Ерлы ералаша или Как не вернуться в игру

               
     Оно конечно, я мудак конкретный, знатный такой бивень, по пояс деревянный, раз выключая под вечер тиви, вытаскивая флешку, если быть точным, с норвеговским кино случайно заскочил на Первый и буквально остолбенел при виде оптимистических рыл пидора Малахова, еще какой - то шелупони, терсящейся у него на диванчиках, разумеется, частично проклял единственную, но доза Геббельса была махонькой, как душа у лягушки, слава Бегемоту, я успел вырубить из сети монитор LG и не увидел крысиную мордочку вождя, а то, не ходи к гадалке, Маша моя опять лишилась бы доброй сказки на ночь, но я не таковский, успел, не опоздал, хотя, надо бы вообще срубить на х...й антенну, чтоб даже случайно, как сегодня, не нарваться на токсикхолокост, грозящий превентивным ударом все той же Солнцу, стойко принимающей еловые шишки, сыпящиеся из моей гневной жопы недовольного и разгневанного мужчины. Ааааааааааааааа ! Вспомнил ! Как усатый гондон Михалков стырил американское кино и заботварил пое...нь с Гармашом, а Гармаша я уважаю, по простой причине : вот сам не пойму, но есть у меня стойкая ассоциация с Гармашом. Сидит он в растянутой майке на коммунальной кухне, под столом лежит зарезанный фронтовик Ульянов, из шкафа виднеется зад Мордюковой, ее лиловые кальсоны вечной комсомолки и передовика производства, Гармаш жует беломорину и смотрит телек, черно - белый совдеповский телек, хреново кажущий. А там - Кошкильды. Или Проханов, чтоб было понятнее рыжику, не так давно задружившейся со мною, а я - на всю голову, уже предупреждал, но она не ссыканула, что внушает. И вот Гармаш смотрит на экран и своим странным голосом произносит : " Казел ". Три раза произносит. И врываются на кухню мусора, в сапогах, подпоясаны по хорошему, на улице мигалки и сирены, тачки - копейки канареечного колеру, Каневский, сука, лезет усами в дверь, а Гармаш и говорит :
     - У нас в Советском Союзе все, как в Голливуде, только у них Милла Йовович, а у нас - Нина Усатова.
     И снимает он с себя майку и все видят : в - натуре, Нина Усатова.
     Пугаются, конечно, хули магия какая - то, только что, вроде, выражался нецензурно мужик, а щас -х...як ! - баба. И какая. Маленькая, толстая, страшная, как дети Михалкова ( еще того, настоящего, сосавшего у товарища Сталина, поэта закозлиного ), взгляд жгучий, типа, Софи Лорен, если той глаза выколоть осетинским шампуром и попросить дядю Котрю, крымской нации господина, два раза насрать ей на лицо.
     И вот, знаешь, милый рыжик, если бы не находчивый еврюга Каневский, то всякое могло случится. Подскакивает к ней - к Нине, то есть - Каневский и говорит :
     - Мадемуазель, а не подскажите, где тут Золотой фонд находится ?
     - Везде, - говорит снова Гармаш и все видят, что это - Гармаш, а не Нина Усатова. Вздыхают облегченно, садятся на табуретки и смотрят черно - белый телек, потом встают и выходят в открытое окно, а помещение - то полуподвальное, вот они и вышли на тротуар, но вышли частично. Короче, рыжая, с тех пор дурацкие рожи на бошках торчат на уровне асфальта и любуются польскими босоножками, французскими туфельками, шведскими ботфортами и датскими кроссовками, а все остальное, помимо рож на бошках, сидит в полном говне на кухне Гармаша с мертвыми Ульяновым и Мордюковой. А если я еще уточню, что они всегда были мертвыми, родились уже такими, то станет смешнее.
     Или вот еще бывалошное расскажу. Один раз твоему коллеге Сереге Брилеву понадобилось пересадить чутка волосни. Себе, на голову, он лысеть начал, а жена не одобрила. И вот он начал гонять : обратиться ли в армянскую косметологическую клинику или, по блату мидовскому мудацкому, торкнуться сразу к колдуну вуду, на Кубу. Гонял, гонял и тут - х...як ! - Сванидзе. Подумал и присоветовал, змей, найти бабу, сенаторшу, из сказки " Полный п...дец ", охмурить ее половым методом и во сне ейном взять на рассаду. Ну, все сделал Брилев, как надо, напоил тетку жуткую, соблазнил, даже оргазм сымитировал, а ночью, когда бабец заснул, включил лампочку шахтерскую и начал орудовать. Да только прошибся, из щепетильности прошибся. Взял волосни с жопы, а не с головы. Поэтому он снова лысый, а тетка навсегда венчает сказочку про трансвеститов и Невзорова, потому как лучше трансвеститов и Невзорова трахать, чем эдакую деятельницу, да лучше вообще никого не еть, дрочить на Яровую и лоликон с неграми.
     А хочешь я про твоего соведущего, седастого такого, скабрезную историю расскажу ? Короче, было ему семнадцать лет, жил он, не тужил, студенствовал, пил вино, слушал рокер - группу " Рунетки " в онлайне и захотелось ему однажды секса с пожилой баушкой, типа, Бабкиной. Ну, познакомился на улице с какой - то проходящей мимо старушкой, напоил, соблазнил, а ночью, когда бабец уснул, включил в голове лампочку шахтерскую и принялся орудовать. Откидывет дерюжку, под которой они и дислоцировались в момент разврата, и видит, что волосня у любовницы на манде седастая, как бобер - долгожитель. Вот тут он и поседел, а про войну и Луханск - врет. Врет как сука. Не был он на войне. Поддубный вот был. В рядах нацистов ошивался, со Сладковым и прочей мерзотой и, знаешь, я чего не могу Надьке Савченке простить ? Того, что она все ваше е...ее Останкино не накрыла ракетно - бомбовым ударом. Бандеровка.
     В конце - стишок, само собой ( плохой, конечно, я ж не Дербенев с Пахмутовой ).
     - Волосня из жопы растет,
     И плесневеет голова,
     И так задолбал лысый урод,
     Гнусящий все те же слова.
     Да вы за...ли дрочить на чухонца,
     Ублюдка на линии огня.
     Нет рифмы. И х..й с ней. Зиг хайль.