Корабль Смерти

(Текст 2004 года.Литературным творчеством я увлекаюсь примерно с 15 лет, именно тогда я приступила к написанию своего "Корабля Смерти", мне приснился сон, который я подробно расписала. Спустя несколько лет, я дополнила рассказ некоторыми сценами. Сейчас я решила остановиться и выставить его на суд. В 2015 году я окончила сценарно-киноведческий факультет ВГИКа и теперь занимаюсь написанием сценариев. Но "Корабль Смерти" я решила не редактировать, оставить в нём вещи, которые были важны для меня в мои 15 лет.
)
Верите ли вы в миф о том, что Смерть собирает  души грешников на гигантском судне, везущем их прямиком в Страну Мертвых?
Так вот, однажды, на пути в Царство Тьмы, толпа грешников подняла бунт на корабле. Они набросились на Смерть, судно потеряло управление и разбилось о скалы. Радостные грешники бросились бежать и вернулись обратно на землю. Смерть должна была вернуть их, но без своего корабля сделать она этого не могла.
Расстроенная смерть вернулась в Страну Мертвых, рассказала Повелителю Вечной Тьмы, что произошло, и ушла в свои покои. С тех пор поселились на земле хаос и преступление. Из жизни уходили добрые люди, а злые продолжали совершать свои ужасные деяния, так как корабль дорогой Смерти долгое время не могли восстановить.


Уродливые лица, полу люди, крылатые монстры. Ощущения какой-то битвы, даже бойни я бы сказала,  ожидание конца. Я и еще несколько людей в окружении этих тварей, изувеченные, отвратительные морды, захлебывающиеся слюнями, уже замыкают тесный круг, в ожидании немедленной расправы. Круг сужается, дыхание тяжелеет, все вокруг как будто в замедленном действии: взмах темно-серых крыльев, рычание покалеченных гримас… вспышка света…
Я проснулась в холодном поту, резко вскочила, окинула комнату мимолетным взглядом. Страшный сон, всего лишь сон, но в душе отпечаталось какое-то ужасное, щемящее сердце ощущение. Я взяла мобильный телефон с тумбочки, чтобы посмотреть время. Десять минут шестого. Я взглянула на окно, на улице уже светало, было слышно пение птиц. И что им так рано не спится? Ужасно клонило в сон, но как только я закрывала глаза, страшные образы тут же воскресали. Эти твари были не страшнее, чем в каком-то ужастике, но это ужасное чувство, отложившееся осадком в душе и мыслях, не покидало меня. Оно было настолько реальным и животрепещущим, словно все, что происходило во сне, на самом деле было частью реальности. Я не могла избавиться от этих ощущений, я просто тихо включила телевизор и стала смотреть первый попавшийся канал. Хотя нет, пару каналов перед этим я все же пролистала. Новости, новости, новости везде: в однокомнатной квартире по улице такой-то найден труп жестоко убитой пенсионерки; в коллекторе канализационного колодца обнаружены тела двух обгоревших трупов детей, над которыми перед смертью надругался собственный отец; взрыв на остановке, себя подорвала террористка смертница; пожары; покушения; ограбления; массовые убийства. Голова моя закружилась, от этого бесконечного потока животной жестокости, легкая тошнота подступила к горлу. И это по каждому каналу двадцать четыре часа в сутки, как вообще можно показывать такое рано утром, когда человеческий мозг только начинает просыпаться, противный холодок пробегает по телу, кожа становится гусиной, хочется зарыться в подушку поглубже и еще хоть не много поспать. В этот момент и так раздражает все вокруг, а тут еще эти страсти показывают. Интересно, не было ли зафиксировано самоубийства, какого-нибудь психически слабого человека, проснувшегося рано утром под подобную сводку новостей? А то ей богу спрыгнуть с чего-нибудь хочется, когда видишь, что происходит в мире. Ряд каких-то катастроф, природа мстит человечеству, бес вселяется в тела мелких людишек, хаос, беспорядок, анархия…
- Тьфу, блин, тошнит от всего уже!  - с этими словами я выключила телевизор – подарок дьявола, наивным людям, жаждущим новых ощущений. Я встала с кровати, собрала волосы в хвост и снова взглянула на мобильный телефон: на часах полвосьмого.
- Столько возмущалась, а все равно эти омерзительные передачи отняли у меня почти два часа жизни, зомбирование мозга какое-то, я и не заметила, как время пролетело! – я жутко бурчала и была дико возмущенна, я вообще часто возмущаюсь, меня поражает несправедливость этого мира и человеческая безответственность.
Выходя из комнаты, я услышала, что на кухни уже возится мама. Слава богу, будет с кем поговорить.
- Доброе утро! – улыбнувшись, сказала она.
- Доброе… - процедила я, плюхнувшись на стул и сразу улеглась на стол, сложив удобно локти и опустив голову.
- Что будешь кушать? – спросила она, раскрыв холодильник.
- Чай, - сказала я, не поднимая голову.
- Чай – это, что еда? Давай хоть омлет пожарю? – заботливо сказала мама, а я уже распаковывала пакетик чая и засовывала его в свою любимую большую кружку.
- Я не могу кушать утром, меня начинает подташнивать, - пояснила я, снимая с печки кипящий чайник.
-  Ты же говорила у тебя сегодня первой пары нет. Что так рано встала? – поинтересовалась мама, насыпая кофе в свою чашку.
- Сон дурацкий приснился, так и не уснула потом. Страшный он какой-то был, уже не помню, что там и было, но ощущение отвратное осталось. Я приостановилась и на минуту погрузилась в самую глубь собственной души, пытаясь понять, что там происходит. Несколько секунд спустя я снова заговорила. – Как будто кто-то умер что ли. Я сама понять не могу.
- Да ладно сон и сон, забудется, - пыталась успокоить меня мама.
- Да тут еще этот телевизор. Люди как будто взбесились! Представь две шестиклассницы забили на смерть женщину с синдромом Дауна, и они естественно на свободе, они же «дети»… Почему нет приютов для таких выродков? Да даже не приютов, а отстойников, им самая настоящая исправительная колония нужна. Нет, ты представь, шестой класс, да я в шестом классе еще в классики играла и бездомных котят с улицы домой таскала, чтобы как-то им помочь. А тут живой человек… такие сюжеты и истории по телевизору показывают, до абсурда доходит: родить ребенка и тут же убить, убить собственную бабушку за пятьсот рублей – чертовщина какая-то! Как будто действительно скоро конец света, и не взорвется планета, а половину человечества природа истребит страшными катаклизмами, а другая половина сожрет друг друга, убьет, сожжет и расчленит. После этих слов я ударила ложкой по блюдцу, раздался неприятный треск, от которого мама вздрогнула, чуть не выронив чашку с горячим кофе из рук.
- Да ладно хватит тебе! – раздраженно сказала мама, допивая свой кофе.
-  Или наоборот! – продолжала я, настаивая на своем. Я  была на взводе, дурацкий сон, потом не менее ужасная реальность, показанная по телевизору, страшнее самого жестокого триллера. – Куда мир катится!? В широко раскрытую пасть Преисподние!
- Ладно, я пошла на работу. Она бросила мимолетный взгляд на часы. – Ой, уже время, - мама вскочила и побежала в прихожую одеваться.
- Да, тут останешься спокойным при таких передачах, - сказала я, подняв ноги на стул.
- Я убежала. Пока, пока, послышалось из прихожей, за этим последовал грохот захлопнувшейся двери.
- Пока, - крикнула я, стараясь успеть ей в след.

На лестничной площадке я встретила старушку, соседку из квартиры напротив. Женщина – сноб, я бы так ее назвала. Огромная копна огненно рыжих волос, собранных в большущую дулю над головой. Длинные ярко накрашенные ногти, служившие дополнением к роскошным старинным рубиновым кольцам, сверкающим на измученных артритом жилистых пальцах. Она всегда несла гордую осанку, осматривая всех свысока. Не зная, что это моя соседка тетя Шура, жена обычного банковского служащего, с аристократическими замашками, я бы подумала, что это какая-то великосветская дама, графиня или какая-нибудь любительница карманных зверьков, посетившая наш небольшой городок.  Я вежливо поздоровалась, но в ответ, как в прочем всегда, получила лишь томный  взгляд. Эта ситуация меня совсем уже не раздражала, так как случалась она регулярно, каждый день, на протяжении нескольких лет. Я привыкла и совсем уже не обращала на это внимание.
Настроение мое было на нуле, я поглубже зарылась в горловину вязаного свитера и наблюдала за происходящим вокруг, словно улитка, спрятавшаяся в собственную раковину. Шум города набирал все большую и большую громкость, ревели моторы машин, люди верещали и куда-то бесконечно торопились, а я все глубже и глубже погружалась в свой домик, я закрывалась от всего этого хаоса и постоянной суеты. Меня тошнило, от всей этой обстановки, меня раздражали люди вокруг, меня бесили абсолютно все  законы общества. Люди бегут куда-то, спотыкаясь, ворча, крича, хмуро насупив сонные морды. Они идут и даже не замечают, лежащего на земле пьяного старика, застывшего на влажном асфальте в нелепой позе. – Пьяньчуга! – злостно процедит, проходящая мимо, ворчливая старуха, еще долго после этого говорящая себе что-то под нос. А вдруг этот несчастный, жестоко обманутый жизнью старик, давно уже мертв и вовсе не спит в алкогольном дурмане? До этого никому нет дела, он алкаш, бомж и от того он уже не человек.  Однажды, кстати на этой же самой остановке, я увидела проходящих мимо двух бомжей, женщину и мужчину. Они шли, взяв друг друга под руки, шатаясь из стороны в сторону. Вдруг женщина, схватившись за  сердце, опустилась на пол и стала причитать: - Ой, сердце, мне плохо, умираю, спасите, помогите! Да что тут думать, я ни секунды не думая схватила мобильный телефон, но тут же поняла, что как набрать номер скорой помощи с сотового я не знаю. Я перебежала через дорогу, зашла в продуктовый магазин и сказала, вызовите скорую, там женщине плохо. Продавщица глянула через дорогу и, не отрывая взгляда от орущей женщины, равнодушно произнесла: - А собака, еще не издохла. Не буду я никакую скорую вызывать этой алкашке, хай дохнет, скотина! Я ошарашенная вышла из магазина, женщина продолжала стонать и причитать. Понятное дело никакого приступа сердечного там и не было, хотелось наверное ей просто погреться где-нибудь, да поесть по-человечески.
В этот момент как раз подъехал мой маршрут, я махнула рукой, открыла дверь, оторвала ногу от пола готовясь подняться на ступеньку, как меня чуть не сбила с ног, подбежавшая к двери какая-то старушка. Хорошо, хорошо – подумала я. Идите, ради бога, война что ли!    Я пропустила старушку вперед, вошла и так как свободных мест уже не было, расположилась стоя у двери. Маршрутка тронулась, я  посмотрела за окно,  где продолжался нелепый спектакль одного актера – женщины-бомжа, плачущей крокодильими слезами и суетящегося мужчины, качающегося, как маятник из стороны в сторону, и совершенно не понимающего, что происходит в данный момент на этой расплывшейся в его глазах остановке. Скорая, конечно же, так и не подъехала, они же не люди. Что там говорить.

   


     В век, когда слово «теракт», к сожалению, стало очень популярным. Именно в это время проживает на земле мое поколение. Мне в мои юные годы для счастья хватает лишь того, что жизнь моих близких и моя собственная находятся в безопасности.
    И вот в один, не могу сказать прекрасный, день в торгово-развлекательном центре нашего города прогремел взрыв. К моему великому страху, именно в тот момент я находилась там. Я не помню, как все произошло, лишь резкая боль, яркий свет, затем темнота…
    Неизвестно сколько времени я находилась без сознания. Как только я открыла глаза, от стоящего столбом дыма и пыли, в горле запершило, и из моей груди вырвался громкий кашель. Приподнявшись, я  поняла, что самостоятельно мне не выбраться из-под обломков.
    - С тобой все в порядке? – спросила, появившаяся из столба дыма и протягивающая мне руку девушка. У нее были длинные кучерявые огненно-рыжие волосы. Густая копна прядей спадала на ее плечи, а на лбу ободком их покрывал ярко-красный шелковый шарф. Ее густо усыпанное веснушками лицо светилось своей бледностью и в тоже время лучезарностью, глаза ее были очень глубоки. Она что-то мне говорила, помогая выбраться из-под обломков. Я ничего не слышала, все было как в замедленном действии, я лишь следила за ее шевелящимися губами. Время от времени в глазах моих темнело, я теряла сознание.
    Рыжеволосая девушка вытащила меня и оттащила к стене. Какой-то осколок во время взрыва пролетел прямо рядом со мной и повредил мне руку, незнакомка ни на секунду не задумавшись, сняла с головы красивый шелковый шарф и перевязала рану. В следующую минуту прогремел еще один взрыв, по всей видимости, это взорвались газовые баллоны, находившиеся в небольшом кафе, неподалеку от того места, где мы находилась. Снова посыпался обломки, резкий удар по голове, я отключилась.
      
    Я с трудом приоткрыла глаза, мутное видение происходящей картины: огонь, черный дым, но какая-то поразительная тишина. Сначала я подумала, что меня оглушило взрывом. Я привстала и увидела других людей, точно также встающих, и помогающих подняться остальным. Здесь оказались люди и среднего возраста, и дети, но в основной массе это была молодежь - крепкое, выносливое молодое поколение.
Все поднимались, отряхивались, хватались за головы и устремлялись куда-то вперед по коридору, пробираясь сквозь обвалы. Перед глазами возник образ рыжеволосой девушки, я оглянулась по сторонам, но ее нигде не было. Вдруг в глубине толпы я увидела развивающуюся  копну огненных волос, уходящей вдаль девушки. Я уже не чувствовала ни боли, ни шума в ушах, мне было интересно куда, так целенаправленно идет народ. Они словно заколдованные шли на какой-то шепот. Я тоже его слышала и шла вслед за всеми. Вдали коридора не было света, словно пропасть чернел конец прохода, в том самом месте, где раньше был лестничный проем. Сотни человек шли и сбивались вдали в огромную толпу, и я была далеко не последней, подходящей к этому столпотворению. Вслед за мной тянулись цепочки людей.
    Впереди толпа стояла на месте и никуда не двигалась. Теперь мне было интересно, что же там случилось, почему все стоят. И я стала пробиваться сквозь стоящие, безмолвные тела. в следующий момент, чуть не оступившись, я остановилась, взглянула под ноги и увидела, что стою на краю огромной черной пропасти, в центре которой на бордово- черной скале стоит скелет громадного корабля. Словно для самого Люцифера создавалось гигантское судно.
Люди безмолвно спускались в пропасть, в кровь разбивая ноги. Раздирая кожу на руках, они карабкались на скалу, где стоял корабль. Мужчины помогали женщинам, брали на плечи детей. Кто добирался до вершины, безмолвно брал, лежащие рядом с кораблем, инструменты и приступал к работе над строительством  корабля.
   
    С трудом сделала я последние рывки, доползая до самого верха. Несколько секунд полежав па земле, я отдышалась. Когда встала и подняла, глаза я застыла в изумлении.
Никогда в своей жизни я не видела такого громадного сооружения. Я не понимала, что происходит. В недоумении ходила вдоль корабля и удивлялась тому, как усердно работают люди. Я абсолютно ничего не понимала.



