- Вы в новостях работали?
- Нет.
- Ленту новостей делать можете
- Нет.
- Ну саму программу по запуску новостей на сайт знаете?
- Нет.

       Никогда в жизни не приходилось говорить нет столько раз подряд. Ей видимо слышать. Она продолжила свои поиски чего либо общего. Это уже видимо был вопрос принципа.

- Ну а верстку газет вы хоть знаете? У нас же не только писать, у нас еще и верстать журнал нужно.
- Нет, - ответила я, казалось забирая у нее последнюю надежду на наше сотрудничество.
- Ну а тема Лесопромышленности Вам хотя бы знакома? – она все-таки не сдавалась, не зря в лесопромышленности работает, выдержка – то еще дерево.
- Нет, - я тоже, видимо, как минимум дуб.

        Ну не рассказывать же ей про лобзик. И выжигание. Еще выжигала по дереву в детстве. И знаю такие термины как фанера и ДСП, и штангельциркуль. Особенно. Мой папа учил меня как-то работать на токарном станке. Он видимо считал, что это мне обязательно пригодиться.
        Пригодилось. Мебель собираю сама. А штангельциркуль использую довольно таки часто. Когда просят сказать что-либо  по-немецки, я с умным видом отвечаю
«Я, я,  натюрлих штангельциркуль».

         Рассказывать я впрочем всего этого не стала. Что-то подсказывало мне, что это были не полные знания лесопромышленности, а хвалиться такой солидной базой опыта практики как-то не осмелилась. Я же говорю, что я была робкой тогда, скромной. И потом еще совсем не знала слова Портфолио.

- Девушка, - повысила она немного тон, - Вы хоть знаете, что Вы сейчас здесь передо мной делаете?

        Вот он - вопрос! Даже я сама не додумалась его себе задать, не то что ответить. Иначе я бы там и не была. Она все еще надеялась. Надеялась купить у меня хоть один малейший шанс на то, что мы обе здесь и сейчас, в этом времени и моменте что-то вместе делаем не зря, и что это имеет продолжение.  Я это чувствовала, всем своим нутром, ощущала ее надежду, которую мне жестоко предстояло уничтожить, ибо продавать тогда несуществующие вещи я еще не умела.

- Если честно, то нет, - сказала я победоносно, хотя не знала, в чем я могла тут победить.

        Вот он – ответ! Не по-московски.
        Вот она – реакция!

        Ее очки совсем заползли на лоб. Она смотрела на меня теперь уже без них. Наверное, ей так было лучше видеть.  Не зря обо мне за годы сложилось здесь мнение, что у меня и мертвый заговорит, и зрячий увидит. Может быть однажды  я в это поверю, и еще больше расширю поле моей деятельность. Хотя вроде бы магию уже запретили.
        Она тяжело вздохнула, глянула еще раз на меня, затем на мое резюме, отхлебнула чаю из чашки. По всем признакам то все же был чай, даже если вы подумали иначе.

        И сказала:

        Завтра в 9 начнете! А там посмотрим!