Янтарная комната глава ххvii

Свадебный генерал
Хочешь быть уверен в выборе, больше сомневайся! Вера Чуйченко искренне не понимала, почему взрослый опытный мужчина Остап Бендер не давал ей прохода. Она постоянно сомневалась, стоит ли им ещё встречаться.
- Остап Ибрагимович обижается, что я вместо того, чтобы строить наши отношения, строю всем глазки! - делилась она с соседкой по комнате в общежитии Аллой самым сокровенным. - Наверное, потому, что он служит военным строителем.
Подруга полностью разделяла её сомнения. Круглая форма лица Аллы свидетельствовала о добродушии, мягкости и миролюбии владельца. Такие люди любят комфорт, хорошую компанию и особенно не стремятся к славе.
- Вместе с тем, ей не чуждо женское честолюбие… - знала внимательная Вера. 
Алла пользовалась только модными запахами, которыми являлись знаменитая «Красная Москва», загадочный «Ландыш серебристый» и темпераментная «Кармен». Косметическая продукция фабрики ТЭЖЭ, пользовалась огромным спросом среди советских неизбалованных женщин.
- Глеб сказал, как только узнает, что я ещё раз ему изменила, сразу застрелится, - уточнила любвеобильная девушка. - С тех пор я ему больше ничего не рассказываю и уже семь раз спасла его от смерти...
- Боюсь, что с товарищем Бендером такой трюк не пройдёт! - очень расстроилась Чуйченко.
После неудачного свидания в казарме его военно-строительной части Остап постоянно приглашал Веру на свидание в разные места города. Девушка приходила, и он каждый раз говорил привычное предложение:
- Берём вино, фрукты и идём ко мне?
- Конечно, нет! - каждый раз отказывалась она.
Они шли в кино или в ресторан. Бендер не отдавал себе отчёта, что влюбился в красивую, капризную девушку. Их встречи продолжались, даже плохая погода не мешала ему вновь увидеть любимую.
- Все мужчины думают по-разному, но об одном и том же! - думал он, идя на очередное свидание.
Инсценировав свою смерть во Львове, великий комбинатор с помощниками переехал в Днепропетровск и встретился с ней.
- Причина в этой девушке… - он размышлял, на ходу куря папиросу, благо купленный на барахолке немецкий зонт большой и от струй малость прикрывал.
Погода не соответствовала его внутреннему состоянию. Ветер в лицо, дождь поливал. Впереди вышагивала в том же направлении Чуйченко, ёжась от холода.
- Настоящий мужчина - не тот, кто ждёт, пока она решит с кем ей лучше, - накручивал он себя, - а тот, кто просто берёт её за руку и уводит за собой...
Остап ускорил шаг, чтобы защитить девушку от стихии. Догнал и прикрыл от влаги. Спутница с благодарностью притормозила, взяла под галантно предложенный локоток ухажёра.
- Давай лучше на рынке возьмём вино и фрукты, - привычно предложил Бендер, - и пойдём ко мне!
Вера даже не успела ответить. Очередной порыв ветра сдул огонёк его сигареты и снайперски закинул в приоткрытый воротник шинели. Великий комбинатор резко затормозил, расстёгивая её и начал звонко лупить себя кулаком по груди, как обезьяна в период гона.
- Горю!.. Горю! - орал он.
Под градом ударов, подлый огонёк, распространяя запах палёной шерсти, пробирался всё ниже, пока не застрял между трусами и брюками.
- Надеюсь от любви? - игриво поинтересовалась Чуйченко.
Интимное место Остапа огоньку приглянулось, и как в нашей стране исторически повелось, из искры стало разгораться пламя. Прохожие видели, как на центральном проспекте города, солидный офицер, в расстёгнутой командирской шинели, исполнял «цыганочку с выходом».
- Давай жги! - подбадривали они танцора.
Бендер не видел их, он азартно колотил себя по причинному месту и громко матерился. Только после пяти минут борьбы с внутренним пожаром ему удалось потушить очаг тайного возгорания.
- На ходу курить вредно! - заметил великий комбинатор, когда немного отдышался. - Если долго лезть из кожи вон, то можно лечь костьми…
Он подумал, что именно Вера виновата в его бедах и на какое-то время прекратил общение с ней. Она нуждалась в деньгах и на летних каникулах устроилась работать медсестрой в поликлинику.
- Врачей катастрофически не хватает, - сразу предупредили её, - работы будет много!.. Если проявишь себя хорошо - будешь вести приём самостоятельно.
Иногда в хирургии санитаркой работала. Пациентов перед обработкой помыть, побрить там, мало ли чего надо. Привезли мужика, у него живот, пах, ноги, всё в крови, и рука перевязана.
- Сам голый, а на ентом месте подорожником всё залеплено, - смутилась девушка, - как Христос с фиговым листиком лежит.
После опроса стало ясно, что случилось. Туалет у них на улице общий, деревянный, на три очка. Сосед бензин туда слил. Мужик присел, а другой сидел, курил, встал, кинул окурок в очко, и вышел.
- А я как раз дело закончил… - стыдливо покраснел пациент.
Чуйченко стала обрабатывать промежность, посмотрела, а раны нет.
- А где же рана? - спросила она.
- Да вот, рука! 
- Почему там, в крови? - кивком головы Вера указала на низ живота.
- Я руку между ног держал!
- А листик, зачем прилепил? - удивилась медсестра.