    А в это самое время в городе на месте трагедии шли спасательные работы. Милиция, МЧС, скорые помощи, сотни, желающих помочь людей – все собрались в районе ужасного происшествия. Родные и близкие тех, кто находился во взорванном здании, постепенно стали заполнять площадь перед развлекательным центром.
    Несколько дней шли поиски погибших. Но, великому ужасу абсолютно всех, под обломками сгоревшего и обрушившегося многоэтажного здания не нашли ни одного ни живого, ни мертвого человека. Словно там вообще никого никогда не было. С одной стоны теперь люди верили  в то, что возможно мы спаслись. А с другой стороны – недоумевали, куда все исчезли.
    Но, не смотря на тщетные поиски, родные не покидали место трагедии и еще надеялись, что вот-вот выйдет из разрушенного здания их близкий человек. Днем и ночью оставались они возле этого места.



    Я долго шла вдоль, казалось, бесконечного корпуса корабля, как вдруг наткнулась на лестницу, ведущую на самый верх, строящегося  сооружения. Мое любопытство заставило меня поинтересоваться. Что же там наверху.
    Когда я поднялась на самую верхушку, меня чуть не сбило с ног какое-то черное, носящееся туда сюда существо.
   - Что ты здесь делаешь? Вы должны работать! Много работать, быстро работать! Что ты здесь делаешь? – словно одержимое, хрипящим голосом, тараторило существо.
    По фигуре оно было похоже на человека, только лицо у него было изуродованное, а на спине возвышался горб. Оно было облачено в черный балахон с капюшоном. Это одеяние, словно живой организм падало волнами на его силуэт, оно двигалось и издавало специфичный, жуткий звук, будто тоже хотело возмутиться моему появлению.
    - Кто вы? – спросила я почти шепотом, напуганная ужасным существом.
    - Вы должны работать! Быстро, быстро работать! Хозяин хочет быстро, очень быстро!- он не смотрел на меня, будто разговаривал сам с собой. Он говорил быстро, но между фразами успевал что-то нашептывать. Я Зики,- он посмотрел он меня исподлобья, пытаясь слегка разогнуться. Я главный помощник Хозяина! А вы должны работать,- и ткнул свой скрюченным маленьким указательным пальцем  в мою сторону. Вы должны работать, быстро работать, работать… -  словно заезженная пластинка повторял он одно и тоже.
- А кто твой Хозяин?- поняв, что собеседник крайне разговорчив, спросила я.
- Он и твой Хозяин! Но мой он больше… Князь Тьмы, Его Темнейшество! Он меня любит, а вы должны работать! Быстро, много работать… – повторял он.
- А для чего мы должны работать, что это за корабль? - перебив его, я вновь задала вопрос.
- Работать, работать, вы должны работать, - и он стал отдаляться от меня, бурча себе под нос одно и то же, словно меня рядом уже нет.
- Почему мы должны работать? – я крепко схватила его за рукав его омерзительной одежды. И вообще, где мы? – я уже стала кричать на него.
     Он громко завизжал, вырвавшись из моих рук, и стал рыдать как ребенок, убегая, прочь.
    Я  взглянула за борт корабля и у меня закружилась голова. Высота была невероятная, люди внизу казались муравьями, строящими огромный муравейник. Почему все кроме меня беспрекословно выполняли работу? Куда мы попали? Что с нами станет и как отсюда выбраться? Много вопросов крутилось в моей голове. А время все шло, и я обессиленная от ран, задремала. Мне приснился сон:
«Я вошла в дом. Зашла на кухню, мама что-то готовила и резала овощи на доске, стоя ко мне спиной и не поворачиваясь.
 - Как на учебе? – спросила она.
-  Отлично! Готовимся к очередному мероприятию, завтра пойдем… Я вдруг заметила, пробирающийся сквозь щель под дверью густой черный дым.
- Мама?
Я обернулась и увидела, как вся кухня уже поглощена огнем. Но мама, ничего не замечая, продолжала резать овощи.
- Мама?! Я схватила ее за руку, но вместо обычной ткани я почувствовала в своих руках тот самый шевелящийся кусок омерзительной одежды.
- Мама? – почти шепотом сказала я.
Она обернулась, но вместо нее я увидела ужасную уродливую гримасу Зики»
   
    Я тут же проснулась, в ужасе оглядываясь по сторонам.  В следующий момент я отпрыгнула в сторону от  внезапно возникшего нечеловеческого хриплого крика.
    - Кто смеет противиться моей воли?!  Покажись мне на глаза!!! – громыхал он и от его ора куски скал откалывались и сыпались вниз на работающих людей. Народ в панике стал бегать из стороны в сторону.
     Подняв голову, я в ужасе вскочила. Прямо надо мной из пустоты возникли два огромных огненно-красных ока. И я увидела бегущего на меня уродца Зики.
    – Вот она, вот она, Хозяин! Я ей говорю работать, надо работать, а она давай меня колотить и спрашивать: «Кто вы, кто вы?»! – стрекотал он.
    - Молчать! – прогремел голос. Зики пригнулся и зажмурился, будто готовился вот-вот получить оплеуху. А нечто продолжало: - Ты кто такая, что смеешь задавать подобные вопросы и не выполнять приказ?
    - Извините, я его не била, я просто хотела узнать, где мы и для чего мы строим этот гигантский корабль.
    - Вы ничтожные людишки, вы всегда суетесь не в свое дело! Теперь вы моя собственность, ваша задача – восстановить корабль для моей дорогой подруги Смерти. На этом судне будут плыть души грешников в мое Царство Тьмы. Они пополнят мою Армию. А вас я использую в качестве рабочей силы. Вы обязаны работать и никто не смеет противиться моему слову. Приступать!!! – прогремел голос и образ его вихрем взлетел вверх, а затем с необычайной скоростью полетел вниз и скрылся под землей.

 Люди стали приходить в себя и снова работать, делая вид, словно ничего не произошло. Только я долго стояла на верхушке гигантского корабля, пораженная жутким зрелищем только что происшедшего. Где мы? Что за существо явилось передо мной? Князь тьмы? Неужели сам Сатана? Но как это возможно? Подруга Смерть. Какой ужас! Ничего  не укладывалось в моей голове. Как это возможно? И как такой громадный корабль поместился в этом развлекательном центре? Боже мой, что же с нами случилось? Я не верила своим глазам. Дикая тоска захватило мое сердце, сжав его в тиски. Стало невыносимо холодно. Я села на пол, обхватив руками колени, укутавшись лицом в горловину свитера. Как же холодно!


Первое время мы работали без отдыха, без капли воды  и еды. Да и есть, собственно говоря, и не хотелось. От всей этой ситуации легкая тошнота подступала к горлу. Мы таскали камни, черно-магнитные куски металла. Мужчины на веревках поднимали  огромные грузы на разные уровни корабля. Женщины носили воду, пилили доски, утешали детей, которые, с тех пор как мы попали сюда, бесконечно плакали. Их маленькие ножки, с разбитыми о камни коленями, дрожали от холода. Грязь и слезы смешались на их бледных, холодных щеках. Они рыдали и просили родителей вернуться домой, они не понимали что теперь это невозможно. Они, так же как и я не могли никак понять, что происходит.
   Почти все дети были с родителями, но, однажды обходя корабль со стороны носа, я увидела маленького мальчика лет девяти. Он тихо глотал слезы в углу бордовой скалы, сжавшись в маленький клубочек. Он стонал и постоянно что-то шептал себе под нос. Подойдя, ближе я стала немного разбирать детский ропот. Зажмурив глаза, он постоянно щипал себя, хватал за колени и шептал, шептал, шептал.
- Эй,… окликнула я его.  Он широко раскрыл глаза, затем снова зажмурился и еще быстрее и громче стал повторять: « Хочу проснуться! Мама! Мамочка!» Он плакал, стонал хриплым голоском.
   Я подбежала к нему, обняла крепко- крепко и прошептала:
- Успокойся, все хорошо! Это ничего, все обойдется! – Так не хотелось его разубеждать в том, что это не сон, а самая настоящая жестокая реальность. У меня и самой возникло ощущение, что все это кошмарный сон… но, к сожалению, это было не так, все происходило на самом деле. Мне еще никогда не было так страшно. И вот еще этот одинокий ребенок: « Все хорошо! Да это сон, скоро ты проснешься, и все пройдет, я обещаю!» Я чувствовала, что он сильно прижался ко мне весь, дрожа. Но, не смотря на это, мальчик еще долгое время не решался ни с кем заговорить.
   Когда все работали, мальчик сидел у скалы, все так же обняв колени. Слезы уже не катились по его лицу, они словно застыли в глазах. Закончив помогать мужчинам, переносить остатки железа, я подошла к малышу.
   - Привет! – широко улыбнувшись, сказала я. Мне было не до улыбок, но все же старалась как-то приободрить малыша.
 Мальчик даже не повернул ко мне лица, он словно меня не замечал. Он сидел, насупившись, положив подборок на подобранные к себе колени.
- Как дела? – продолжала я.
   Мальчик не реагировал. Я почувствовала, что ему действительно не хочется ни с кем общаться, словно со мной рядом сидел не маленький ребенок, а взрослый, зрелый человек, Одиночество которого, стало его постоянным товарищем и ему, не зачем было от него отказываться. Я почувствовала себя лишней. Я была поражена и смущенна, и я, молча, удалилась.


   Несколько дней подряд я видела сидящего у скалы, все в той же позе и смотрящего вдаль, мальчика, но впредь не решалась подойти, я была стеснена его внутренней энергетикой. Мне было неловко снова его беспокоить. Да, да, беспокоить, именно такое впечатление сложилось у меня в прошлый раз. Это было подобно тому, что если бы возникло желание пожалеть старого дряхлого, казалось бы, беспомощного старика, который на самом же деле являлся внутренне очень сильным, мудрым, смело ждущим своего часа, презирающим жалость человеком.
Я стояла у подножья корабля, пытаясь распилить два листа какого-то не известного мне до сегодняшнего дня материала. И было совершенно естественно то, что у меня ничего не получалось. Во-первых, я впервые держала в руках пилу, а во-вторых, я понятия не имела, каким образом я должна была распилить пилой кусок металла и тем более я не понимала, почему я сижу и так упорно этим занимаюсь. Я нервничала, бросала пилу, но она снова и снова оказывалась в моих руках.
-  Что? Никак не обуздаете эту зубастую егозу? – прозвучал чей-то мужской голос.
Я подняла голову и увидела мужчину. Он был не большого роста, худощавого телосложения, возраста лет шестидесяти пяти. Я ничего не ответила, так как была уже на взводе. Эта зубастая егоза действительно меня завела.
- Да уж, плотником вам не стать! – он улыбнулся, взял у меня пилу.
- Это точно! – ответила я, стирая пот с лица. Постепенно в этом ужасном хаосе становилось очень жарко.
Мужчина распилили этот огромный кусок железа, словно масло ножом.
- Я Владимир, - снова улыбнувшись, он протянул мне пилу.
- Спасибо, с меня хватит, - вежливо отодвинула я эту зубастую штуковину. Уткнувшись в коленки, я устало представилась:
- Я Христина.
- Кристина? – переспросил он.
- Нет, Х. Христина. Это более древнее имя.
- Очень приятно, Христина. Будем знакомы.
- Да, мне тоже очень приятно. Все бы ничего, если бы не эта долбаная дыра и этот долбаный корабль, - начала срываться я, опрокинув ногой ведро с водой. А так в целом мне все очень приятно.
- Всему есть причина, -  по-доброму ответил Владимир.
- Что? – я подняла покрасневшие и слегка обезумевшие глаза. Причина? Да вы вообще понимаете, где мы? Вчера я была в нормальном состоянии, я  просто зашла в развлекательный центр, чтобы немного развеяться. И теперь я здесь, собираю этот проклятый корабль. Для кого? Зачем? А!! Я забыла, это же сам Люцифер захотел сделать приятное своей подружке Смерти! Вот только причем здесь я и как вообще это возможно? И в этом есть какая-то причина?
- Да… - слегка напугано сказал мужчина, … я полагаю.
- О Господи! – произнесла я, схватившись за голову. И в этот момент, не понятно откуда, возникла черная как смоль птица, чем-то похожая на ворону, но размеры ее были огромны. Я впервые видела птицу таких размеров. Она отвратительно вскрикнула и  влетела прямо мне в голову. Я упала на землю.
Владимир тут же подбежал ко мне, помог мне приподняться. Он и сам не понял, откуда взялась эта противная птица.
- Ты в порядке? - спросил он.
- Кажется, да. Я провела рукой по лбу и поняла, что у меня идет кровь. На лету это существо ударило меня клювом и, словно испарилась в воздухе.  Я приподнялась на локте: – Что за черт?
Владимир достал из кармана брюк платок и приложил к ране.
- Спасибо, - сказала, вставая я. Я смотрела высоко вверх, пытаясь понять, откуда возникла эта птица. И где-то высоко-высоко в черном, застланном багровыми тучами небе, мне показалось, будто блеснул кусочек света. Это было похоже на то, как после ужасного ливня, солнце пытается пробиться сквозь затянувшийся небосклон, но сделать это удается буквально на мгновение. Владимир тоже стал смотреть вверх, но на его лице ясно читалось, что он не понимал, зачем я смотрю в небо и по всей вероятности он не видел то, что увидела я. И в эту секунду я почувствовала в душе какую-то надежду на спасение.


   Однажды, рано утром, я сидела на камне у подножья корабля и что-то царапала ножом  на полу. Ко мне подошел тот самый мальчик. К моему великому удивлению, он неожиданно заговорил.
- Я Гавриил. Гаврила. Дурацкое имя. Надо мной в школе все смеются из-за него.
- Прекрасное имя, - сказала я, улыбнувшись. Очень приятно, я Христина.
- Я просто к тебе присматривался, - сказал Гавриил, смотря куда-то вдаль.
- Что? – переспросила я.
- Просто, я боялся, что ты обманешь. Мальчик был очень серьезен.
Я удивленно посмотрела на него.
- То тепло, которое от тебя исходило, так успокоило меня. Я решил немного за тобой понаблюдать, чтобы снова не стать обманутым. Людям свойственно  лгать. Но ты не такая, твое лицо… оно не такое как у остальных, их лица уродливы.
- Спасибо, за комплимент, - оглянувшись на остальных, сказала я.
- Нет, ты не поняла. Они зло, это зло внутри. Оно готово вырваться наружу.
   Я стала разглядывать людей окружавших нас. Это были простые люди с обычной внешностью. Слова Гавриила меня напугали, я ничего не решалась сказать.
- Я очень хочу к маме, - голос малыша внезапно дрогнул, и я резко пришла в себя. Мальчика, только говорившего о вселенском зле, словно подменили, как будто, буквально несколько минут назад со мной разговаривал совсем другой человек, более зрелый.
- Расскажи мне, какая она, твоя мама? – я не стала продолжать  той темы.
-  Она очень красивая и добрая! – мальчик слегка улыбнулся.
-  А что вы с ней обычно делаете? – продолжала я.
-  Мы с ней играем дома, на улице, - с детской наивностью стал перечислять малыш. Ходим в развлекательный центр. Там есть детский клуб, я очень люблю, когда мама меня туда приводит. Она оставила меня там, а сама пошла по магазинам, кажется, хотела купить себе новую кофточку или что-то другое, не помню. Я долго играл в гонки, а потом уснул, - малыш опустил глаза. И никак не могу проснуться, - он готов был расплакаться.
    Бедный мальчик, он такой маленький и совсем один. Как же страшно ему было. Но, не смотря на значительную разницу в возрасте мне было ничуть не спокойней, но я старалась держать себя в руках.

   Я все время думала об этом мальчике. Его большие, блестящие от слез глаза крепко осели в моей памяти. Он постоянно сидел в том самом углу, в котором я  впервые его обнаружила. Мне было так его жаль, он стал для меня каким-то родным, словно младший братик. И у меня  появилось сильное чувство ответственности за него. Хотелось ему чем-то помочь,… ведь я обещала, что все обойдется, все будет хорошо. Но что я в состоянии сделать?
   Он почти никогда не работал, да и что мог сделать этот маленький человечек. Другие дети тоже ничего не делали, они лишь громко рыдали, хватая своих мам за подолы платьев. А мой юный друг был очень мужественный и выносливый, он, конечно, иногда плакал, но только так, украдкой, чтобы никто ничего не заметил. Особенно он скрывал свои слезы от  меня, потому что знал, что меня это очень расстраивало.


