Электричка

Когда деревья были большими, а конфетные фантики шуршали гораздо волшебнее, я обожала три вещи: Владимира Высоцкого, на песнях которого выросла, ездить к бабушке на электричке, и лошадей.
 
Тогда мне казалось, что этих трёх составляющих вполне достаточно, чтобы чувствовать себя самым счастливым человеком на всём белом свете.
 
К бабушке мы с мамой ездили часто. не чаще конечно, чем слушали пластинки Высоцкого, но гораздо чаще, чем мне удавалось пообщаться с лошадьми.
 
К поездкам я готовилась тщательно.
 
Всю неделю, я вырезала из всевозможных журналов картинки с лошадьми, наклеивала их в специальную и очень особенную для меня тетрадь за 12 копеек, чтобы показать бабуле пополнения своей драгоценной коллекции.
 
В сад я практически не ходила.
 
Постоянные сопли-кашли и прочие истории не давали мне возможности наладить социальные коммуникации в кругах ровесников.
 
Я часто оставалась с нашей соседкой, потому что мама, работая участковым врачом в детской поликлинике, не могла проводить со мной столько времени, сколько требовали мои перманентные сопливые спецэффекты.
 
Когда соседка тётя Таня не могла оставаться со мной, я оставалась с Высоцким. До дыр заезживая иголкой проигрывателя "Кони привередливые", я клеила, лепила и рисовала лошадей.
 
В пятницу, после работы, мама заходила за мной, и мы бегом бежали на Киевский вокзал, чтобы успеть на электричку до Обнинска, отправляющуюся, как сейчас помню, в 17:10.
 
Если удавалось сесть, я любила сидеть у окна.
 
Глядя в окно, я представляла, что скачу на красивой чёрной лошади по бескрайним полям, лесам и пригоркам московской, а потом уже и калужской области.
 
Ещё я любила электрички из-за людей.
 
Точнее, я любила общаться с теми, кто оказывался нашими соседями по вагону.
 
Когда я уставала представлять себя скачущей на залихватском орловском скакуне, я, не обращая внимания на мамину мольбу в глазах, шла знакомиться с людьми.
 
Сейчас я и сама не понимаю, как это происходило?!
 
Я вставала, и в очередной раз не получая от мамы ответ на вопрос: "а почему нельзя?", шла в народные массы.
 
Меня очень интересовало, куда едут люди, кто их там ждёт, что они везут в своих сумках, какое у них настроение, долго ли им добираться от электрички, что им больше нравиться: круг или квадрат, какое их любимое число, их ли это собака, и как зовут их мальчика.
 
Взамен на ответы, я предлагала всем без исключения ознакомиться со своей драгоценной тетрадкой.
 
Люди улыбались.
 
Я верила, что это идёт им гораздо больше, чем сидеть с грустными и измученными рабочей неделей лицами.
 
Иногда, когда попадались особенно словоохотливые и добродушные люди, я пела.
 
Пела для них.
 
Высоцкого разумеется!
 
И меня ни капельки не смущал тот факт, что кроме меня и так естественно и непринужденно попавших в мое поле зрения "новых друзей", был ещё целый вагон пассажиров.
 
Мне аплодировали.
 
Мама краснела.
 
Каждый раз.
 
Но всегда, как-то особенно любя, едва заметно улыбалась мне краешками губ.
 
Люди, казалось тоже были вполне довольны моим обществом.
 
Иногда, к финишу нашей поездки, у меня собирались полные карманы несметных сокровищ.
 
Меня угощали конфетами, яблоками, баранками и пирожками.
 
Дарили какие-то открытки, книжки, марки и прочие крайне важные детские приятности, которые я потом бережно хранила в коробке из-под бабушкиного фена.
 
Однажды, дядька в военной форме, вместе со мной спев про "Тот, который не стрелял", подарил мне открытку с Высоцким!
 
Вот это был подарок!
 
Не знаю, как и почему она оказалась в его стареньком, но по-военному аккуратном дипломате.
 
Ещё он сказал: "не будешь знать, как поступить - пой!"
 
В мои тогдашние пять, это показалось не разумным, ибо я всегда знала, как поступить.
 
Впоследствии, я стала часто пользоваться этим советом. И знаете что? Это работает! Как и все советы, которые даются от души!
 
У меня были лучшие попутчики!
 
Всегда!
 
Я помню бабушку, которая ехала с нами после похорон своей единственной дочери.
 
Помню Ее руки, обнимающие меня, и как она велела моей маме, с трудом сдерживающей слёзы, беречь сокровище в лице меня неустанно.
 
Помню огромного сенбернара, с которым я обнималась все два часа пути по дороге обратно в Москву, и его хозяйку Наташу, на полном серьезе обещавшую мне щенка, которого к сожалению, не смогла бы вместить наша с мамой комната в коммуналке.
 
Помню деда Антона, с веселыми глазами, настоящей гармонью и огромным мешком, из которого торчали саженцы смородины.
 
Мы пели про "Я Як- истребитель"
 
Мне 35. Я помню всех.
 
Иногда я думаю, почему сейчас все не кажется таким простым, как в детстве?
 
Почему человек не может просто так подойти и поднять настроение другому человеку?
 
Просто спросив, как его дела?
 
Просто показав тетрадку с наклеенными лошадьми.
 
Просто поговорив с ним о том, что для него важно.
 
Ведь наша жизнь, по сути та ещё электричка.
 
В ней тоже, кто-то скачет на лошади, а кто-то еле сдерживает ком стоящий в горле.
 
Я люблю людей. И мне жаль их. Особенно всех.
 
Я очень хочу всем вам, дорогие мои люди, пожелать самых искренних и добродушных попутчиков.
 
У меня в детстве почти не было друзей детей, зато у меня были люди, которые были мне рады!
 
Пусть даже такое недолгое время.
 
И я все ещё верю, что улыбаться людям идёт больше всего на свете.
 
Нужно только помнить одно простое правило: чтобы на твоём пути тебе попадались хорошие попутчики, нужно твёрдо знать, что твой путь, сам по себе правильный, и идти его, т.е. ехать не стараясь обгонять кого-либо, а все-таки помня, что у каждого из нас есть своя личная, конечная станция, и никто из нас не может предположить заранее, кому нужно будет выходить из вагона раньше.