- Мама сказала… 
У Чуйченко сложилась ситуация, когда она сначала отработала полдня в отделении, затем полдня вела приём с доктором амбулаторных больных. Ночью вышла на дежурство, с утра опять работа в отделении, а после обеда снова приём амбулаторных больных.
- Я не спала практически двое суток… - чуть не плакала Вера.
Во время амбулаторного приёма к ней привели группу мужиков для проверки грыжи, которые проходили диспансеризацию. Для скорости осмотра она решила не мелочиться и стала осматривать всю бригаду разом, благо мужики от вида, звуков и запахов больницы слегка оробели и были послушны как кроткие овечки.
- Снимите трусы, надуйте живот, повернитесь, наклонитесь, раздвиньте ягодицы! - привычно командовала Чуйченко.
Она сидела напротив распахнутого окна, светило солнышко, организм всё настойчивей требовал хотя бы полчаса сна, а тут перед ней переминались и дули животы полдюжины здоровых мужиков. В самый ответственный момент Морфей всё-таки настиг её и уволок в объятия. Сколько медсестра провела так, она не знала, но из оцепенения её вывел робкий бас:
- А нам долго так надо стоять?
К счастью, начались занятия в институте, и она смогла выспаться на лекциях. Остап каждый день вспоминал её, а когда Глеб нашёл в кладовке коммуналки коробку, решил снова встретиться. В ней было много пузырьков с какими-то лекарствами времён войны, какие-то документы. Была даже книжка красноармейца и тоненький немецко-русский разговорник, с переводом:
- «Хенде хох» - руки вверх.
Также имелась небольшая вазочка причудливой формы, посудина с делениями, тонкая как химическое стекло и самое главное небьющаяся.
- Это особенное цейсовское стекло… - предположил знающий Середа.
Он нещадно швырял заколдованную мензурку на дубовый паркет много раз в порядке эксперимента, и ничего ей не было. Это привело его в полный восторг. Бендер позвонил Вере с мыслью удивить её нарушением законов физики, а также, зная девушки слабость к заграничным вещам, поразить щедростью, преподнеся чудо ей в подарок.
- Я скучаю по ней, - признался он себе, - пора бы нам помириться!
По телефону, не раскрывая сути дела, заинтриговал девушку, обещая продемонстрировать то, что она никогда не видела. Когда красавица пришла на место свидания, не нарушая традицию, великий комбинатор спросил:
- Берём вино и фрукты?
Чуйченко это достало, и она в сердцах спросила у своего приятеля:
- Ну, неужели, я похожа на девушку, которая на первом же свидании идёт к малознакомому человеку домой пить вино и есть фрукты?
Последовала длительная пауза, а затем был задан встречный вопрос:
- А ты что, фруктов не ешь?
Она была невероятно красива в светлом платье в горошек и голубом берете. После войны советские модницы шагали наравне с европейскими модами и носили подкладные плечи, сильно расклешённые вещи в талию, длиной чуть за колено, блузки с рукавами-фонариками, надетые с сарафанами, высокие шляпы в тирольском стиле.
- А ты о чём думала? - игриво засмеялся Остап.
Вера всё же пошла к нему домой, и он с таинственным видом вытащил из коробки эту вазу и с чувством сказал:
- Смотри! - со всего маха, как делал неоднократно, саданул её о паркет.
Раздался волшебный звон, и во все стороны брызнули осколки. Немая сцена. Она, выждав некоторое время, тихо спросила:
- Ну и что тут интересного?!
Великий комбинатор огорошено ответил, что это было небьющееся цейсовское стекло. На что девушка совершенно наивно спросила:
- Точно небьющееся?
- Можно говорить глупости, но не торжественным тоном! - поддел ей Бендер. - Жизнь коротка - нарушай правила!
- А именно?
- Прощай быстро! - уточнил он. - Целуй медленно, люби искренно и смейся неудержимо. И не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться!
Остап сноровисто нарезал купленные фрукты, открыл кубанское вино.
- Избегайте, девушка, энтузиастов как огня, - шутил он при этом. - Особенно скучающих. В тридцать лет не поздно учиться. В пятьдесят - не поздно жениться. В любом возрасте можно есть сало бутербродами.
Они выпили, Чуйченко расслабилась и рассказала:
- Когда я летом работала в больнице, привозят парнишку. Парнишка шипит и матерится, всё лицо залито кровью. Когда кровь слегка утёрли, обнаружили, что у парня во лбу лампочка.
- Та самая, которая Ильича? - удивился её ухажёр.
- Только не горит, - уточнила она, - потому что разбита вдребезги. Спрашиваю у него, мол, ты на неё упал, что ли? В ответ парень делится душераздирающей историей о том, как влюбился, не на жизнь, а на смерть. Весь день сидел, как проклятый, ждал звонка, она, наконец, позвонила и сказала, что ждёт! Как последний дурак, он сорвался, побежал и решил на бегу в тёмном коридоре подпрыгнуть, насколько мочи молодецкой хватит. Там лампочка, погасшая висела, он лбом на ней и финишировал. Инерция влюблённая такова была, что лампочка целиком у него во лбу осталась.
- Вот что значит любовь! - после такого откровенного разговора Бендер был молчалив, но деятелен.
Как пушинку он поднял Веру на руки и аккуратно положил на кровать. Великий комбинатор занимался любовью нежно и ласково, хотя девушка отбивалась руками и ногами.
- Выходи за меня замуж! - неожиданно предложил он.
Остап решительно закрыл своими жадными губами готовые сорваться с желанных уст девушки протестующие слова, и она обессиленно сдалась под его напором.

 
продолжение http://www.proza.ru/2017/06/25/418