 Ужасно долго длилось время, каждый день одно и то же: ранний подъем, кусок хлеба на завтрак и стакан воды.
Люди продолжали работать не покладая рук. Это было похоже на грандиозное строительство египетских пирамид. И этот ужасный громадный корабль поражал своей величиной, и какой-то зловещностью веяло от всего, что происходило вокруг. И в то же время было в этом сооружении что-то привлекательное, манящее, словно гипнотизирующее сознание. Я  подсознательно понимала, что с этим кораблем связано что-то таинственное и необъяснимое.
Работа не прерывалась ни на секунду. Люди бегали из стороны в сторону, суетились. Каждый вносил свою лепту в этот ужасный, необъяснимый хаос.
Прошло уже немало времени, а я впервые обратила внимание на окружающую нас природу. Вокруг расположились увесистые  скалы, которые имели очень необычный цвет – темно-бордовый. С одной стороны, на севере, расположилось что-то похожее на лес. Он имел такой же цвет что и скалы, и это делало все окружающее одной единой массой. Деревья этого странного леса были не реально высоки и имели огромный размер в диаметре. Никогда в жизни я не видела таких деревьев. Я часто смотрела в сторону леса, он находился на небольшом расстоянии от корабля. Густой плотный туман лежал у подножья мощных корней деревьев. Этот пейзаж имел жуткий вид, но он манил меня в свои объятья, он словно шептал мне что-то. Порой я долго сидела и как завороженная смотрела в глубину леса, готового поглотить меня в любую секунду.


Владимир сидел на камне у подножья корабля и вбивал громадные гвозди, скрепляя между собой листы металла. В нескольких метрах от него работала группа молодых мужчин, занимающаяся подъемом металлических листов на разные уровни корабля. Мужчины работали сосредоточенно, никто не разговаривал. Воздух заполняли тяжелые мужские вздохи и скрип веревки, трущейся о стальные крепления. Трое парней тянули веревку вниз, огромный тяжеленный лист металла медленными рывками поднимался вверх. Крепкий высокий мужчина следил за тем, чтобы все проходило правильно. Его рост был выше среднего, тело подтянуто и накачено. Слегка смугловатая кожа, придавала мускулатуре особую мощь. Он стоял полу боком к кораблю и указывал жестами парням насколько сильно нужно тянуть. В какой-то момент, что-то случилось с конструкцией, и веревка с силой вырвалась из их рук. Она с гулким свистом полетела вверх, но парни успели ее ухватить и снова потянули. Одному из тянувших во время срыва веревка разрезала до крови руку, он терпел  изо всех сил, но в один момент не сдержался и канат выскользнул из его рук. Металлический лист был настолько тяжел, что остальные двое не смогли его удержать, и вся конструкция с ревом полетела вниз.  Тяжелый канат и кусок металла грохнулись прямо рядом с высоким мужчиной, подняв густой столб пыли. Мужчина проскочил сквозь пылевую завесу, подлетел к парням и грозно обсмотрел каждого из них с ног до головы. Глаза его были наполнены кровью от гнева, зубы сжимались от злости. Лицо его рассекал огромный шрам, который тянулся ото лба до верхней губы. Он проходил через глаз и от того зрачок его был мертвенно серый, словно его и вовсе не было.
-   Кто? – процедил он сквозь зубы. - Кто отпустил? – прошипел он, всматриваясь в испуганные лица молодых парней. – Я спрашиваю! – разразился крик. Он присел на корточки и приблизился лицом к лицу с парнем, поранившим руку, который сидел на земле, пряча истекающую кровью кисть за спиной.
- Кровь? – с легким пониманием спросил он.
- Да, когда веревка сорвалась, она порезала мне руку, -  испуганно ответил парень.
Мужчина ухмыльнулся, привстал, повернулся спиной к юноше, а затем резко повернулся и со всей силы ударил парня кулаком по лицу, так что тот отлетел в сторону и закрыл лицо руками.
- Никогда не смейте ради утоления собственной боли рисковать всеобщим делом! – с криком обратился он к остальным парням. Он подошел к одному из них, взял его за подбородок, притянул к своему изуродованному лицу и прокричал: - Это всем понятно? Увидев, что парень не на шутку испугался, он откинул его так, что тот упал на землю. Он развернулся лицом к кораблю, взял конец выскочившей веревки и ловко вкарабкался на нужный уровень, чтобы починить конструкцию. Парни сразу же подскочили и снова принялись за работу.



   Мы сидели и болтали с Гавриилом в углу бордовой скалы. Он рассказывал мне смешные истории из своей жизни: про школу, про друзей и семью. Я тоже делилась с ним своими воспоминаниями. Мы подолгу хохотали. Все было весело, пока он не сказал:
    - Знаешь, мне никогда не снились такие длинные  и страшные сны,… улыбка тут же исчезла с моего лица. Я поняла, что прошло столько времени, а он все еще считает это сном.
    -  Но с тех пор как я познакомился с тобой мне уже не так страшно, продолжал мальчик. Но только вот по маме я сильно скучаю, – и слезы подступили к его глазам.
    - Ты стала мне другом, а мы встретимся потом? Ну, тогда, когда я проснусь? - и он посмотрел на меня  своими большими карими глазами.
    Я не знала, что сказать, но ответила:
    - Конечно, малыш, обязательно встретимся! – я обняла его и стала трепать по волосам. Мы ведь теперь с тобой друзья, а друзья никогда не расстаются! Я понимала, что говорю не правду. Я не знала где мы, что с нами стало и что будет… я знала одно – произошло что-то ужасное. Я крепко обняла Гавриила, и взгляд мой упал на ужасающий, покачивающийся из стороны в сторону лес. Я слышала, что он что-то шептал, тон манил меня, и я закрыла глаза.

В это время Владимир почти закончил свою работу. Он допиливал последние сантиметры металла, как вдруг услышал женский крик, молящий о помощи. Владимир тут же вскочил и слегка похрамывающими шагами устремился к месту, откуда звучал голос.
- Оставьте меня в покое! – еще громче зазвучал крик, раздаваясь эхом между скал. – Твари, не трогайте меня!
Владимир ускорил шаг, что было сил, бежать он не мог, подводила нога. Он схватил кусок какой-то трубы и двинулся еще быстрее.
- Кто-нибудь помогите! Не трогайте меня, сволочи! – слышалось женское рыдание.
Голос доносился с того места, где корабль не много уже починили. Там практически не было народу. А те люди, что находились совсем рядом с этим местом, продолжали работать, делая вид, будто ничего не замечают.
- Там что-то случилось, слышите! Надо посмотреть! – задыхаясь, не останавливаясь, обратился Владимир к какому-то мужчине, но тот безмолвно, уставившись в кусок металла, продолжал долбить огромной кувалдой железные столбцы.
- Надо помочь, слышите! – снова обратился Владимир, но уже к другому мужчине.
- Человек просит о помощи, надо… - и голос его поник. Владимир увидел, как люди, словно какие-то зомби, выполняли работы. Им не было дела до того, что кто-то там кричит. И они не притворялись, что ничего не слышат, они действительно были глухи к происходящему вокруг. Они работали, подобно роботам, в которых ввели определенную программу.
- По-мо-гитеееее! – раздался душераздирающий крик. Владимир резко пришел в себя от увиденного и снова попытался ускорить шаг.
Когда Владимир завернул за угол корабля, он увидел омерзительную картину. Двое высоких коренастых молодых мужчины, схватив за руки и за ноги молодую девушку, пытались утащить ее вглубь между скалами. Она сильно сопротивлялась, в один момент даже вырвалась, укусив одного из этих извергов до крови за руку, кинулась бежать. Но тот с окровавленной рукой, моментально догнал девушку, дал ей сильную пощечину и закинул себе на плечо.
- Убери от меня свои лапы, тварь! – разорялась девушка, шлепая его хрупкими руками по спине.
- Эй вы! А ну прекратите! – закричал Владимир. Но он был еще далеко от места, где все происходило и поэтому его не услышали.
Мужчина скинул ее на пол так, что она сильно ударилась головой и сразу отключилась. Они свисли над ней как два хищных коршуна, готовых растерзать свою беззащитную жертву. Один из злодеев схватил ее тоненькое платье за подол и собирался вот-вот разорвать его, как вдруг получил сильный удар по голове трубой. Но громила не только не отключился, он, казалось, вообще ничего не почувствовал. Он лишь повернулся и его ужасные заполненные кровью глаза встретились с испуганным взглядом Владимира. Старик решил, что это последние минуты его жизни, самые яркие моменты которой тут же пронеслись перед его глазами. Труба выпала из его рук, громила уже замахнулся своей огромной лапой, как в глазах его отразился маленький блестящий крестик, который, по всей видимости, выскочил у Владимир из-за пазухи в момент, когда он бежал. Два, казалось гигантских, озлобленных человека отступили, и что-то звериное промелькнуло в их лице. Владимиру показалось, что они даже зарычали, подобно диким зверям, наткнувшимся на препятствие во время охоты. Следующий момент Владимиру предстал, словно во сне, два громадных молодых мужчины в момент спустились на четвереньки, звериный лик проявился сквозь человеческое обличие и, словно какие-то дикие псы, они умчались в сторону леса, тяжело перебирая лапами.
От всего увиденного испуганный старик присел на землю, он не верил своим глазам и недоумевал, как вообще такое возможно. Но несколько секунд спустя он пришел в себя и подбежал к лежащей без сознания девушке. Когда он приблизился, он увидел милую белокожую девушку с огненно рыжими волосами, одетую в красное платье. Владимир приподнял ей голову и увидел кровь. Тогда он начал подтягивать ее к себе, чтобы поднять и отнести в лагерь к людям. Сил у старика на склоне лет оставалось совсем мало, и он сделал несколько попыток прежде чем встать. От отчаяния он начал молится, лицо его побагровело, он сделал еще одно усилие и, наконец, встал на ноги, держа в руках, казалось уже бездыханное, обмякшее тело девушки. В следующий момент все вокруг затряслось, с огромной высоты начали падать куски скал. Владимир прихрамывая на одну ногу все же постарался ускорить свои шаги. Руки его ели удерживали, тело девушки, он с трудом уклонялся от летевших прямо на них острых кусков камней, губы его не переставали шептать молитву.

Мы доделывали одну сторону боковины корабля, когда я увидела приближающегося, несущего на руках девушку, почти обессилевшего Владимира. Мужчины, которые находились рядом, кинулись к нему на встречу, я бросила инструменты и тоже подбежала к Владимиру. Он передал девушку одному здоровому молодому мужчине и тут же упал на колени, казалось, он сейчас потеряет сознание. Я взяла фляжку с водой и поднесла ее к губам Владимира. Он был очень слаб и с трудом сделал лишь глоток.  Я помогла ему обхватить себя рукой за шею. К нам подбежали еще несколько человек и помогли уложить его на спальный мешок, прямо у костра. Он тут же уснул.
Когда я прорвалась сквозь толпу, затянувшее место, куда перенесли тело девушки, я увидела ту самую рыжеволосую красавицу, что помогла выбраться мне из-под обломков. Кто-то уже оказывал ей первую медицинскую помощь. Я сорвала со своей руки красный шарф, который совсем недавно она дала мне и подвязала ей голову. Девушка слегка приоткрыла глаза и немного улыбнулась, затем снова отключилась. Я схватила ее за руку и крепко сжала в своих ладонях. Руки ее были ледяными. Я безумно испугалась, мне показалось, дыхание ее совсем пропало. Но кто-то позади меня, положив руку мне на плечо, сказал: - Все нормально, он уснула. Рана не смертельная.
Я обернулась и увидела высокого светловолосого парня. Как оказалось, он имел медицинское образование и это именно он оказал девушке помощь.
- С ней все нормально. Пойдем, – заботливо сказал он.
Я накрыла девушку одеялом и последовала за молодым человеком. Он был очень высок, волосы его были не просто светлыми, а белоснежными, словно у альбиноса, а глаза -  настолько небесно-голубыми, что почти сливались с глазным яблоком. Он слегка улыбнулся, и что-то бесконечно доброе промелькнуло в его улыбке.
-  Я Елизар, - он протянул мне свою большую ладонь.
- Я Христина, - слегка растерявшись, сказала я.
- Ты знаешь эту девушку? – поинтересовался мой новый знакомый.
- Да, то есть, нет. В общем, я увидела ее впервые здесь, она помогла выбраться мне из-под завалов, - ответила я монотонно.
- И все? И из-за этого ты так за нее переживаешь? – его это, с одной стороны, очень удивило, а с другой, мне показалось, что этой своей реакцией он выводит меня на разговор. Ну, то есть, я думал вы близкие друг другу люди.
В этот момент к нам подбежал Гавриил. Он был очень напуган. Он крепко ко мне прижался, и, стоял, молча, не решаясь произнести ни слова.
- А я считаю этого достаточно, чтобы попытаться сделать все возможное и помочь человеку, - ответила я Елизару, я была раздражена всей этой ситуацией и этот глупый вопрос  немного даже меня разозлил. Я наигранно улыбнулась и ушла в сторону костра.
Елизар посмотрел мне вслед, загадочная улыбка скользнула по его белоснежному лицу, и что-то блеснуло в его взгляде.

Проснувшись рано утром, я увидела, как многие уже приступили к работе. А Владимир, укутавшись в большое одеяло, сидел у места, где был костер и палкой разгребал потухшие угли. Я посмотрела направо и увидела, что моя рыжеволосая знакомая еще крепко спит. Осмотревшись вокруг, я слегка подтянулась и поняла, что рядом со мной спит малыш. Он был такой славный, словно маленький ангелочек, свернувшись в клубок, он прижался ко мне. Утром было очень холодно и щечки его немного порозовели. Я прикрыла его одеялом, а сама направилась к Владимиру.

- Доброе утро, - сказала я, протягивая Владимиру кружку с горячим чаем.
- Доброе, Христина, доброе! – улыбнувшись, принимая чашку, сказал старик.
- Как ты? – спросила я, присаживаясь рядом.
- Да уже нормально, спасибо. Спина, правда, дико болит, ну ничего.
- Что вчера произошло? – спросила я, посмотрев в глубокие, очень мудрые глаза Владимира.
- Я видел слуг Дьявола, - прошептал Владимир, и глаза его наполнились влагой.
Я поймала его встревоженный взгляд, и мне стало очень страшно.
- Это были настоящие демоны, кровожадные изверги со звериным ликом. Я чудом остался жив. Никогда прежде мне не было так страшно. Я столкнулся со Страхом лицом к лицу. Владимир опустил глаза и нервно, пока я того не заметила, смахнул проступившую слезу.
- Ты не хочешь рассказать? – спросила я, медленно опустив руку на его плечо.
- Двое людей, если их можно так назвать, напали на беззащитную девушку. Я услышал крики и рванул туда. Пытался звать на помощь, но все игнорировали меня. Когда я приблизился к месту, где все происходило, и увидел этих людей… Владимир на секунду замолчал. – Нет, это были не люди, это были звери, настоящие дикие звери, мутанты, видом своим немного схожие с людьми. Из их пасти несло зловоньем, их глаза были залиты кровью, их дыхание напоминало тяжелый хрип бешеных псов, их морды приняли звериный лик… Владимир посмотрел мне в глаза и легкий холодок пробежал по моему телу. – Христина, прошептал старик – на моих глазах эти твари стали превращаться в зверей, это было мгновение, но для меня все происходило будто в замедленном действии. Где-то на их теле появилась густая шерсть, в момент вылезли клыки, кости будто вывернулись наизнанку, глаза сверкнули… и они скрылись в зловеще шипящих дебрях леса.
Я сидела словно завороженная, подобно тому, как в детстве сидишь и слушаешь страшилки, которые рассказывает старший брат. Но это был не вымысел, это была реальность, с которой теперь нам придется мириться.
Выйти из этого состояние мне удалось лишь тогда, когда я услышала чей-то тоненький голосок.
- Кто-нибудь помогите!.. Это был голос рыжеволосой девушки, она очнулась, но рана на голове не позволяла ей встать, она звала на помощь.
Мы с Владимиром тут же подбежали к ней.
- Вы очнулись? – заботливо спросил Владимир.
- Как ты себя чувствуешь, - спросила я.
 - Где я? – растерянно спросила девушка. – Кто вы? Она попыталась встать, но боль в голове заставила ее снова лечь.
- Это длинная история. Ты попала в беду, на тебя напали, а Владимир тебя спас и принес сюда. Как тебя зовут?
- Я не помню, ничего не помню, - прошептала девушка, ощупывая одной рукой рану на голове.
- Все будет хорошо, не волнуйся. Тебе следует отдохнуть, - все с той же заботой произнес Владимир.


