Джуля

Джуля, узбекская овчарка, лежала под навесом в чужом дворе. Перед ней  стоял тазик, от которого исходил запах сваренного мяса, целая гора костей с прилипшими кусками мякоти. Так  новые хозяева  собаки  хотели задобрить Джулю,  но она отвернулась в сторону, положив морду на лапы, и уставилась в одну точку. Глаза её были сухи, но от левого глаза шла к носу влажная полоска. Это был след той единственной слезинки, которую она позволила себе, когда прежний хозяин привязывал её в чужом дворе. Она не вильнула хвостом, когда он гладил её и предательски дрожащим голосом говорил:
-Джулька, ну что ты? Не обижайся. Ну, не можем мы взять тебя с собой. А эти люди хорошие. Вон как они тебя угощают. Прости, нам надо уезжать….
Джуля лежала молча, не реагируя на такой дорогой когда-то голос. Теперь до неё дошёл смысл слова "уезжать"- это значит бросить её у чужих людей. Дошёл смысл недавней суеты у дома, где она жила у её прежних хозяев. Она поняла, что
уезжать-это значит грузить вещи в большой железный ящик в кузове машины, какая-то суматоха в квартире, куча незнакомых людей, пришедших попрощаться с её прежними хозяевами. Это - объятия 4-х летнего сына хозяев,  который  со слезами обхватывал её голову и кричал: -"Не отдам! Не отдам!"
Шло время. Собака лежала во дворе чужого дома, так и не притронувшись к мясу. Несколько раз к ней выходила новая хозяйка. Она смотрела на Джулю,  цокала языком, тяжело вздыхала, приговаривая: «Бедненькая, бедненькая. Ну ничего, со временем привыкнешь!». И уходила в дом.