Торжество

       Мы сидели на лавочке в скверике в центре Москвы. Стояло не такое, как сегодня, лето – более ласковое, теплое и благоприятное. Татьяна Викторовна – улыбчивая, еще не состарившаяся женщина лет шестидесяти восьми – принесла мне на подпись петицию против закрытия нашего некогда известного масс-медиа. Мы пытались по-детски бороться с набиравшей обороты губительной оптимизацией, и дело представлялось полностью безнадежным. Я согласился на встречу, поскольку после долгой болезни испытывал необходимость в общении, потребность узнать, кто как живет и чем занимается из моих бывших коллег и сотрудников.

       Во время обмена мнениями Татьяна Викторовна между прочим сообщила, что на этом же месте назначила через полчаса встречу своей давней подруге Инне, которая и мне должна быть знакома. Я не смог сразу вспомнить, о ком идет речь.

       – Это какая Инна?

       – Ваша секретарша.

       За тридцать пять лет работы у меня было не менее семи секретарш. И по именам я не всех помнил. Тем более, что в нашей редакции эта должность была связана, помимо ублажения начальства, со многими другими, не менее важными обязанностями.

       – Инну не могу вспомнить, – растерялся я. Мне было стыдно оттого, что моя собеседница могла заподозрить меня в старческом маразме.

       – Ну, как же, Игорь Петрович? Инна была генеральской дочерью. За нее отец просил. А потом она от нас ушла в банк в восемьдесят пятом году.

       – А, это такая неуклюжая, с лошадиными зубами?

       – Всё правильно, – улыбнулась Татьяна Викторовна, которая, впрочем, всегда улыбалась. – Так вы не против, чтобы она подошла?

        –  Пусть, конечно. Я даже рад буду на нее поглядеть тридцать лет спустя.

        – Есть на что, уверяю вас. Изменилась в лучшую сторону. Уже на пенсии, и полгода назад впервые вышла замуж. За молодого человека.

        – Чего только не бывает в жизни, – констатировал я.

        Мы еще немного поболтали. Скверик был пуст, время приближалось к девяти утра. И вдруг я увидел, как к нам приближается женщина лет сорока, весьма стройная, привлекательная и хорошо одетая.

        – Она? – удивился я.

        – Она, – подтвердила Татьяна Викторовна, улыбаясь.

        – А что с ней произошло?

        – Пластика и коррекция.

        Инна подошла и одарила нас голливудской улыбкой.

        – Здравствуйте, здравствуйте, – закивал я добродушно по-стариковски.

       Лицо Инны как-то странно содрогнулось, будто от переполнявшего ее негодования. Она, не здороваясь, без предисловий язвительно заметила:

       – Игорь Петрович, вы помните, как называли меня дурой и уродиной?

       – Не помню, – опешил я. – Прямо в лицо? Такого быть не может!

       – Ну, конечно, не в лицо, а за глаза: люди передавали... Прямо в лицо вы мне сказали, что говорить я не умею, что язык у меня не на том месте пришит.

       – Пошутил, видимо, неудачно, – стал оправдываться я.

       – Не знаю, не знаю. Ну, а теперь посмотрите на меня и на себя?

       Я промолчал.

       – Я была главным менеджером банка. А вы были главным менеджером банка?

       – Нет, не довелось.

       – У меня пенсия около ста тысяч. А у вас?

       Я надел соломенную шляпу, которую положил на скамейку. Взял свою палку с подлокотником и молча поковылял к метро. Инна победоносно глядела мне вслед.

18.06.2017