   Прошло время, девушка встала на ноги, Елизар залечил все раны, нанесенные при нападении, мы продолжали работать.
«Друзья никогда не бросают друг - друга», я вспомнила о своем обещании, данном мальчику. И теперь думала только об одном, как бы помочь Гавриилу вернутся к маме, эта мысль не выходила у меня из головы. И вот однажды у меня зародился маленький план.
    Как-то ближе ко времени обеда я заметила на верхушке корабля плаксу - Зики. Как же заманить его вниз, ведь только он знает, как связаться с Хозяином. И тут я начала…
   - Эй, малявка, а ну отдай хлеб, стала я кричать и забирать горбушку хлеба у малыша Гаврила.
   - Дай сюда, ты не черта не работал, а только сидел и жевал сопли  в углу, а теперь ешь порцию приличного, взрослого мужчины! Дай сюда! – кричала я.
-   Эй, ты чего! – жалобно пропищал мальчик.- Ты чего? – он был напуган.
   В тот  самый момент, когда наши взгляды пересеклись, я дала мальчику знак, что все это я специально разыгрываю. Малыш не растерялась и давай стрекотать:
- Это мой хлеб! Отцепись!  Я не дам тебе ни крошки! Уйди!
И мы схватились за черствый кусок и стали тянуть в разные стороны, при этом жутко крича.
   Огромная толпа собралась вокруг нас, никто не понимал что происходит. Сквозь толпу бросился Зики и стал тороторить:
- Что здесь происходит? Почему не работайте? Вот Хозяин узнает, он вам устроит.
    В этот самый момент я отпустила хлеб и переключилась на Зики. Я вцепилась ему в плечи, и стала трясти его, что есть силы. Он визжал как девчонка, затем вырвался, зарыдал и убежал куда-то в черную тьму скал.
  Я села на пол, пытаясь, отдышатся. Люди, особо не интересуясь, что произошло, равнодушно разошлись по своим местам. Мальчик сел рядом, тоже отдыхиваясь, спросил.   
- Ну, и что это было?
Я ничего ему не ответила, только помотала головой и на пальцах показала, что все в порядке.
И вдруг, словно внезапная молния, разразил пространство своим ревом Хозяин:
- Что здесь происходит! – его гигантский огненный лик навис прямо над моей головой. Кто смеет нарушать рабочий режим?!
Я поглубже вздохнула, поняв, что сейчас будет нечто невероятное и начала:
- Уважаемый Хозяин, дело в том что…
- Опять ты?! – прервал он меня - Да как ты смеешь???
- Извините, но мы тут работаем целыми днями, а эта мелюзга под названием «дети», съедают наш хлеб. Ненавижу детей! Они ведь никакой пользы не приносят, только съедают пищу. А если бы этот хлеб съедали наши мужчины, у них бы сил было бы больше, и работа шла бы в два раза быстрее, выпустите их, они здесь только мешаются, они маленькие, противные, гадкие… - сколько только гадостей я не собиралась сказать. Хозяин смотрел на меня такими злыми глазами, что на успех я уже и не рассчитывала, но тут он прервал меня и сказал:
- А ты права. Ты не такая уж и глупая, как мне показалось. Действительно, если избавится от мелюзги, еды станет больше доставаться мужчинам, и тогда Корабль для моей дорогой Смерти будет готов гораздо раньше. Хорошо я отпущу детей! Идите! И он исчез, не сказав куда идти, как идти: но одно меня радовало, все вышло именно так, как я и хотела. Хорошо, что он не подразумевал под словом « избавится», слова «испепелить в порошок»… О, боже! Какая я глупая… ведь могло все случиться не по плану. Как хорошо, что все обошлось.

 
 Небольшая группа людей, отделившихся от всех работающих, в числе которых был Владимир, рыжеволосая девушка и я, отправились искать выход из  жуткого развалившегося здания.
   Мы шли долго, дети очень устали, да и взрослые уже выбились из сил и мало на что надеялись. У нас не было ни воды, ни еды. Было очень страшно. В моих мыслях возникал вопрос, как могли мы оказаться в этом глубоком подземелье, когда изначально находились в развлекательном центре. Я ничего не понимала, все это не сходило с реальностью. Множество мыслей пролетало в моей голове, пока кто-то не закричал: «Смотрите, свет!!!». Мы несколько оживились. Я подняла глаза от земли и увидела на огромном возвышении тот самый развлекательный комплекс, « Но как могли мы оказаться так далеко от этого места. Ведь я сама помню, как мы очнулись в разваленном здании, это был развлекательный центр, тот в котором находились мы все до момента взрыва. Как это возможно! Мы шли от корабля уже несколько часов, как… я ничего не понимаю!» - монолог внутри себя я продолжала до тех пор, пока мы не подошли к черному входу здания.
   Подойдя к двери, я оглянулась вокруг. Небо повисло над землей тяжелыми, магнитно-красными тучами, молнии то и дело освещали темный небосклон. Нас окружал пустырь, бордовые скалы и огромные обрывы. Но как это возможно, ведь раньше здесь был город, что произошло?
   Мы вошли в дверь, точнее в то, что от нее осталось. Руины обрушившихся стен, перевернутые зеркала, игровые автоматы, разрушенная дорожка для боулинга – вот что теперь представляло собой здание крупнейшего развлекательного комплекса в городе. Многоэтажное здание с множеством различных комнат и коридоров теперь выглядело как большая куча испепеленного камня, металла, пластика и всего остального. Было удивительно, как вообще в этом ужасе кто-то мог спастись.
Войдя вовнутрь я снова начала кашлять. Пыль и дым комом застревали в горле. Нам нужно было найти главный вход, чтобы выбраться наружу. Мы решили разделиться на несколько групп. Я взяла Малыша и еще несколько человек пошли со мной.
   Пробравшись сквозь обрушившиеся балки, мы попали в какую- то комнату. Здесь были разбросаны обломки обеденных столиков и стульев. И по лежавшему в середине комнаты разбившемуся дискотечному шару, я поняла, что это дискоклуб.
   Я подошла к осколкам блестящего шара, подняла кусок и крикнула остальным:
- Это дискоклуб! Он находится в самом центре здания, значит, мы идем в правильном направлении! Внимательно всматриваясь в осколки зеркального шара, в какой-то момент в них отразилась рыжеволосая шевелюра девушки, которая подошла ко мне.
- Кажется я начинаю вспоминать… я резко обернулась к ней. Я работала здесь.  Перед глазами девушки начали мелькать обрывки памяти: задымленное помещение клуба, пьяные посетители,  Dj за пультом и прекрасная рыжеволосая девушка на сцене, это была она. – Я работала здесь танцовщицей.
Только она сказала эту фразу, как земля под ногами задрожала, осколки загремели, стены затряслись. Я села на пол и закрыла руками голову. Малыш подбежал ко мне, и мы крепко прижались друг к другу.
   Вдруг осколки разбившегося шара собрались в кучу и поднялись в воздух. Они слились воедино, и шар стал будто новый. Все вокруг завертелось, закружилось и стало восстанавливаться, стены приняли прежнюю форму, столики и стулья превращались в новые, и занимали свои прежние места, и вдруг громко зазвучала музыка. Яркие лучи световых ламп рассекли пространство зала. Даже табачный дым снова наполнил стены душной комнаты. Я встала на ноги и оглянулась. Я не верила своим глазам,… все стало прежним и теперь имело такой же вид, как и до взрыва.
- Что это было? – с удивлением спросил Малыш и прижался к моей ноге.
   Все были в шоке. Я ничего не могла сказать. Так как объяснить это было невозможно.
 
Выйдя из дискоклуба, я остановилась в изумлении. Здание, которое несколько минут назад было разрушенным, разваленным от ужасного взрыва  вновь было прежним. Мы шли по чистым коридорам и лестницам. Подойдя к главному входу, я подозвала всех к себе:
- Слушайте, давайте кто-нибудь останется с детьми, а остальные со мной выйдут на улицу, чтобы проведать обстановку - сказала я.
- Мы останемся, - сказал Владимир.
- Да, да, - согласилась рыжеволосая девушка.

   И вот я, еще одна женщина и мужчина стояли перед дверью. То, что мы увидели, когда открыли ее, не поддавалось никому объяснению.
   На улице перед зданием стояла огромная толпа людей, скорые помощи, милиция, спасатели бегающими с собаками. Мы не верили своим глазам как же это возможно, ведь мы провели возле корабля несколько месяцев. Почему до сих пор ведутся спасательные работы?
   Мы шли вперед, оборачиваясь по сторонам, но нас никто не видел!

   Вдруг в толпе я увидела свою маму, я закричала и бросилась к ней:
- Мама, мамочка! Я здесь! Слезы катились по моим щекам, я бежала и спотыкалась, я плакала и кричала.
   Я подбежала к ней, но она меня не замечала. Она смотрела вперед на разрушенное здание безмолвно и слезы текли по ее щекам. Глаза ее красные от постоянных слез слегка распухли.
- Мамочка! Мама! Я здесь! Мама! – я стояла прямо пред ней, я пыталась ее обнять, но она не чувствовала меня. Меня не было. Боже мой, как же больно ей сейчас!
- Мамочка не плачь! – шептала я, прижимаясь к ней, но она оставалась неподвижной. Только легкое биение сердца могла услышать я.
   Вокруг собралось много зевак и журналистов. Камеры снимали
Толпу родных, убивающуюся в громком плаче по своим близким. Но никто не видел, как группа молодых людей обнимала своих близких. Это были мы, но мы были невидимы.
   Слезы катились по моему лицу, и было так холодно, что пар шел со рта. Но я согревалась теплом, идущим прямо от сердца матери. Мне было больно, теперь я не могла обнять свою маму. О Боже! Как же сильно ее люблю! Только теперь я стала понимать, как коротка человеческая жизнь… нужно, хранить и ценить каждое ее мгновение. Боже, как больно! Как страшно!
- Мамочка не плачь! Я здесь! Мама! – шептала я, прижавшись к ее груди, тихо плача. Горячие слезы падали на ее руки и она вдруг что-то почувствовала.
  Мама потерла руку и удивленно взглянула на нее. Затем еще раз посмотрела на здание, слеза скатилась по ее щеке и она ушла в глубь толпы, наверно там ее ждал отец. Я осталась на том же месте и вглядывалась в глубь толпы, надеясь еще раз увидеть лицо мамы. Теперь я точно осталась одна. Я стала понимать, что произошло. И душа моя наполнилась страшно терзающей болью…как же коротка человеческая жизнь…как же мало я ее ценила… теперь я даже не могу обнять свою маму,… Боже мой, как же больно! Как страшно!
   Слезы беззвучно лились по моим щекам, становилось все холодней и холодней. Я осталась совсем одна наедине с неземной болью.

А в это время, пока Владимир занимал детей какими-то интересными историями, рыжеволосая девушка вернулась в дискоклуб. Каждая вещь в этом месте тревожила ее память и воспоминания, словно удары молнии, проносились в ее голове. Девушка подошла к небольшой сцене с вычищенным доблеска полом, внезапная боль пронзила ее голову и она почувствовала слабость в ногах.
Вспышка воспоминаний:
«Ведущий шоу, мужчина лет тридцати пяти, одетый в блестящий темно-синий пиджак делает объявление в микрофон: А теперь усядьтесь поудобней в своих местах и пристегните ремни, слабонервных просьба удалиться из зала. На сцене разрушительница райского Эдема несравненная Ева!
Звучит красивая мелодия, на сцене резко включается свет и появляется Ева. Она одета в леопардовый комбинезон с короткими шортиками, волосы ее и без того пышные, уложены с помощью начеса так, что ее образ дает полное ощущение того, что на сцене настоящая хищница. Ева начинает танцевать, ловко демонстрируя все прелести женской пластики, завораживая взгляды мужских глаз.
Где-то среди столиков, на VIP местах сидит мужчина с сигарой в зубах и бокалом виски в руке…»
Еще одна вспышка в голове Евы сбивает ее с ног и она падает на пол.
«Ева выходит из клуба после закрытия, подъезжает машина, выбегают два крупных парня и силой запихивают ее в салон…»
Скорчившись на полу, Ева кричала от боли и хваталась за голову. Обрывки воспоминаний: удар по лицу, разорванное платье, мольбы о пощаде, довольное и мерзкое лицо человека с сигарой, несколько крупных купюр, разбросанных рядом с избитой девушкой.
Вспомнив все это, Ева кричала и плакала, пытаясь подняться с пола, подползая к подножью сцены. 
Я очнулась от своих мыслей и оглянулась вокруг, территория трагедии была оцеплена милицией, а за оцеплением стояло множество автомобилей и толпа людей – это были журналисты и народ пришедший взглянуть на все своими глазами. Я подошла поближе и вдруг в одной из машин я увидела знакомое лицо. Это был мой старый знакомый.
- Герман? Что он здесь делает? – удивленно произнесла я
 Я подбежала к дверям, туда, где он сидел, теперь я уже знала, что он не сможет меня увидеть, и я просто стала на него смотреть. Я уже не кричала, потому-то понимала, что это бесполезно, меня все равно никто не услышет, я бестелесна, невидима, призрачна.
   Он сидел за рулем, и локоть его лежал на опущенном окне, я же стояла рядом, около бокового зеркала. Он пристально смотрел на меня, но на самом деле сквозь меня. Взгляд его упал на разрушенное здание.
   Вокруг стоял оглушающий гул, шум милицейских сирен, пожарных машин, крики и плач людей… все это представляло огромную ужасную картину. Народ сплотился и каждый пытался чем-то помочь.
   Вдруг к машине подбежала журналистка, и в впопыхах, пытаясь перекричать гудящую толпу, спросила Германа:
- Как вы считайте, что здесь произошло? И почему вы сюда приехали? У вас кто-то был внутри взорвавшегося здания. Как вы думаете куда делись люди?
- Прошли слухи, что здесь бродят призраки погибших в развлекательном центре. А куда делись тела… это невозможно объяснить, все в недоумении!- громко ответил он.
   Я смотрела на него очень внимательно. И взгляд мой останавливался то на нем, то на журналистке. Я, не вольно, положила свою руку на его локоть, так мне было удобнее стоять.
- А вы действительно верите в призраков и считайте, что души погибших до сих пор бродят здесь? – продолжала молодая девушка, прикрывая одной рукой ухо.
- Если честно в подобные сверхъестественные вещи я верю. Мне даже кажется, сейчас, будто что-то держит меня за руку!- отвечал он, не проявляя никакой суеты и беспокойства.
   О, боже! Он почувствовал мою руку. Неужели он ощутил мое присутствие. Я прокручивала все это в голове. Журналистка уже пошла дальше, опрашивать остальных. Мне хотелось сделать еще что-нибудь, чтобы он точно понял, что я рядом.
   Машина его была очень грязной и в голову мне пришла одна мысль. Прямо на капоте автомобиля, пальцем по застывшей грязи, я написала послание:
 « Я в здании …помоги… Христи»
   Для появления надписи в реальном мире необходимо было дополнительное время. Я не стала ждать и вернулась обратно в разрушенное здание.
 
 Когда я вернулась, группа, с которой мы разделились, тоже была у главного входа. Навстречу мне бежал Гавриил.
- Где ты была? Мы тебя заждались! Ну, что там! – быстро начал лепетать малыш. Что с тобой, ты чем-то расстроена?- увидев мое печальное лицо, спросил он.
   Вид у меня был действительно подавленный, ведь я только что видела маму, а они даже не знала о моем присутствии. Но надо было держать себя в руках, и я сказала:
- Малыш, пойди сюда! – Он подошел. Помнишь, я говорила, что все это лишь кошмарный сон? Скоро ты будешь с мамой! Только обещай одно…- ком стал у меня в горле и слезы покатились по моей щеке.
- Что? – нетерпеливо спросил он.
- … Обещай, что ты никогда меня не забудешь!
- Конечно, нет, не забуду! Почему ты плачешь? Когда я проснусь, мы снова встретимся, ведь, правда? Да? Ты же говорила!
- Да, малыш конечно! Я обняла его, сначала взглянув в его большие карие глаза. Неужели мы больше никогда не увидимся. – Ступай!- сдерживая новый поток слез, сказала я. Он пошел, до последнего не отпуская моей руки, пока кончики пальцев не соскользнули и руки наши разъединились.
Мужчина и женщина из нашей команды, Тимофей и Оксана, провожали своего маленького сына, они понимали, что, не смотря на то, что они здесь, мальчику лучше будет уйти. Там за ограждением его ждала бабушка. Они очень тяжело прощались, Оксана, прижав к груди дрожащего сынишку, сильно плакала, Тимофей крепко их обнял и тоже не смог сдержать слез.
   Снаружи, не прекращалась суета. Вертолеты летали над зданием, спасатели со специально обученными собаками, уже который день искали пострадавших, толпа гудела.
   Кто-то из толпы крикнул:
- Смотрите!!!
   Все замерли, время словно остановилось, когда из под руин разрушившегося здания один за другим, грязные, пыльные и изнеможенные стали выходить дети. Это было похоже на чудо. Матери, увидевшие своих малышей кидались за оцепление.
   - Господь Бог, пощадил детей! – закричал кто-то из толпы. И время снова потекло своим чередом. Спасатели подбегали и укладывали на носилки выходивших из здания детей.
Я проводила взглядом Гавриила. Мне было тяжело расставаться с ним, но чувство того, что теперь он увидится с мамой, давало мне силы. Оторвать взгляд от происходящего на улице меня заставил Владимир, - сказал он  шутя.
Я пришла в себе, стерла с лица слезы.
- А где она? – спокойно спросила я.
- Я же говорю, не могу найти ее. Была здесь. Потом исчезла. – пожимая плечами сказал Владимир.
- А вы ее не видели? – спросила я у Тимофей и Оксаны.
- Нет, - ответила женщина сквозь слезы.
- Я видел, как она пошла вдоль по коридору, - сказал Тимофей, крепко обнимая свою жену.


Ева была одна в огромном клубе. Она не переставая плакала. С ней случилась настоящая истерика. Она пыталась встать, опираясь на края сцены. В голове ее начал слышаться шепот. Он звал ее по имени. Вместе с шепотом в ее ушах с нарастанием начала звучать музыка. Голоса, звавшие ее, становились все громче и громче.
- Кто здесь?! – задыхаясь, кричала Ева. Она оборачивалась по сторонам, пытаясь увидеть того, кто ее зовет. Но голоса смеялись и продолжали ее звать. Слезы не переставали катиться из глаз, она зажмурила глаза и издала пронзительный крик.

Я услышала женский крик, доносившийся из дискоклуба.
- Бежим! – крикнула я остальным.

Мы вбежали в зал дискоклуба. Девушка лежала на полу, плотно закрыв уши ладонями. Она дико кричала. Слезы заливали ее лицо.
- Тихо, тихо, девочка, – прошептал Владимир, пытаясь ее успокоить.
Но в тот момент, когда он дотронулся до девушки, она закричала с еще большей силой: - Не трогайте меня!!! Ева вздрогнула, изо всех сил начав брыкаться ногами.
Владимиру и Тимофею все же удалось поднять девушку. Она была в не себя. Она видела и не слышала ничего вокруг. Она кричала и выворачивалась из рук двух мужчин, и у них едва хватало сил сдерживать ее. Я не знала, что делать, Оксана не растерявшись схватила со стола графин с водой и резко  плеснула в лицо Еве. Девушка сделала глубокий вдох и обмякла в руках мужчин. Следующие несколько часов пути Тимофею пришлось нести Еву на руках.

Вернувшись в лагерь, нас даже никто не спросил, как все прошло, не спросили даже те люди, дети которых ушли с нами. Рыжеволосая девушка пришла в себя. Она поблагодарила Тимофея и снова куда-то исчезла. Я не видела ее несколько дней.
И вот как-то раз, подкрашивая корпус Корабля, я услышала чей-то плач. Я поставила ведерко с краской на землю и стала прислушиваться. Затем я решила узнать, кто это плачет.
Плач доносился откуда-то сверху. Я поднялась на второй уровень Корабля, прошла не много вдоль корпуса. Звук плача стал громче и ясней. Я приблизилась, обошла огромный железный ящик и увидела рыжеволосую девушку. Увидев меня, она вздрогнула и стала приводить себя в порядок, утирая слезы, поправляя волосы и платье.
- Тщщщ, тихо, тихо! – я присела рядом с девушкой. – Что случилось?
Девушка подняла голову, и я увидела ее лицо, глаза ее распухли и покраснели от слез, кожа, которая до этого дня была белоснежно-белая, теперь была покрыта какими-то красными пятнами.
- Христина, я все вспомнила. Я не могу больше так жить, - начала шептать девушка. - Я ненавижу себя! – голос девушки словно взорвался, и у нее снова началась истерика.
- Успокойся! Ты можешь рассказать, что случилось? – ее истерика сначала вывела меня из себя, но я, тут же, успокоилась.
- Мое тело залапано их грязными руками, они лапали меня, издевались. Я горю, ты понимаешь, я ненавижу себя!
- Кто? Кто тебя лапал? – я ничего не могла понять.
- Всю жизнь, всю жизнь мне все унижали! Даже мой отец! Этот грязный ублюдок! Я ненавижу его!
Я стала понимать, о чем она говорит. И я попыталась ее успокоить.
- Успокойся, давай успокойся, и мы спокойно поговорим.
Ева продолжала плакать, но перестала кричать. Я крепко обняла ее.
- Ева, - тихо произнесла девушка.
-  Что? – не расслышав, переспросила я. 
Девушка вытерла слезы с лица.
- Меня зовут Ева, - уже громче повторила девушка.
- А, очень приятно я Христина, - улыбнувшись, сказала я.
- Христин, я сгораю. Я слышу голоса, они манят меня в эту кипящую бездну. Ее слова начали меня пугать. Ева привстала, села на колени напротив меня и оглянулась по сторонам. Затем она немного приблизилась и стала шептать так, будто кто мог ее услышать. – Они хотят, чтобы я присоединилась к ним. Но я не хочу. С ее глаз покатились слезы. Я никогда не хотела, но всегда находилась на грани. Моя душа горит. Помоги мне, прошу тебя.
- Но как я могу тебе помочь?- сказала я видимо слишком громко.
- Тише, тише. Они услышат, - испуганно стала повторять Ева.
- Да кто же?
Ева стала оборачиваться по сторонам так, как будто что-то приближалось. Это было похоже на то, как ведет себя человек, видящий галлюцинации. Она вскочила и начала делать жесты, будто кого-то от себя отталкивает. Слезы текли по ее щекам. Она внезапно начала повторять одно и то же, сначала очень тихо, но затем все громче и громче: «уберите лапы, уберите лапы!».
Я не знала как себя вести, я боялась подойти. Ева кричала и размахивала руками, царапала себе лицо Сначала я решила, что она сходит сума и у нее какой-то приступ. Но потом прямо рядом с лицом и телом девушки я стала видеть маленьких полупрозрачных существ. Они хватали Еву. Пытались сорвать с нее платье, дергали за волосы. Я уже решила подбежать, сделала шаг, но одна тварь развернулась на меня и посмотрела так, что я словно окаменела. Это существо было похоже на призрака, полупрозрачная оболочка, впадины вместо глаз. Страх сковал все мышцы моего тела.
Ева кричала и отбивалась. Я сделала усилие и все же смогла вывести свое тело из оцепенения. Подбежав к Еве, я схватила ее за руку. Как только я это сделала, ужасные существа подхватили девушку, с силой вырвали из моей руки и завертевшимся вихрем унесли прочь с Корабля. Я упала на колени и не могла поверить своим глазам.
С тех пор я Еву не видела.

 
 Жизнь пошла весьма туго, точнее не жизнь а, теперешнее наше существование. Через некоторое время нас поселили в развлекательном центре там, где раньше на верхних этажах в гостиничных номерах. Мы работали, работали и еще раз работали. Но зато теперь после определенного часа вечера нас отпускали отдыхать, и мы могли заниматься, чем хотели.
   Хозяин разрешал развлекаться в клубах, играть в боулинг, распивать спиртные напитки, в общем, гулять и веселится. Люди, которые пускались в разгул, заключали сделку с дьяволом, кровью закрепленную  на старом куске пергамента. Честно сказать было трудно устоять перед соблазном праздной и беззаботной жизни. Под грузом бремени свалившегося на нас, трудно было сохранить нравственный стержень. Порой хотелось плюнуть на все и пустится в развратный пляс дьявольских игрищ.
   Я ни с кем не общалась, почти все время я проводила в своей комнате, номер которой обозначался цифрой 8. Странно, ведь это мое счастливое число. А где тут счастье и удача? Ценности стали утрачиваться, но контролировать свой разум я еще могла.

   Как-то прогуливаясь по коридору, мне на встречу шли несколько человек. Я узнала их, это те люди, которые устроили взрыв в центре. По телу пробежала дрожь. Одетые в черные одежды, автоматы в руках, взрывчатка вокруг пояса – вот первые люди, если таковыми их можно назвать, которые продали душу дьяволу, те, кто посмели лишить нас самого дорого – жизни.
   Когда мы поравнялись, один из них взглянул мне прямо в глаза. И вдруг меня поразила та самая резкая боль, что почувствовала я во время взрыва. Мне стало очень страшно, и я участила шаг. Они отдалялись и громко-громко смеялись. Это был какой-то животный смех. Словно стая гиен, издающих омерзительные крики. Эти люди давно входили в зловещую Армию Люцифера. Именно их руками Сатана вершил на земле самые страшные деяния.
 
 Однажды ночью, когда все вокруг стихло, мне не спалось. Мне вообще трудно было заставить себя засыпать здесь. Я лежала под одеялом в своей комнате, и вдруг мне послышался чей-то зов. Мне казалось, что какой-то голос зовет меня. Я встала, надела кофту и вышла в коридор. Голос звал меня вниз, на первый этаж. Я спустилась и остановилась в удивлении. Далеко в самом конце коридора стоял Герман, мой старый знакомый, тот самый, для которого на капоте автомобиля я оставила послание. Он шел мне на встречу по старому разрушенному коридору и звал меня по имени. Слезы потекли по моим щекам, я устремилась ему на встречу, по тому же коридору, только по новому, чистому и отремонтированному. Моя сторона освещалась тусклыми потолочными лампами, а на его сторону, сквозь развалившиеся стены и потолки, падал свет полной луны, сиявшей прямо над зданием.
   Я шла медленным шагом и не верила своим глазам. Разные мысли мелькали в моей голове. И я даже не заметила, как подлый Зики, тоже спустившийся на неизвестный голос, притаился за углом. В тот  момент, когда друг до друга нам оставалось несколько шагов, вдруг какое-то огненное существо, похожее на человеческую тень, пронзило тело моего знакомого и вырвало его душу.
- Не-е-е-т!!! – в слезах закричала я и кинулась вперед к моему знакомому.
Герман приоткрыл глаза, увидев меня, он улыбнулся. – Христина..., - прошептал он мое имя.
- Прости, прости. Это я во всем виновата. Не надо было тебя звать сюда. Прости, пожалуйста - шептала я, обнимая его, и слезы капали на его тело.
   Это Зики доложил Хозяину о том, что в здание пришел человек. Хозяин увидел молодого, сильного и здорового парня и решил забрать его для строительства Корабля.

Мне следует рассказать о Германе. Когда-то мы были с ним очень близки. Мы были дороги друг другу. Нас связывало нежное чувство дружбы, привязанности и уважения. Этот человек был для меня самым дорогим, он стоял на одном уровне с моими родными. Я считала его своим самым близким человеком, которому однажды я открыла душу. Но как выяснилось, когда ты наг перед человеком, он знает все твои слабые места. И ему ничего не стоит манипулировать тем, что для тебя является самым сокровенным. Впрочем так он и поступил. Не буду вдаваться в подробности. Мы просто перестали общаться и, честно сказать, я так и не получила никакого объяснения, более того я со мной перестали общаться. Собственно с тех самых пор мы и не виделись. Было больно и болело очень долго. В душе жила обида. Но время все вылечило и теперь все забыто. Только вот душу свою я с тех пор никому не решаюсь открыть, это никому не нужно. У каждого есть свои переживания внутри и никому и никогда не нужно о них рассказывать.  Но вот как выяснилось, когда увидела Германа вновь, что-то в душе встрепенулось, но я бы не хотела вводить себя в прежнее состояние. Единственное чего я хочу – это выбраться отсюда и попасть домой и справлюсь и одна.


Прошло несколько дней с тех пор, как Герман присоединился к нам. Странно, но он не стал ничего расспрашивать. Своим поведением он немного пугал меня, так как мне показалось, что будто вместе с телом у него забрали все, что нас когда-то связывало. Герман  постоянно работал, он даже ни разу не поинтересовался, что произошло и зачем мы все это делаем. Когда он находился рядом, мне становилось безумно холодно, он бросал на меня мимолетный взгляд, и что-то сжималось в моей груди. Мне не нравилось это чувство, мне не хватало того прежнего общения, тем более здесь, где кроме Германа у меня не было ни одного близкого человека. Хотя теперь мне казалось, что Владимир и даже Ева, стали для меня на много ближе чем он. Когда он смотрел на меня, мне казалось, что он вообще впервые меня видит. Но иногда мне казалось, что он притворяется, я утешала себя  надеждой и никак не могла понять, как можно забыть все, что когда-то согревало твое сердце? Или может быть,  для него  это ничего не  значило?

Нет, все же однажды он подошел ко мне. Я пыталась привязать толстый канат к конструкции, поднимающей материалы на верхние уровни Корабля.  Герман подошел и стал мне помогать. Он приблизился настолько близко, что когда он случайно коснулся моей руки, меня как кипятком ошпарило, и я  словно окаменела. Я не могла поднять глаз. Внутри что-то происходило, а я не могла пошевелиться.
- Как ты? – спросил он, заботливо отодвигая мою руку от каната.
- Я в порядке, - убрав руки, я чуть посторонилась, но так и не подняла глаз. – Как сам? – это был шаблонный вопрос, я была жутко растеряна. Но я точно знала, что со стороны это было не очень заметно. Обычно в таких случаях, когда я попадала в такую ситуацию в жизни, у меня срабатывала защитная реакция и человеку, казалось, будто мне абсолютно все равно, я надевала маску, под которой скрывались безумно бьющееся сердце, трясущиеся руки и дрожащий голос. Я говорила совсем не то, что хотела бы сказать и что сказать, казалось, было нужно.  Я перевоплощалась, я менялась, я становилась не собой. А, по-моему, быть не собой – это самое ужасное, что только может мучить сердце и тревожить душу. Мне хотелось вырваться за пределы собственно сооруженной защиты и сделать, хотя бы один раз, то, что мне хотелось. Но позволить себе этого я никогда не могла.
- Я тоже нормально, - вполне обычно ответил он.
- Ммм, понятно. Кстати все никак не находила случая извиниться. Я не должна была тебя звать. Не нужно было делать этого.
- Да нет, я сам решил пойти сюда, это не твоя вина, - он затянул покрепче узел и повернул голову в мою сторону.
- А  почему ты пошел? – все же не сдержавшись, поинтересовалась я, взгляд мой забегал по сторонам.
- Просто стало интересно, - он заметно оживился. – Вокруг всего этого такая шумиха. Пресса только и твердит о призраках, мистике и прочем… если бы я хоть что-то нашел это могло привести к настоящей сенсации!..
Он долго перечислял гипотезы, о которых говорили по новостям. Но ведь я хотела услышать вовсе не это. Мне казалось, он хотел мне помочь, найти меня в этом ужасном хаосе свалившихся на голову событий.
- Герман, а ты разве не видишь, что с нами произошло? Ты разве не понимаешь, что все, о чем говорят там в нашем мире, что ты так весело называешь «гипотезой» – на самом деле для нас является реальностью. Я была на взводе, душа моя переполнялась совсем другими чувствами и меня совсем не прельщали разговоры о чем-то постороннем, тем более о таких, теперь казавшихся, глупых и примитивных вещах, как телевидение, слухи, любопытство. Более того, все это привело меня в бешенство.   - Как можно сейчас, когда речь идет о самом дорогом, что у нас всех отняли, о нашей жизни, которая осталась где-то позади, превратившись в призрачный сон, мимолетное видение, как можно рассуждать о таких дьявольских вещах как телевидение и богатство? Деньги – что это? Это бумажки, из которых мы жгли костер впервые дни, когда не могли согреться! Или, как ты говоришь, социальный статус? Чем вот тот, джентльмен, - и я указала на сидящего у костра солидного мужчину, согревающего свои белоснежные руки, выставив их над огнем, - с набитым купюрами кошельком, сейчас отличается от того бедного уборщика, что сидит возле того же костра, согревая мозолистые руки?  Да у него есть деньги, но что на них здесь купит? Машину или может быть огромный пентхаус у берега моря? Это все труха, бренные вещицы, которые теперь в нашем нынешнем существовании просто ни к чему!  Теперь у нас есть лишь одна цель, получить назад нашу жизнь, как бы безумно это не звучало!
-  Герман! - послышался голос мужчины работающего у кармы Корабля. – Нужна твоя помощь!
- Иду! Ладно, я пошел. Пока.
Я ничего не ответила. Весь этот кричащий монолог, был произнесен впустую, все равно, если бы я встала посреди леса и произнесла бы его стоящим вокруг скорчившимся деревьям. Они бы и то, наверное, зашевелили своими многовековыми ветвями. Мне было больно. Но я не могла признаться в этом. Нет, не потому, что была слишком гордой. Что-то другое останавливало меня. Я не видела смысла и продолжения этой безысходной истории. Мне хотелось кричать, но я бесконечно молчала. А порой хотелось подойти и просто обнять человека, который теперь является единственным звеном, связывающим тебя с тем миром. Миром, где я оставила свою любовь. И с этой минуты я решила навсегда похоронить свое чувство в этом бездушном темном подземелье. Зачем мучить себя тем, чему никогда не суждено сбыться. Точнее, зачем растрачивать последние силы на того, кто не хочет замечать очевидные вещи. Боль, тоска, теперь сменились на строгую выдержку и умение выживать в этом не простом мире. Теперь мои мысли занимало, лишь строительство этого чертова Корабля. Тем более раз уж мне пришлось потерять ради этого все самое дорогое, то я просто обязана довести дело до его логического завершения, каким бы неожиданным оно бы не было. О каком деле я вела речь я так до конца и не понимала. Мне лишь нужно было сосредоточить внимание на какой-то работе, чтобы окончательно избавиться от боли, которая все же порой проникала в мою полупрозрачную душу.


   Теперь среди толпы падших ангелов я просто иногда встречала знакомое лицо. Иногда мы даже общались на некоторые отвлеченные темы, но меня постоянно посещало чувство какой-то пустоты, я постоянно вспоминала малыша Гавриила, будто от меня оторвали кусок и теперь вместо этого бесконечная пустота, боль, тоска. Я очень скучала по его звонкому голосу и смеху, по его улыбке и глазам. У меня было ощущение, будто от меня отобрали что-то родное, то, без чего теперь мне было очень сложно. И на какое-то время в толпе этой бездушной массы я потеряла и Владимира, а увидеть Еву я вообще больше и не надеялась. Я лишь пару раз среди бесконечно меняющихся лиц мельком увидела лицо Тимофея и Оксаны и еще раз -  Елизара или мне показалось, что я его видела. В общем, я осталась совсем одна, наедине с соблазном перед грехом.
   

   Как-то прогуливаясь по северной части здания, я случайно обнаружила, в шкафчике одного из столов, телефон. Я невольно набрала домашний номер. Но какого же было мое удивление, когда на том конце провода я услышала голос матери.
- Алле, алле.- кричала я. Мама, мамочка! Ты меня слышишь? Слезы заливали мне лицо, голос дрожал. Алле, мамочка!
- Алле, вас не слышно! Алле.- Кричала мне в ответ мама. Вас не слышно! Перезвоните!
Голос мой становился все тише и тише. Я понимала, что она не может меня услышать. Я шептала:
- Алле! Мамочка! Я здесь. Помоги мне. Мама. Слезы катились по моим щекам, я продолжала шептать в трубку, даже после того, как в ней послышались короткие гудки. Я прислонила трубку к груди и тихо плакала в углу, между стеной и столом. Как же это больно! Невыносимо больно! Я больше не могу! ... не могу!
 
Шли дни и месяцы, а мы все работали и работали. И мечта о спасении с каждым днем все реже и реже возникала у меня в голове. Я почти смерилась. Пока однажды, ночью, не произошло вот что.
   Я крепко спала в своей комнате, мне снился сон. Будто я сижу на зеленом лугу, голубое небо, бабочки летают. Вдруг, все небо затмевается бурыми тучами, молнии рассекают небеса. Земля под ногами трескаться и огромные пласты почвы стали падать вниз в страшный обрыв. Земля упала в черную мглу, но я успела зацепиться за кусок скалы. Мне было очень страшно. Казалось, жизнь моя вот-вот оборвется. И вдруг я увидела чью-то маленькую детскую руку, поданную мне сверху. Я подняла глаза и увидела Гавриила. Он был чем-то светлым для меня, в этот момент, мне казалось, что тело его и голова освещаются ярким светом и он посланник самого Бога. Мы долго смотрели друг на друга, пока сон мой не оборвался. Я открыла глаза и что я увидела? Прямо передо мной, в моей комнате стоял малыш. Я протерла глаза, а он сказал:
 - Привет! Я так по тебе скучал!
 - О, Боже! Что ты здесь делаешь? Это же опасно! Если Хозяин узнает,… трепетала я шепотом, обнимая малыша.
- Все нормально. Меня никто не видел. Как твои дела? – совершенно спокойно продолжал он.
- Нормально. Как ты? Как твоя мама?
- Все у нас хорошо. Только вот по тебе я сильно скучаю - прижимаясь ко мне, говорил Гавриил.
- Мне тоже сильно тебя не хватает, мне так одиноко, и слезы подкатывали к моим глазам.
- Теперь я понял все, это был не сон. Нас показывали по телевизору. Спасатели до сих пор ищут вас.
- Но как? Почему? Как это возможно. Ведь прошло уже несколько месяцев – удивленно говорила я.
- Нет, нет. Все совсем не так. Там на земле, каждый день у нас повторяется. Словно день сурка. У нас до сих пор день Трагедии. И только мы дети замечаем этот факт. Каждый день происходит одно и то же, - говорил он. Вас ищут.
- Но как? – в недоумении я села на кровать. Как же это возможно? – повторяла я.
- Я не знаю. Видно что-то должно случиться. Хозяин не зря это задумал. Раньше он пользовался правом забирать в Ад только грешников. А здесь оказались и грешники и те, чьей жизни суждено длится еще многие годы. Он что- то задумал, другие миры не догадываются о его хитрости. Он не может нарушать договора между Адом и Раем. Если Всевышний суд об этом узнает, Сатане не сладко придется.
- так вот в чем дело! Я уже думала об этом. Значит надо как-то донести это до Всевышнего суда. Надо что-то придумать. Слушай Гавриил, ты должен кое-что для меня сделать – я перешла на самый тихий тон.
- Что? – в нетерпении спросил он.
- Рано утром, ты должен зайти сюда. Но не только не так как сегодня, а в роли обычного человека. Ты найдешь мою комнату, войдешь в нее и вложишь вот в этот шкафчик – и я указала на тумбочку, стоящую рядом с кроватью – Священное писание. Ты сможешь найти для меня Библию? – спросила я.
- Да, я думаю что да! – радостный оттого, что может чем-то помочь, ответил он.
- Ну, вот так и поступишь - продолжала я. Только, малыш, пожалуйста, я очень тебя прошу, после того как ты этого сделаешь, обещай мне, что ты никогда больше не вернешься сюда. Обещай!- просила я его.
- НО… Ладно. Обещаю!
- Здесь очень опасно. Я за тебя очень переживаю. И что бы ни случилось, знай, я всегда рядом с тобой. – Я поцеловала его в лобик и отпустила.
   Когда он подходил уже к двери, я его окликнула.
- Постой, передай это моей маме. И я сняла с пальца кольцо, которое когда-то мама подарила мне, а на листке бумаги нарисовала лицо девушки и подписала: Я тебя люблю!
   Я обняла Гавриила, и еле сдерживая слез, сказала:
-  Ступай!
И он ушел. Не могу объяснить, что за чувство чудовищной пустоты посетило мою душу. Мне было очень больно и страшно. Мечта о спасении, возвращении домой, объятия - на место всего этого теперь пришла пустота. Теперь я точно почувствовала себя призраком, бесполезно болтавшимся между мирами.
 
  Много времени прошло с тех пор как мы с Гавриилом расстались, а книга в моем ящике все не появлялась. Неужели он забыл про меня. Нет! Наверное, какие-то трудности возникли у него. Все будет хорошо - утешала я себя. Я ведь забыла, что время на земле остановилось. Наверно скоро Малыш вспомнит мою просьбу.
   А в этот момент он уже шел по коридорам развалившегося здания, с трудом справляясь с препятствиями, он все-таки нашел мою комнату- номер восемь. Здесь все напоминало об ужасной трагедии: перевернутая кровать, развороченные стены и потолок. И где-то в глубине комнаты, лежала сгоревшая и поломанная тумбочка, в ящике которой он должен был оставить Библию. Он сделал все, как и было уговорено, и быстро-быстро покинул помещение. Моя просьба для него была превыше всего, и он ни на минуту не задержался в здании. Слава Богу, никто не заметил его присутствия, иначе могла случиться беда.

Однажды, после трудной и изнурительной работы над строительством корабля, я вернулась в свою комнату. Остальные как обычно пустились в разгул. Музыка громыхала так, сто стены, стекла, кровать, тряслось все. Я решила прилечь и немного вздремнуть. Я настолько утомилась на стройке, что тут же провалилась в глубокий сон. Я увидела старое, дряхлое, огромное дерево на котором по одну сторону сидит ворон, по другую белый голубь. Он словно светился, так ярко и необычно было его белое оперенье для местного мрака. Я пытаюсь подойти ближе, чтобы дотронутся до голубя, но тут, внезапно, ворон взлетает и летит прямо на меня. Лик его становится зловещим и уродливым. Я в ужасе проснулась. На лбу выступил холодный пот. Не успела я отойти от беспокойного видения, как вдруг мне послышалось голубиное клокотание. С каждой секундой оно становилось все четче и четче. Я подошла к окну и увидела белую голубку, сидящую на карнизе окна. Я приоткрыла окно и попыталась достать до нее рукой. Но птичка неожиданно вспорхнула и полетела прочь. Села она на землю и стала мирно поклевывать зерна. Я решила, во, что бы то ни стало поймать голубя. Мне, казалось, что это какой – то знак. В душе моей появилась маленькая надежда.
Я схватила со спинки стула кофту. Одела ее я уже на лестничной площадке, когда спускалась вниз.
   Когда я вышла на улицу, голубь тихо продолжал клевать землю. Я почти подошла к нему, он снова взлетел. Птица полетела между скал, и если бы она не бала такой белой, я потеряла бы ее сразу же.
  Не знаю почему, но словно заколдованная, шла я прямо за ней. Живя обычной жизнью, я и не замечала всей красоты  и изящности этой замечательной птицы. Раньше в городе, голуби встречались мне буквально на каждом шагу. Но теперь, здесь в этом мраке и омертвелости, я совсем отвыкла от чего-то чистого и прекрасного.
   Пролетая между буро-коричневыми скалами, голубь летел все дальше и дальше, с каждым разом набирая все большую скорость. У меня уже почти не осталось сил, но я старалась не отставать. Временами я оглядывалась назад, и видела, как развлекательный центр остается далеко позади и становится совсем крохотным.
   Не знаю, как долго я гналась за голубкой. Но вот, наконец, она приземлилась. Но останавливаться она совсем не думала. Она легко перебирала ножками, стремясь куда-то вперед. До некоторых пор я словно зачарованная смотрела на птицу. Какие- то посторонние шумы, постепенно нарастающие, вдруг заставили меня оглянуться вокруг. И я оцепенела от ужаса.
   Я увидела множество людей, точнее, их ужасные, уродливые тени. Они ползали, летали, бегали, бродили туда-сюда.
   Всего в нескольких метрах от меня, горел костер, а вокруг него развлекались, в одурманенной, хмельной пляске уродливые толпы.
   Молодой человек и несколько девушек. Одеты на них были набедренные повязки из звериных шкур. Девушки обвивались вокруг парня, прижимались к нему, громко смеялись. Он же был настолько пьян, что его швыряло от одной девицы к другой.
   Я несколько минут наблюдала за этой картиной, зрелище было, мягко говоря, не очень приятное. Взгляд мой упал на огонь. На костре явно что-то жарили. Я пригляделась и вдруг голова закружилась от ужаса. Языками огня был объят человек. Он был насажен на вертель, словно дичь после охоты. Тело его неподвижно, будто его вовсе здесь не было. На самом деле душа его была на небесах. Его жестоко лишили жизни. А тело вместе с душой убийцы попало сюда и теперь символизировало тяжкий грех.
   Видя это жуткое действо, мне невольно на ум пришел образ Каина и Авеля. Но ведь брат убил брата, почему же он не наказан за преступление. А наоборот теплится в объятьях развратных девиц и наполняет свое нутро хмельными напитками?
   Вдруг я услышала громкую музыку, оглянулась назад и на том мете, где несколько минут назад лежала дорога, по которой я пришла, возник целый город. Я невольно устремилась на звуки мелодии.
   Когда я вошла в город, меня чуть не сбила с ног молодая девушка. Громко смеясь, она убегала от мужчины. Он ее догнал, и они скрылись за темным углом одного из домов.
   Почти с самых первых шагов пройденных по городку я почувствовала резкий запах вина и дух порока. Здесь человеческая сущность, будто имела каждая свой запах. Проходя, дальше я почувствовала запах похоти, лицемерия и разврата.
   Громкая музыка, полураздетые девицы, пьяные мужчины, словно свиньи, засыпающие на пышных грудях богинь любви. Вот что творилось в городе грехов. От всего этого меня даже затошнило, ко всему происходящему у меня возникло отвращение.
   Я собиралась уже развернуться и пойти обратно в развлекательный центр, как вдруг над моей головой пронесся все тот же белый голубь. Он направился в сторону танцующей толпы. Я ринулась за ним, пробираясь сквозь стадо безобразных и уродливых тел. Меня они уже не волновали, я старалась догнать голубку, с легкостью снося с ног всех, кто попадался на пути. Когда я сбивала с ног мужчин, они падали и снова поднимались, бурча что-то себе под нос. Когда же я толкала сразу двоих и женщины падали на мужчин, те звонко смеялись и тут же придавались бесстыдным ласкам и объятиям.
   Казалось толпе этой не было конца, но я все таки выбралась из города и снова увидела голубку. Она летела вдоль темного пустыря к одному единственному, чернеющему вдалеке дереву. Голубь приземлился перед гигантским сухим дубом. Я тоже приостановилась, чтобы перевести дух. Птица обошла дерево и стала превращаться в черную, медленно вырастающую тень. Я подняла голову, выпрямилась и не могла сделать ни шагу от ужаса. Тень не имела никакого облика, но вдруг резко она приобрела огромный, грозный, уродливый лик с ярко-красными глазами.
- Мамочка! – крикнула я и побежала в обратном направлении. Ужасная черная гримаса, приобрела гигантские размеры, летела прямо за мной. У меня заплетались ноги, я уже не могла бежать. Я оглянулась назад, лучше бы я этого не видела. Чудовище раскрыло свою клыкастую пасть, и вот-вот готово было меня проглотить. Повернувши голову вперед, я встретилась взглядом со стаей ворон. Я буквально врезалась в них, они сидели на моем пути. Черные, птицы порхали надо мной, нападали и клевали меня. И в этот самый момент тень распахнула свою пасть шире и проглотила меня. Я завизжала, открыла глаза и увидела, что нахожусь уже в своей комнате, двери и окна которой закрыты на ставни и замки. Я подбежала к двери, хотела дернуть за ручку, но откуда не возьмись, прямо из-под земли стало вырастать вьющееся растение с огромными черными шипами. Вся дверь обросла этим сорняком. Я кинулась к окну, но с ним произошло то же самое. Я села на кровать, посидела некоторое время, а затем, истерзанная усталостью погрузилась в глубокий сон.
 
А в это момент в реальном мире мальчик вновь пришел на место трагедии. Как и по прежнему, вокруг центра кишели люди, раздавались рыдания, заглушаемые шумом вертолетов, машин и спасателей.
   Он увидел в толпе мою маму, которая так и осталась стоять на том самом месте, где я с ней повидалась. Она уже почти не плакала, а лишь пристально смотрела в одно единственную точку – разрушенное здание.
   Мальчик не сразу решился подойти к ней, чтобы передать кольцо и записку. Он вообще не знал, как это можно сделать. Если бы он подошел и рассказал правду, ему бы не поверили. Оставалось одно, незаметно подкрасться и вложить листок с кольцом в карман маминого плаща. Так он и сделал. Она была в таком состоянии, что ни то что не заметила, как он вложил в карман письмо, она вообще ничего вокруг не замечала, время для нее остановилось. Мальчик несколько углубился в толпе и стал наблюдать. Долго пришлось ждать ему, пока мама очнулась и обнаружила послание. Мальчик не мог слышать, что она говорит, так как стоял далековато от нее.   Мама, прочитав письмо, схватила рукой лицо и стала оглядываться по сторонам. Не знаю, что в этот момент она могла испытать: жуткий страх, ужас или в ее душе, быть может, появилась новая искорка надежды. Она надела кольцо на палец, письмо сложила пополам и положила его в карман. Резко развернувшись, она последовала от толпы. У нее было очень беспокойное состояние, она по неосторожности столкнулась с женщиной. Резко вытащив руки из карманов, она положила их на плечи женщине и тихо извинилась. И в этот момент, когда рука выскальзывала из ее кармана, письмо вылетело, и слегка подлетев от небольшого ветра, приземлилось недалеко от нее. Мама ушла, не заметив пропажи. Лик на листке ожил и глаза, нарисованные тонкой линией карандаша последний раз взглянули вслед уходящему родному человеку. С глаз покатилась такая же тонкая карандашная, но от этого не менее горькая, слеза.


               
   
Не знаю, сколько я проспала, но когда я открыла глаза, ничего в комнате не изменилось. Все те же стены, все те же ставни, замки и жуткое черное растение, заполонившее мой выход на свободу, если то существование, в котором я нахожусь уже долгое время, можно назвать свободой. Хотя сейчас я была бы согласна просто выбраться из этого замкнутого пространства.
   Я даже не стала вставать с кровати. Я просто приподнялась, присела, облокотившись на подушку и поджав ноги. Я задумалась, не знаю о чем, просто сидела и смотрела в одну точку.
   Очнувшись от непонятного состояния, я подошла к окну. Черное, колючее растение, превратившее окно в зловещую решетку, притягивало мой взгляд. Мне хотелось дотронуться до этого вьюна. Я протянула руку, но растение, словно живое, воткнуло в нее свой шип. На землю упала капелька крови. Было больно, но это меня не остановило. Я вновь потянулась к черному растению. Его шипы глубоко врезались в мою руку, но боли я уже не чувствовала. Будто дала себе установку, мысленно, внушила себе – боли нет. Растение тыкало меня шипами и издавало жуткий звук. Мне показалось, что оно злиться и переживает, и мне стало его жалко. На месте, до которого я дотрагивалось, вырастали большие черно-красные цветы. Сначала появлялись бутоны, затем они раскрывались, и комната стала наполняться приторным, дурманящим ароматом. Они были прекрасны.
   Я удивилась, взглянула на свои руки. Все, что происходило, не поддавалось никакому объяснению. От окна я направилась к двери, плотно заросшей тем же самым растением. На полу, куда ступала моя нога, вырастали красивейшие цветы, не думаю, что когда-либо я видела такие прекрасные растения. Они были разных форм и расцветок. Они словно тянулись ко мне, я подарила им жизнь. Я подошла к двери и стала гладить ствол черного вьюна. Он уже не колол меня шипами и нисколько не сопротивлялся. Словно он давно уже мечтал зацвести, но кто-то запрещал ему это сделать. Полюбовавшись немного цветами, я присела на кровать. И вдруг с потолка посыпались лепестки красных маков. Я закинула ноги на кровать и стала смотреть на стену стоящую предо мной. На мгновение я закрыла глаза и когда снова их открыла, на стене откуда-то появилась картина Сальвадора Дали « Постоянство памяти». Я встала и подошла к ней. Я хотела дотронуться до прекрасного произведения, но оно оказалось жидким, словно гладь воды, расположенной вертикально. Обе мои руки по локоть погрузились в вязкую картину, и я по неволе вошла в нее полностью.
  Это невероятно, не вериться глазам. Я попала в картину Сальвадора Дали. Все здесь имело объем, как и в реальной жизни.
   Я подошла к столу, по которому словно жидкое, мягкое существо сползали часы,… Я взяла их в руки и они просочились сквозь пальцы и упали на желтый песок. Я попятилась назад и вдруг услышала за спиной:
- Эй, осторожней ты! Смотри под ноги!
   Я оглянулась, посмотрела вниз. Это говорило со мной жуткое, усатое существо. Оно было непонятной формы, но чем-то напомнило лицо. Ни рук, ни ног, ни тела оно не имело. Лежало оно на боку, в точности как на картине Дали.
- Ну, как тебе здешняя жизнь? - спросило оно.
- Извините, вы разговаривайте? – почти привыкшая ко всем сюрпризам подземного царства, все же спросила я.
- Ну, да! Что не видишь? Вот открываю рот и мои губы, двигаясь, верх вниз, издают отчетливые звуки! – долго дергало оно ртом, показывая мне свое умение говорить.
- Простите! Если я вас обидела. Я просто не заметила. Я привыкла, что вы часть картины, и я никогда не видела, чтобы картина разговаривала и вообще…
- Ты сама захотела, чтобы я заговорило- сказало лицо.
- Я?! – удивленно переспросила я, указывая пальцем себе на грудь.
- Ну, да! В тот момент, когда с потолка посыпались лепестки маков, ты мысленно спросила, как это, возможно, объяснил бы кто-нибудь,- спокойно протяжно говорило оно.
- Да? А ну может быть! Но как это связанно? – ничего не понимая, вновь спросила я.
-  Здесь сбываются все желания, стоит только о них подумать, у тебя может быть все, что только пожелаешь. Ты ведь видела как развлекаются твои друзья, - и оно подняло на меня свои глаза.
- Они вовсе мне не друзья. Они продали душу дьяволу, а я ни при каких обстоятельствах не сделаю этого. Это зло! – возмущенно произнесла я.
   Вдруг земля задрожала, и голос существа приобрел тот самый грохот точно как у Хозяина. – Вот как? Тогда ты никогда не выберешься отсюда – глаза его покраснели, все вокруг закружилось, и с неба посыпались яйца. Они падали на землю и разбивались  всмятку. - Я сделаю все, чтобы заполучить твою душу! – прогремел уродливый лик.
- Не дождешься! У тебя ничего не выйдет! – прокричала я.
   Вдруг все закружилось с двойной силой и лицо зарычало. Меня силой выкинуло из картины, я ударилась обо что-то головой и потеряла сознание.
 
 Когда я очнулась, картины на стене уже не было. Цветы не просто увяли, а словно сгорели. Вместо лепестков мака на полу валялись темные сморщенные кусочки. Растение вьюн все так же плотно обнимал дверь и окно и вместо прекрасных цветов, на нем вновь появились большие щипы.
Я поднялась с пола на кровать. Мне стало так одиноко, что сердце сжалось в груди. Я вновь подумала о доме, о маме. По щеке покатилась слеза. Боже мой, как же мне не хватает мамы. Около нее так спокойно и тепло. А здесь бесконечно холодно и страшно.
   Не знаю, сколько дней я просидела  взаперти, я давно уже потеряла счет дням. Я постоянно спала, потому что заняться здесь больше было нечем.
   И вот однажды, когда я в очередной раз задремала, мне послышалось тонкое пение. Это было похоже на церковный хор или что-то на подобие. Сначала я решила, что мне сниться сон. Но мелодия становилась все громче и громче, и когда я открыла глаза, не исчезла. Взгляд мой приковала тумбочка, которая все осветила каким-то невероятным светом. Я открыла шкафчик и увидела книгу - Священное Писание. Я взяла ее в руки, открыла, и лицо мое озарилось золотым светом, а пение стало еще громче.
   День за днем я читала Библию. Из нее я узнавала о убийстве брата братом, о двух городах погрязших в грехах, жителей которых Бог наказал и стер с лица земли. А теперь  эти люди здесь, но они не мучаются за свои грехи, а, наоборот, веселятся и развлекаются, живут распутной жизнью. Хозяин делает все, чтобы убедить несчастных людей в том, что здесь у них будет все. Они продают свои души и вступают в дьявольскую армию.
  Уголки книги были обожжены. Видимо, попасть ей сюда было очень трудно,  но, все же, суждено.
  На предпоследних страницах писания я нашла молитву. И когда я начинала ее читать про себя, по стенам ползли мелкие трещинки. Я перечитывала ее изо дня в день, из часа в час. Я спала и читала молитву, пока в один прекрасный день меня не освободили.
  Я сидела на кровати, держа на коленях книгу. Вдруг черные растения зашипели и скрылись под землей. Двери распахнулись. Я испугалась и спрятала книгу под подушку.  Но в комнату никто не вошел. Посидев немного на кровати, я накинула на плечи кофту и вышла наружу. Так я вновь была свободна. Я отправилась к месту строительства Корабля.
 
 Долго спускаясь вниз в подземелье, я, наконец, увидела гигантское судно. Я была сильно удивленна, так как строительство грандиозного Корабля почти завершилось. Люди таскали железные листы для обивки корабля, кое-где его уже окончательно обрабатывали.
Подойдя ближе, я ужаснулась. Большая часть толпы имело уродливые лица, это означало, что они не устояли перед соблазном и закрепили кровью сатанинский контракт.
   Но все же, людей сохранивших чистый лик оказалось не мало. Я посвятила их в свою тайну. И теперь из рук в руки просвещенные предавали святую книгу. Люди читали ее и их души наполнялись надеждами. Наши лица словно светились, но это было видно только свободным от порока и греха людям. Даже Хозяин не замечал в нас никакой перемены. Мы по-прежнему покорно работали, а книга предавалась от одной доброй души к другой.
   Это продолжалось долгое время, пока однажды подлый Зики случайно не заметил, как кто-то из посвященных передавал книгу. Он все доложил Хозяину во всех подробностях. Он радовался словно ребенок тому, что хоть как-то может угодить Повелителю. Хозяин пришел в гнев. Он отобрал книгу и со словами « Ах вы жалкие людишки!» сжег ее прилюдно.
 Огонек сгоревшей книги догорал у меня в глазах. Я подняла голову к зловещему силуэту и прокричала: - Чтобы ты не делал, тебе никогда не вернуть любовь отца!

   Лицо Хозяина переменилось, глаза его вспыхнули ярким пламенем, он громко вскрикнул и куда-то исчез. Небо стало затягиваться смольными тучами. Земля под ногами стала дрожать. Лица, тех кто продал души становились еще уродливей. Я повернула голову, и в глазах моих отразился ужас. Девушка только что стоявшая рядом стала превращаться в какого-то монстра: из позвоночника начали вырастать  черные шипы, изуродованное лицо дополнили длинные клыки. Она хрипела и кричала. И начала пятится назад. В следующий момент из ее спины вырвалось два гигантских черных крыла, и она возвысилась над толпой, размахивая приобретенными крыльями. Все вокруг замерли, а на ее лице, которое только что кривилось от боли, появилась довольная улыбка. Это зло окончательно взяло победу над ее душой и теперь оно было свободно. Я отскочила назад и чуть не упала, но меня подхватил Владимир.  Я в ужасе стала оглядываться по сторонам, все вокруг стали превращаться в разных тварей.
- Бежим! – вырвалось у меня из груди. Я схватила за руку Владимира и еще нескольких человек, сохранивших человеческий облик. – Скорей!
Мы бежали, спотыкаясь, стараясь захватить с собой еще кого-нибудь. Многие стояли в оцепенение словно окаменелые, как куклы. Тем временем монстры стали нападать на людей и порой даже сцеплялись с себе подобными, и разрывали друг друга в клочья.
Мы добежали до края Корабля и стали подниматься на самый верх. Пробираясь в глубину Корабля, мы хватали в руки первые попавшиеся орудия обороны, будь то металлические трубы, молотки, пилы.
Нас было около девяти человек. Пробравшись в самый центр Корабля мы затаились не далеко от склада с инструментами. Крики людей, взмахи дьявольских крыльев, все это вводило меня в панику. Я не знала, что теперь делать. Я крепко держала за руку Владимира и время от времени закрывала глаза. Теперь мне тоже казалось, что все это кошмарный сон. Но каждый раз когда я открывала глаза ничего не исчезала, а наоборот набирала все большую и большую масштабность.
- Эй, смотрите. – очень тихо позвал нас один молодой парень.
Я жестом показала ему, чтобы он был потише и подошла к месту, к которому он нас позвал. Но то, что я там увидела, повергло меня в настоящий шок. В ящиках, в которых сверху лежали инструменты на самом деле были набиты различным оружием, причем таким которог я никогда в своей жизни не видела даже по телевизору.
Я взяла в руки нечто схожее с арбалетом, но заряженного настоящими патронами. Оружие было очень тяжелым.
   - Боже мой, так вот откуда берется оружие! Что же он задумал?!
Парень, нашедший оружие стал вскрывать остальные ящики. Их было сотни. Уйдя еще дальше в глубину Корабля, он находил все более странные и необычные виды оружия.
Взяв в руки нечто похожее на огнемет, сняв его с предохранителя, он радостно произнес:
- Да здесь оружия хватит, чтобы уничтожить все это дьявольское отродье!
Как только парень произнес эту фразу, одна из стенок Корабля разлетелась в клочья и внутрь ворвалась огромная тварь, чем-то похожая на гигантского паука. Паук схватил парня четырьмя лапами и сдавил его в своих смертельных объятьях. Мы схватили оружие и стали стрелять. И в этот момент противоположная стена Корабля тоже разлетелась, и внутрь ворвался еще один гигантский паук. Парень с последними вздохами смог нажать на курок своего огнемета и поджарить тварь стремившуюся напасть на девушку, забившуюся в угол между ящиками. В этот момент паук, который сдавил несчастного, дико завизжал, выпустил его из лап и скрылся за стенами Корабля.
Мы подбежали к парню он уже почти не дышал. Я обернулась назад, чтобы найти хоть что-то, чтобы оказать помощь и увидела, не понятно откуда взявшегося, стоящего прямо за мной Елизара. Он томно улыбнулся.
- Господи Елизар, помоги ему, пожалуйста! Сделай что-нибудь! – нервно кричала я.
Остальные люди отбивались от тварей, которые уже поняли, что мы находимся в Корабле.
Елизар подошел к лежащему на спине парню, пощупал пульс и опустив глаза покачал головой.
Дикий крик вырвался у меня из груди, я села на пол, рядом лежал огнемет, выпавший из рук парня.
Елизар поднял голову, посмотрел мне прямо в глаза, которые до краев были наполнены слезами.
- Пора спасаться! -  сказал Елизар, и что-то светлое сверкнуло в его глазах.
Я вытерла ладонью глаза, взгляд мой прояснился и упал на лежащий рядом со мной огнемет.

Мы спустились вниз к подножью Корабля. Вся нечисть замерла и обратила на нас свои кровожадные взгляды. Твари стали подползать в нашу сторону. Люди, которым удалось спастись подбежали к нам. Мы быстро раздали каждому оружие. Готовилось что-то страшное. Страшный бой стенка на стенку, не на жизнь, а на смерть!
Я крепко сжимала в руках огнемет, по бокам на поясе у меня весели револьверы, заряженные разрывными пулями. Огромная толпа светлых и темных выстроилась двумя группировками друг напротив друга. Противоположную сторону возглавляла уродливая тварь с огромными черными крыльями, позади нее стояли полулюди, полузвери с изуродованными лица, сгорбленными спинами, изорванными в кровь телами. Затем из толпы этих мутантов вперед вышли две огромные гиены с остатками военной формы на жилистых спинах и пулеметами закинутых через плечо. Они оскалили свои пасти и направили на нас свой окровавленный взгляд. От их стороны веяло жаром, и воздух расползался раскаленными полосами перед глазами.
С моего лба стекла капля пота и упала на землю, мой взгляд был сосредоточен, я смотрела прямо перед собой, на армию демонов.
Вдруг отодвинув меня не много в сторону, и прошел вперед высокий Елизар. Мне показалось он стал еще выше. Несколько секунд он постоял, осмотрев противников. Затем взгляд его блеснул ярким голубым светом. Он громко закричал, высоко подпрыгнул, и из его спины вырвалось два огромных белых крыла – это был сигнал к началу схватки.
- Какого черта? – в шоке от увиденного сказала я. оторвать взгляд от прекрасных крыльев Елизара меня заставил человеко-носорог бегущий на меня и я перепугавшись нажала на курок, обдав его пламенем. Затем я нажимала на курок еще и еще, спасаясь от ужасных существ.
Никогда в жизни я не могла подумать, что буду держать в руках оружие, и тем более не могла знать, что я смогу кого-то из него убить. Могу признаться, убийство этих тварей доставляло мне какое-то удовольствие. Не знаю, может в тот момент я тоже была одержима.
Битва с нечистью подвела меня к самому лесу, где зловещие деревья пытались обвить меня своими ветвями и корнями и каждый раз, когда я направляла на них огонь, ужасно пищали и подбирали их к себе.
- Христина! – послышался чей-то тонкий женский голосок. Голос звучал как будто с напевом, и от этого делалось жутко.
- Христи! – продолжал он. Я оборачивалась по сторонам и никого не видела.
- Христина! – послышалось за спиной и я обернулась. Лучше б я этого не делала. От неожиданности я отскочила назад.
Передо мной стояла Ева, точнее то существо, которое я увидела, уже не было Евой. Рыжеволосая бестия с огненно красными крыльями парила над землей. От прежнего милого, конопатого личика ничего не осталось, она сделалась уродливой. Ее тело было покрыто какой-то чешуей, а с клыков стекала кровь.
- Ева?! – испуганно спросила я, отползая в сторону.
Существо ничего не отвечало, а только пристально смотрело на меня, решаясь на какое-то дальнейшее действие.
- Что они с тобой сделали? – тихо произнесла я.
Крылатое чудовище сложило крылья, опустилось на землю, и облик его вновь принял человеческий вид. Ева подошла ко мне, из глаз ее катились слезы. я поднялась на ноги и Ева крепко обняла меня.
- Девочка моя, все будет хорошо, - шептала я ей, крепко обнимая, но огнемет из рук я все же не выпускала. – Мы выберемся отсюда и начнем жизнь сначала.
В этот момент Ева резко оттолкнула меня.
- Что ты знаешь о жизни, ты изнеженная девчонка излюбленная родителями?! Что ты можешь о ней знать?! – голос ее становился истерическим. – тебя когда-нибудь избивали до полусмерти?! Насиловали зажравшиеся мужики?! Что ты можешь об этом знать!? У меня никогда не было нормальной жизни!!! С детства меня  унижали и издевались надо мной!!! Лучше б я вообще никогда не рождалась!!! Я никому не нужна!
- Ева, ты мне нужна, - из глаз моих полились слезы. Я подошла к Еве и взяла ее за руку.
Она с силой вырвала свою руку: - Не ври мне! Если б я была тебе нужна, ты бы мне помогла!
- Но как я могу тебе помочь? Я правда очень этого хочу. – тихо сказала я.
Глаза девушки загорелись, она вспарила в воздух, два крыла с силой вырвались из ее спины и уродливое лицо голосом самого Дьявола произнесло:
- Отдай мне свою душу!
Крылатая тварь с силой набросилась на меня так, что мой огнемет вылетел из рук.  Она прижала меня к земле и широко разинула свою клыкастую пасть, готовясь, вцепится мне в лицо. Но в следующий момент что-то изменилось в лице чудовища и она всей массой рухнуло на меня, растянув свои огромные крылья на земле.
Я приложила все силы и откинула тело чудовища в сторону. Встать на ноги мне помог парень, когда я подняла глаза, я увидела Германа.
- Герман?! – удивленно спросила я. Ты жив? – я крепко обняла его. – Но как?
- Нет времени, надо бежать. Он взял меня за руку, и хотел было побежать, но я остановила его.
- Подожди, – взгляд мой упал на Еву, она снова стала прежней внешности. Она лежала на боку, раненная в спину, она истекала кровью, но еще дышала. Я подбежала к ней.
- Прости меня, - шептала я сквозь слезы. – Прости! Я приподняла ее и крепко прижала к груди.
- Не плачь, - с трудом произнесла Ева. – Так будет лучше. По белоснежной щеке девушки потекла слеза, и взгляд ее застыл.
- Нет, нет, нет! – кричала я, все крепче прижимая тело Евы к груди. – Нет.
- Мы бы не смогли ей помочь. Нам пора, - сказал Герман, положив руку мне на плечо. 


Мы подбежали к самому скоплению толпы. Кровь, сражающиеся люди и существа, от всего этого у меня закружилась голова, я оглядывалась вокруг и снова не могла пошевелиться. Прийти в себя меня заставил пронзительный женский крик. Я резко обернулась и увидела огромную гиену, накинувшуюся на Оксану и Тимофея, оседлавшего этого зверя. Схватив острый кусок трубы, Тимофей пытался заставить кровожадную тварь убраться от его жены.
- Тимофей!!! – крикнула я.
Он поднял голову и я кинула ему револьвер. Он поймал его и выстрелил зверю прямо в голову, где пуля и разорвалась.
Тимофей схватил Оксану и подбежал ко мне. Мы изо всех сил отстреливались. Пламя моего огнемета уничтожило немало дьявольских псов. Чуть позже к нам присоединился Владимир и еще несколько человек.
Уродливые лица, полулюди, крылатые монстры. Чувство неизбежного, ожидание конца. Я, Герман, Владимир, Тимофей, Оксана и еще несколько человек в окружении этих тварей, изувеченных и изуродованных. Отвратительные морды, захлебывающиеся слюнями, уже замыкают тесный круг, в ожидании немедленной расправы. Круг сужается, дыхание тяжелеет, все вокруг как будто в замедленном действии: взмах темно-серых крыльев, рычание покалеченных гримас… вспышка света…

Я подняла глаза в небо и увидела, как в черно-буром небосклоне появились белые круги, словно вертикальные туннели, из которых четко вниз стали падать сотни огромных белоснежных коконов. И в нескольких метрах над землей, абсолютно синхронно, каждый из этих коконов резко раскрыл шесть своих гигантских крыльев – то были Серафимы.
От них исходил такой свет, что мы все закрыли глаза ладонями.

   Вдруг в небо озарилось ярким светом. И небеса раскрыли две огромные руки, образовавшиеся из облаков. От яркого небесного света, ужасные монстры стали загораться, а те, кто пытался бежать, был растерзан Серафимами.
Под разверзнутыми небесами, из под самой земли появился Хозяин. Он кричал и закрывал руками лицо.  Дьявол взглянул на небо и руки Всевышнего отразились в его зрачках. Прямо у нас на глазах из могучей черной тени, он превратился в маленького пухлого черного ангела с огненно-красными глазами.
   Он упал на колени и прошептал детским голосом:
- Прости Отец! Прости меня!
   Огромный светлый лик, образовавшийся из облаков, склонился над черным ангелом. Он нежно взял его за подбородок, пристально взглянул ему в глаза, поцеловал в лоб, и вновь рассеялся в небосводе.

   В небесах открылся огромный портал. Теперь мы могли вернуться домой.
   Люди, продавшие душу Дьяволу навсегда, остались гореть в аду. Теперь здесь строго следили за тем, чтобы грешники мучались за свои деяния.
   Нашлись и те, кто захотел отправиться на небеса. Они устали от всего происходящего здесь и решили навсегда отправиться туда, где нет места злу.
Одним из тех людей оказался Владимир. Он покорно направился к белоснежному порталу, отправляющему желающих на небеса.
- Владимир, куда ты? – встревожено спросила я.
- Я пойду, - улыбнувшись, сказал он.
- Но ведь мы так долго боролись, прошу тебя, - слезы полились из моих глаз.
- Не плач, девочка моя, - он крепко меня обнял. – Я прожил хорошую жизнь, мне не о чем жалеть.
- Я не хочу, чтобы ты уходил, - шептала я, не отпуская Владимира.
Он еще раз крепко меня обнял, и отпустил, тепло его тела осталось в моих руках, но оно очень быстро остыло. Владимир пошел по направлению к порталу, напоследок сказав:
- Когда-нибудь мы снова встретимся. До встречи. Я буду за тебя молиться. И Владимир ушел, исчезнув в белоснежном небесном свете.
Я потеряла еще одного человека, который стал мне дорог. И почему так устроен мир, почему мы должны терять любимых людей? Это очень больно и эту боль невозможно ничем залечить.
Герман взял меня за руку и мы вместе с Тимофеем, Оксаной и остальными отправились к выходу из развлекательного центра. Перед самым выходом я обернулась назад и увидела высокого белокурого Елизара. Он томно улыбнулся и помахал мне рукой. Я сделала тоже самое и скрылась за дверью.

Наше возвращение сопровождалось теми же явлениями, что и возвращение детей. Время остановилось, люди вокруг замерли. И мы по цепочке друг за другом стали выходить из разрушенного здания. Стрелки на часах снова задвигались.
   За оцеплением меня ждали мама и Гавриил.
   Мама бросилась мне на встречу, она целовала меня и обнимала, благодаря Господа Бога. Я же не могла уже плакать. Я только улыбалась и крепко прижималась к маминой груди. Это был самый сладкий, теплый и незабываемый момент в моей жизни.
Я взяла под одну руку маму, другой рукой взяла руку малыша и мы отправились домой на встречу рассвету. Мы радовались жизни. Зловещее здание оставалось позади. А на спине Малыша появились крохотные крылышки. Маленький ангелок всех нас спас.

А в это время в подземелье, где-то неподалеку от места, где строился Корабля вглубь ущелья, запыхаясь и хромая, бежит Зики. Он оглядывается по сторонам, время от времени посапывает. Вдруг слышаться голоса:
- Зики, Зики… Зики!!!
Зики пытается участить шаги. Он оглянулся назад и когда вновь повернул свою искореженную морду вперед, взвизгнул от испуга.
Прямо перед ним стоял огромный Серафим. Два огромных крыла его возвышались над ним и падали черными тенями на отвесную скалу, двумя другими он прикрывал глаза и еще двумя тело.
Зики попятился назад, но споткнулся и упал.
- Зики! Кажется так теперь тебя зовут? Ты снова совершил то, что так давно влилось в твою кровь. Теперь ты вновь предал того, кто дал тебе кров. Хотя о чем я говорю, для тебя это не в первой. Вот твоя очередная награда. И Серафим кинул к его ногам мешочек с серебряными монетами, которые со звоном рассыпались у его изувеченных мозолистых ног.
Зики ничего не мог сказать, он лишь повизгивал, он вскочил с земли и побежал прочь от Серафима. Серафим расправил свои крылья, открыв лицо, и накрыл ими бегущего хромого коротышку.
На темно бордовой скале черной тенью вырисовался шестикрылый ангел, который поднял высоко над землей предателя и лишил его самого коварного – его языка.
Пребывание в преисподние не явилось для предателя ужасным наказанием, он и здесь смог выгодно устроится. И теперь было решено вселить его жалкую душу в ствол дрожащей осины, на которой из года в год, из века в век вешались подлые предатели.
               


   Как и обещала я Гавриилу, мы с ним часто виделись. Но мы никогда не вспоминали то, что с нами было. Мы решили забыть это как страшный сон.

   Однажды ночью, теплясь в своей любимой кровате, я сквозь сон услышала раздражающий дикий смех гиены. Я подбежала к окну и увидела проплывающий по улице громадный корабль, со стоящей на карме Смертью. Это тот самый Корабль, который мы сооружали своими руками, восстановив тем самым равновесие между мирами. Теперь каждый грешник становился частью экипажа Корабля, отправляющийся прямо в Страну Мертвых, где отбывал свое наказание.
Я легла в кровать.
- Что-то случилось? –  спросил меня, лежащий рядом Герман.
- Нет, все в порядке, спи, - заботливо ответила я.
 И мы спокойно заснули.
 
А в это время, где-то в самых глубинах нашей земли тихо сопя, плакал черный ангел. Он так любил своего отца, но дорога к нему была закрыта. Слезы скатывались по пухлым щекам, а душа наполнялась странной болью одиночества. Дьявол был так всемогущ и так бесконечно одинок. Он всего лишь хотел снова обнять своего отца и почувствовать его дыхание над головой. А в место этого теперь только пустота, мрак, холод и не одной души, которая могла бы понять его и пожалеть.